"В грядущие выходные в Мюнхенской филармонии должен состояться юбилейный концерт в честь годовщины её открытия для слушателей. На торжественный вечер приглашены молодые и состоявшиеся звёзды немецкой культурной жизни. Главной частью мероприятия заявлен органный концерт в исполнении победителя международной выставки, зер геерте герра Ларисы."
Дакар никак не мог упустить такую новость и пригласил своего наставника отпраздновать назначение на такую ответственную роль.
– Вы это заслужили,– заявил Дар, когда они остались за столиком вдвоём, в компании двух бокалов шампанского.
– Спасибо, Дар. Но это лишнее,– пожал плечами Лариса, хотя ему и очень нравилось чувствовать себя особенным, как любому состоявшемуся музыканту.
– А что вы собираетесь исполнять?– не сдержал любопытства Дар.
– Конечно же "Повесть",– ответил Лариса и снова отпил из бокала, ожидая пока до ученика дойдёт смысл его слов.
Как-то раз случилось весьма необычное явление, им обоим приснился одинаковый сон с настолько ярким сюжетом, что Дар облёк его в текстовую форму, а Лариса в свою очередь сделал музыкальное оформление. И назвали они своё произведение "Повесть".
– Как же... Разве такое может быть?– удивлённо округлил глаза Дар, смотря на наставника в упор.
– Отчего нет? Организаторы уже одобрили мою заявку. И выбранное мной произведение.
Дар постарался взять себя в руки и сделать попроще выражение лица.
– Тогда я только рад. Это достойная композиция для такого события.
Лариса прищурился, на самом деле он замечал намного больше, чем иногда показывал и теперь нервозность ученика доходила до неощутимых прежде масштабов.
– Значит, ты всё ещё не получил ответа про свою рукопись?
Дар опустил плечи.
– Я уже не жду, она вряд-ли выйдет за пределы нашего узкого круга. Но я очень рад, что хоть кто-то будет знать о ней. Думаю, после вашего выступления закажу небольшой тираж, чтобы её могли взять на память наши друзья.
– Не расстраивайся, хорошо?– попросил Лариса и улыбнулся.– Но всё же я могу оставить отзыв тебе на обложку?
Дар рассмеялся и заверил, что подумает. В конце концов, наставнику он посвятил почти все страницы благодарностей в конце книги.
– Итан? Привет, приятель!– Дар пришёл в театр, где работал и сразу же натолкнулся на знакомое лицо.
– Привет,– молодой актёр неловко потёр шею, явно решаясь что-то ему сказать. Что-то, возможно, неприятное.– Ты только не обижайся, хорошо? Но я дал Маркусу прочесть твою "Повесть"... И он очень хочет сделать спектакль по её мотивам.
– Маркусу? Тому самому, который скандальный режиссёр и племянник твоей...
Итан смущённо кивнул. Дар кинулся обнимать друга.
– Я с радостью! Только мы должны встретиться и обговорить все вопросы! И!... Итан, благодаря тебе, я рискую стать самым счастливым человеком!
Тот рассмеялся.
– Всегда к твоим услугам. Но не радуйся преждевременно, Маркус очень своеобразный человек.
Дар кивнул, но не мог унять дрожи в теле от переполнившей его радости.
На юбилейную церемонию Дар попал лишь по приглашению Ларисы, он очень переживал, что занял чьё-то место у наставника, на что тот вполне серьёзно ответил:
– Ты соавтор моего произведения, мой лучший ученик и близкий друг. Может быть кто-то достойнее тебя для посещения этого вечера?
Дар тогда покраснел от таких похвал и со смущением признал его правоту.
И вот наконец, когда старинный зал филармонии окрасился множественными огнями, готовый составить конкуренцию любой современной сцене, он превратился в центр всего того, что мог представить мир высокой культуры Мюнхена. В этот день казалось, что они в самом деле вернулись немного в прошлое. У входа толпились репортёры, а по дорожкам, очень напоминавшим вездесущий красный ковёр, ступали малые и большие звёзды. Не все, разумеется, но те, кто в самом деле был причастен к деятельности Филармонии или был её известным фанатом.
