Несколько дней пролетели незаметно. За это время Арсений и Сергей ещё раз съездили на примерку, а позже забрали костюмы. Чтение вслух по вечерам стало их обычаем, как и постоянные знаки внимания князя к своему слуге. Крепостной порой всё так же смущался и краснел, а потом с глупой улыбкой носился по всему поместью, выполняя поручения.
Близился день свадьбы. Чтобы успеть рано утром на венчание, решено было выехать накануне вечером. Ночь провести у графа Шастуна, а на рассвете вместе с женихом и его родителями выехать на церемонию.
Паша запряг лошадей в повозку, Ляйсан наготовила еды в дорогу, а Дима пообещал, что к возвращению князя дом будет цел, а кони живы. Арсений взял на себя роль кучера. Отправились в четыре, чтоб успеть до захода солнца. Дорога была дальней. Одно радовало: погода стояла прекрасная. Спустя час езды сделали остановку.
- Почему я не могу приехать на своём коне? - выходя из кареты, ворчал дворянин, - в этой бандуре так трясёт, невозможно ни поспать, ни поесть.
- Дороги, Сергей Борисович, истоптаны уже вдоль и поперёк. Можно было бы в объезд через город, да дальше получится.
- Да знаю... - разочарованно ответил мужчина, - дай мне тогда повозкой поуправлять, хоть воздухом подышу.
- Что вы, Сергей Борисович? Где это видано, чтобы князь сам лошадей гнал? Вдруг увидит кто: слухи пойдут, - пытался образумить его крепостной.
- Будто мне они небезразличны. Тогда я с тобой рядом сяду. Скучно мне там одному, - настаивал Матвиенко.
Делать нечего, Арсению пришлось пустить дворянина рядом. За оживлённой беседой оба не заметили, как пролетело время. Арсений остановил повозку.
- Сергей Борисович, пересядьте в карету пожалуйста. Скоро уже поместье видно будет.
- Мы уже рядом? - удивился князь. - Мне казалось, ещё далеко.
У имения их встретили местные крестьяне. Арсению, у которого с теми были натянутые отношения, повезло, что в темноте его лица не было видно. Получив известие о прибытии своего старого друга, Антон радостный вышел его встретить.
- Антон, рад тебя видеть! - натянуто улыбался князь.
- Серёж, я так счастлив, что ты приехал! Как раз успеешь на мальчишник. Ты, кстати, с крепостным? У нас там не хватает официантов для разлива алкоголя.
- Да, я со слугой. Но я очень устал с дороги. Натрясся в этой карете. И мой крепостной тоже. Так что возьми на разлив кого-то из своих. Да я и сам спиртное не пью, ты же помнишь, - как можно сильнее отпирался Матвиенко.
- Ну ладно, как знаешь. С кем, кстати, приехал? С Пашей или с Димой?
Тут жених заметил Арсения, стоявшего всё это время поодаль. Тот старался не привлекать к себе внимания.
- Здравствуйте, ваше превосходительство, - он снова опустился на колени, все ещё помня порядки этой семьи.
- И тебе добрый вечер, Сень, - холодно ответил Шастун.
Оба были не рады этой встрече и старались не смотреть друг на друга.
- Он не любит это сокращение имени, - вступился князь.
- Любит - не - любит. Какая разница? Он всего лишь крепостной.
- Он мой крепостной, - ответил Сергей, - Арсений, поднимись с колен, - он обратился к слуге, - Антон - не твой хозяин.
Попов выполнил приказание. Но, не переставая, думал о происходящем. Его господин за него заступился, он его защищает. Теперь князь - это не только забота, но и защита. Арсений считал, что не может влюбиться сильнее. Оказалось, может.
В этом поместье все крепостные жили отдельно от господ, в комнатах по восемь человек. Арсений искренне надеялся, что его прошлое место никто не занял, потому что видеться с кем-то, кроме прежних сожителей не хотелось.
- Выдели мне и моему слуге по комнате, - попросил Сергей.
Мысленно Попов усмехнулся: "По комнате? Антон крепостных за людей-то не считает".
- Нет, ты чего? Гостей завтра будет не счесть. Если каждой собаке по комнате выделять, нам места не хватит.
