"Три дороги" - Глава№.4. Первая дорога.

Глава№.4. Первая дорога.

Переправившись на другую сторону озера на лодке, далее добрались до железнодорожной станции и купили по билету до Харбина. Отъезд назначался на шесть часов вечера. В ожидании поезда Джин с Любой пошли перекусить в привокзальный ресторан. Люба попросила Джина рассказать о месте, куда им надо ехать.

— Что тебе рассказать... Жили мы в том месте, увы, недолго. Точнее, переехали туда незадолго до несчастья. За месяц-полтора. Место было вдали от цивилизации, на берегу озера. Это была какая-то частная собственность семьи моей матери. Я мало об этом знаю. Так как и она мне только начинала рассказывать, когда произошли все несчастья, связанные с её смертью. Но все же надеюсь узнать больше. Надеюсь, ты мне будешь помогать?

— Да, тысячу раз да, я всегда буду с тобой. Буду тебя поддерживать во всём, в чем только смогу.

Пока они разговаривали, пришел поезд. Найдя свое купе и устроившись, решили сходить в ресторан и поужинать, так как ехать предстояло двенадцать часов. Только завтра утром они прибудут в Харбин. Через полчаса они, поужинав, вернулись в свое купе. Люба, достав из своей сумки небольшой блокнот и карандаш, стала что-то зарисовывать, сидя у окна. Джин, расстелив постель, улёгся отдыхать. Но ещё не спал, наблюдая за занятием Любы. Поинтересовался:

— Люба, что ты там задумала? Расскажи!

Она глянула на него и, продолжая свое дело, ответила:

— Я хочу придумать нам новую походную одежду. Чую, в будущем нам придется много ездить. У нас ведь в этом смысле нечего не осталось, по крайней мере, у меня точно.

Джин, выслушав Любу, молвил:

— Милая, оставь это все! Когда отправимся учиться, тогда и подумаем об этом. Иди лучше ко мне!

С последами словами положил ладонь ей на бедро и погладил, привлекая внимание. Люба продолжала своё занятие, не обращая внимания на такое поведение Джина. Тут он сел, обнял её сзади за талию, целуя плечи и шею. Люба отреагировала, позволяя себя целовать:

— Джин, ты это специально делаешь?

— Что делаю? — переспросил он, продолжая прелюдию.

— В каждом новом месте ты завлекаешь меня заниматься с тобой любовью. Коллекционируешь, что ли?

Он ответил:

— Думай что хочешь. Сейчас мы предоставлены друг другу, у нас целая ночь. Я хочу этим временем воспользоваться, я голоден в желании по тебе! Оставь всё, иди ко мне, я хочу испить твоей любви!

С этими словами он, забрав из рук Любы все, чем она занималась, почти силой посадил жену рядом, сопровождая все поцелуями. Она покорно принимала ласки мужа, через минуту проговорила:

— Подожди минуту, мне неудобно...

Встав, скинула с себя все, без смущения, заигрывая кокетливо, устроилась рядом с мужем, приняв этим его предложение на близость. И он на это отреагировал по-своему. Обняв девушку за талию, как она стояла перед ним, целовал живот, поднялся выше, к груди, продолжая сыпать поцелуи, прикосновения и ласки. Далее обхватил за бедра обеими руками, завлекая устроиться в постели. Посадив на колени, продолжал прелюдию.

Тут и она, проявив инициативу, стала целовать его по груди, заставив лечь, продолжая сыпать поцелуи. Он, приняв ласки жены, продолжил по её бедрам, животу, груди, опершись на локтях. Внимая любовь и ласки жены. Без притворства и похоти, наслаждаясь и даря друг другу любовь. Через какое-то время Люба села слева от мужа, продолжая целовать по груди. Тут он, переведя инициативу на себя, перевернулся тоже на бок, целуя жену в шею, по лицу, в губы. Девушка шепнула ему на ухо:

— Будешь растягивать удовольствие?

Девушка улыбнулась кокетливо, легла, проведя пальцами ему по груди, привлекая, желая большего. Он понял её желание, но не торопился. Как можно дольше продолжал ласки, целуя грудь, живот, бёдра. Почувствовав срывающееся дыхание, переходящее в тихие стоны, стал имитировать близость рукой. Наблюдая за женой, слушая её стоны как музыку.

