Последний рабочий день*

    Честно, когда я нанималась на работу, я не думала о том, что меня ждет. Теперь все, что я могу делать, это шлепать себя рукой по лбу всякий раз, когда возникает мысль о том, что я ввязалась в какую-то мутную ерунду.

А говорила мне мама, что письмо какое-то подозрительное и вообще все тут какое-то подозрительное и что мне, как и сестре надо быть корректировщиком, никогда перьями не были и быть не надо. Надо было ж мне в тот раз впервые в жизни ослушаться маму. И где я теперь? 

Что важнее, где теперь этот… ну этот хрен с зеленого полдня. И где Гарри, которого я отправила разбираться с этой кучей металлолома? Ага, вижу…вижу… Вижу потенциального претендента на урезание зарплаты. Нормальных людей в информационном отделе не было. Все они - до невозможности ленивые черти, которых давно пора бы уже скормить “зацензурено”. Только мне их жалко.

“Гарри, коридор слева, не справа! Аврору с собой возьми, она уже как месяц не новенькая”.

“Аврора, я же говорила что… Впрочем, вали оттуда!”

“Ребятки, я вам решила сообщить, что нам конец!”

Отодвигаюсь от микрофона. Я-то тут в безопасности. Мне еще, можно сказать, повезло. Да, повезло. Подумаешь, моя личность слилась с каким-то придурком, не способным отпустить прошлое, подумаешь тут все ко мне как к нему относятся, подумаешь я уже себя собой не осознаю и только его в зеркале и вижу! Ну зато не похитили, сама пришла, по своей воле. Лучше бы начала между измерениями прыгать или не знаю, отрастила третью руку. Временами я хочу подойти к тому автомату с виноградной газировкой и выпросить у креветок самое гадкое пойло, после которого люди просыпаются посреди моря. Лучше бы морячкой стала. Лучше бы…

“Вы что, не слышали?! Маленький помощник сбежал! Вам его подавить - два тычка, где вас носит?!”

Закатываю глаза, еще немного, и я умру. Впрочем, я уже умерла, так что какая разница. Из простой “Х” я превратилась в “А”. Замените уже меня, как вы это делаете с простыми работниками, я не вывожу. В прошлый раз, когда я пыталась разобраться с загонами алкаша из отдела безопасности все камеры повредились, а кнопки перестали работать. Так раз десять, после этого я плюнула и мы решили продолжать, как есть. Для корпорации для переработки энергии у нас уж слишком часто случаются затупы. 

Перед глазами возникло лицо Анжелы, и я тут же постаралась прогнать все мысли о ней. После того, как меня окончательно синхронизировало с основателем корпорации, она только и делает, что грубит, да говорит мне о каком-то сценарии. Мы что, в театре? Кино снимаем? Мужик внутри моей башки многозначительно молчит, а когда я его спрашиваю или пытаюсь вспомнить, то получаю кучу обрывистых воспоминаний. Я уже завела себе пробочную доску, она вся в моих теориях и догадках, я что, детектив? Почему так сложно? Мой уровень интеллекта, между прочим, не настолько высок! 

“Малхут, я в курсе, что карающая птица сбежала. Когда она не сбегает, скажи мне? Пусть полетает, главное, чтобы…”

Я смотрю на камеру тренировочного отдела, сверяюсь с данными.

“Эмилия, срочно к большой птице, без разговоров”

Это я еще с некоей “горой” не сталкивалась. Впрочем, мне и так очень весело. Однажды все три птицы убежали из своих камер в тот момент, когда я пыталась понять, как нам пережить полночь. Спойлер - мы ничего не пережили. Спасибо, птица, спасибо, непонятная зеленая хрень с лазером!

Если бы я могла уволиться, я бы уволилась. С новым отделом вместо аномалий-испытаний приходят чистильщики и честно я устала начинать весь день заново. ТТ2 замечательный протокол, но как же меня пугает смотреть в лицо сотруднику, которого мгновения назад я видела мертвым. Казалось, бы пора было привыкнуть, к тому, что здесь умирает все, что только может умереть, но базовой человеческой привязанности я отменить не могу. Если эмпатия это то, что эта наивная ученая и ее дружки пытались возродить - то я ее поздравляю, она возродила ее в отдельно взятой мне. 

