Сборы занимают немногим больше четверти часа, и то отчасти из-за того, что Тристан решает все же немного позавтракать, хоть и не доедает свою порцию. Даже так видно, что он спешит или по крайней мере убедительно делает вид. Впрочем, Эйлис и сама понимает, что в данном случае промедление будет выглядеть странно, так что делает все как можно быстрее. Правда все равно проверяет лишний раз, что в комнате не осталось ничего, что могло бы сказать о ее присутствии. И хочется верить, что вопрос, для чего лорду Тристану понадобились две комнаты, не уйдет за пределы постоялого двора. 

Они вдвоем спускаются на первый этаж. Эйлис старается неотступно следовать за быстрыми, широкими шагами Тристана, который уточняет у работников постоялого, как лучше и скорее добраться до Ксима, отказывается от сопровождения, ведь в одиночку будет быстрее, но зато убирает в сумку еще немного припасов в дорогу. Они всегда пригодятся.

Когда он, едва выйдя с постоялого двора, поднимается в воздух, Эйлис едва успевает расправить крылья и оттолкнуться от земли. Воздействие заклятья почти сразу становится сильнее, и успевать за спешащим Тристаном все сложнее. Кажется, она недооценила его слова про быстрый полет. Остается надеяться, что долго он не продлиться, и сил хватит. Эйлис прикусывает внутреннюю сторону губы, старательней взмахивает крыльями, не желая отстать, и игнорирует все усиливающееся головокружение. Хорошо хоть летят они не слишком высоко, сначала почти над самыми крышами, чуть позже лишь немногим выше крон деревьев. 

И все же спустя четверть часа полета слабость становится все заметнее, Эйлис часто моргает, отгоняя темные круги, появившиеся перед глазами, и сильнее прикусывает внутреннюю сторону губы. Она должна справится. Скорее всего, лететь уже не так уж долго, да и, кажется, Тристан все же замедляется, хоть пока и не сильно заметно. Она должна справится. 

Еще через десяток минут они все же опускаются на траву среди плотного ряда деревьев, и Эйлис переводит дыхание. Ей не хочется показывать, как тяжело дался этот короткий, но быстрый полет, однако, скорее всего, усталость проступает в выражении лица, которое она не сразу берет под контроль.

— Миледи, прошу прощения за столь быстрый и долгий полет, но мне хотелось убедиться, что наше приземление не будет заметно из деревни и не вызовет вопросов. 

— Я понимаю, милорд, — едва переведя дыхание, отвечает Эйлис, — и надеюсь, что не сильно вас замедляю. Мне понадобится еще пара минут, чтобы перевести дух, но затем мы можем продолжить путь. Пешком, если возможно. 

Тристан приближается к ней, аккуратно касается руки. 

— Эйлис, — его голос звучит мягко и словно успокаивающе, — не беспокойтесь об этом. Поскольку расстояния здесь небольшие, я рассчитываю, что ответ Бета придет не позже, чем сегодня вечером, скорее всего, даже раньше. И тогда может оказаться, что нет необходимости спешить, я бы в любом случае хотел бы посетить эту деревню и побеседовать с тем, кто якобы вас видел, но в более спокойном темпе. Однако, даже если выяснится, что еще есть подозрения, что вы где-то около той деревни, небольшая задержка едва ли покажется странной: дорога бывает непредсказуема, и даже если вдруг кто-то осмелится задать вопрос, я найду что ответить. Так что восстанавливайте силы когда, и сколько вам необходимо, — он кончиком крыла касается ее лица, и Эйлис чувствует, как к щекам приливает тепло, а мысли словно не могут думать ни о чем кроме этого осторожного прикосновения и перьях, слегка щекочущих кожу. — И я не перестану повторять, что восхищаюсь вашей выдержкой и решимостью, — теперь голос Тристана больше напоминает шепот, теплый и глубокий, — и могу лишь просить идти чуть быстрее, чем в прошлые дни, если у вас есть на это силы, и только пока не придет письмо. А дальше будем решать по полученному ответу. Вас устраивает такой расклад? 

— Да, конечно, — выдыхает она, отгоняя смущение и стараясь не думать, как близко они сейчас друг к другу, — ваши слова сильно меня успокоили, спасибо. Я знаю, вы не допустите, чтобы меня обнаружили, но, признаюсь, эта новость меня все же обеспокоила, заставила подумать, вдруг и правда меня кто-то узнал. 

— Поверьте, миледи, я был удивлен не меньше вашего, — Тристан улыбается, поправляет выбившуюся из прически Эйлис прядь, — но пока мы вместе, вам ничего не грозит, я обещаю. 