Но еще не готовый быть вместе, ожидая нужной для себя готовности от жены к действию. В следующие пару минут это случилось, когда она, запустив пальцы в его волосы, обхватила его ногами. Этого он и ждал, сам созрев воссоединиться и насладиться друг другом. Согревая и чувствуя каждой клеточкой своего тела. Пьянящие, томящие чувства присутствия друг друга. Наслаждались, доводя все до высшего апогея. После лежали, переводя дух, но не расставшись. Он продолжал поить её своей любовью, затянув долгий поцелуй. Забирая с её губ стоны и наслаждаясь сам, чувствуя неисчерпаемое присутствия друг друга. Продолжая смаковать их любовь, желая растянуть удовольствие как можно дольше. Шепотом, обмениваясь комплиментами.

— Вот такие ночи я люблю. Когда мы свободны и предоставлены друг другу, и некуда спешить. Часами наслаждаться, чувствовать, что ты моя, моя женщина, моя жена, мать моих детей. Пить и пьянеть от любви, что ты мне даришь. Видеть, что и тебе со мной хорошо, — пробормотал он.

— Это слабо сказано, хорошо. Я утопаю в твоих объятиях, упиваюсь поцелуями. Я хочу наслаждаться тобой, пока сон не сморит меня. От этого всего скажу, я люблю тебя. Миллион раз повторю не жалея ни о чем, я люблю тебя больше жизни. Хочу твоей любви, и дарить тебе себя. Только ты властен надо мной, помни это всегда. Верь мне, как я тебе, беспрекословно и во всем, — молвила на слова Джина она. Лёжа на боку, она снова проявила инициативу, целуя его по лицу. Джин, лежа на спине, держал жену в объятиях. Продолжая наслаждаться любовью друг друга, наговаривая комплименты. Так ещё пару часов они ласкались друг к другу. Только потом, утомленные, уснули. Даже сквозь сон Люба желала чувствовать, что Джин рядом. Найдя на ощупь его руку, положила себе на талию, позволив обнимать в охапку. Джин, обняв её в ответ ещё крепче, зарылся лицом в её волосы и безмятежно уснул.

На следующий день, в двенадцать часов, они прибыли в Харбин. Сразу взяли такси до аэропорта, там взяли два билета на ближайший рейс в Токио. Им снова достался вечерний рейс, на шесть часов. В ожидании вечера они сняли номер в отеле, находившемся недалеко от аэропорта. Желая привести себя в порядок после дороги, сразу пошли принять душ. Парень и здесь пробовал проявить инициативу, желая снова заняться любовью, зашёл к жене в душ. Сначала она приняла его ласки, но потом воспротивилась:

— Джин, остынь, у нас нет времени на это! Я не могу себя заставить через силу заниматься любовью. Пожалуйста, и ты пойми меня правильно!

— Да, ты права, извини.

Следующий час прошел быстро. Оба оказались свободными до вечера, и до самолета было еще долго. Тут Люба обратилась к Джину с просьбой:

— Джин, раз у нас ещё есть время, я хотела бы съездить в православный храм, где крестила сына. Съездим вместе?

Они отправились туда. Приехав на место (Описать, как выглядит церковь и название).

— Зачем тебе туда? — спросил Джин, не понимая такого желания жены.

— Помолиться. За нас с тобой, за сына. За удачное выполнение всех наших планов. Чтобы все путешествия, что есть, и будут, и эта поездка тоже, проходили благополучно. Ты ведь водил меня в храмы, а твоя маленькая молельня, что осталось? Теперь мой черёд. Ведь это неплохо, — жить с верой в душе. Пойдем, зайдем вместе? Только одно попрошу, скинь капюшон с головы.

— Зачем? — не понял он.

Люба объяснила:

— Таковы правила, женщины покрывают голову, а мужчины наоборот, заходят с непокрытой головой. Не беспокойся, здесь нечего бояться, тебя никто не узнает. Пойдем?

На этом они зашли в церковь. В течение получаса, девушка купила несколько свечей. Оставила себе три, а две отдала Джину. Молвила тихо на ухо:

— Держи. Если захочешь о чем-то попросить, подойди к алтарю в центре, на каждую свечу одна молитва. Но так, чтобы честно, без фальши. После можешь выйти на улицу, дождаться меня там.

Он ответил:

— Нет, я полностью пройдусь по всему храму.

Далее шли молча. Люба останавливалась у трех образов. Поставив свечку, тихо читала молитву про себя, крестясь у каждой по три раза. Через час, уже на выходе, девушка заметила ящик для сбора пожертвований. Попросила денег у мужа, положила туда. На улице они остановились перевести дух и переключить своё внимание на предстоящую поездку.

— Ну, как тебе такое место? — поинтересовалась Люба у Джина.

