Красноватый и бледно-розовый

Она впервые встретила свою богиню на празднике Сабзеруз. Командировка в Сумеру с целью налаживания отношений совпала с днём рождения Богини Цветов. Но отнюдь не Руккхадевату представила Аяка в образе актрисы. Девушку привлекла именно исполнительница этой роли — известная Нилуфар. Каким-то образом Аяка чувствовала, что другие актрисы не впечатлили бы её так сильно, не оставили бы такой след в душе — даже глубже, чем в душе; изящные плавные движения танцовщицы, её тонкие пальцы коснулись самого сокровенного. Никто не знал Аяку так хорошо, поскольку ей приходилось быть сдержанной и нарочито дружелюбной из-за статуса. Но эта Нилуфар, ещё не знакомая с принцессой Камисато лично, уже достала до её сердца и навек поселилась там.

Поездка подходила к концу. Аяка знала: ей не положено метаться по Сумеру, неизвестно как отыскивая свою рыжеволосую богиню. Девушка с каждым днём сжимала сердце всё крепче, не позволяя ему чувствовать хоть что-то: так она не будет испытывать тоску и чуть ли не скорбь из-за того, что нужно навсегда оставлять шанс снова посмотреть на танец Нилуфар, хотя бы увидеть её, мельком взглянуть.

***

Сверкающие в лучах софитов снежно-голубые волосы отразились бликом в глазах танцовщицы. Вкупе с бледной, полупрозрачной кожей этот оттенок делал его обладательницу в первом ряду похожей на сказочную фею, нежного сияющего призрака. Множество людей со всего Тейвата приходили восхититься танцами Нилу, но такую внешность, такую небожительницу, артистка видела впервые.

Что можно сказать о человеке, которого видишь на сцене? Что бы он ни делал: пел, танцевал, читал стихи — его действия так или иначе передают его характер. Робкий начинающий поэт декламирует свои творения тихо, стоит как по струнке, его глаза разбегаются из-за количества зрителей. Опытная искусная танцовщица хорошо знает, как очаровать публику, и следит за всем, от движений пальцев вплоть до направления взгляда и мимики. Ты поймёшь, вкладывает ли выступающий душу в своё дело, наслаждается ли этим. Потому айдолы и кажутся такими родными, хотя поклонники ни на толику не знакомы с ними.

Что можно сказать о человеке, которого видишь со сцены? В толпе трудно заметить глаза каждого, хотя у восторженных людей они и сияют ярко. И, как ни старайся, не узнаешь ты о зрителе ничего, кроме отношения того к текущему выступлению.

Почему тогда Нилу всё не могла забыть эту небесно-голубую фею с белоснежной кожей?

***

Как вырваться из нескончаемого потока дел, встреч, планов, обязанностей и хотя бы на денёк вздохнуть полной грудью? Камисато Аяка была сильна и стойко выдерживала достойную своего статуса нагрузку, но всё же её это жёстко сдавливало, словно дети пухленького снеговичка. Тепло и забота верного друга Томы спасали девушку — раньше… Теперь же усилилось давление не только внешнее, но и внутреннее. Аяка уже несколько месяцев подавляла тоску по Сумеру, этому чарующему, пышущему зеленью, полному жизни и мудрости городу. Но, что важнее, — тоску по ней. Изящная бабочка, впитавшая в себя атмосферу своего удивительного края, ловко порхающая на сцене, дышащая свободой и трепетом. Аяка каждый день вспоминала подобный сну вечер, когда созерцала тот судьбоносный танец. С каждым разом всё больше жаждала оторваться от земли, как её богиня, чтобы… разок взглянуть на неё вновь? уподобиться ей? Нет, об этом и мечтать грешно. Аяка не танцовщица, она не станет такой же изумительной, как бы ни старалась. Она никто перед лицом Нилуфар.

Что это? Камисато во сне? Сёгун Райден благословила свои земли? Селестия смилостивилась перед смертными? На острове Рито объявлен праздник в честь заключения союза с Сумеру. Инадзума представит послам свои лучшие экономические и культурные стороны, и страна мудрости ответит тем же. Люди искусства Сумеру, выбившие право презентовать свою страну на этом поприще… труппа театра Зубаира. С Нилуфар в главной роли. За помощь в организации их музыкальной пьесы ответственна сама Аяка.

Сначала Камисато испугалась: она? должна взять такую ответственность? Она недостаточно хороша для этой работы… Тут же Аяка вспомнила, что всю свою жизнь занимается этим же. Так в чем же отличие сейчас?..

***

Не успела труппа сойти с корабля, её членов окружили солдаты сёгуната – грозные на вид, но приветливые стражи порядка Инадзумы. Поблагодарив их за гостеприимство и за помощь с вещами, артисты отправились в ресторан местной кухни.