В числе последних явился и Маркус со своей возлюбленной Ириной, до сих пор они не делали никаких официальных заявлений о характере своих взаимоотношений, впрочем, один их вид снимал множество вопросов.
Первым делом состоялись небольшие интервью и главное обращение распорядителя Филармонии. Дар с восхищением и предвкушением впитывал его слова. Как бы ни бились журналисты, найти Ларису сейчас они не смогли, наставник был довольно скрытен для своего статуса, так что перед выступлением не выходил на публику. Не сбить настрой и не успеть слишком возгордиться собой до того, как дело будет сделано. Возможно, это был не самый идеальный человек в мире, но в нём было множество качеств, которые Дар хотел бы перенять.
– Герр Дакар!
Послышалось сразу с двух сторон и Дар вздрогнул. К нему спешил невысокий человек, работавший сценическим помощником филармонии, они были неплохо знакомы, но Дар прежде не видел его настолько взволнованным.
– В чём дело?
– Герр Лариса просит к себе.
Дар мигом встревожился, его наставник не может подвести своих людей именно сегодня!
Вдвоём они почти бегом добрались до специфической гримёрной и Дар оказался с Ларисой один на один. Когда наставник поднял взгляд, Дару привиделось, будто бы его глаза горят мистическим свечением.
– В чём дело?
Лариса поднялся с места и встал в шаге от ученика. В комнате образовалась какая-то особенная атмосфера.
– Я хочу, чтобы ты играл сегодня со мной. Ассистировал, как мы уже делали не раз. Прошу, "Повесть" – и твоё детище. Мы должны исполнить его вместе.
– Но я не...
– Есть время. Мы вспомним партии. Твоя память идеальна. Я же тебя учил.
Дар тревожно тряхнул головой.
– Я не могу. Это ваш звёздный час, я лишь испорчу всё.
Лариса успокоил его одним взглядом своих холодных глаз. К этому контрасту привыкаешь не сразу, но Дар уже давно научился видеть оттенки.
– Мой звёздный час состоялся. Я хочу, чтобы сейчас ты был со мной. И я не так часто говорю такое, чтобы можно было отказаться.
Дар неуверенно улыбнулся, признав в наставнике того, кого знал уже почти десять лет. Так было спокойнее, но не слишком.
– Я не умею отказывать вашим безумным идеям,– признал Дар.– давайте поспешим.
Маркус с досадой поджал губы, так было всегда, когда он не мог с первого раза добиться своего.
– Такая мелочь, он не обернулся на зов незнакомого человека,– улыбнулась Ирина.– Дорогой, я знаю, что ты любишь делать всё и сразу, но после концерта состоится обязательный банкет, там вы точно сможете договориться о встрече.
– Ты права,– вздохнул Маркус и погладил её ладонь в атласной перчатке.– Но тебе известно, какой я бываю нетерпеливый, моя львица.
Ирина согласно кивнула и потянула его в сторону главного входа в зал. Выступление вот-вот должно было начаться.
Неожиданности начались, когда вместо одного исполнителя гостям представили двоих. Мужчины прекрасно сосуществовали в мире органа и единой композиции. Маркус замер изваянием, узнав в одном из них автора "Повести" в прозе. Понадобилось не слишком много времени, чтобы понять: он сейчас слушает всё то же, что читал на бумаге. Эмоции, которые автор вкладывал в это произведение... Разные оттенки, но одна канва. Они писали её вместе. И текст и музыку. Сложно было подобрать слова, чтобы описать самому себе это явление. Ирина заметила перемену в его лице и накрыла изящной ладонью колено возлюбленного в знак поддержки.
Когда вдруг зал встал и начал аплодировать, Маркус понял, что хочет вернуться в прошлое и остаться в предыдущих десяти минутах. Эта музыка была более чем прекрасна.
Исполнителей представили как учителя и ученика, но Маркус видел в них близких друзей и идеальных партнёров. В ином случае было бы невозможно создать что-то настолько слаженное и гармоничное.