- Я собака? - возмущению князя не было предела, но он пытался держать себя в руках.
- Не ты, Серёг, - Антон скосил взгляд на Попова.
Матвиенко устало выдохнул. Хотел бы он высказать всё, что думает о своём уже бывшем друге, но, решив, не портить праздник, продолжил:
- Хорошо, дай хотя бы одну гостевую с двумя кроватями.
- Да что? Он с остальной прислугой поспать не может, что ли? Тем более все его тут помнят.
Заслышав говор в гостиной, вышел старый граф.
- Сергей Борисович, рад встрече. Как добрались? Не устали с дороги?
Князь в знак уважения поклонился и ответил:
- Андрей Александрович, простите, что беспокою. Не могу от вашего сына добиться гостевой для себя и своего крепостного.
Отец Антона не понимал новых нравов и хорошего отношения к крепостным, но дабы не злить князя вежливо произнес:
- Мой обалдуй ещё ребёнок, а уже женится. Пойдёмте, я отведу вас.
- Премного благодарен, - произнёс князь.
***
Оказавшись в комнате, они повесили костюмы, разложили немногочисленные вещи и остатки еды. Но слуга места себе не находил.
- Сергей Борисович, я вам кое-что сказать хотел... - произнёс Арсений.
- Говори.
- Спасибо, что заступились за меня, - на лице появился лёгкий румянец.
- Не за что. Это моя плата крестьянам за честную службу, - он сел на кровать. - Но больше никогда и нигде не вставай на колени. Даже если меня рядом нет. Я считаю, что опускаться так низко можно, только перед тем, кому сильно доверяешь.
От появившейся в голове идеи сердце начало выплясывать мазурку. Щёки во всю пылали. Крепостной неуверенной походкой подошёл к кровати князя и медленно опустился к его ногам. Он несмело взглянул в глаза и прошептал:
- А перед Вами можно? Я Вам доверяю, - с замиранием сердца слуга ждал реакции своего господина.
Повисла звенящая тишина. Князь долго и пристально смотрел на крепостного, но решив что-то для себя, ответил:
- Можно, - он запустил руку в чёрные волосы. - Если сам того хочешь.
- Хочу, - он уткнулся лбом в коленку хозяина.
Сергея вело от такой преданности и покорности. Такой смешной и неугомонный Арсений наедине с ним становился потерянным оленёнком. Арсения же переполняли эмоции. Он был несказанно рад. Больше двадцати лет он терпел побои, пытки, надменность, чувствовал себя ненужным, глупым. В один момент всё изменилось. Он услышал фразу: "Тебя в карты проиграли". По пути на новое место он пытался догадаться, каким будет следующий хозяин, но даже представить себе не мог, что окажется окруженный пониманием и добротой. Князю показалось, что плечи слуги дрогнули, он услышал тихий всхлип.
- Арсюш, ты чего? – ласково спросил дворянин.
Слуга поднял взгляд.
- Я просто... - всхлип, - очень счастлив... - из глаз потекли слёзы, - что теперь... именно Вы - мой хозяин, - он пытался привести дыхание в норму. - Простите меня, - очередной всхлип, - за эту слабость.
- Это не слабость, всем иногда нужно выпустить пар, - князь уложил голову крепостного на свои колени, - поплачь немного, тебе станет легче.
Арсений любит, невозможно любит его. Ему обидно и горько от того, что никогда не получит взаимности, но он так счастлив просто быть рядом.
Пока Попов плакал, Сергей не переставал поглаживать его по голове. Он думал, что не хочет видеть слёзы в глазах слуги. Он тоже любит. Тише и спокойнее, но любит.
Проревевшись, Арсений нехотя отстранился.
- Спасибо, Сергей Борисович. Я клянусь Вам служить верой и правдой всю свою жизнь. Я ради Вас на всё готов.
Князь мягко улыбнулся.
- И даже утащить Димин базилик?
Арсений негромко рассмеялся.
- Я согласен даже украсть его зверобой, если вы меня оправдаете перед ним, - он вытер рукой остатки слёз на лице.
- Мы скажем, что это лошади поели.
- Тогда Паше достанется.
- Не, Дима к нему не пойдёт. Иначе выбежит Ляйсан со сковородкой, а она быстрая. Ему не убежать.