– Какие занимательные десерты! Будьте добры, подайте моти с сакурой!

Нилу с любопытством пробовала новые блюда, особенно сладости. Мягкий вкус моти наполнил девушку вдохновением. «Такой нежный, но такой скоротечный, как и цветение сакуры… Он будто сделан из теплоты и элегантности! Кажется, у меня есть идеи для танца на этот мотив…»

Когда было выделено место для репетиций, Нилу встретилась с организаторкой их концерта. Она взглянула на нее, и в груди надулись пузыри… На секунду стало трудно дышать. Нилу во сне? Нет, это точно не сон. Несмотря на то что жители Сумеру не видят сны, Нилу была уверена, что в них она бы никогда не почувствовала чего-то такого доброго, успокаивающего и… родного. Перед ней воочию стояла её фея! Фея, которая не покидала мысли три месяца, спросонья и от большой надежды виделась в толпе и, казалось, была создана для танца. Эти снежно-голубые волосы, завязанные в аккуратный хвост, большие круглые глаза, эту полупрозрачную кожу ни с чем не спутать. Вблизи Камисато-сан – Нилу ещё не позволяла себе обращаться к своей музе по имени – была даже волшебнее, чем с высоты сцены, когда взгляд слепят разноцветные фонари и заветную голову, которую хочется видеть, которая по капле даёт силы танцевать дальше, то и дело перекрывают другие… чужие головы.

Вдруг вид Камисато-сан переменился: в холодный облик снежной королевы прокрался тёплый оттенок. Он моментально напомнил Нилу съеденные накануне моти. Бледно-розовый румянец… Её фея краснеет при виде неё. В груди вновь надулись пузыри, но в этот раз слились в один большой, оглушающе стучащий по рёбрам. Нилу привыкла к вниманию и любви поклонников – и всегда радовалась им, как впервые, – так что тогда удивительного в восхищении такой же, по сути, поклонницы?

Аяка и Нилу одновременно начали о чем-то догадываться.

***

Приготовления к постановке прошли странно. Нилу непривычно много дрожала и ходила как на иголках, даже чуть не начала заикаться, не от внезапного страха сцены, нет – ей казалось, что рядом с Камисато-сан, этим хрупким, но величественным ангелом нужно быть крайне осторожной и обходительной. Один неловкий вздох – и хрустальный дворец рассыпется на мелкие кусочки. Рядом с ней время замедляется, покрываясь коркой льда. Страшно, но воодушевляет – одно нахождение рядом дает силы такие, что готова танцевать всю ночь напролет, импровизируя, не волнуясь о качестве исполнения, ведь с её чистым, возвышенным вдохновением получиться плохо не может.

Нилу обуздала своё смущение раньше Аяки. Уже после выступления она с гордо поднятой головой подошла к принцессе Камисато, чтобы поблагодарить за помощь. Красноватый оттенок на лице почти перестал показываться. Интересно получилось: разбить лёд обладательницы Крио Глаза Бога так легко простым дружелюбием. И за вечер вместе в кафе Киминами за поеданием новомодной пиццы с фиалковой дыней эфирность снежной феи медленно рассеялась. Её великолепие никуда не делось – сближение только заставило Нилу влюбляться все больше и больше. Надо признаться, надежда расцвела в душе танцовщицы, как благородная падисара. Растекалась по всему телу вера, что они не потеряют связь, продолжат общаться и наполнять подруга подругу светлейшими чувствами, какие возможны на земле.

***

– Научи меня танцевать.

– Научи меня быть такой же элегантной.

– Научи меня давать волю чувствам.

– Научи меня готовить эти блаженные моти с сакурой.

Аяке очень повезло с окружением. Тома, братец и вся комиссия Ясиро желали своей принцессе счастья, и в самый удобный момент они смогли снять с плеч Аяки тяжелейший груз возглавления клана Камисато. Все её обязанности перешли к Аято, тот грамотно распределил их между подчинёнными. Таким образом, как соловей из золотой клетки, Аяка вырвалась в край, ставший краем мечты. Чтобы жить бок о бок с её ангелом.

В отношениях партнёрки неизбежно сливаются, хоть на толику. Естественным образом хочется быть похожей на ту, кого любишь. Главное – не слипнуться в одно целое, потеряв индивидуальность. Чем больше дней Нилу и Аяка проводили вместе, тем меньше трепетали подруга перед подругой, как перед богинями. Красноватый и бледно-розовый свободно танцевали на счастливых лицах, но не заковывали в цепи смущения, а, наоборот, доверчиво показывали любовь. Время замедлялось в их уютной комнате по ночам, не покрывая сердца суровым льдом, но мягко растапливая их. Вот бы этот момент длился вечность.