Глазами рыбака

Слепящий белый шар полз по небосклону, обдавая жаром кожу. Обрывки облаков мелькали где-то совсем далеко на востоке, ночной шторм разметал их по разным концам, не оставив ни пятнышка. Ещё недавно море билось о причал и просмолённые борта кораблей, а сейчас лишь мирно блестело в лучах солнца.

Линию горизонта прерывал тёмный гребень архипелага Лиантис — места необычайно загадочного. Столько редкой живности, сколько водилось там, нельзя было сыскать, пожалуй, нигде в Таларском море. Пираты постоянно привозили оттуда диковинных существ, распродавая по частям на рынке, и за бесценок ссыпали горы янтаря, который набирали на мелководье. С запада ближайший остров уже огибал патрульный фрегат. Риаз утопил лицо в сгибе локтя, стирая щекочущие капли пота. Болтая ногами над водой, он сидел на одном из пирсов, самом старом и разбитом, куда редко приставали даже лодки, и мечтал, как однажды тоже поплывёт к Лиантису под огромными белыми парусами.

Город за спиной неспешно просыпался. Выкатывали прилавки торгаши и ремесленники, тянуло запахом первых солёных лепёшек, уставшие за ночь девки выходили на балконы наполнить воздухом обнажённую грудь и зазывали в бордель проходящий мимо патруль. Услышав голоса, Рияз оглянулся и в восхищении замер, забыв об удочке. Четверо шагали как один: ловкие, крепкие, все в чёрных шальварах, стянутых широким поясом, в замшевых остроносых сапогах. По боками у каждого дозорного свисала пара серповидных мечей в неброских ножнах. Пурпурные жилетки из струящейся ткани — хоть бы раз такую потрогать — перехватывала на открытой груди тесьма, а в продольном вырезе на спине то и дело мелькала смуглая кожа. Рияз затаил дыхание, наблюдая за стражниками, которых смеющиеся распутницы сумели задержать.

— Не зевай, парень. Клюёт, — проскрипел старик.

Опомнившись, Рияз вцепился в самодельную удочку и дёрнул на себя.

— Вот бестия, — процедил он, от удивления поднимаясь и упираясь ногами в доски. Клюнуло что-то крупное.

Рыбаки наперебой засыпали командами: «Тяни!», «Подсекай!». Рияз и без чужих советов знал, как быть, рыбачил с шести лет. Он опасно натянул леску, понемногу вытаскивая рыбу на поверхность, хотя чувства уже подсказывали, что там не простая живность. Когда показался шипастый алый плавник, рыбаки боязливо охнули, а отшатнувшийся Рияз чуть не выпустил удилище из рук.

— С ума сошёл, брось!

Тупомордая сарага, вынырнув из толщи синих вод, распахнула пасть с двумя рядами острых, как иглы, зубов и вгрызлась в доску, на которой мгновение назад стояла нога Рияза.

— Морской чёрт! — рыбаки в ужасе повскакивали с мест.

Кто-то упустил садок с уже пойманной рыбой, кто-то бросил удочку. Ошалевший Рияз наоборот вцепился в свою и неуклюже попятился, затаскивая на пристань тварь размером с псину. Сарага выпустила доски из пасти, когда её потянул насквозь пробивший плоскую морду крючок. Оказавшись на твёрдой поверхности, она поползла по дереву, помогая себе задними плавниками-конечностями, не спуская выпученных белёсых глаз с рыбака. Принесло же гадину со штормом.

— Отдай, стерва! — почти взвизгнул Рияз.

Из-за его спины выскочил стражник и с лёту рубанул клинком по новенькой леске. Рияз вместе с удочкой отлетел под ноги другому. Первый изловчился, уворачиваясь от зубастых челюстей, и пнул то ли рыкнувшую, то ли хрюкнувшую рыбу, столкнув с пирса в воду.

— Ты на кой дрянь всякую тащишь?

Рияз задрал голову, круглыми от страха глазами таращась на сурового стражника с кустистыми бровями.

— Ам... не...

— Чего мямлишь? — первый отошёл от края погрызенной пристани и рывком поднял обнявшего удочку мальчика на ноги. — Худой, как щепка, а дуру удержал.

Мужчинам перепуганный Рияз едва доставал до груди, и оба глядели неодобрительно, почти кривясь. Удивляться нечему: где почитаемая стража, а где бедняки. То ли блик от морских волн так отразился, то ли почудилось, но подведённые сурьмой глаза дозорных сверкнули золотистым янтарём.

— Плакал твой улов, рыбак, — пнувший сарагу, помоложе, вернул изогнутый клинок в ножны.

— Н...

— Немой, что ли?

— Нет! — очнулся Рияз, задыхаясь от восторга, что просто стоит рядом и говорит с ними. — Я, я... тоже хочу в патруль!

Мужчины переглянулись и разразились смехом настолько задорным, что Рияз сам улыбнулся сказанной глупости. Как только смелости хватило ляпнуть. Ну куда ему, такому безнадёжному и хилому, в ряды стражи? Глядя вблизи на очерченные мышцы живота, видневшиеся из-под жилеток, на сильные плечи, перехваченные золотыми браслетами, Рияз сгорал от стыда и понимал, что дуракам мечтать боги не запретят. Главное язык при этом не распускать, чтобы не стать посмешищем.