Он наклоняет голову, опускает крыло и легко, мимолетно касается ее губ своими. И, как и тогда, после бала посвященного ее дню рождения, слишком быстро разрывает поцелуй. Эйлис чувствует, как внутри все невольно замирает, лишь биение сердца кажется таким громким и быстрым, что мешает думать. Она не понимает, чего хочет. Мысли и ощущения сменяют друг друга слишком быстро. В один миг ей хочется повторить поцелуй, сделать так, чтобы он длился дольше, а в другой вспоминаются правила этикета и крепнет понимание, что не все из них стоит нарушать. Даже если об этом никто и никогда не узнает. 

— Простите, я не должен был поддаваться чувствам, — Тристан отступает на шаг. 

— Все хорошо, мил… Тристан, — обращение по имени сейчас кажется более уместным. Эйлис заставляет голос звучать спокойно, — я просто не ожидала подобного, но могу сказать, что этот жест мне приятен, хоть и не думаю, что его бы одобрили хоть в одном из наших родовых замков, и тем лучше, что сейчас мы от них далеко, — она улыбается, слегка неловко и смущенно, не знает, стоит ли добавлять что-то еще. 

— Не думаю, что дома одобрили бы хоть что-то из того, что мы делаем, — Тристан улыбается в ответ. — Но, полагаю, никто и никогда об этом не узнает, верно? — Эйлис кивает. Даже когда они разберутся с заклятьем, они придумают что-нибудь, чтобы ее пропажа и возвращение не вызывали лишних вопросов, а проведенное вместе время не казалось таким уж неподобающим. — Но я понимаю, что вы имеете в виду и, признаюсь, тоже не уверен, что нам стоит нарушать еще больше правил. 

— Мы можем об этом подумать, — предлагает Эйлис, — не обязательно решать все прямо сейчас, тем более нам лучше отправиться в путь.

— Вы правы, миледи, мы можем обо всем подумать, — он подает ей руку, — и, действительно, не стоит терять время.

Идти Эйлис старается быстро, насколько позволяют силы и помощь Тристана, и это помогает отвлечься от мыслей и эмоций, сосредоточиться на том, что надо идти дальше, на игнорировании слабости, усталости, воздействия заклятья. И все равно время от времени, когда взгляд задерживается на Тристане, в голове всплывает его поцелуй, а на щеках так и норовит выглянуть румянец. Особенно на коротких и не таких частых, как обычно, остановках. 

Ей ведь понравилось и хотелось, чтобы поцелуй продлился дольше, но заученные с детства правила твердят, что так нельзя, как минимум до тех пор, пока не будет объявлена их помолвка. А здесь этого не случится. Но никто ведь и не узнает, что происходит между ними сейчас. Тристан сам подтвердил, что не намерен рассказывать. Они что-нибудь придумают, сделают вид, что ничего не было, постараются даже взглядов лишних не допускать, чтобы никто не смог ничего заподозрить. Вот только чем больше Эйлис думает об этом, тем сильнее сомневается, что это удастся. Можно придумать объяснение изменившемуся цвету узора, особенно если сделать так, что именно Тристан якобы спасет Эйлис; но, если чувства станут лишь сильнее, Эйлис не уверена, что сможет их как следует скрыть. Постарается, но все же не факт, что не упустит какую-нибудь мелочь. 

Но и мысль оставлять все так, как есть, отчего-то неприятно царапает сердце. Пусть жесты и слова Тристана порой смущают, они все же приятны, а приятного в этом путешествии не так уж много, и не хочется лишаться чего-то еще. Конечно, он не прекратит заботиться и помогать, но почему-то кажется, что восприниматься это будет иначе. Возможно, только кажется. 

Эйлис трясет головой, отгоняя ходящие по кругу мысли. Вот ведь привязались, ей совсем не об этом следует думать. Гораздо больше ее должно интересовать, чем может обернуться ее ложное обнаружение, а она только и думает о поцелуе и Тристане. Интересно, чем заняты его мысли? Скорее всего, чем-то более полезным.

Она глубоко вдыхает, старается хотя бы на время загнать все на границу сознания. Сначала дело, потом все остальное. Они разберутся с заклятьем, вернутся в замок, и там, возможно, Тристан сможет обсудить с лордом Сильнао и лордом Нейрано вопрос помолвки, и можно будет позволить себе чуть больше. Сейчас самое важное — это заклятье, остальное может подождать, какими бы неприятными эти мысли не казались. Так правильно, хоть и сложно. 

Еще один глубокий вдох, и эмоции остаются за мысленной стеной. Так лучше. Спокойнее. И можно сосредоточиться на важном. 

