Начало утра выдалось как нельзя удачным. В окно яркими лучами светило едва успевшее встать солнце, озарившее мягким светом, похоже уже мою, комнату. Я с блаженным стоном вытянулся на кровати, разминая отлежавшиеся конечности и словно тесто растекаясь под махровым пледом. После здорового и крепкого сна в теле чувствовалась приятная тяжесть, напоминая о необходимости пробудиться как можно быстрее во избежание повторного отключения.

Отсутствие будильника, надоевшего до зубного скрежета и каждое чёртово утро разрывающегося отвратной заезженной мелодией, стоявшей в топах на музыкальных платформах, многократно поднимало настроение. Я впервые за долгое время проснулся когда захотел сам, а не когда пришло время, рассчитанное на беглые сборы, быстрый шаг до метро и толкучку до отвала полных вагонов. За последние сутки я ощутимо почувствовал эту грань между прошлым и настоящим, безвозвратно меняющим привычные уклады. И такие изменения мне нравились.

Из-под пленяющего одеяла я выбирался неохотно, на ходу всё больше съёживаясь от лёгкого сквозняка, свободно гуляющего по просторам комнаты. Я ёжился и тихо бранился под нос, проклиная забывчивость в бытовых вещах, что, к несчастью, осталась со мной ещё с прошлой жизни. Я не закрыл вчера окно.

Но прелесть утра не портил даже противный холод. Комната стала более знакомой и отыскать в ней шкаф с одеждой труда не составило. Деревянные дверцы отворились с тихим скрипом. Петли давно не смазывали. Но одежда была сложена ровными аккуратными стопками, рассортированными по какому-то своему, мне не совсем понятному, порядку. Несколько то ли рубашек, то ли туник висели на тонких железных вешалках. С выбором пришлось повозиться.

Кажется, всё это богатство принадлежало Вальтасу, отчего почти всё из изобилия одежды мне не подошло. Я одну за одной откладывал широкие рубашки со свисающими рукавами и сильно сдвинутой линией плеч. Не спадающие с узких бёдер брюки тоже нашлись далеко не сразу. Я смог отыскать несколько подходящих вещей уже тогда, когда от бессилия хотелось пару раз приложиться головой о платяной шкаф и выйти в том, в чём был.

По итогу выглядел я как оборванец, с радостью принявший одежду того, кто значительно отличен по сложению от него самого. Но я хотя бы был одет и уже это вызывало небольшую улыбку.

Из комнаты я вышел больше интуитивно, сразу сворачивая к лестнице, погружённый в рой поверхностных мыслей наподобие: "Что дальше? Кем я буду? Как мне быть?".

Босые ноги оставляли после меня еле заметный след на лакированной поверхности ступеней. Среди утренней уютной тишины в доме был слышен только негромкий отзвук шагов и мерное дыхание.

На бегло осмотренную вчера кухню я сегодня входил словно впервые. Дом целителя вызывал у меня невообразимое чувство умиротворённости и восхищения. Волшебная обстановка приводила в ребяческий восторг, а окружение множества книг напоминали тишину и пыль - таких родных в прошлой жизни - библиотек. Я, как и в детстве, продолжал верить в сказки. Только вот сказка начала становиться явью.

Старинный вид хижины разбавляли несколько, ранее незамеченных мною, вполне современных приборов. Возможны ли в магическом мире аналоги выходцев технологического прогресса?

Помимо уже увиденной плиты, на подоконнике стояло радио, напоминавшее что-то похожее на приёмники девяностых годов, всё ещё популярные в раннем периоде моего почти беззаботного детства. Над плитой висела, по виду, довольно мощная вытяжка, а потолок украшала витиеватая винтажная люстра с плафонами цвета спелых апельсинов.

На удивление, в доме мага, несмотря на смешение стилей и времен, всё было до странного гармонично. Правильно. В жилище Вальтаса хотелось возвращаться вновь и раз за разом осматривать каждую доску на деревянном срубе.

В помещении пахло травами и хвоей. Какое-то время я молча стоял посередине комнатки и с наслаждением вдыхал одурманивающие ароматы. Кроме полюбившегося пьянящего букета в воздухе пахло ладаном и ... едой?

Я обратил задумчивый взгляд на накрытый, но пустующий без жильцов, стол. Сервировка могла претендовать на ресторанный уровень.