Он ответил немного задумчиво:

— Да, красивое место, и удивительно спокойно. Я не испытывал еще такого, что-то новое для меня.

— Сколько там натикало? — снова спросила Люба.

— Мы пробыли здесь полтора часа, нужно ехать, а то на самолёт опоздаем.

Поймав такси, они уехали. Оставшееся время они провели в кафе аэропорта. В шесть часов объявили рейс на Токио, они отправились на посадку. Быстро нашли свои места. Так как лететь им предстояло четыре-пять часов, Джин, не долго думая, устроился спать. Люба сначала смотрела включенный фильм, но ей это быстро наскучило, так что она последовала примеру мужа. Их разбудила стюардесса, когда они прибыли.

Благополучно совершив посадку в Токио, парень с девушкой не торопились уходить из аэропорта, обсуждая, как дальше поступить, ведь была уже полночь. Джин спрашивал у Любы, пока они сидели в баре:

— Как ты думаешь, продолжать наш путь? Или переждем до утра, снимем номер в отеле?

— Мне без разницы, дальнейший путь всё равно тебе выбирать? — ответила она.

Парень на это объяснил:

— У нас есть два варианта. Первый — полностью на машине. Но всё равно отсюда в другой город. На северо-восток страны. Или на поезде, до Фукушимы, а оттуда так же на машине. В достаточно отдаленный район, даже, наверное, в провинцию.

Люба, тоже подумав, ответила:

— Если мы не хотим быть узнанными, то лучше на машине. Доберемся сами, как и раньше.

Джин согласился: — Да, верно. Но так как сейчас ночь, взять машину на прокат до утра не получится. Значит, снимем номер. А утром уже продолжим путь, и через день будем на месте.

Договорившись на этом, взяв такси, отправились в гостиницу. Здесь уже всем распоряжался Джин. Так как понимал язык. Через полчаса, сняв номер в хорошей гостинице, недолго собираясь, устроились отдыхать до утра.

Наутро, в восемь часов, Джин, разбудил Любу, желая быстрее отправиться в путь. Приведя себя в порядок и собрав всё необходимое в дорогу, быстро позавтракали в ресторане. Пока ели, передумали ехать на машине. Вместо этого на вокзале купили по билету на поезд, решив, что выгоднее доехать до Фукушимы на поезде, а оттуда уже продолжить путь на взятой напрокат машине. Рассчитывали к вечеру добраться до места.

В Фукушиме, как и задумывали, взяли автомобиль и поехали дальше уже по трассе. На небольшой скорости, чтобы не пропустить ненароком нужный поворот. Прошло три часа, как они выехали из города. Тут Джин, сбавив скорость, свернул на почти заросшую, окольную дорогу. Они продолжали путь, углубляясь все дальше. Через час или полтора остановились, видимо доехав, хотя дорога еще не закончилась. Джин обратился к Любе, объясняя:

— Здесь мы остановимся, дальше пойдем пешком. Вещи пока оставим, если что, вернемся.

Оба вышли на этом из машины. Джин запер её. Далее Люба последовала за Джином, в паре метров. Местность шла то на подъем, то на спуск. Шагали минут десять, пока местность не пошла резко на подъём, на холм. Поднялись, сверху им открылся вид на озеро. На одной из сторон располагался заброшенный участок с разрушенным домом. По берегам, как ограда, были повалены многочисленные деревья, но и за ними лес рос плотной стеной. Оглядев наскоро всю местность, Джин обратился к Любе:

— Пойдем, осмотримся, найдем хорошее место, где можно будет устроить лагерь.

Они оба направились к остаткам дома. Дом был небольшой, в традиционном стиле страны. С деревянными дорожками по всему периметру, перила, переходящие в крыльцо. Черепичная крыша почти целая, а от окон, наоборот, переломанные остатки. Люба, следуя за Джином, вошла в дом. Приметила, что пол деревянный, почти сохранился.

— Здесь пол деревянный, очень хорошо, не голая земля. Осталось придумать, где развести огонь, — молвила Люба, оглядевшись.

Джин позвал её:

— Пройди сюда, можно вполне здесь устроиться.

Девушка подошла к нему. Это оказалась бывшая кухня, с сохранившейся печью. Но она была у стены и наполовину разрушена. Люба ответила с сожалением:

— Печь, конечно, хорошо, пусть даже немного разрушена. Но мы сами будем на ветру. Нет, давай устроимся на другом месте!

Далее, пройдя по дому, увидели неплохой угол, из которого хорошо просматривалась часть озера, та, что выходила от крыльца дома. Решив устроиться здесь, Люба обратилась к Джину:

— Джин, пойдем, принесем наши вещи, из машины?

