Спящим он нравился Шинтаро ещё больше. Наверное потому, что так доверительно жался к его груди, словно стремясь вобрать в себя всё тепло. Не было ни ехидных шуточек, ни колких замечаний, только тишина и спокойствие.
Мидорима и сам не понимал, что он такое творит. Они ведь даже не друзья, просто партнёры в баскетболе и не более того. Только вот этот пронырливый гад везде умудрялся сунуть свой нос и вставить своё слово, словно так было правильно. С ним у Шинтаро вообще расплылось понятие правильности.
Казунари пришёл к нему делать домашку, причём сам навязался, сам себе разрешил и сам решил за двоих. Но за английским вырубился, причём уснул довольно забавно, свернувшись калачиком на полу, наверное поэтому Мидорима осторожно приподнял его голову, подсовывая мягкую подушку, а затем накрыл одеялом. Но почему-то ужасно захотелось прилечь рядом и, прихватив вторую подушку, зеленоволосый расположился в паре сантиметров от парня на мягком ковре. Такао, словно почувствовав присутствие одноклассника, так и льнул к нему, прижимаясь теснее и утыкаясь носом в широкую грудь. Возможно, этот гад и не спал, но молчаливый и тихий вполне устраивал Мидориму.
— Это всё неправильно, — устало выдохнул зеленовлосый и сам удивился, что за талию притянул к себе Казунари, который успел немного отстраниться, позволяя между ними возникнуть лёгкому холодку.
Тёплый и молчаливый.
Мидорима не мог закрыть свои глаза. Просто лежал и внимательно рассматривал немного острые черты лица, непослушные чёрные пряди волос, упавшие на глаза, подрагивающие ресницы, тонкие брови, высокие скулы, остро выпирающую челюсть, пухлые губы, прямой аккуратный нос.
Такао был довольно симпатичным, а имея своё невероятное обаяние и возможность разболтать и уговорить, так вообще мог подчинять себе людей и заставлять всех играть по своим правилам. Хоть он и смеялся открыто, говорил о себе почти всё, но никогда, никогда не разоблачал своих замыслов, по крайней мере до их осуществления. И вот сейчас... не ловушка ли это? Если этот ушлый гад притворяется, то Шинтаро мигом вправит мозги этому зазнавшемуся идиоту. И как только можно быть таким пронырливым?
Зеленоволосый немного сжал свою ладонь, чувствуя даже через ткань приятное тепло, скользнул под кофту брюнета, ощущая слишком нежную для парня гладкость кожи. И почему Такао не девушка? С его талантами он бы мог пробиться куда угодно, а ещё... ещё Мидорима мог бы себе позволить увлечься им. Но Казунари парень и на этом стояла жирная точка.
Пока этот гадёныш спит, Шинтаро позволит себе немного больше, но только пока он спит. Рука Мидоримы скользнула вниз, на живот одноклассника, с некой нежностью и осторожностью поглаживая, затем пальцы двинулись дальше, к грудной клетке, поглаживая тёплую и такую приятную на ощупь кожу, а затем ещё выше, к ключице, обводя подушечками пальцев выпирающие кости. Осознав, насколько увлёкся и как много себе разрешил, Шинтаро отдёрнул руку и нахмурился.
Сняв очки и убрав их на столик, он устало потёр переносицу. Что-то с ним сегодня явно не то. И кажется, дело даже не в том, что Такао уснул у него на полу в комнате, а в том, что так казалось правильным.
Мидорима видел вполне сносно, очки он надевал только для чтения и игры в баскетбол, чтобы лучше сосредоточиться на кольце и чтобы мячи всегда попадали в цель, а потом это вошло в привычку и сейчас, лёжа рядом с Такао, он мог вполне нормально его разглядеть, пусть и не каждую черту и изгиб, но очень даже хорошо. Пальцы сами потянулись к манящим губам и стоило только дотронуться их, как внутри что-то кольнуло. Кольнуло совсем резко и неожиданно, а потом приятная дрожь пробила тело зеленоволосого.
— Ну и почему ты не девушка? — с каким-то разочарованием произнёс Шинтаро, резко убирая пальцы подальше от лица Такао.
Уголки губ Казунари приподнялись, но Шинтаро уже не видел этого, так как его взгляд был направлен в потолок. Он лежал на спине и пытался прислушаться к собственным ощущениям. Почему ему так хорошо? Почему нравится присутствие брюнета? Почему с парнем так легко и уютно... пока он молчит?
Мидорима вздрогнул, почувствовав как проворные и ловкие пальчики скользнули под его кофту, с некой лёгкостью и игривостью задели рёбра и замерли на груди. Шинтаро нервно взглотнул и покосился на одноклассника. Тот вроде бы как продолжал спать или так только казалось? Зеленоволосый нервно выдохнул, взял руку Такао, вытаскивая из-под своей кофты и притянул к губам, обдавая их жаром своего дыхания, но так и не позволяя соприкоснуться.
— Наверное, потому что парнем я тебе нравлюсь намного больше, Шин-чан, — прозвучал в ухо насмешливый голос, а в следующую секунду Казунари уже самодовольно восседал на нём, упираясь руками в плечи так пристально смотрел, так пристально, ну прям как кот на сметану, вот только не облизывался от желания попробовать любимое лакомство. Пока что.
Мидорима рассердился на себя, что на мгновение опять забылся в своих мыслях и упустил этот момент. Слишком глубока была мысль и слишком он уж расслабился со спящим или притворяющимся спящим Такао.
— Какого чёрта? — недовольно нахмурил брови Шинтаро, но даже не дёрнулся, пытаясь сдержать себя в руках.
— Я не девушка лишь потому, что парнем нравлюсь тебе гораздо больше. Будь я вздорной девицей, обратил бы ты на меня внимание? Если бы не баскетбол, вряд ли бы мы с тобой пересеклись, — а затем наклонился, к самому лицу и тихо выдохнул, словно выдавая страшную тайну: — Это судьба, Шин-чан, это судьба...
— Слезь с меня, — спокойно скомандовал Мидорима.
Брюнет изумлённо приподнял брови, скользнул внимательным взглядом по лицу одноклассника, понимая, что ещё не скоро сможет увидеть его без очков, а ещё посмотреть на него сверху вниз. Облизнулся, как котяра, которого с кухни погнала хозяйка, а приглядевшееся лакомство убрала куда подальше и послушно слез, откидываясь рядом на пол. У него была только одна мысль - «Поспешил» и теперь нужно снова выждать момент, но только теперь действовать ещё осторожнее, чтобы не спугнуть Шинтаро.
Оба молчали, каждый думал о своём и говорить в такой ситуации было как-то неуместно. Такао, решив что для начала сойдёт и этого, попытался сделать вид, словно ничего не произошло. Он сел, демонстративно потянулся и взял в руки английский:
— Ну, и на чём мы остановились?
Мидорима скептически на него посмотрел, недовольно нахмурил брови, нацепил обратно очки и тоже взял учебник в руки.
— Спряжение глаголов, — спокойно отозвался Шинтаро.
Оба продолжили заниматься как ни в чём не бывало, никто ничего не сказал, но оба поняли, что твёрдая точка вдруг размякла и скользнула вниз, становясь запятой.