Ганнибал, не колеблясь, подхватил Уилла на руки и бросился к своей машине. Он не получил никакой реакции от Уилла, пока его не усадили на пассажирское сиденье. Парень застонал от перемены положения. “Ханни'бал?” - невнятно произнес он, приоткрыв глаза и встретившись взглядом с Ганнибалом. Боль затуманила обычно тусклые голубые глаза, отчего они казались остекленевшими и яркими.

“Я тут”, - заверил Ганнибал, затягивая ремень безопасности вокруг Уилла и защелкивая его. Тот слабо потянул за ремешок (смог сдвинуть его всего на дюйм или два) и заскулил, протестуя против того, что его удерживают. Грязная рубашка с коротким рукавом позволяла легко понять почему: даже в тусклом свете машины Ганнибал мог видеть красные полосы вокруг запястий, оставленные веревками. Ганнибал не мог сдержать чувства гордости, нахлынувшего на него. Конечно, Уилл никогда бы не сдался без боя.

“Прости, дорогой”, - извинился Ганнибал. Затем в качестве объяснения сказал: “Мы должны отвезти тебя в больницу”. Ганнибал ничего так не хотел, как просто впустить Уилла к себе домой и взять все заботы на себя. Уилл был в сознании и , хоть и с трудом, но мог говорить (если не обращать внимание на то насколько напряженно или невнятно он звучал). Он мог заботиться о Уилле лучше, чем любой врач. Однако, если бы он впустил его внутрь, то такое решение вызвало бы слишком много вопросов. Вопросов и так должно было быть более чем достаточно, а именно, кто его похитил, как он сбежал, где его держали и как ему удалось добраться до дома Ганнибала посреди ночи без обуви.

“Нет”, - запротестовал Уилл, слабо извиваясь. Он посмотрел на Ганнибала теперь уже широко раскрытыми, умоляющими глазами. “Не бой'ница”.

Ганнибал покачал головой. Уилл всегда спорил. Травма, казалось, не изменила эту часть его личности. Во всяком случае, это, казалось, стимулировало его. Он всегда ненавидел врачей и больницы. Во время одного из их разговоров Уилл признался, что ему казалось, что он больше бывал в кабинетах врачей и больницах, чем в школе. Когда Ганнибал спросил почему, Уилл сказал: “Либо пытался выяснить, что со мной не так, либо мама слишком сильно ударила”. Ганнибал полностью понимал его, но это не делало поездку менее необходимой.

“Боюсь, это не подлежит обсуждению”, - сказал Ганнибал. Уилл снова застонал, откинув голову в другую сторону, чтобы ему не приходилось смотреть на Ганнибала. “Прости”.

“Не прости”, - практически заскулил Уилл. Это был не аргумент, а просто наблюдение. Правильное наблюдение. Ганнибал закрыл дверь со стороны пассажира и направился к водительской. Он ничего не добьется, споря с Уиллом, особенно в его состоянии.

Оказавшись в машине, он посмотрел на пассажира. Тот спал или потерял сознание. В любом случае, он больше не реагировал на внешние раздражители. Наклон головы позволил Ганнибалу хорошо рассмотреть рану у него на лбу. Судя по характеру раны Уилл упал и ударился головой. Это было довольно давно, так как вся кровь, которая стекала до его шеи, превратилась в корку. Ганнибал еще раз осмотрел его, чтобы посмотреть, не пострадало ли что-нибудь, кроме его головы или рук. Джинсы прикрывали его ноги, так что Ганнибал ничего не мог оценить, но ступни ни чем не были прикрыты. Насколько он мог разглядеть, его ноги были в крови и покрыты ранами и ушибами. Вероятно, от долгой, быстрой ходьбы.

Ганнибал глубоко вздохнул и завел машину. Он поехал на столько быстро, на сколько позволяла погода и машина, в ближайшую больницу. Он позвонил, чтобы предупредить приемное отделение. Пациент с травмой, который в настоящее время то приходил в сознание, то выходил из него и нуждался в немедленном лечении.

Через десять минут их тридцатиминутной поездки Уилл пошевелился и заскулил, когда машина подпрыгнула на яме.

“Ханни'бал?”, - пробормотал Уилл.

Ганнибал воспользовался моментом, чтобы взглянуть на Уилла. Его глаза снова превратились в щелочки, перемещаясь по сторонам, как будто он пытался понять, куда они направляются. Что беспокоило Ганнибала, так это то, что произношение Уиллом своего имени, казалось, становилось хуже с каждым разом, когда он его произносил. Вероятно, отвезти его в больницу было верным решением. Они смогут провести компьютерную томографию и МРТ. То, чего у Ганнибала попусту не было.

“Да, дорогой”

“Бой'ница?” - спросил Уилл. Его голос звучал нервно.

“Рядом”, - просто ответил Ганнибал.

Уилл закрыл глаза и пробормотал что-то себе под нос, чего Ганнибал не смог расслышать из-за шума классической музыки и дороги.

“Что ты сказал?” - спросил Ганнибал.

Глаза Уилла открылись, он протянул руку, и Ганнибал, не колеблясь, взял руку Уилла в свою. Уилл с удивительной силой сжал его руку в ответ, прежде чем повторить. “Останься. Ханбу останься”

Хнычущий голос этого обычно сильного мужчины чуть не разбил ледяное сердце Ганнибала. Он знал, что не может обещать оставаться с Уиллом все время, пока тот находится в больнице. Существовали руководящие принципы, которым необходимо было следовать. Так что, Ганнибал сказал: “Я обещаю оставаться рядом с тобой столько, сколько мне позволят”

Брови Уилла нахмурились. Он не понимал слов Ганнибала в своем затуманенном, отягощенном болью мозгу. Итак, он еще раз повторил свою просьбу. “Ханбу, останься”

“Конечно, я останусь”, - сказал Ганнибал, закончив “обещанием”.

Уилл позволил железной хватке, которой он удерживал руку Ганнибала, ослабнуть. Он ожидал, что Ганнибал заберет свою руку назад. Но был приятно удивлен, когда этого не произошло. Теплая ладонь мужчины ощущалась восхитительно в его холодной, ноющей. Его глаза снова закрывались без его разрешения. Он снова собирался упасть в обморок. Уиллу стало до дрожи привычно терять сознание в последние несколько... сколько бы времени не прошло с тех пор, как его похитили. Уилл знал, что его похитили. По крайней мере, теперь он собирался упасть в обморок рядом с кем-то, кому, как он знал, он мог доверять. Ганнибал всегда защищал его - его разум постоянно напоминал Уиллу об этом. И Ганнибал делал это сейчас. Даже если он везет его в эту дурацкую больницу.

“Пасибо” было последним, что услышал Ганнибал перед тем, как Уилл снова отключился.