На протяжении следующих двух часов, принеся из машины все необходимое, устроили лагерь и развели костер на выбранном месте. День клонился к вечеру. Люба, сидя на расстеленном спальном месте, следила за греющимся на огне чайником. Джин был тут же, сидя на подоконнике оконной бреши. Думал о чем-то своем, глядя на озеро. Тут он молвил, как бы мысли вслух:

— Не думал, что вернусь сюда. Шесть лет прошло с тех событий.

Люба налила чаю, подойдя к нему и подав одну из чашек, спросила:

— Что дальше? Мы приехали, добрались. Надеюсь это все не зря?

Джин, приняв чай, сделал пару глотков, согревая о горячую чашку руки. Ответил, продолжая свои мысли:

— Конечно, не зря. Я и сам не знаю, зачем меня позвали. Но, видимо, теперь нужно ждать, мое видение было не просто так. В этом есть смысл.

Тут Люба сменила немного тему:

— Джин, пойдем, может, пройдемся, покажешь мне это место?

Парень, поднявшись с места, согласился с предложением жены.

— Хорошая мысль, пойдем!

Предложил взять себя под руку, отдал кружку. Пошли дальше вместе, спустившись к берегу. Не спеша гуляли, любуясь начавшимся закатом и общим видом. Приметив хорошее место, Джин сел, посадив Любу к себе на колени, и начал:

— Что тебе рассказать... Если честно, я и сам мало знаю. Мы совсем немного здесь прожили, и произошло это несчастье. Мать только начинала рассказывать. Знаю точно, что это очень и очень старый земельный участок, принадлежащий семье моей матери уже не одно поколение. Здесь хорошо было. Нужно будет это исправить, в будущем, восстановить права на участок, отстроить заново. Может, станет новым секретным местом для нас с тобой, что ты на это скажешь? Как такая идея?

Люба ответила:

— Мне, собственно, все равно. Нет, я не против, просто для меня здесь все ещё ново, непривычно. Не успела полюбить это место. Просто приму как есть, как я могу быть против. Если хочешь здесь все восстановить, пожалуйста, поступай, как считаешь нужным.

— Сегодня, похоже, будет ясная ночь, — заметил Джин, посмотрев на Любу, обнял её. Она тоже обняла Джина, почувствовав взаимное настроение, даря поцелуи. Далее миловались между собой. Через какое-то время Джин обратился с предложением:

— Может, перейдем на место?

Люба, кокетливо улыбнувшись, согласилась:

— Хорошо, пойдем, только не торопись. У нас много времени.

Поднялись с места. Джин снова обняв жену, целуя. В следующий момент, подхватив за талию, с лёгкостью поднял на руки. Девушка позволила себя обнимать, взаимно целуя и обнимая за плечи. Но, когда Джин прошёл немного, Люба обратилась:

— Джин, отпусти меня, пожалуйста!

Он спросил:

— Что-то не так? Ты отказываешься?

— Все хорошо, только будет немного иначе. Ты сам дальше увидишь.

Он послушно опустил девушку на землю, она добавила:

— Я жду тебя в доме.

И убежала вперед. Джин немного растерялся, но всё же, приняв такую интригу от жены, пошёл следом. Задержался лишь на пять минут на берегу, глядя на восходящую луну. Сказал самому себе, почувствовав вдруг суеверный страх, как будто за ним следили:

— Не знаю, что означают мои чувства. Надеюсь, мы не зря сюда приехали.

Затем пошел домой. Не заметив, как по воде пошли круги от отражения луны.

Войдя в дом, Джин окликнул Любу. Ответа не последовало. Снова позвал, уже настойчивее:

— Милая, почему не отвечаешь когда зову? Ты где?

В следующую минуту, случайно обернувшись, увидел её нагой, сидящей на постели в пол-оборота. Даже обалдел, увидев такое, и забыл обо всем. Люба, улыбнувшись заманчиво, проговорила:

— Я жду тебя, дорогой, иди сюда, устраивайся.

Поднявшись с места, подошла к нему, расстегнула ему куртку, запустила руки под его одежду, чувствуя тепло и такую притягательность его тела.

— Вижу, ты подготовилась? — молвил Джин, не ожидая такого от жены. Она снова села на постель, взяв его за руку, потянула к себе, желая, чтобы Джин устроился рядом. Он, подчинившись жене, скинул с себя все. Улёгся рядом, принимая от жены её знаки внимания, взаимно предавшись прелюдии между ними. Предавшись любви, наслаждаясь теплом друг друга. Она, лежа в его объятиях, позволяла проявлять инициативу. Джин, желая большего, накалял и без того горячую обстановку. Наговаривая комплименты на ухо:

— Ты моя сладкая, моя желанная...

