Чимина ведёт. Парень откровенно пялится на чужого и абсолютно незнакомого мужчину весь вечер. Чёрт бы побрал этот ресторан. Светлая рубашка молочного цвета в еле видную вертикальную полоску. Этот синий пиджак из дорогой ткани. Пока незнакомец его снимал, Пак думал, что пуговицы рубашки не выдержат давления. Мужчина широкоплечий и взрослый, с милой ямочкой с одной стороны. Он совершенно не слушает свою мать, которая что-то щебечет о своём новом бойфренде. У Чимина буквально слюна выделяется и звон в ушах, когда незнакомец поймал его взгляд.
— Прости, мам, я отойду, — не глядя на женщину, парень выходит из-за стола и скрывается в туалетной комнате.
Холодная вода не помогает. Мысли крутятся совершенно непристойные и развратные. Чёрт бы побрал это хорошее воображение, потому что выдуманные картинки с участием одного конкретного незнакомого человека, заставляют молодую кровь кипеть.
Дверь хлопнула и мальчишка вздрогнул, к соседнему умывальнику встал тот самый мужчина. Пак очень хотел бы не пялиться, но он не может оторвать взгляда.
Медленно от лакированных чужих туфлей он поднимает взгляд. Едва зауженные брюки с небольшой декоративной отделкой на карманах. Та же очень тёмная синяя ткань, почти черная. Кожанный ремень с неяркой пряжкой и рубашка. Матерь божья, этот элемент гардероба почти прозрачный. Дорогие запонки и улыбка.
— Простите, — юноша тушуется и резко отводит взгляд. Последнее, что он увидел, это ямочка на правой щеке. Выше не посмел поднимать взгляд.
В тишине туалетной комнаты эхом раздаётся смешок. Колени парня предательски сгибаются от тембра мужчины рядом.
— Сколько тебе лет?
Пак резко распахивает глаза, а после сильно зажмуривает. Не бывает идеальных людей, словно вышедших из самых развратных фантазий. Юноша делает глубокий вздох и медленный выдох, заставляя свой голос не дрожать. Будто он будет слушаться хозяина.
— Семнадцать, — получается слишком жалобно. Он не отрывает взгляда от раковины и утекающей воды в слив. Кажется остатки разума вместе с водой покидают юную голову.
— Школьник значит, — Чим вздрагивает, когда чувствует жар чужого тела сзади.
Однозначно была плохая идея поднимать глаза. Они встретились в отражении зеркала. Юноша сейчас при всём желании не сможет оторваться от тёмных прожигающих властных глаз.
— Нет, — откуда только берутся силы говорить, — первый курс. Перескочил пару классов экстерном.
— Значит ты совсем большой мальчик? — Чимина пробивает дрожь от большой ладони на его пояснице. Кажется именно там ей и место.
— Да, — выходит хрипло. Хочется закатить глаза от легких поглаживающих движений. Это слишком для юного сердца.
— И ты не знаешь, кто я?
— Нет, — Пак всё-таки закрывает глаза и отдается легким касаниям, которые разжигают пламя внутри.
— Как тебя зовут, прелесть? — Чимину хочется откинуть голову на крепкую мужскую грудь. От двух ладоней, едва сжимающих его талию, организм сходит с ума.
— Чимин, — на выдохе, — Пак Чимин…
— Я сам найду тебя, сладкий, — шепот на ухо заставляет Пака открыть глаза и потеряться. То, что он сейчас видит в отражении зеркала, лучше любого порно.
Незнакомец большой. Он действительно может откинуть голову назад на середину широкой груди. Мужчине пришлось согнуться, чтобы прошептать на ухо. Чимин заметно крупно дрожит, от касаний и жара. Он до белых костяшек сжимает гранитный край раковины и пытается стоять.
— Такой отзывчивый, — Чим роняет голову вперед и вновь прикрывает глаза. Он не понимает своей реакции на этого незнакомца. Но хочет его большие руки не только на талии, — ты невероятная нежность, Пак Чимин, жди звонка.
От стен туалетной комнаты отскакивает высокий и нежный стон. Намджун ухмыляется и оставляет парня одного. Подарив легкий поцелуй в основание шеи.