— Английский завтрак.— мои губы беззвучно произнесли прочитанный когда-то термин. От свежей пищи ещё шёл прозрачный дымок, разносящий невероятно манящие ароматы. На тарелке лежала яичница с жареным беконом. На белоснежной салфетке совсем рядом находилась пара ломтиков хрустящего хлеба.

Я еще не успел даже сесть, а моё живое воображение уже рисовало картины потёкшего солнечного желтка, смешивающегося с пряными специями и пачкающего поджаренные бока багета.

Кружка горячего чая грела озябшие руки. Перед едой я, опустив ресницы, вдыхал сладкий запах ещё одного травяного шедевра. Я буквально таял от приятно приторных нот мёда и липы. Вероятнее всего чай состоял не только из этого и разнообразие ингредиентов было куда шире, но, думаю, мне позволены небольшие ошибки. Да и навряд ли об этом кто-либо узнает.

Я мимолётом усмехнулся и, ещё раз оглядевшись, приметил, что с травами у Вальтаса, похоже особые отношения, что вполне объяснимо, учитывая род его деятельности и специальность магии.

А пока я думал, сам не замечая, поглотил больше половины любезно приготовленного для меня блюда. Сейчас я как никогда жалел о пропускаемом в прошлой жизни приёме пищи. То ли не считал завтрак достойной тратой моего времени с утра, то ли просто не успевал, но сам факт оставался фактом. Обычно всё обходилось на ходу выпитой чашкой дешёвого чая и, по большой ошибке звавшегося бутербродом, куска хлеба с колбасой и, не всегда, сыром. Правда бывали "особые" дни, когда, выбравшись с работы, я забегал в ближайшую кофейню, оставляя там пару сотен и получая взамен бумажный стаканчик чернеющей горечи с привкусом пыли.

Моя прошлая жизнь, оказывается, была ещё тоскливее, чем я думал раньше. Смогу ли я использовать свой второй шанс достойно? Получу ли удовольствие от того, что хожу, дышу, вижу из окна восхитительный закат и могу наслаждаться теплом и вкусом чая?

Меня всегда пугала неизвестность, а сейчас, бушующей волной, на меня накатила тревожность, создающая во вновь бьющемся сердце росток сомнения. А он душит. Волнует и гложет, словно вытаскивая самое страшное и потаённое из глубин моей души.

Я сейчас ничего не знал и от этого становилось хуже. Я наивно, но тщетно успокаивал себя глупыми словами, мол "всё будет хорошо" и "я со всем справлюсь". Да, хорошо то будет, но вот сразу ли?

Хуже всего была неизвестность. Неизвестность пугает, порождая паранойю, расшатывая и так хлипкие нервы. Я боялся своей участи ещё даже не зная её. Я не знал отношения местных к кому-то чужому. К кому-то вроде меня. Я иномирец в теле местного и, как ни пытайся скрыть это, сославшись на мнимую амнезию и психоневроз, когда-нибудь правда все равно вскроется. Что, учитывая наличие в этом мире менталистов, названных магами сознания, случится быстрее, чем мне бы хотелось. Быстрее, чем я мог бы быть готов.

Обречён ли я повторить участь салемских ведьм, или же буду заперт в лабораториях, изучаемый местными учёными, желающими раскрыть тайну переселения и отворить завесы других миров? Я больше всего сейчас хотел спросить любого, кто мог бы ответить на десятки вопросов. Любого, кто знал бы.

Но светить подозрительным интересом не стоит. Лишнее внимание мне только повредит, а я не дурак и не мазохист, желающий экстрима на грани фола.

Из раздумий вырвал глубокий голос. Я вздрогнул незаметно, мелко дёрнув головой в сторону целителя, опиравшегося плечом на дверной косяк и поднявшего брови в немом вопросе.

— Не гарпия, а в облаках летаешь. Что-то тревожит?

Он был проницателен, что могло бы добавить проблем. Я небрежно повёл плечом и, натянув беззаботную улыбку, соврал.

— Что? Нет, все нормально. Просто задумался. Всего-то. Извини.

Я старался как мог придать словам лёгкости, но и сам понимал: прозвучало неубедительно. Интересно было то, что я обратился к Вальтасу на "ты", несмотря на наше совсем недавнее знакомство и его, явно преобладающий над моим нынешним, возраст. В этом году мне должно было исполниться тридцать пять. Маленький юбилей.