Люба почувствовала странность в его поведении. Не стала пугаться, поняв во все этом совсем другой манер разговора. Невольно вспомнила ту ссору между ними, когда Джин, не осознавая, взял её силой. Почувствовав и сейчас в нем похожее поведение, немного агрессивное, обратилась:

— Джин, как ты ведешь себя? Посмотри на меня!

Он огрызнулся:

— Что ещё? Что тебе не нравится?

Посмотрел на жену. Люба, увидев его, узнала этот взгляд, такой же, как в ту ссору. Он стал целовать, не ослабляя натиска. Девушка, желая привести его в сознание, укусила за губу. Джин, резко отстранившись, воскликнул:

— А-а, ты что делаешь, больно ведь?!

В следующую минуту, тряхнув головой, очнулся, снова обратился, уже привычным голосом:

— Что такое, что случилось? Я опять чуть не потерял контроль?

Почувствовав на своих губах кровь, понял, что помогло ему очнуться.

— Извини, милый, мне пришлось так поступить, чтобы привести тебя в сознание, — молвила Люба и поцеловала его, чтобы загладить вину.

Он ответил на это:

— Нет, наоборот! Это помогло! Когда такое будет повторяться, выводи меня этим! Да, пусть немного неприятно, но это помогло, и я не буду на это злиться. Надеюсь, сейчас я ничего не натворил?

— Не беспокойся, между нами все хорошо, — успокоила его Люба.

Он заключил жену в объятия, целуя её, желая продолжить прерванную прелюдию.

— Вот теперь я тебя узнаю, — прошептала Люба, принимая ласки Джина. Спустя несколько часов, они крепко спали в объятиях друг друга. Не подозревая о происходящем на озере. Поверхность воды слегка засветилась, пульсирующие круги пошли по ней. Джин снова увидел свое видение. Пробудившись, сел, немного взволнованный увиденным. Пару минут посидел, успокаиваясь, взглянул на жену, она спокойно спала. Тут же приметил, вернее почувствовал, что что-то происходило на озере. Посмотрел в оконную брешь, тут же услышал, как будто в себе, тихий голос. Джин аккуратно выбрался из постели, укрыл Любу и, одевшись, вышел из дома. Направившись на зов, увидев странное явление на озере.

Через полчаса пробудилась Люба, почувствовав лёгкий холод. Сразу поняла, что была одна. Джина нигде поблизости не было. Подкинула в догорающий костер дров, оделась, собравшись пойти поискать. Выйдя из дома, оглядела местность, покуда позволяла ночная луна в небе. Даже не зная, с чего начать, не зная, само собой, местность. Но, прислушавшись, расслышала еле слышные голоса. Это был Джин, девушка сразу узнала его, поняла, что с кем-то говорил. Пошла на голос, приведший её почти на то же место, где они сидели вдвоем вечером.

Джин сидел на поваленном дереве, почти у самой воды, разговаривая с духом своей матери, как с обычным человеком. Найдя его чуть раньше, следуя своему позыву, приведшему сюда. Джин не испугался этого, но все же было необычно, и немного печально, когда понял, что дух матери не успокоился. Он начал разговор первым:

— Значит, из-за этого ты позвала меня, мама? Чтобы я нашел способ дать тебе покой?

— Можно сказать и так, Джин. Но прежде расскажи о себе. Как живешь? — расспрашивала Джун. — Чувствую, ты не один сюда приехал? Есть, кого показать?

— Да, мама, угадала. Я не один, и это так хорошо. Она такай необычная, не знаю, за что она послана мне, мой любимый и нежный ангел. Я не знаю слов, чтобы описать свои чувства к ней.

Джин продолжил рассказывать о себе, искренне восхищаясь своей женой.

— Какое необычное имя! — удивилась Джун, узнав имя. — Позови свою девушку, познакомь. Вы мне оба нужны.

Джин хотел продолжить, но тут его окликнули вполголоса. Обернувшись, парень увидел Любу.

— Вот ты где, — произнесла она. — Я могу подойти? Не помешаю?

— Нет-нет, все хорошо, ты очень даже вовремя. Подойди ко мне, пожалуйста!

Люба послушалась. Джин, посадив её к себе на колени, обнял. Девушка обратилась, сопровождая поцелуями по лицу:

— Милый, почему ты ушел? Не спится, что-то беспокоит?

