Каэдэхара раз за разом перечитывал анамнез болезни его нового пациента, составленный крайне корявым почерком, и даже не одним, а пятью разными. Не сказать, что это было внезапно для парня, учитывая ходящие по клинике слухи. Однако доктор надеялся, что кто-то один сможет все это аккуратно переписать, но по всей видимости эта честь досталась ему самому.

— Нарциссическое расстройство личности, психопатия, чрезмерная жестокость… И ни слова о личной жизни. Как можно было поставить все это, если он даже не рассказывал о том, как именно себя ощущает? — продолжал спрашивать себя Кадзуха, нервно постукивая кончиком ручки по деревянному столу.

      Он всеми силами старался расслабиться и не мотать на ус то, что ему рассказывали о мальчишке. В конце концов, если бы каждый судил человека лишь по тем слухам, что о нем ходят, вероятно, этот мир давно бы погряз в разрухе и спорах. Вот только легкое волнение и предвкушение чего-то интересного не могло оставить так просто, и парень заметил за собой, что уже с нетерпением смотрит то на дверь, то на часы. И что-ж, первое, что уяснил для себя доктор, было то, что пациент достался ему крайне пунктуальный.

      Едва секундная стрелка коснулась двенадцати, дверь с грохотом открылась, а внутрь залетел парень. Каэдэхара чуть не подпрыгнул на месте от сильного удара и посмотрел на своего пациента.

      Пирсинг на губе, цепью уходящий к мочке уха, волосы аккуратно уложены, рваные темные джинсы, водолазка и косуха, пара цепей на шее, берцы и перчатки без пальцев. Образ типичного подростка-бунтаря.

— Не нужно так хлопать дверью, — заметил Кадзуха. — Присаживайтесь.

— Тебя забыл спросить, — хмыкнул в ответ Скарамучча, с тем же грохотом закрывая ее обратно.

      На такое поведение оставалось лишь вздохнуть и терпеливо подождать, пока клиент не «упадет» на стул у стола.

— Итак, вы ранее наблюдались у нескольких наших докторов. По какой причине приходилось так часто менять их?

— А то ты не знаешь, — хмыкнул тот, скрестив ноги и сложив руки на груди.

      «Может, его поведение это защитная реакция?»

— Что вас беспокоит? — продолжал свои вопросы Кадзуха, уже отмечая пару заметок на чистом листе. Пока что ничего нового он не мог увидеть, поверхностно замечая лишь уже написанное ранее другими докторами.

— А ВАС это ебать не должно.

      Немного опешив, доктор приподнял бровь, отклоняясь на свой стул. Вот уж действительно интересный пациент. Почему-то именно после этой фразы на душе разлился океан спокойствия.

— Тогда по какой причине вы продолжаете приходить сюда?

— Ты доктор, вот и выясни, — хмыкнул парень, и на его лице появилась не самая лицеприятная улыбка. Он, кажется, тоже расслабился, отклонившись на стул, будто отражая самого Каэдэхару.

— Я не экстрасенс.

— А вы попробуйте, — уже почти засмеялся парень, всем своим нутром бросая вызов.

      В такой ситуации лучшим решением было бы просто не поддаваться на провокации и вести себя как профессионал, но, продолжи Кадзуха так делать, вряд ли бы добился хоть чего-то.

— Что ж, ладно.

      Доктор встал из-за своего стола и провел рукой по его краю, задумчиво осматривая пациента: припухшие глаза, тщательно закрашенные тенями, плотная одежда, несмотря на духоту в кабинете, пустой блеск глаз. Это не могло быть точным указанием на что-то конкретное, но из-за своего умения находить подход к любому и заглядывать глубоко Каэдэхара и пошел в свою профессию.

— Во-первых, вы приходите сюда не по своей воле. Вас заставляют это делать, — начал парень, всматриваясь в лицо Скарамуччи. — Вероятнее всего родители. Вам не приятна мысль о том, что кто-то будет копаться в вашей личности. У вас проблемы со сном, и вы часто плачете. Своим видом хотите кричать о боли или пустоте внутри. Возможно, занимаетесь селфхармом. Едва ли можете чувствовать себя живым. В анамнезе было написано, что вам поставили психопатию и нарциссическое расстройство личности, но не являются ли отсутствие эмоций и завышенная самооценка лишь способом защиты от окружающей среды?..

       Не успев договорить все, что заметил, Кадзуха оказался прижат к стене.

— Ты нихуя не знаешь! — воскликнул парень, удерживая врача за шею. В фиолетовых глазах напротив Кадзуха видел лишь ярость. — Не знаешь…

— Что не знаю? — выдавил доктор, судорожно залезая ладонью в карман халата, куда на всякий случай положил шприц с нейролептиком, но Скарамуча быстро это заметил и выхватил препарат, откидывая в сторону.

— Ха-ха, я знаю все ваши приемы. Не стоит колоть в меня эту херню, — прошипел тот и все же отпустил шею Каэдэхары.

      Как можно ровнее вздохнув, доктор потер свое горло, ощущая легкое покалывание в легких и едва ощутимый страх. Этот парень точно заметил даже самое малое наличие этого чувства внутри Кадзухи и вновь улыбнулся.

— Не стоит строить свои никчемные теории. Мы на разных уровнях, никто не понимал меня и не сможет понять. И все же ты меня заинтересовал, я приду и в следующий раз, — протяжно и довольно сказал Скарамучча и развернулся к выходу, все так же хлопая дверью.

      «Что за черт?» — спросил сам себя доктор, посмотрев на часы. Прошло лишь десять минут от всего часа, который должен был длиться прием. Однако это и для Кадзухи оказалось достаточным.

— Доктор Каэдэхара, вы в порядке?

      В кабинет залетела одна из медсестер, обеспокоенная всем шумом, который явно был слышен и снаружи.

— Почему его еще не положили в клинику? — словно не слыша ее обеспокоенности, спросил Кадзуха.

— Его родители — важные люди в парламенте нашей страны… — неуверенно ответила девушка.

— Вот оно как…