Этому же телу с трудом можно было натянуть хотя бы восемнадцать. Сам лекарь, казалось, особого значения моей привычной оговорке не придал, поэтому и я зацикливаться на мелочах не стал.

— Бывает.— Добродушно улыбающийся мужчина приветливо поднял руки, уже делая первый шаг вглубь комнатки.

Спустя пару шагов, слишком твёрдых и размашистых для пожилого человека, хотя не удивительно для мужчины с подобным телосложением, Вальтас преодолел расстояние до широкой столешницы. Но этом мой интерес иссяк и я вернулся к пленящей кружке, всё ещё источающей горячий пар, хотя могу поклясться, что вчера за то же время жидкость уже остыла.

Какое-то время в тишине звучало только негромкое шебуршание. Пару раз железная ложка ударила по звонкому стеклу. Звук вскипающей воды сопровождался терпким шлейфом. Я заинтересованно поднял голову на горький запах кофе, так напомнивший мне излюбленную кофейню.

Вальтас уже расположился напротив , потягивая тёмный напиток и крепкой рукой пододвигая мне миску, полную печенья.

— Позволишь ли справиться о твоём самочувствии?— целитель вызывал у меня странные ощущения, но негатива к нему я не испытывал. Было ли дело в размеренном, наверняка давно поставленном, голосе, либо же роль играла приятная внешность, знать точно я не мог. Не мог сказать, что маг чем-либо особо выделялся и, пройдя мимо него по улице, я вряд ли бы обратил на мужчину внимание.

Но всё же, разбуженное чувство долга за спасение ускользающей жизни, не позволяло мне не ответить целителю, что вполне профессионально интересовался здоровьем своего пациента. Я ответил задумавшись, прислушавшись к себе со всех сторон. И слова мои были искренни.

— Все хорошо. Даже очень.— Я ведь и правда давно не чувствовал себя таким здоровым. И новое тело, судя по изнемождённому состоянию, узримому мною в зеркале вчерашним вечером, тоже не могло похвастаться идеальной физической формой, да и хотя бы просто здоровым цветом кожи.

Вальтас нечитаемо улыбнулся. Всё вроде было очень хорошо, вот только глаза целителя, ни капли не тронутые даже тенью улыбки, оставались серьёзными.

— Вот и славно. И я надеюсь, что ты не будешь проявлять возражений против полной проверки твоего организма. Тем более это необходимо.

Вид Вальтаса оставался добродушным и участливым, но нарастающая тревожность уже сдавила мне горло. Стало не по себе, а оснований к отказу у меня не было. И выбора тоже. Да и какие бы подозрения не зрели в голове Вальтаса, но и они могут легко усугубиться.

Я только пожал плечами, продолжив пить чай.

— Да, без проблем.— Я мило улыбнулся, не отрывая взгляд от стальных глаз. Внутри всё замирало от страха, но мужчина мог видеть только беззаботную улыбку и веселье зелёных глаз. Очередная маска.

Я ещё с раннего детства привык к адаптации под ситуацию. Я вел себя с людьми так, как они и хотели. В этом мне точно равных не было.

Ничего не меняется. Но сейчас мне это на руку.

Целитель встал и мне была протянута широкая ладонь. Кожа на вид была грубой, а на костяшках пальцев без труда проглядывались темноватые следы от застаревших шрамов. Указательный палец увенчивал перстень с крупным бесцветным камнем. Я не сказал бы, что сильно в этом разбирался, но камень был похож на фианит.

Вальтас осторожно сжал моё запястье, прикрыв веки и к чему-то будто прислушиваясь. А мне оставалось лишь в напряжении ждать.

И в начале всё было вполне неплохо. Я не чувствовал боли или ещё чего-либо кроме приятного тепла, окутавшего мою руку. Всё изменилось в момент, когда комната озарилась металлическим блеском вспыхнувшего кольца, а камень, охваченный водоворотом искр, налился ярким жемчужно-белым цветом.

В непонимании я посмотрел в лицо мага, чьи глаза распахнулись резко, округлившись в молчаливой смеси шока с удивлением. Хватка чужих пальцев на моём запястье усилилась. Стала жёсткой, почти болезненной. Я вскочил на ноги, отбрасывая стул назад. Посуда на задетом неосторожным движением столе опасно зазвенела.

— Валь... Вальтас, что происходит?— Мой голос дрогнул, но маг, казалось, не замечал ничего, уперевшись застывшим взглядом в мерцающее кольцо.

