— Итак, она сказала, что никогда не полюбит тебя, но посмотри на это с хорошей стороны.

Джеймс посмотрел на Сириуса сквозь слезы, ожидая продолжение фразы, но когда Сириус сохранял молчание, Ремус заговорил.

— Что за хорошая сторона, Бродяга?

— Оу, я ждал, что кто-то другой продолжит, потому что я не вижу ее, — пожал он плечами, скрестив руки на груди и прислонившись к камину.

— Замечательно, чувак, — с сарказмом ответил Ремус, бросаясь к Джеймсу, который, четвертый раз за эту ночь, утопал в слезах.

— Прости, Сохатый, — вздохнул Сириус, садясь рядом с лучшим другом. — Я понимаю, тебе больно прямо сейчас, правда, понимаю... но, Джеймс, ты невероятный парень, ты веселый, умный, по красоте просто вышка — выглядишь на все сто — и нет, я не гей, не подумайте, — Сириус съежился, заставляя Джеймса хихикнул, вытирая нос тыльной стороной ладони. — И если Лили не видит этого, ну, тогда она в проигрыше, друг.

Джеймс тяжело дышал, опираясь на плечо Сириуса.

— Спасибо, — пробормотал он, — я правда ценю то, что ты сказал, но не могу справиться с чувствами. Я правда старался не полюбить ее, но...

— Но, что бы ты не делал, ты все равно влюбляешься в нее, с каждым днем все сильнее, — вздохнул Сириус, не замечая быстрого взгляда от Ремуса.

— Точно.

Дальше они втроем сидели в тишине, не имея никакого желания разговаривать. Но потом Питер ввалился в общую комнату.

— Я достал вкусностей! И я даже взял один из... что с вам, черт возьми, не так? — он остановился на пол пути, руки сжимали различную еду, украденную с кухни.

— Мы чувствуем небольшую подавленность, Питер, — мрачно заговорил Ремус, оставляя пухлого парня в замешательстве от слов.

— А теперь давай на английском.

— Он имеет в виду, что мы в депрессии, чувствуем себя подавленными, хотим вскрыть вены и сдохнуть, — мрачно ответил слишком драматичный Джеймс.

— Я слышал, сладости поднимают настроение... — пробормотал Питер, подходя к нему и протягивая шоколад.

И Питер оказался прав. Хоть ему все еще и было грустно, и у него разболелась голова, настроение Джеймса поднялось, когда он проглотил несколько желейных слизней.

— Как мне исправить это? — с отчаянием в голосе задал он вопрос. — Как мне заставить ее перестать меня ненавидеть?

— Ну, для начала, мы поищем причину ее ненависти к тебе, — произнес Ремус. — и потом мы сможем найти выход из этой ситуации.

— Окей, так почему она ненавидит меня?

— Мы издевались над Снейпом годами, прежде чем они поссорились.

— Ты миллион раз приглашал ее на свидание.

— Ты прямым текстом сказал, что она не должна дружить с Лирой.

Парни по очереди перечислили варианты, заставляя Джеймса закатить глаза.

— Ладно, хорошо! — крикнул он, махая в воздухе руками. — Я понял, я раздражающий неконтролируемый сукин сын, — вздохнул он и от усталости протер лицо ладонями. — Что мне делать?

— Ну, возможно, у меня есть идея... — ухмыльнулся Сириус.

---

— Это не сработает! — шепотом кричал Джеймс Сириусу, заходя в Главный зал следующим утром.

— Ты хочешь, чтобы Лили относилась к тебе лучше?

— Конечно, Бродяга, но я не-

— Просто сделай это! — крикнул Ремус и толкнул его в направлении стола Слизерина.

Джеймс нервно сглотнул, дергая за подол своей мантии, когда приблизился к одинокой девушке. Она, казалось, находилась глубоко в своих мыслях, поскольку ей потребовалось некоторое время, чтобы заметить присутствие Джеймса, когда он неловко кашлянул. Ее голова вскинулась, щеки покраснели при осознании, кто это был.

— Я не видела Лили все утро, если это причина твоего нахождения здесь. — быстро проговорила Лира, нервно сминая краешек мантии пальцами.

Джеймс вздохнул, садясь напротив нее и игнорируя взгляды от слизеринцев, которые сидели рядом с ним.

— Вообще-то, я пришел поговорить с тобой.

— Со мной? — Лира не скрывала своего искреннего удивления.

— Я хочу... эм... я хочу извиниться за вчерашнее. Я не был собой и...

— Хорошо.

Он несколько раз моргнул.

— Х-хорошо? Ты не злишься?

— Я не говорила этого, — она пожала плечами, скрестив руки на столе.

— Так ты злишься, — понял он, неловко поерзав на месте.

— Ну, а ты бы не злился?

Он посмотрел в ее серые глаза, чувствуя, как его сердце слегка екнуло. Она выглядела уставшей, даже сломленной. Темные круги под ее глазами указывали на то, что она плохо спит, а по ее бледному лицу он понял, что она почти не выходила из замка.

— Мне очень жаль, Лира. Я был охвачен своими мыслями и чувствами, не считаясь с твоими или Лили чувствами.

— Все в порядке, — вздохнула она, кладя свою руку на его. Он вздрогнул, не ожидая ни внезапного холода, ни странного покалывания. Она немедленно отстранилась, игнорируя затяжное ощущение на кончиках пальцев. — Я... я принимаю твои извинения, — она улыбнулась, заправляя волосы за ухо.

Мягкая улыбка появилась на лице Джеймса, но она не могла не заметить, что, хоть он и улыбался, но все еще казался грустным, заставляя ее сердце разбиться.

— Ладно, эм... я должен вернуться за свой стол, — неловко произнес он, указывая себе за спину.

— Ага, а то, кажется, твои друзья скоро взорвутся, если не узнают, о чем мы разговаривали, — она кивнула в сторону трех парней, которые не так незаметно пялились на них, пытаясь прислушаться к разговору с другого конца Зала.

— Они идиоты, — усмехнулся Джеймс, поднимаясь. — В любом случае, увидимся позже, Эдевейн.

И, когда он ушел, Лира не смогла остановить себя от мысли, что, возможно, он был так же сломлен, как и она, судя по тому, что она видела.