— Тобио, но почему?! — кричал Хината, заливаясь слезами и смотря на своего альфу, который не смел смотреть в глаза омеги.
— Прости… я… — начал Кагеяма оправдываться, но закончить не мог, потому что, смотря на омегу, у него самого наворачивались слёзы, которые он еле как сдерживал.
— Прости… Прости меня… Прости… — Кагеяма всё же не выдержал и заревел, он подошёл к Шоё и обнял его, садя себе на колени.
— П-почему ты меня бросаешь? Я что-то не так сделал? Я на кого-то засмотрелся? или я тебе… надоел? — спросил Шоё Кагеяму, говоря всё тише и тише, а под конец Тобио еле расслышал слова, но для него они отдались в голове громче грома.
— Нет… ничего из этого… и тем более, ты мне не надоел. Я люблю тебя и только тебя, и никогда не разлюблю. Мой отец, он узнал от Оикавы, что я встречаюсь с тобой, я правда хочу остаться с тобой… но… но отец сказал, что не потерпит таких отношений, а после я рассказал ему, что мы истинные… хотя моего отца это не остановило, когда он об этом узнал. А ведь мы сами… узнали это только несколько месяцев назад*
— М-мы больше… Н-не сможем… б-быть вместе? — Шоё уже впал в истерику, альфа тоже уже ревел навзрыд, прижимая рыжика ближе к себе, и не мог остановиться.
— Не говори так. — Его голос срывался, но… Он уже знал… Им не быть вместе.
***
Прошло уже больше месяца, Тобио с каждым днём всё холоднее и холоднее относился к своему истинному. Хината пытался заговорить с ним, но тот лишь оскорблял его или уходил, с ненавистью смотря на Рыжее солнышко, которое с непониманием и тоской смотрело на него. Хината пытался держаться и продолжать улыбаться как прежде, но желание жить у него пропадало с каждым днём всё больше и больше, и к концу этого месяца жизнь в его глазах потухла, а сами глаза стали будто стеклянными, в них больше не отражалось желание жить. Каждый день он наблюдал за Кагеямой издалека, чтобы тот его не заметил и снова не посмотрел на омежку с ненавистью. Ребята уже давно заметили напряжение между этими двумя, но ничего не предпринимали, ошибочно думая, что всё наладится.
И вот, во время очередной тренировки, Шоё отвлёкся, а может Тобио подал слишком высоко или сильно, но это не изменяет того факта, что Кагеяма снова начал кричать на рыжеволосого омегу
— Да ты можешь хоть что-то нормально сделать?! Или ты только горазд быть подстилкой для каждого желающего?! Если не умеешь играть, то хоть не мешайся под ногами или уходи из команды! Ты всё равно ничем не помогаешь, и никто не расстроится, если ты уйдёшь! Ты всего лишь жалкая омега, которая всем мешает! — Хината сидел на полу, опустив голову, и слушал слова своего альфы. На этот раз Кагеяма перегнул палку, он назвал его подстилкой? Хината не выдержал, его стена рухнула, а фальшивая улыбка, вечно висящая у него на лице будто приклеенная, превратилась в гримасу боли и непонимания.
— Тобио, что случилось?! Почему ты так со мной поступаешь?! Ты ведь обещал никогда не бросать и всегда любить! Почему я вдруг стал подстилкой?! Я никогда ни с кем не спал, да на мне даже нет никакого постороннего запаха, кроме моего и твоего! Ты думаешь, мне не больно слышать все твои упрёки?! Да, я всегда улыбался, но ты-то должен был заметить, что улыбка была фальшивой, ты ведь мог почувствовать, что со мной происходит на самом деле! — Хината встал с пола и поднял полные слёз глаза на, наверное, уже не его, альфу.
— Ты думаешь легко видеть то, как ты смотришь на меня с ненавистью и презрением?! Ты не представляешь, как тяжело смотреть на то, как ты улыбаешься всем! Всем, кроме меня! Знаешь? Мне всё это уже осточертело! Если ты меня не любишь, так и скажи! Перестань меня мучить своими упрёками… Не хочешь видеть меня, так и скажи… — под конец у Шоё уже сорвался голос и он говорил шёпотом.