Для стражников он быстро растворился. Ещё смеясь, они просто ушли со скрипучего пирса, больше ни слова не сказав, вернулись к тем, что ждали у борделя. И вместе отправились дальше по улице. Удручённый Рияз выдохнул, оглядываясь на море и подтягивая перерубленную леску.

Незнакомый бриг причалил, когда Рияз, получив от деда оплеуху за испорченную удочку, вновь сидел на причале и вязал на новую жилку¹ крючок из рыбьей кости. Солнце висело высоко, освещало тонувший в зелени Лиантис и песчаный берег Самархана, где уже вовсю галдел базар. По знойному воздуху расплывались насыщенные запахи специй, жаренных мидий с чесноком, вяленой и сырой рыбы; подгнивающих на жаре кишок.

По трапу с брига сбежал матрос, что-то горячо крича зевакам. На борту громыхнула железная клетка, и Рияз поднял голову. В этот миг сонм голосов перекрыл вопль: верещало, давилось и шипело точно не человеческое существо.

Рияз чуть не упустил крючок, подскочив. Он стиснул обновлённую удочку, пролез под просоленными канатами, ограждавшими причал, и помчался по улице. Ворчание неведомого зверя становилось отчётливее с каждым шагом, с каждым прыжком; с каждым задетым прилавком и сваленными с него яйцами, глиняными горшками, пузырьками с ядами и маслами, оберегами из дерева и янтаря, амулетами из меди; с каждым гневным воплем торгашей за спиной. Он увидит. Наконец-то, своими глазами — настоящего, живого! Больше никаких сказок и никаких легенд, никаких мозаик и рисунков углём на стенах.

Под сердитые оклики Рияз вскочил на ящик с грузом, подготовленным к отправке на другом судне, перескочил на бочку, с неё вновь на ящик, ещё на один, выше, пробежал до конца высокого ряда, съехал по навесу очередной торговой лавки и вновь помчался по выложенной камнем набережной.

Пираты уже спускали шипящую и ворчащую клетку. Большая, в такой свободно поместятся пятеро взрослых мужчин. В просветах быстро собравшейся толпы Рияз видел бьющий о прутья зелёный хвост; видел то по-птичьи стрекочущую, то агрессивно урчащую вытянутую пасть, полную коротких, но острых зубов; видел жёлтые глаза с вертикальными зрачками.

Сам не ожидая, он выскочил из толпы и налетел на спину человека в треуголке. Испугался, отступая и моля о прощении, а потом поднял взгляд. Из клетки, всего в нескольких шагах, прямо на него смотрел ящер с рогатой мордой, покрытый жёсткой серо-зелёной чешуёй. От макушки до кончика бьющего о клетку хвоста шёл ряд коротких шипов, внушительные тёмные когти скрежетали о прочные прутья клетки. То и дело распахивались кожистые крылья, ударялись о преграду, и ящер снова принимался шипеть и верещать.

— Дракон... — не помня себя, выдохнул Рияз.

— Он самый! — с гордостью подтвердил ликующий голос. — Прямиком из пещер Лахеса!

Человек в треуголке хлопнул мальчика по плечу, и тот, вспомнив, что прощения не получил, задрал голову. Над Риязом стояла женщина с глубоким косым шрамом на щеке, бойко улыбаясь во весь рот и сверкая золотыми зубами слева. Из-под треуголки спускались растрёпанные и высушенные солёным бризом волосы, от солнца порыжевшие на концах.

— А ты не робкого десятка, — серьги в ушах звякнули, когда женщина наклонилась к Риязу. — Выскочил под драконовы когти. Смельчаки в команду мне нужны.

Рияз попятился и замямлил несуществующие слова, а женщина уже без улыбки рявкнула первому помощнику:

— Разогнать весь сброд! Мы так до зари к дворцу не проедем.

— Есть, капитан!

Капитан. Эта женщина — капитан причалившего брига, капитан пиратов, капитан команды охотников. Рияз прижал к груди свою невзрачную удочку и сглотнул, глазея то на женщину, то на щерившего зубы и пленённого людьми — обычными смертными людьми — летающего ящера из сказок. Дракон. Говорят, заморские цари приручают таких и ездят верхом вместо лошадей. Наверняка и шаханшах захотел себе такого.

На помощь пиратам подоспел патруль, развёл бездельников в стороны, освобождая путь телеге с клеткой. Молодой стражник, утром спасший Рияза от сараги, и его отпихнул прочь, но сразу оглянулся, узнав. На этот раз ничего не сказал, лишь глянул с недоумением и отвернулся к капитану.

Рияз во все глаза смотрел на них: на стражу и пиратов; на громко, так по-мужски смеявшуюся женщину и на кивавшего ей со странной улыбкой дозорного. Столько в них было свободы и силы, столько энергии — как в неукротимой песчаной буре. Что же надо сделать, чтобы приблизиться к ним хотя бы чуть-чуть? Рияз глянул на удочку в руке, которой только и успел поймать за утро несколько рыбёшек да жуткую сарагу. Рядом с драконом, пурпурно-чёрными стражами и пиратским кораблём она казалась совсем бесполезной.

А если и ему податься в охотники?..