Он понял, девушка не заметила, с кем он разговаривал. Предупреждая, не желая напугать неожиданным явлением, он ответил:

— Люба, я не просто так ушел. Пожалуйста, не пугайся, и познакомься. Именно из-за этого мы, и приехали сюда.

Затем показал жестом на прозрачную, сияющую ауру души Джун, парящую в метре на водой. Девушка, посмотрев, куда показывал Джин, увидела представший перед ними дух женщины. Она не испугалась, наоборот, видение, которое она видела впервые, заинтересовало её. Подойдя ближе, отдала поклон почтения, поняв, кто это, видя схожие черты между ними. Предоставила Джун говорить первой.

— Я рада видеть вас двоих. Мои усилия не были напрасными, и вы нашли друг друга. Тем лучше это для вас.

Далее обратилась уже лично к Любе:

— Скажи, как ты относишься к Джину? Чтобы я могла понять твои намерения и дальше объяснить ваши предназначения друг для друга.

Люба, подумав, посмотрела по очереди на Джина и Джун.

— Он мой бог! Единственный мужчина на все времена! Я никогда не предам его, и не променяю ни на что на свете! Между нами заключен союз, которым я дорожу, и не побоюсь в этом признаться. В этом нет ничего постыдного, когда между мужчиной и женщиной такие чистые и неповторимые отношения. Он крест моей души, и я буду за него бороться, и защищать его и нашу с ним семью от любых напастей, если потребуется!

Услышав это и удостоверившись в чистоте её намерений, Джун продолжила:

— Я верю в искренность твоих слов. Теперь я объясню свое появление. У меня к Любе есть предложение, — передать ей часть своего дара, что есть у меня. Об этом и ты, Джин, не знал. Это поможет ей помогать тебе, и защищать, все что нужно, и когда потребуется.

— Мне дар?! — удивилась Люба.

Женщина утвердительно кивнула.

— Если ты готова бороться за все, что обещала своему мужу. Защищать семью, избавить его душу от тьмы, от проклятия и действительно стать ангелом-хранителем. Это будет непросто, но и дар мой столь же прост. Люба, думая, снова взглянула на Джина. Он сидел молча, не вмешиваясь, следя за происходящим. Коротко молвил:

— Здесь ты сама решай. Девушка, закрыв лицо руками, задумалась на мгновение. После, глубоко вздохнув, решилась, — Я согласна на всё, и принимаю ваш дар! Буду нести этот крест, и пройду через все испытания, что пошлет нам жизнь и судьба!

Джун, услышав ответ, сказала: — Если так, то скинь с себя все и зайди в воду, в отражение луны! Девушка повиновалась. И видение Джун в следующую минуту обернулось в небольшую светящуюся сферу, опустившись в воду и погрузив за собой девушку. Далее лунное отражение стало большой сферой. Вращаясь, вспыхивая все сильнее и сильнее слепящим сиянием, скрывая метаморфозы, происходящие внутри с девушкой, расходясь по воде спиральными кругами. Через пять минут поднялась на пару метров над водой, продолжая вращаться. Но свет уже впитывался вовнутрь, понемногу проявляя содержимое. Когда сфера почти исчезла, девушка была в метре над водой, в световом коконе. И этот кокон лопнул, как пузырь, разлетевшись мерцающей звездной пылью. Опустив девушку полностью на землю. Люба, очнувшись, ощутила, что сидит на земле. С все, похоже, закончилось. Оглядела себя, ещё сидя. Увидела необычное одеяние, руки, все тело и появившиеся белоснежные сверкающие крылья. Поднявшись на ноги, подошла к воде и посмотрела на своё отражение. Затем взглянула на Джун, бывшей снова на том же месте. Потом на Джина, который тоже перешел в другой облик, не зная, что и сказать на все это. Они приблизились друг к другу, желая осознать новое явление. Девушка заговорила первой, уняв немного свое удивление,

— Но за что мне это все?! Чем я это заслужила? И как могу превращаться?

Джун объяснила, — Заслужила тем, что дала согласие за все бороться, и во всем помогать! А вам в будущем предстоит много сделать. В тебе это было с рождения, так же как и темная сторона в Джине. Это противовес его темной стороне. Ваше на двоих Инь и Янь. Превращаться ты сможешь всегда, когда пожелаешь. Складывая молитву из собственных слов и фраз. Но без притворства и фальши. С надеждой в дело, с верой в мыслях и любовью в сердце! Кроме собственных перевоплощений, этим ты сможешь помогать Джину, когда в нем будет пробуждаться зло его души. Ты сможешь изгонять это из него, не боясь тесного и, может, даже телесного контакта! Джин подошёл к Любе, оценив её внешний вид, сказал.