Ребята с шоком смотрели на происходящее, ведь они не думали, что Тобио так поступит и, в буквальном смысле, уничтожит своего омегу. Пусть это всего лишь слова, но когда это говорит твой истинный альфа, то омега, не выдерживая, ломается, и… умирает. Именно этого и испугались ребята, они не хотели терять своё рыжее солнышко . Но смотря сейчас на рыжеволосого омегу, они понимали… Сейчас их солнце погаснет окончательно.
— Тобио, ты же вовсе не это хотел сказать, верно? — осторожно спросил Сугавара, пытаясь исправить ситуацию
— Нет, именно это.
— Знаешь что, Тобио? Я тебя ненавижу... — прошипел Шоё и побежал в раздевалку, роняя прозрачные слёзы на пол. Ребята тут же кинулись за ним, в надежде спасти. Ринулись все, все кроме Тобио… Он остался стоять на площадке, не понимая, что только что убил своего соулмейта...
Хината быстро забежал в раздевалку и, закрыв дверь, сполз по ней вниз. Он сидел на полу, упираясь лбом в колени и рыдая. Ребята что-то кричали за дверью и били по ней, но Хината не отвечал. Вдруг, он сильно закашлялся и с удивлением увидел на своих руках… кровь?
— Нет… Этого не могло со мной произойти… — Шоё зарыдал ещё сильнее, дрожа всем телом. Он уже понял. Он чувствует, что его смерть уже стоит рядом. Он не хотел терять времени и, быстро найдя ключи в кофте, дополз до шкафчиков и принялся писать свои предсмертные слова
Тобио, прости, я не смог дать тебе ту любовь, которую ты заслуживаешь, я не смог стать для тебя идеальным омегой. Я не держу на тебя зла и не обижаюсь. В общем-то, я сам напридумывал себе сказку любви, которая в итоге обернулась для меня в кошмар и ненависть любимого человека. Прости, что был таким назойливым и не смог разлюбить тебя. Я понимаю, что я сейчас умру, но пожалуйста, не вини себя и продолжай жить дальше. Найди себе омегу и заведи с ней детишек, но помни, ты ни в чём не виновен, во всём виноват я со своей «любовью до гроба», хотя то, что она до гроба я не ошибся, я уже чувствую, как кровь начинает подниматься к горлу и стекать изо рта, мне осталось от силы минут десять, я хочу, чтоб ты знал только одно,
Я люблю тебя…
Внезапно его пронзила жуткая боль в сердце, как будто по нему резанули ножом. Омега не смог сдержать крика боли и упал на пол, чувствуя, как по его сердцу медленно, будто издеваясь, ведут ножом, проникая всё глубже и глубже. Имя на его запястье меняло цвет с синего на красный, а глаза стремительно начали менять цвет, на цвет глаз того, кто его убил…
— Хината! Хината, открой дверь!!! — кричали ребята, волнуясь ещё сильнее после того, как услышали истошный крик сокомандника. Вдруг его крики стихли, от этого парни уже прибывали в панике, все, абсолютно все боялись, что с рыжеволосым чудом что-то случилось, и только один синеглазый альфа сидел в стороне и не обращал ни на что внимания. Но… В его глазах была тревога, и промелькнуло понимание того, что он сейчас натворил. От этого его сердце тоже сжалось от боли, но уже ничего не изменить...
Спустя пару минут, ребята всё же смогли выбить дверь в раздевалку. Сугавара быстро ворвался в дверной проём и с шоком опустился на колени, а на его глаза навернулись слёзы. Перед ребятами открылась ужасная картина… Шоё лежал возле шкафчиков в луже крови с широко распахнутыми синими глазами и разорванной изнутри грудной клеткой, по подбородку у него стекала ещё свежая кровь, а на месте где должно быть сердце, были лишь его ошмётки**
— Н-нет… Мы опоздали… — срывающимся голосом произнёс Нишиноя, а ребята так и замерли не веря в происходящее...