Им ведь еще предстоит обсудить, какой метод избегания чужого внимания стоит выбрать, и Тристан явно учтет то, что ее могут узнать по описанию, и вполне возможно, что компания другого альвинда не будет иметь значения. Впрочем, Эйлис теперь и сама сомневается в эффективности лжи, даже самой продуманной. Но идея скрываться постоянно под чарами все еще вызывает отторжение. Ей все же хочется самой общаться с разными альвиндами, свободно передвигаться по постоялому двору и улицам города, искать и узнавать что-то новое. Она сбегала, чтобы разобраться со всем самостоятельно, а не полагаться постоянно на Тристана. 

Вот только чувства и ощущения не назвать убедительным аргументом, ей нужен хороший, весомый довод, в который она хотя бы сможет поверить сама. И сейчас есть время о нем подумать. 

Ближе к вечеру, когда Тристан уже смотрит по сторонам в поисках места, где можно остановиться на ночлег, в воздухе перед ним появляется сложенный в несколько раз лист пергамента, который Тристан тут же берет в руку.

— Вот и ответное письмо, — оборачивается он к Эйлис. — Не возражаете, если я прочитаю его сейчас? 

— Конечно нет, милорд. — Она только рада небольшой передышке. Заодно станет ясно, стоит ли им спешить или завтра путь будет более спокойным. Мелькает мысль сказать об этом вслух, но Эйлис быстро ее отгоняет, не желая показывать слабость. 

Она и так сильно его замедляет, пусть даже он говорит иначе, она идет почти на пределе своих сил, но это все равно куда медленнее, чем если бы Тристан шел, а уж тем более летел, один. Хорошо хоть воздействие заклятья мешает чуть меньше, северное направление пусть и не напрямую, но немного приближает их к замку Дэ’Лэй, и от этого, кажется, даже дышится чуть легче. Но и мысли, что стоит вернуться и все снова будет хорошо, становятся сильнее, пусть Эйлис успешно загоняет их на границу сознания. Сначала нужно во всем разобраться. 

Она переводит взгляд на Тристана, внимательно читающего письмо. Хочется знать, что же там написано, но остается лишь ждать, пока Тристан сам не изучит содержание и не поделится с ней. А пока она делает пару небольших шагов в сторону, чтобы было удобнее наблюдать за выражением его лица, и замечает, как он едва заметно хмурится. Кажется, новости не радуют. 

— К сожалению, поиски разбойников, о которых говорил житель, несколько затянулись, — произносит Тристан, — в лесу действительно нашлись следы лагеря, о котором говорил житель, но самих разбойников там уже не было. Сейчас поисковый отряд движется по найденным следам, которые предположительно оставили разбойники, в юго-западном направлении и надеются догнать их самое позднее завтра к утру. — Он замолкает, медлит пару мгновений, раздумывая над чем-то, а затем продолжает говорить: — Миледи, если указанное в письме направление верно, есть возможность, что мы столкнемся с этими разбойниками, если продолжим путь. И это может быть опасно для вас. Я, конечно, скрою вас чарами и постараюсь защитить, но сражения редко бывают предсказуемы, и будет безопаснее, если сейчас мы найдем подходящее место, и вы дождетесь моего возвращения там. Не беспокойтесь, мне хватит сил, чтобы на это время скрыть вас и стоянку от поисковых отрядов. 

Эйлис задумывается. Встречи с разбойниками ей бы и правда хотелось избежать. Но долго оставаться в неведении не хочется, она ведь едва ли сможет думать о чем-то еще, да и о Тристане будет беспокоиться, даже с учетом того, что не сомневается в его силах и умениях. 

— Я понимаю ваше беспокойство, милорд, и сама бы хотела избежать встречи с разбойниками, но я опасаюсь и того, что они могут прийти пусть не сюда, но к месту, где я останусь. — Ей кажется, что перемещаться разбойники должны скрытно, и кто знает, куда именно лежит их путь. — И даже с учетом того, что ни они, ни поисковый отряд меня не заметят, мне кажется, будет сложнее уйти незаметно, когда все закончится. — Она медлит пару мгновений, раздумывая над пришедшей в голову идеей. — Скажите, вы можете определить, есть поблизости другие альвинды или нет? Я подумала, что, если это возможно, мы можем с утра пойти дальше вместе, а как только приблизимся к опасному месту, я найду где дождаться вашего возвращения. 

Теперь уже ненадолго задумывается Тристан, а потом кивает.

— Это может сработать, — задумчиво, а оттого неспешно произносит он, — но нужное заклинание не выйдет поддерживать постоянно, только использовать раз в какое-то время. Но это не должно стать проблемой, если вы действительно желаете воспользоваться этим вариантом. 

