истинный день рождения

когда наступает семьсот пятидесятый год после появления на землях тейвата маленькой золотистой звездочки с аквамариново-обжигающим свечением, хитрая ведьма с двумя пшеничными косами — хранительница сотен тысяч тайн и секретов — забирает ее с собой, чтобы показать новый мир: мир, который эта звездочка возродит, которым она будет владеть на протяжении тысячелетий своей жизни; мир, в котором вновь расцветет заложенная верховной властительницей судьбы кхемия элементалей — расцветет и никогда не погаснет, в отличие от тысячи таких же пробужденных другими звездами миров.

--------

не то чтобы кли никогда не видела свою маму, но четыре раза точно.

кли старательно считала и даже спрашивала об этом у братика альбедо.

в первую встречу она была совсем малышкой: у нее даже волосы не собирались в хвостики, которые кли так обожает, а еще она неуклюже падала на тусклую землю подземного царства, отчего потом днями болели расцарапанные о гравий коленки.

кли особо не помнит, что происходило тогда, но перед глазами в ярко-солнечном свете воспоминаний стоят такие же, как и у нее, белокурые локоны, спадающие до лопаток, лукавый прищур алых глаз и широкая-широкая улыбка с косыми созвездиями веснушек на щеках.

во вторую встречу — смутную и неправильно быструю, мираж пересечения их взглядов — мама появилась и тут же исчезла, оставив вместо себя альбедо — точно такого же, какой он есть сейчас: с уставшим взглядом и мешками под глазами — отпечаток постоянных мыслей и забот, а еще чрезмерной рациональности и непонимания — слепой невозможности испытывать чувства.

поэтому кли часто плачет, поэтому кли дергает его за накидку, поэтому кли смеется, оттягивая курчавые волосы — потому что альбедо не понимает ее.

и еще совсем не понимает себя.

когда кли плачет, альбедо не может погладить ее по голове и обнять крепко-крепко, чтобы показать — ты не одна.

печали не вечны.

а если и вечны, то я рядом.

я всегда помогу.

альбедо не может так сделать в первую их встречу, спустя годы и десятилетия. но однажды – обязательно.

однажды он без страха и смущения ведёт кли за руку сквозь темные коридоры в свою лабораторию, следя, чтобы она не упала, и кли знает, что альбедо — это нечто родное и необходимое — то, что дети в подземном царстве называют братом.

третью встречу кли помнит отчетливее — мама была не одна, а вместе с братиком альбедо и еще одной восхитительно-загадочной леди с причудливыми персиковыми узорами на щеке, волосы которой— точная копия русых кудрей альбедо. и они втроем были напуганно-тревожные, прикрывали свое беспокойство перманентной раздраженностью: альбедо постоянно закатывал глаза и скрещивал руки на груди, леди опасно скалилась, обнажая клыки и что-то гневно шипела ему в лицо, а мама устало улыбалась, держа ее, кли, на руках.

от мамы восхитительно пахло цветами интейвата, и для кли именно этот запах — истинное ощущение дома.

потому что после третьей встречи кли долгое время не видела маму не то что вживую — она не появлялась во снах; кли долгое время не видела даже родного дома: им с альбедо пришлось прятаться-бежать-скитаться и вновь бежать. пока однажды они не остались на долгие годы в мондштате, который отчасти заменил кли дом, но это слишком громко сказано. мама может обидеться таким словами — как она говорит, нет ничего лучше свободы и отсутствия дома.

к свободе и отсутствию чего-то родного и впрямь быстро привыкаешь, но это не самое лучшее. свобода — это возможность выбора, поэтому кли пока не выбирает мондштат и надеется вернуться в подземное королевство к весёлым и чудны́м людям.

на четвертую встречу кли была в красном платьице, который для нее сшил альбедо — на переднике белыми нитками изображен додоко, хитро подмигивающий левым глазом, а сзади, на спине, – четырехлистный клевер — удача, бок о бок идущая с эльфийками.

альбедо всегда был самым талантливым и самым лучшим братиком кли.

на четвертую встречу мама вновь пришла вместе с чудесной леди, на щеках которой – расписные узоры, – и в этот раз они выглядели счастливее. кли навсегда запомнит заливистый смех мамы оттого, что кли называла загадочную тетю своей второй мамой; кли навечно запечатлела высоко приподнятые в застилающем удивлении брови альбедо и то, как он разбил чашку чая.

кли знает, каким ласковым голосом вторая мама называла кли ребенкой — заботливый хриплый шепот, еле слышно слетающий с тонких губ прямо на ухо сидящей на ее коленях кли, — чтоб никто-никто больше этого не слышал.

это счастье только кли.

это праздник только для кли.

в этот праздник вся ее семья находится рядом.

-------

четыре встречи.

кли знает каждую из них.

и кли в нетерпении топает ножкой и лезет к братику альбедо, чтобы он поскорее отвел ее к маме — истинный день рождения случается несколько раз в тысячелетие, и кли не может упустить возможность вновь увидеть свою маму.

альбедо мягким движением прижимается щекой к макушке кли, обнимая ее, и шепчет: давай.