Добраться до звёздных музыкантов практически не представлялось возможным. Появились десятки репортёров со своими интервью, вопросами о композиции, о том, что они хотели сказать этим дуэтом и многое другое. Лариса ответил лишь единожды. Остальных строго отгонял, прося пару минут покоя. Дар старался не выделяться и следовал прямиком за ним. В банкетном зале уже толпился столь же жадный до них народ, но с ним уже разбирался господин распорядитель. Однако одного он всё же упустил. Высокий мужчина с рыжеватой бородкой подошёл к органистам и отвесил поклон.
– Прошу прощения за столь грубое вторжение, но мне очень хотелось выразить своё восхищение вашей работой. И попросить прощения за то, что пытался посягнуть на это произведение.
Лариса было нахмурился, но успел сохранить благодушное выражение лица, когда Дар с энтузиазмом пожал руку незнакомцу.
– Так вы зер геерте герр Маркус? Я очень рад встрече и всё ещё хотел бы обсудить ваше предложение.
– Теперь мне неловко будет его повторять,– признался мужчина, смотря на них обоих.
– Дайте нам время. Ваша музыка вызвала множество эмоций, а мы слишком чувствительны,– к ним подошла женщина в лиловом платье и взяла Маркуса под руку. Одновременно с этим прерывая неловкий и явно лишний сейчас разговор.– Ирина.
– Очень рады. И мы обязательно вернёмся к этому разговору позднее,– кивнул Лариса.
Теперь он ухватил ученика за руку и поволок через зал к заднему входу, чтобы они уже точно не потеряли друг друга.
Остановился Лариса только когда они оказались на незастеклённой галерее почти на самом верху филармонии. Здесь дышалось намного свободнее, хотя даже летним вечером под одежду пробирался морозный воздух. Дар оглядывался по сторонам как в первый раз. Лариса улыбнулся его реакции и наконец смог расслабить плечи. Развязал галстук, а потом сел напротив одной из арок, смотря на вечерний Мюнхен, заполненный яркими огнями. Дар сел в соседнюю арку и свесил одну лодыжку с края.
– Осторожно,– тихо попросил Лариса.
Прошла долгая минута, в которую они наслаждались видом и приглушённым звуком торжества внизу.
– Я думал, вы захотите остаться внизу, собрать все возможные похвалы.
– Я тоже,– признался Лариса и отставил назад руки, опираясь,– но когда я приехал сюда днём, понял что не могу найти себе места. Метался, репетировал. Отвечал на миллион странных вопросов разной степени важности. Мне чего-то не хватало. А потом... Я подглядывал со второго этажа за прибывающими гостями. Начинался обычный мандраж. И в один момент... Я увидел тебя. Даже сверху мне казалось, что ты улыбался. И волнуешься едва ли не больше меня самого.
Лариса издал смешок, делая паузу перед главной частью своей речи.
– И тогда я решил, что не буду играть сегодня один. Это попросту несправедливо, после моих слов о нашем соавторстве. Ты даже не представляешь, каково мне было решиться на это! Я же всегда был солистом и не иначе. Но сегодня не тот день. И, раз это мероприятие – дань памяти всем константам и изменениям, я решил, что не могу выступать без тебя. Можно считать это моей благодарностью. У меня никогда не было такого друга, как ты, Дар.
У самого Дакара в этот самый момент пропал дар речи. Он смог только закрыть рот, чтобы не выглядеть слишком глупо, и смотреть на наставника во все глаза. Пара минут прошло, чтобы эмоции улеглись. Дар принял его слова, а для Ларисы это было очень важно.
– Я бы остался здесь смотреть фейерверк, но вряд-ли герр распорядитель после такого самоуправства не укажет мне на дверь.
Дар рассмеялся, вскочил на ноги и протянул ему руку.
– Пойдёмте.
– Кстати, ты же будешь советоваться со мной, когда станешь писать пьесу?– поинтересовался Лариса, пока они спускались по лестнице.
– Конечно!– улыбнулся Дар.– Я никуда не могу деться от своего вездесущего наставника.
Лариса весело хмыкнул и легонько толкнул его в плечо. Это же очевидно.