— Если для вас это не сложно, мне так будет спокойнее, — Эйлис слегка смущенно улыбается. 

— Для вас все что угодно, миледи, — Тристан улыбается в ответ. — В таком случае сейчас найдем, где можно переночевать, а с рассветом отправимся дальше. Медлить и ждать я бы в этой ситуации не стал. 

Он привычно подает Эйлис руку и идет дальше.

— Спешка сейчас и правда более оправдана, — соглашается она, стараясь не думать, что в одиночку он бы прошел гораздо дальше и вполне мог встретиться с поисковым отрядом. Тристан не считает это проблемой, значит, и ей не стоит. 

Вечер проходит спокойно, почти полностью в тишине, лишь изредка сменяющейся ничего не значащими разговорами. Впрочем, сейчас Эйлис этому даже рада: она слишком устала, чтобы рассуждать о чем-то серьезном, приводить аргументы и отстаивать свою точку зрения. На это обычно уходит немало сил и решимости, и лучше приберечь их до более спокойного момента. Пока можно о них подумать, постараться предположить, что может сказать Тристан, и подготовить достойные ответы. 

И все же порой Эйлис бросает в сторону Тристана короткие взгляды, которые отводит практически сразу же. Этим вечером все происходит точно так же, как и в другие, когда они останавливались не на постоялых дворах, и совсем ничего не напоминает об утреннем поцелуе. Должно быть, Тристан так же, как и она, решил, что сейчас лучше сосредоточиться на другом, но в глубине души ей все же хочется немного большего. Пусть не поцелуев, но хотя бы взглядов, жестов, которые можно трактовать по-разному. Да, она очевидно от них смутится, даже мысли вызывают легкий румянец, но все же это приятно. 

Эйлис глубоко вдыхает, едва заметно покачивает головой, отгоняя мысли. Она решила, что разобраться с заклятьем важнее, стоит этого придерживаться. Все остальное может подождать. 

Однако ночью, когда контроль над мыслями и чувствами ослабевает, они возвращаются, с новой силой кружат в голове, мешая заснуть, а затем принося в сны особые, невероятно смущающие образы, в которых Эйлис с Тристаном проводят время наедине, скрываются ото всех и наслаждаются этими моментами. Тристан опять касается ее лица, осторожно проводит кончиками перьев по щеке, поправляет ее прическу, наклоняется и целует, и от этого сердце Эйлис словно замирает или хотя бы пропускает пару ударов, чтобы потом застучать с новой, неизвестной до этого силой. А затем молчание происходящего нарушает стук ведущей в комнату двери, заставляющий отпрянуть и тщетно постараться унять вышедшие из-под контроля эмоции.

Легкое прикосновение к плечу заставляет Эйлис вздрогнуть и распахнуть глаза. Вокруг еще темно, а разбудивший ее Тристан стоит совсем рядом, и от взгляда на него в мыслях тут же всплывает недавний сон, заставляя щеки заметно потеплеть. Однако стоит заметить его серьезное и сосредоточенное выражение лица, как мысли тут же успокаиваются. 

— Прошу прощения, что пришлось вас разбудить, миледи, — голос звучит спокойно, — но охранные чары сообщили, что кто-то сюда приближается, и это не дикие звери. Я скрою вас и лагерь и отправлюсь проверить. Не беспокойтесь, со мной ничего не случится, но, главное, не покидайте пределы лагеря, пока я не вернусь. К сожалению, я не могу сейчас сказать, сколько времени это займет. 

И пусть сон пропадает почти сразу, после его слов, мысли не сразу осознают их значение. А вместе с тем, как это происходит, Эйлис, успевшая сесть, замечает меч в ножнах, лежащий на земле рядом с Тристаном. 

— Вы считаете, это могут быть разбойники? — Ответ, конечно, очевиден, но Эйлис не придумывает, что еще спросить. Она все еще не проснулась до конца.

— Скорее всего, — кивает Тристан, — но не волнуйтесь, миледи, мне не составит труда с ними разобраться, до вас они точно не доберутся. Главное, оставайтесь здесь. 

— Тристан, будьте осторожны, — она неуверенно улыбается, желая подбодрить. 

— Разумеется, леди Эйлис, — он улыбается в ответ, обводит стоянку взглядом и произносит несколько непонятных фраз. — Заклинания надежно скроют вас и костер, так что ни о чем не беспокойтесь и ждите меня. 