и нажимает на кнопку карманного телепорта.

и кли зажмуривает глаза, ощущая легкое головокружение и отсутствие гравитации, аморфность окружающей атмосферы и приятно тянущийся сквозь пространство аромат цветов интейвата.

она вскрикивает, больно падая на жестяной пол, и тут же замирает.

удивление в широко распахнутых глазах.

неверие в оцепенении детского тела.

восхищение в приподнятых уголках губ.

счастье оправданного ожидания — ямочки на маковых щеках.

ее мама здесь, рядом-рядом и близко-близко. она стоит на расстоянии нескольких метров от кли и лукаво выжидает, растягивая губы в вырывающейся против воли улыбке.

кли забывает о боли; кли несется так быстро, как только может, врезаясь объятьями маме в живот: она обхватывает ее руками, прижимаясь щекой к мягкой ткани платья, и высокий несдержанный смех мамы ласково разносится ветром по всему миру, по всем вселенным и реальностям — для того, чтобы сказать, что они счастливы.

кли чувствует аккуратные поглаживания по макушке; то, как мама ласково треплет и перебирает отросшие пряди, постоянно выбивающиеся из хвостиков, и не может не улыбаться и не смеяться вслед за мамой, потому что сейчас она дома, она вновь там, где хотела быть все это время: в сказочных и волшебных — родных — объятиях мамы.

мама ловко подхватывает кли на руки, и та утыкается носом в ее шею — в этот аромат до сих пор цветущего интейвата. она неспешно подходит к краю высокой платформы, на которой они находятся, и кли замирает:

внизу, под ее ногами — тысячи мелких домов, в которых живут такие же простые люди;

там, далеко — неисследованные и до ужаса красивые леса, манящие поскорее увидеть каждый из них;

снаружи — огромные реки, которые в десятки раз больше всего, что она видела в тейвате.

вверху — миллионы ярких и подмигивающих ей — именно ей, кли, — звезд.

ведь сегодня ее день.

— смотри, милая, — мама тянет руку к простирающемуся на тысячи километров пейзажу. и — мгновение — все это загорается тысячами огней. кли в восхищении ахает, прижимаясь ближе к шее мамы — ее волшебная мама. ее чудесная мама. она неповторима, и она — что самое главное – ее мама, — это твое. это все твое, моя дорогая. ты достойна этого, ты достойна всего самого лучшего.

— но это еще и мамино! — кли неаккуратно кладет руку ей на щеку, заставляя развернуться и посмотреть на кли — несогласие в опущенных бровях и поджатых губах.

но в глазах мамы — звездное очарование и любовь, которой хватило бы всему тайвату, — она смеется, обнажая ряд белых зубов, и запрокидывает голову назад:

— ты гораздо лучше мамы, дорогая, так что это все принадлежит только тебе.

кли не может не замереть, смотря на нее: взгляд мамы полон нежности и вечного обожания, она мягко улыбается — сеточки-морщинки возле уголков глаз; она целует кли в кончик носа, прижимаясь лбом ко лбу кли. и застывает.

застывает на часы вот так — вплотную к своей дочери, указывая ей взглядом на планету земля, которая теперь принадлежит кли.

и кли она нравится — кли чувствует запах свежей выпечки, слышит пищание птиц и громкий смех жителей этого загадочного мира; легкий ветер осторожно треплет ее волосы, и кли готова остаться вот так на долгие годы: на руках мамы, уткнувшись в ее шею, смотря на незнакомый и такой чуждый для нее, кли, пейзаж.

— хей, милая, — мама потирается носом о макушку кли, вытягивая ту из сладкой дремы, — пора вставать – пришло мое время, — мама аккуратно опускается на колени, заставляя кли спрыгнуть с ее рук.

пятая встреча.

это была пятая.

кли обязательно расскажет обо всем альбедо, и он обзавидуется, ведь у кли есть целый мир, целая планета! вот тут все точно будут глушить рыбу, как кли и ее мама, потому что это будет правилом номер один.

— давай, милая. в следующий раз мы тут будем с тобой не одни и не на один день, — мама хитро подмигивает кли, обводя ладонями контур ее плечей.

кли сжимает пальцами ее запястье, и пристально смотрит на ожившее солнце в воплощении ее мамы, стараясь запомнить каждую веснушку, родинку и морщину на ее лице.

мама аккуратным движением убирает челку со лба кли — та прикрывает глаза, – и оставляет неощутимый поцелуй, мягко отпуская ее из своих объятий.

и исчезает.

растворяется в пространстве.

уходит в ожидании следующей встречи.

не успевает пройти и мгновения, как кли вновь оказывается в своей комнатке, в которой альбедо сонно сидит за столом с небольшим тортом из закатников. кли запрыгивает ему на колени, дергая за распущенные пряди, и целая планета в ее воспоминаниях пробуждает картинки светлого будущего для нее с мамами и братиком альбедо. и о нем нужно срочно рассказать альбедо – чтобы знал, что правила устанавливать будет именно кли. и правило номер один – оставаться лучшей семьей во всем тейвате.