Эмоции в остекленевших глазах пролетали потоком, сменяя одна другую и возвращаясь вновь, запуская безумный водоворот. Я замер без движения, опасаясь внимания мужчины, что раннее был так со мной дружелюбен. Мысли о салемских ведьмах вновь красной пеленой заволокли мой разум. Неизвестность была хуже твёрдого знания о неизбежной гибели. Стоять в оцепенении рядом с поражённым магом и строить миллионы разнообразных теорий было для меня хуже пытки.

Перед глазами кровавым маревом мелькали тысячи возможных исходов, неизбежно оканчивающихся безвременной кончиной. В каждом из всех миражей я умирал долго. Мучительно. Я сотни раз захлёбывался кровью и болью, утопая в пронзающих до костей криках. На пыльных дорогах и в подворотнях в окружении толпы, смеющейся и ликующей над сломленным телом, испускающим свои последние вздохи.

Сотни раз я умирал в холоде лабораторий, скованный по рукам и ногам, привязанный к леденящим операционным столам. Под ярким светом ламп и писком малоизвестных приборов. Изнемождённый от многочисленных анализов и опытов. Ещё более исхудавший и бледный.

К ужасающим кошмарам примешалась пережитая мною смерть, что кинофильмом мелькала в глазах. Мне хотелось кричать и вопить. Бить посуду и топать ногами. Я готов был делать всё, только бы это нарастающее безумие прекратилось. Ещё мгновение и я, казалось, сойду с ума.

Но стальная хватка внезапно ослабла и обжигающее прикосновение исчезло. Меня отпустило. Стало спокойнее. Вальтас провёл второй рукой по лицу и вздохнул так, будто на плечи этого немолодого мужчины свалились все тяжбы миров.

— Прошу прощения. Я напугал.— В голосе появилась строгость и сталь. Тон был жёстким, без остатка приковывающим внимание и не позволяющим не слушать. Я невольно вспомнил лекции профессора экономики, регулярно просматриваемые мной в интернете.

Я растерянно растирал болезненно ноющее запястье. Возможно останется след.

— Что это было, Вальтас?

Я стоял чуть в отдалении и настороженно поглядывал на мужчину. Мой голос, похоже, вырвал его из глубины размышлений. Он мелко вздрогнул, зарывшись руками в гриву серебрёной пшеницы волос, и обернулся ко мне. Теперь его взгляд вновь был нерушимо спокойным и ясным. Сильные руки расположились под грудью, а сам мужчина прильнул спиной к стене. Его вид не выражал дурных намерений и злобы, но в груди всё равно что-то противно скреблось. Будто шептало быть настороже. Быть готовым бежать. Бежать как тогда. До конца, пока не подкосит замертво. Мне не было страшно, и паника тоже временно уснула, но сейчас я понял отчётливо: что бы мне сейчас не сказал Вальтас, какой вердикт бы не вынес, я буду бороться за эту жизнь. Цепляться за неё мёртвой хваткой.

Мужчина глубоко вздохнул.

— Иномирянин аль перерождённый?— Вальтас выразился довольно пространно, но его мысль дошла до меня.

— Перерождённый.— Ответ односложный и лаконичный, но сейчас я не был готов обсуждать эту тему так широко, разбирая всё подетально и точно, до слабости в эмоциях и недостаточного контроля.

Лгать было бесполезно, да и особого смысла в этом не было. Вальтас и так понимал.

— Понятно.— Мужчина медленно кивнул и прикрыл глаза, сжав переносицу двумя пальцами

— Я хотел бы спросить.— Я дышал уже ровно, но тело всё ещё было в неком напряжении, словно готовясь чему-то. Мой взгляд застыл на массивном перстне, что начинал меркнуть, принимая изначально прозрачное состояние.— Как ты это понял?

У меня не было никаких ожиданий. Я жаждал только чётких и честных ответов, способных объяснить мне хоть что-то.

Целитель одобрительно кивнул и посмотрел на меня прямо, глаза в глаза.

— О, странники уже бывали здесь раньше. Однако, скорее, ты первый за последние три столетия.— Глаза мага лишь на секунду подёрнулись дымкой, словно он вспоминал что-то сложное, что когда-то читал, но уже запамятовал.

— А предположил ещё когда только нашёл тебя. Понимаешь, люди с такими травмами не живут. Не выживают. Поэтому гложили подозрения. Хотел вот проверить, но этого не ожидал уж точно.