“Йюми, хорошая работа, теперь еще раза три и можно будет заканчивать с этой…этой штукой, в общем”.

Там ничего нет. И честно, мне надоело говорить “иди к здесь ничего нет”, звучит как что-то странное. Как можно идти к тому, чего нет? Хотя оно там есть, я это прекрасно вижу. Сестра бы все отдала за плюшевую версию этой недособаки. 

“Элфинд, я знаю, что тебе не очень хорошо, да, ты можешь принять еще немного, да я сейчас помогу тебе, нет, мы не можем не ходить к цензуре”

Даже не знаю, разговаривают они со мной или мне уже кажется. С первого дня мои мозги расплавились, переработались и теперь я выполняю большую часть работы механически. 

Я хватаюсь за панель с пулями. Вовремя вспомнила, иначе бы мне бы пришлось снова пытаться иметь дело с девчонкой, возомнившей себя поборницей справедливости. Простите, клерки. Здесь ни одна жизнь не имеет значения, а терять ценных людей я не хочу.

Три выстрела и куклы исчезают, словно их никогда не было. Интересно, как быстро я бы потеряла рассудок, если бы не было фильтра восприятия? Анжела как-то что-то говорила об этом… Не помню. Оно и к лучшему. В голове нет ничего, кроме того, что я должна продолжать. Интересно, как быстро они заменят меня, я ведь провалилась…

Надеюсь, что в этом новом их витке я откажусь от этой работы. Заодно еще приду к тем, кого еще можно спасти, кто не лежит в этих колоннах или что это там такое у Бины было…

Внимательность у меня на нуле, а когда я рядом с Биной она вообще уходит в минус. Речки, колодцы, ведра… Ты думаешь, я училась в школе? Ты думаешь, я хорошо там училась? Ты думаешь, что даже если бы я была отличницей я бы поняла, о чем ты? Надеюсь больше не увидеть ее лица… Ладно, я приврала, на самом деле, когда я начала относиться к этому, как к “игре” стало заметно проще. Даже весело с какой-то стороны. Если в смертях и потерях и отчаянных попытках сделать все правильно было что-то веселое. 

Этот “А” плохо на меня влияет. Я становлюсь до отчаянного сентиментальной. 

“Явился” - пронеслось у меня в голове. Белый полдень. Мы уже сталкивались. Я не помню, что случилось в тот раз. В голове туман. Ладно, удачно он зашел, позиция не такая плохая, мои девочки разберутся. 

Первая тревога. Меня словно поражает молнией, я снова хватаюсь за панель, пытаясь быть сосредоточеннее. Сегодня мы уже потеряли пару человек, но честно, я не помню даже их лиц. Впрочем, ничто не помешает мне проверить записи с камер, да и трупы еще свежи и их никто не убрал. Неважно. Новой горы они не допустят, у них уже есть одна. 

Вторая тревога. На моих глазах маленький помощник покидает камеру содержания.

Класс. 

До меня через динамики доносится лунная соната. Прекрасно, одной проблемой больше.

Собака покинула… Ну, теперь в камере действительно ничего нет. Ладно, может быть, сейчас я смогу перестать бояться.

“Здесь ничего нет должен быть нейтрализован и как можно скорее?” - я пытаюсь звучать как можно спокойнее. Простите, я знаю, что вам только что пришлось несладко и без этого. Но впрочем, если смотреть на показатели - все не так плохо. Конечно, я снова не заметила чистильщика, но те, ко этажами выше справятся, не так ли? Может быть, я не так уж и плоха… Мы обязательно закончим этот сценарий, обязательно воплотим наши мечты, и я надеюсь, хоть кто-то…

Здесь ничего нет формирует кокон. 

Нет.

С меня хватит.

Пошло все нахер, я больше так не могу.

Я ухожу и забираю с собой всех сотрудников. Что там Анжела сказала? Что там лепетал этот дед? Я могу начать все сначала? Ну вот и настало время. Активирую протокол ТТ2, мне все равно сколько сотен лет еще уйдет. Мои нервы мне дороже. В следующий раз, надеюсь, я, когда вспомню обо всем этом, смогу запастись большим количеством успокоительного, стальными нервами и поставить уже наконец гребучий автомат с пивом.