— Теперь мы неразрывно связаны друг с другом. Я оказался прав, говоря тебе в прошлом про нечто такое!

Девушка обняла его, желая до конца прийти в себя.

— Научиться летать попробуешь? Парень предложил:

Люба взглянула на него вопросительно, действительно не зная, как с этим быть. Джин, поняв это, объяснил:

— Это всё тоже работает от твоего воображения и мыслей. Вспомни, как латают птицы, любые. Или сны, где ты летаешь, это тоже очень поможет.

Люба, отойдя на пару шагов, глянула на свои крылья. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, ясно представила себе что-то. И у неё получилась сделать несколько взмахов, воспарив с легкостью над землей. Всё поняв и освоив, ощутив удовольствие от ощущения полета, вернулась на землю, принимая все это как должное, раз дано. Парень снова подошел к девушке, прочитав её чувства и настроение, обнял и молвил в поддержку:

— Все хорошо, мой ангел, успокойся. Вместе мы совсем справимся, со всем, что нас ждёт!

Через пару минут к ним снова обратилась Джун, не завершившая еще свое явление:

— Вы двое готовы, теперь мой черед. Так как, кроме этого преображения, у меня есть возможность вернуться к жизни.

Джин, услышав такое, переспросил потрясённо:

— Вернуться?! Но как возможно?!

Джун продолжила:

— Это все тот же мой дар святости. Сейчас я отдала пока половину, чтобы было возможность вернуться самой. Я не знаю, сколько это будет. Мне и самой не зря дана такая возможность, а чтобы помочь вам немного в предстоящих событиях. Сейчас дайте мне ваши руки, дети мои!

Парень с девушкой выполнили просьбу Джун. В следующий момент оставшаяся половина луны, поднявшись из воды, впиталась светом в видение женщины, придав ей плоть и тепло, вернув живой облик. И она спустилась с воздуха на землю, как по невидимым ступеням. Люба, сразу сообразив, прикрыла собой наготу женщины.

— Джин, принеси что-нибудь одеть матери!

Он, принеся покрывало, накинул его на плечи.

— Ну вот, на этом можем пока успокоиться и познакомиться лучше, — проговорила Джун, уйдя на этом в дом и оставив Джина и Любу наедине. Они, поняв, что нужно возвращаться в человеческий вид, действительно, успокоиться после всех событий, обняли друг друга. Люба прошептала свое первое заклинание на двоих, желая вернуться в нормальное состояние. Джин, почувствовав в себе изменение, припал на одно колено, обнимая жену. Люба, обняв его, читала свои слова, в следующий миг лёгкий порыв ветра сдул их образы, как дым, оставив по перу. После Люба обратилась к Джину, поняв, что все получилось:

— Джин, все прошло? Пойдем в дом, согреемся?

Парень, встав с земли, поднял оставшиеся два пера, чтобы забрать с собой. Ответил:

— Согласен с тобой. Наконец всё закончилось, мне не просто возвращаться в себя. Ещё придумай что-нибудь с этим.

Показал перья. Придя, увидели, что Джун уже освоилась на новом месте, — подкидывала в огонь ещё дров, грела чайник. Люба, думая, во что бы одеть Джун, вспомнила, что у неё с собой что-то было из одежды.

— Джун, вам нужно одеться, хотя бы временно. Сейчас найду что-нибудь у себя!

Порывшись в своей сумке, поняла, что кроме той одежды, которая была на ней, ничего и нет. Была только её тренировочная одежда. Так как приехали почти налегке. И с собой были только походные принадлежности. Девушка вздохнула:

— Увы, только моя тренировочная одежда.

Женщина ответила:

— Ладно, давай что есть. Завтра все исправим.

Пока Джун отошла переодеваться, к Любе обратился Джин, сидевший на их спальном месте, снова показав на их два пера:

— Нужно придумать что-нибудь, чтобы носить их с собой.

Люба присела рядом, взяла из его рук перья. Тут её взгляд случайно упал на их амулеты, и она придумала следующее. Попросила:

— Сними на минуту свою половинку амулета!

Сняв свой тоже, оторвала от перьев по целой стороне пухового ворса, скрутила в трубочку и в половину амулета Джина вложила белый ворс, а в свою — черный. Отдав ему обратно и надев свой, произнесла:

— Вот так будем носить. Но нужно ещё потом придумать. Так мы будем и на расстоянии знать, где находимся. А это, чую, будет важно для нас в будущем.