Я так морально устал, что удивляться сил уже не было, поэтому только кивнул, задумавшись на секунду. Чего же тогда ждал старый маг? Почему был ТАК поражён? Теории не убывали. Я решил спросить без опасений, желая только точности в своей судьбе.

—Ты выглядел испуганным. Почему?

На тонких губах промелькнула кривая усмешка. Вальтас отступил к столу, оставляя служащую ему опорой стену, и, придвинув один из стульев, занял прежнее место. Я оставался стоять, терпеливо ожидая ответа. Целитель вновь обернулся к окну, вглядываясь в таинства лесной чащи.

— Я не был испуганным. Просто, понимаешь, так не оправдываются ожидания. — мужчина тяжело вздохнул, — Я шёл лечить ослабевшего оборотня или упавшую гарпию, неопытную и оступившуюся на границе королевства небес. Странник - последнее, что я предполагал видеть.

С каждым его словом тревога понемногу отступала. Пришло любопытство, высунувшее свой нос. К магии, которая уже пластом уложилась в моём понимании, объяснившись смешением энергии и разломами пространства, добавлялись мифические создания.

Возможно ли, что и другие расы, обладающие даром, также есть?

Вальтас по-доброму улыбнулся и далее говорил куда мягче.

— В перерождение я раньше не верил. Тем более между мирами. Время идёт, поколения сменяются, а история переписывается. Что-то и вовсе не пишут. Для большинства попаданцы - сказка. Не более.— Меня окинули посерьёзневшим взглядом.— Но вот болтать тебе не стоит.

Теперь усмехался уже я.

— И что ж? На подобных мне ставят опыты, до конца дней держа за лабораторного зверька, или у вас это запрещено и сразу казнь?

Возможно, взыграли нервы последних дней, но мне стало невероятно смешно. Вальтас же выглядел возмущённым. Мужчина закатил глаза к потолку и неодобрительно покачал седой головой.

— Боги, мальчик, откуда такая чернь в мыслях твоих? Конечно же нет.

Я незаметно отвернулся, прикрыв ладонью плотно сомкнутые в попытке удержать смех губы. Лицо мужчины выражало всё негодование мира. Оборону я держал недолго. Глядя на мага, я коротко рассмеялся. Вернулся за стол я в приподнятом настроении, под прицелом пламенно негодующего взгляда.

Оковы напряжённой тревожности с громким звоном спали с моего сердца, оставив лишь неприятный осадок. На их место пришло восторженное любопытство, принёсшее мириады вопросов. Раньше я был ярым фанатом фэнтези мира, сутками погружённый в заменяющие реальность вселенные. А сейчас я, словно ребёнок, хотел знать всё. Радовался каждой детали.

Какие расы бывают? Кто правит? Какие отличия? Какие животные?

Маг же допивал остывший кофе.

—Вальтас. А расскажи мне об этом мире.— Я выдержал малую театральную паузу и тише сказал: - Примерно так всё.

Мужчина понятливо улыбнулся, но отрицательно качнул головой.

— Конечно. С большим удовольствием, но позже. Рассказ будет длинным, а впереди много работы.

Я расслабленно откинулся на спинку высокого стула.

— Не знал что ты ведёшь приём. Твоё жилище не особо походит на помещение для приёма пациентов.

Вальтас поднял густые брови и окинул меня удивлённым взглядом.

— С чего ты взял, что я их принимаю? Я занимаюсь приготовлением и поставкой в город лекарственных средств. Мне нужно закончить партию в срок.

Целитель встал, направившись за второй порцией крепкого напитка. Воздух наполнился приятной терпкостью. Я подцепил новое печенье пальцами и, откусив половину сразу, задал очередной вопрос.

— Кстати, а сколько людей здесь обладает магией?

Мужчина не обернулся.

— Достаточно.— Он отчеканил слово чётко. Реакция вышла странной для такого, с виду простого вопроса. Для меня это стало немного странноватым, но, похоже, для Вальтаса эти слова значили куда больше.

— Не забивай голову, Алес.— Маг пытался приободрить то ли меня, то ли себя самого, но у него это не сказать что вышло. А услышать своё имя снова было необычно приятно. Не думал, что привыкну после первого же дня.— Правда, мальчик, я расскажу чуть позже.

Ну что же, позже так позже. Похоже, это и правда будет очень долгий разговор.