Оба снова посмеялись, представив убегающего от кухарки лекаря. Переодевшись и потушив свечи, они легли в кровати. Арсений заснул моментально: сказались усталость от долгой поездки и выплеск эмоций. А вот князю не спалось. Любимый слуга находился всего в паре метров, хотелось затащить его к себе, положить под бок и крепко обнять. Хотелось под пальцами чувствовать мягкую кожу, хотелось оградить того от целого мира, чтобы больше никто не причинил ему боль.
***
Пробуждение было ранним, но приятным, потому что его поднял Арсений.
- Сергей Борисович, вставайте. Вам на завтрак пора. В столовой уже накрыто.
Князь резко поднялся на кровати.
- Почему ты меня раньше не разбудил? Опаздывать неприлично, - он в спешке засобирался.
- Вы так мило спали, я не хотел Вас будить. К тому же, Антон Андреевич после вчерашней пьянки, дай бог если к венчанию поспеет.
- Подожди, а ты откуда знаешь, что стол накрыт?
- Сергей Борисович, я же тут не просто так. Я уже помог кухаркам с завтраком для графа и вам ваших любимых оладьев постряпал, - он ласково улыбнулся.
- Тогда пойдём пробовать, что ты там наготовил, - дворянин собрался выходить из комнаты.
Арсений замялся.
- Здесь крепостных до барского стола не допускают. Я уже позавтракал, пока оладьи жарились.
- Чёртовы Шастуны с их правилами, - разозлился князь, - скорее бы уже в родное поместье, - он вышел за дверь.
Через 30 минут, вернувшись с завтрака, он застал Арсения, переодевающимся в сшитый костюм. Тот стоял к нему спиной, снимая рубаху. Помимо знакомых шрамов мужчина обратил внимание на мышцы, перекатывающиеся под кожей. Он позволил себе засмотреться на слугу. Тот, услышав скрип двери, обернулся, застегивая новую рубашку.
- Как Вам моя стряпня? - поинтересовался крепостной.
- Теперь только ты будешь готовить оладьи в нашем поместье.
"Нашем" приятно растекалось в сознании Попова.
- Кстати, Антон так и не появился, - продолжал князь, - может, до сих пор развлекается.
Сергей подошёл к своему чемоданчику с вещами и достал оттуда шоколадку, купленную ещё с неделю назад в городе. Он повернулся к Арсению.
- А это тебе, чтобы было не так скучно, пока я буду в церкви, - он отдал плитку слуге.
- Сергей Борисович, вы меня балуете, - смутился брюнет, - спасибо, - добавил чуть тише.
***
Еле отсидев всю скучную церемонию, выслушав клятвы жениха и невесты, Сергей был несказанно рад возвращаться в поместье Шастунов. Пока ехал в карете с отцом Антона, он думал, что не знает невесту. Неужели не из дворянского рода?
- Андрей Александрович, вы меня извините, но я не припомню отца Ирины.
- Он погиб, когда ей не было и пяти. За хозяйством следил дед, помещик Кузнецов. Хороший человек. Я знавал его ранее. Но он тоже умер несколько лет назад. Мать с дочерью еле сводили концы с концами. Для них был единственный вариант: поскорее выдать Иру замуж. Да и я на самом деле рад: она милейшая девушка. Может, мой Антон остепенится, наконец. А уж если нет, то я внука воспитаю.
Дальше ехали в тишине.
Сергей вернулся в выделенную им гостевую комнату, но Арсения там ожидаемо не оказалось. Он занимался подготовкой пира. Князь, зная, что предстоит долгое общение со старыми знакомыми, перекрестился и вышел из комнаты.
В большом зале был накрыт стол, крепостные в костюмах официантов разносили напитки, все поздравляли молодых. Сергей, решив тоже с этим не затягивать, подошёл к новоиспеченным супругам и вручил им подарок. Там была немалая сумма, колье для будущей графини и бутылка старого вина.