— Отлично, хорошо придумано, — одобрила Джун, сидевшая уже на приготовленном для неё месте, глядя, что они делают.

Далее ко всем обратился Джин, желая отдохнуть до утра и предполагая утром отправиться в обратный путь:

— Не знаю, как вы отнесетесь к моему предложению, но я не против поспать остаток ночи.

Люба, согласившись с мужем, села рядом, желая устроиться, прилечь. Он, опершись, полусидя, о стену, устроился удобнее, принял жену в объятия, та нежно прижалась к его груди. Джун, устроившись на своем месте, видя их нежные отношения и горячность в любви по молодости, проговорила:

— Приятно видеть тебя, Джин, и тебя, Люба, как вы смотрите друг на друга. Даже завидно немного, по-хорошему завидно. В наши дни это редкость, когда между мужчиной и женщиной существует настоящая любовь, такая, как ваша. И этим нужно дорожить, если дано! Я не просто так заговорила об этом. Чуть не забыла рассказать ещё один факт, связанный с этим даром, что передала тебе. Воздержитесь от близости на три дня, это и важно, и нет. Во-первых, я хочу, чтобы этот дар ты, Люба, передала дальше, своей дочери, если всё выполните. Нет — у тебя этот дар останется, ты сможешь им пользоваться в полной мере. Но передать его уже не сможешь. А это в нашей семье передается с незапамятных времен. И это я даже попрошу, как волю, выполнить! И ещё, в тебе восстановилась твоя чистота.

Девушка переспросила, не поняв:

— Как это чистота? Невинность, что ли?

— Да, так это будет происходить всегда, в полнолуние, когда будешь использовать свои возможности. Но если не хочешь, можешь не соблюдать этого. Решай здесь сама.

Люба, переглянувшись с Джином, прочитала в нём удивление и интерес. Но поняли всё между собой без слов, молча согласившись со сказанным. Все же Джин молвил, адресовав обращение больше к Любе:

— Ну, это не сложно! Пока будем возвращаться, как раз пройдут нужные три дня.

Далее устроились отдыхать. Люба уснула первой, слыша ещё сквозь сон разговор между Джун и Джином. От сложившийся хорошей обстановки, все вскоре уснули.

На следующее утро их разбудила Джун. Времени было рано, семь часов. В ближайший час, все собрав и затушив огонь, вернулись к машине, отправились в обратный путь. Приехав в ближайший город, сняли номер в отеле, прошлись по магазинам, после полудня пошли обедать. Под вечер, купив билеты на поезд, отправились тем же путем, что и приехали сюда. Ночь провели в поезде. В Токио сели на самолёт до Харбина, а там снова на поезд, и на исходе третьего дня они наконец приехали в деревню. Оказавшись на месте, договорились встретиться чуть позже в доме, разошлись. Джин и Джун пошли к Вангу за машиной. И кроме этого, Джун, оказалось, знала Ванга, захотела увидеться с давним другом. А Люба отправилась домой, желая скорее забрать сына.

Подходя у дому, Люба помнила, что дверь не должна быть заперта. Войдя, она застала неприятную ситуацию. Женщина, которой был доверен присмотр за ребенком, чрезмерно грубо разговаривала, командовала. Люба, тут же поспешив вмешаться, вбежав, воскликнула:

— Как вы смеете так обращаться с ребенком?! Я доверилась вам, а вы вот, значит, какая?!

В следующую минуту, взяв сына на руки, продолжила:

— Вам ещё повезло, что я одна пришла!

Та женщина пробовала оправдаться:

— Извините, но мальчик плохо вел себя...

— Йёнгу всего год, что он может понимать?! Его учить надо, а не командовать! Уходите, чтобы я вас больше не видела, вы потеряли моё доверие! Не смейте к нам даже заходить!

За этим инцидентом Люба не слышала, как пришли остальные. Услышав недовольство жены, Джин подошел разобраться.

— Люба, что тут происходит, из-за чего ты ругаешься?

Она разъяснила:

— Я, собственно, уже все разрешила. Придя в дом, застала вот эту особу за грубым отношением с сыном. Похоже, я зря доверяла вам? — перевела обращение к женщине.

Джин обратился к ней спокойно, но жёстко:

— Это так? Жена застала вас за таким поведением?

— Да вышло так, но не нарочно. Извините ещё раз!

— Хорошо, я принимаю ваше извинение, а теперь уходите, и чтобы я вас больше здесь не видел! На этом инциденте разошлись.