Дождавшись ее короткого кивка, Тристан разворачивается и идет прочь, должно быть, в сторону приближающихся альвиндов, Эйлис же оглядывается и, подвинувшись ближе к дереву, слегка наклоняется назад, упираясь в него затылком. Сна сегодня больше не предвидится. Она просто не сможет заснуть, несмотря на все убеждения Тристана, что беспокоиться не о чем. 

А вдруг кто-то из разбойников ускользнет от его внимания и придет сюда? Или окажется более ловким и умелым, чем ожидает Тристан, и ранит его? Нет. Нельзя об это думать. Все будет в порядке. Тем более поисковый отряд, скорее всего, тоже должен быть где-то поблизости. Может, это их присутствие заметили чары. Она ведь понятия не имеет, как они устроены и есть ли какая-то разница в зависимости от того, кто приближается. Но даже если это отряд, разбойники тоже могут быть где-то неподалеку. Так что эта мысль не приносит особого спокойствия, лишь легкое сожаление, что едва ли удастся узнать, о чем Тристан будет говорить с капитаном поискового отряда. Он явно не станет возвращаться, чтобы взять ее с собой, а уже потом обсуждать важные вопросы. Придется довольствоваться тем, что решит рассказать сам Тристан. А это может как просто отличаться, так и совсем не соответствовать истине. 

Эйлис тихо вздыхает. Ей не хочется думать, что Тристан решит полностью солгать, но исключать такой вариант нельзя. Она видела его игру и в деревне, и в лагере другого поискового отряда, и это очень убедительное зрелище. Так что он вполне может играть и с ней, просто иначе. Нет. Она едва заметно качает головой. У него нет причин так поступать, по крайней мере тех, что ей известны, он тоже рискует, скрываясь ото всех и не посвящая в свои планы. Если об этом станет известно, его семья не будет довольна. Так что его намерение помочь по большей части должно быть искренним. 

Эйлис выдыхает. У нее уже были подобные мысли, не стоит к ним возвращаться, особенно пока ничего не изменилось. Какие бы ни были у Тристана цели и мотивы, сейчас он помогает, и это главное. 

Она вглядывается в пламя костра, не зная, чем себя занять. Ночной лес, как всегда, полон звуков, из которых сложно выцепить что-то, что могло рассказать о действия Тристана. Они все сливаются воедино, и Эйлис почти не удается различить даже птиц, не говоря уже о шагах или чем-то подобном. Тем более она не представляет, чего ждать.

От мыслей, вслушивания в происходящее, ожидание лишь становится все беспокойнее, и все труднее отгонять это беспокойство. Надо чем-то заняться, отвлечь себя. 

Не придумав ничего лучше, Эйлис достает из сумки записи и перо с чернильницей. Можно уделить время практике, проанализировать записи, а потом, возможно, снова попробовать разжечь костер при помощи огнива, пока Тристана рядом нет. Ей все же хочется этому научиться. 

Несколько десяток попыток спустя, когда руки уже гудят от усталости, одна из небольших искр все же попадает на кусок ткани, но быстро гаснет, оставляя после себя лишь небольшую дырку. Эйлис улыбается. Это уже что-то. Еще немного практики, и у нее все получится. Только, пожалуй, в следующий раз. Сейчас хоть и хочется продолжить, повторить этот пусть небольшой, но успех, лучше будет остановиться. Руки и так устали, да и серебро словно обжигает с новой силой. Нужно дать себе отдохнуть. 

Эйлис поднимает взгляд к заметно посветлевшему небу. Тристана нет уже несколько часов. Точно ли все хорошо? Может, что-то все же пошло не так, и ему самому нужна помощь. А может он просто занят общением с членами поискового отряда. 

Эйлис встает, делает пару шагов, чтобы размяться и согреться, подкидывает в костер несколько лежащих рядом веток и настойчиво отгоняет мысль отправиться следом. Она даже не знает, где сейчас Тристан, только заблудится, и тогда они вообще друг друга не найдут. А еще она может выйти прямо к поисковому отряду, и это создаст еще больше проблем. Надо оставаться здесь. Тристан вернется, как только у него появится возможность. Он не оставит ее одну. 

Вот только идей, чем заняться, хватает лишь на сооружение небольшого завтрака, одна из порций которого остается для Тристана. А затем сознание наполняется мыслями и беспокойством, которые с каждым разом все труднее отгонять. Эйлис делает еще несколько коротких шагов по стоянке и тут же возвращается к прежнему месту. Она не догадалась уточнить, как далеко может отойти от костра, так что лучше не рисковать. Просто ждать, может, еще раз перечитать записи, вдруг в голову придет еще какой-нибудь вывод, кроме и без того описанного в книге принципа чем дальше от замка, тем сильнее проявляется воздействие заклятья.