После его выловил какой-то мужчина: то ли князь, то ли граф, то ли ещё кто-то. А потом ещё и ещё. Матвиенко облепили со всех сторон. Это и понятно. Всё лето он пробыл у себя на даче, не выходил в свет. Работу выполнял, но отправлял письмами. Сейчас же его просто затапливали вопросами про политику, любовные интриги и отсутствие жены. Эта вереница казалась нескончаемой. Он смог вырваться, когда в зале начались пляски. Выйдя на балкон, он, наконец, вдохнул свежего прохладного воздуха. Приведя себя и свои мысли в порядок, он понял, что за весь вечер ни разу не видел Арсения. Стоило бы его найти, сослаться на плохое самочувствие и уйти проводить время вдвоём. Потратив полчаса на поиски слуги, он вернулся на тот же балкон, что выходил на задний двор. Крепостного нигде не было: ни среди официантов, ни на кухне, ни у гостевых комнат.
Стоя на балконе, он разглядывал вечернее небо. Солнце уже зашло, а луна появилась среди облаков. Вот-вот будут видны первые звёзды. Бросив мимолётный взгляд на двор, он заметил какое-то копошение. В сумерках он разглядел, как крепостные тащат какого-то мужчину, а за ними идут ещё двое сильно выпивших графа. Узнав знакомый фрак, Сергей ринулся на первый этаж, а оттуда во двор. С Попова уже пытались снять рубашку. В руке одного из графов Матвиенко заметил хлыст. Собственные глаза стали чёрными.
- Что тут происходит?! - почти прорычал князь.
Графы оглянулись.
- Ааа, Сергей Борисович, это вы. Да тут один официантишка подал не то вино. Хотим проучить. Может, желаете присоединиться, - второй граф протянул ему хлыст.
Мужчина выхватил его. Глаза Арсения наполнились испугом. Он не видел прежде своего господина таким злым. Без помощи крестьян он опустился на колени. Он доверял.
- Во-первых, это не официантишка, а мой крепостной. Во-вторых, если я кого и высеку, то это вас. Идите с глаз моих долой, чтоб я вас тут не видел.
Оба графа ничего не поняли, но, решив не раздражать князя, исчезли за считанные секунды.
- Вас это тоже касается, - сказал он крепостным.
Когда и те ушли, он подошёл к Арсению, подобрал его фрак и выбросил подальше хлыст.
- Прости. Прости, что я так поздно.
- Сергей Борисович, почему вы так волнуетесь за меня?
- Я тебе обещал, что ты больше не почувствуешь плети.
- Но почему тогда вы мне покупаете леденцы, книги и шоколад? Вы ведь не печётесь так об остальной прислуге в доме.
Ответ на этот вопрос он знал. Но как же не хотелось об этом говорить.
- Давай не здесь.
Князь протянул ему руку, чтобы помочь подняться. Арсений встал, опершись на неё. Сергей повёл его куда-то в дом. Пройдя по длинным коридорам, они зашли в первую открытую комнату. Помещение было богато устроено, посреди стояла большая двуспальная кровать. Крепостной сразу признал барскую спальню. Находиться здесь не хотелось.
Мужчина с хвостиком громко выдохнул, посадил Арсения на кровать и сам сел рядом. Сейчас он решался на сложный шаг. Но будучи человеком прямолинейным, он привык говорить правду.
- Арсений, ты мне нравишься. Нравишься, как дамы нравятся мужчинам, - князь выпустил руку слуги, - Но я не хочу тебя отпускать. Прости мне мой эгоизм. Я обещаю: ты не заметишь моей любви.
Сердце брюнета билось чаще, чем лошади стучали копытами, пробегая рысью. Он не верил своим ушам. Неужели всё взаимно? Но чем он так приглянулся князю? Как он полюбился тому? Такой нелепый, несуразный... Но теперь это не имело значения. Настала его очередь признаваться.
- Сергей Борисович, я в вас влюблён. Влюблён, как молодые девушки влюблены в статных мужчин. Я мечтаю о Вас. Был бы у меня веер, то при виде Вас, он бы не закрывался (Открытый веер у девушки на балу - признак симпатии к юноше, закрытый - признак безразличия).
Они с минуту смотрели друг на друга, осознавая, что только что произошло. Дворянин притянул слугу к себе и крепко обнял, не желая больше его никуда отпускать. Сидя вдвоём в этой комнате, они были счастливы.
- Тогда можно я тебя поцелую? - спросил князь, отстранившись.
- Можно.