На горе Мьёбоку царили прохладные сумерки. Огромный диск солнца только выглянул из-за горизонта, освещая причудливые деревья.
Большинство обитателей жабьей земли в столь ранний час ещё спали. Даже Гамакен — крупная жаба, вооруженная сасумару — широко зевал, извиняясь за свою неуклюжесть. Он провожал своего призывателя к храму Великого Мудреца по приказу Фукасаку-сама, который уже ждал их.
— Здравствуй, Джирайя-чан. Великому Мудрецу явилось новое видение о тебе. Он уже ожидает тебя. — Поприветствовала небольшая зелёная жаба высокого беловолосого мужчину.
— Фукасаку-сама. — Джирайя приветственно склонил голову прежде чем направиться вслед за жабой вглубь горы.
Преодолев округлой формы тоннель, мужчина вошёл в каменную залу и присел на одно колено перед сидящей на возвышении огромной старой жабой. Великий Мудрец как и в прошлую их встречу приветливо улыбался морщинистым ртом, не открывая слепых глаз. Джирайя называл это «улыбкой стариков». Когда в одно это выражение пожилые люди вкладывали весь свой опыт и доброжелательность.
Глава Фукасаку занял своё место на помосте по правую сторону и немного впереди от Великого Мудреца. С противоположной стороны уже сидела его жена Шима-сама, после приветствия которой в зале повисла тишина.
Супружеская пара и сам Джирайя в ожидании смотрели на старейшину, который так и не произнес ни слова. Когда новоиспеченного писателя осенило, что старик толи уснул, толи опять не помнил, что здесь происходит, тишину вежливо нарушил Глава Фукасаку.
— Джирайя-чан, у Великого Мудреца было видение, и он просил немедленно призвать тебя.
— О, да. У меня было видение… — хрипловатым голосом завёл старик. — А ты кто?
На этом моменте Шима-сама не выдержала и хлопнула себя по лицу лапой, но прежде чем она успела вмешаться, ее муж терпеливо подсказал Мудрецу.
— Это Джирайя.
— О, точно, у меня было видение о тебе… — Беловолосый мужчина снова напрягся, готовясь услышать об изменении или дополнении своей судьбы. — Ты встретишь очень необычного человека. Яркая надежда и всепоглощающее отчаяние сплетутся в нем. И от твоего решения во многом будет зависеть судьба этого человека, однако обернётся его появление надеждой или горем, мне знать не дано. Я чувствую лишь что это очень важный человек, который может как стать опорой многим людям, так и погрузить всех их в скорбь. — Загадочно произнес жабий старейшина, прежде чем комната снова погрузилась в звенящую тишину.