***
И он позвонил. Однажды после пяти пар и двух тренировок, когда Чимин буквально выползал из танцевального зала, его мобильный отразил незнакомый номер. Пак не знает сколько прошло времени, но каждую ночь его преследовали картинки той непродолжительной встречи в туалетной комнаты ресторана. Студент не знал даже имени незнакомца. Но где-то внутри себя он надеялся и ждал.
— Чёрный BMW у ворот, — этот голос, он узнает из тысячи. Закинув резко всё в спортивную сумку и бегло попрощавшись с командой, юноша, забыв об усталости, мчится к выходу из альмаматер.
У самых ворот действительно стоит дорогая машина представительского класса. Пак медленно сглатывает и направляется к автомобилю. Какая-то часть остатка разума кричит о том, что это может быть его последняя поездка и что- то там про опасность. Но ноги несут вперед, и дрожащая рука открывает переднюю дверь со стороны пассажира.
— Голоден? — Пак не ожидавший такого вопроса и просто кивает в ответ, — предлагаю тогда поужинать, — Намджун улыбается с нескрываемой лаской и выезжает на дорогу.
Чимин никогда ранее не замечал за собой каких-то особенных кинков и фетишей. Но эти длинные пальцы, обхватывающие руль, хотелось как минимум облизать. На запястье болтаются часы. Пак знает, что это дорого, но выглядит невероятно стильно, а не вычурно. Закатанные рукава рубашки до локтя, открывают мощные предплечья, украшенные венами. Юноша сглатывает и резко отворачивается к окну.
— Ты уже дважды раздел меня взглядом, не думаешь, что это не честно? — ухмыляется Джун. Его ещё тогда пару недель назад зацепил внимательный взгляд. Сначала мужчина подумал, что это очередной мальчишка, что хочет подставить свою жопку во имя больших денег. Но непродолжительная ситуация в туалете ресторана почему то зародила мысль о том, что это был действительно интерес. Впервые, кто-то заинтересовался мужчиной, не зная кто он.
Ким давал себе время подумать. Мальчишка несовершеннолетний, хоть и взрослый не по годам. Уже учится в Сеульском Национальном. Живёт отдельно. Характеристики на парня только положительные. В полиции никак не фигурировал. Не то чтобы мужчина собрал информацию, но это именно то, что он сделал за две недели. Точнее для него сделала его служба безопасности. Но он должен был убедиться в своих ожиданиях.
Парнишка смотрит в окно и никак не комментирует замечание. Пак ничего не понимает, просто отдался ситуации. Когда машина останавливается около небезызвестного ресторана Сеула, Чимин пугается. Он сидит в тренировочных леггинсах и длинной футболке до середины бедра. Его же просто не пустят в подобном виде.
— Извините, — Джун откровенно умиляется реакции парнишки, — я не могу составить вам компанию, — Чимин опускает голову и теребит край футболки.
— Уже передумал? — в голосе не должно было быть насмешки. Но уж как есть.
— Нет! — Пак поворачивается к мужчине лицом и алеет щеками и ушами, — меня просто не пустят в таком виде в это место, — снова опускает взгляд, заметно расстраиваясь, — а даже если пустят, то мне место рядом с вами, — совсем тихо добавляет дрожащим голосом.
Ким улыбается довольным котом и трогается с места. Этот парнишка совершенно точно не подходит ему. Он не соответствует ни единому критерию, который мужчина успел за свою долгую жизнь себе составить для партнера.
Неважно на одну ночь или жизнь. Этот милый ребенок не вписывался никуда. Но и отпустить он его не может. Не понимает, но не может.
— Может у тебя есть предложение получше, раз от ресторана ты отказался.
— Простите, — Чимин снова смотрит на мужчину, тот увлечен дорогой, — я не хотел, чтобы вам было за меня стыдно и неловко. В том заведении есть определенные требования, под которые я не подхожу сейчас. Простите, мне так жаль.
— Хм, — Пак получает неоднозначный ответ и не знает, что и думать. Вероятно его сейчас вернут туда где забрали. О чем он вообще думал, когда садился в машину к этому шикарному мужчине… — Я всё ещё жду от тебя предложения.
Юноша поднимает непонимающий взгляд и не может сдержать довольной улыбки. От его компании не отказываются. Пак ничего не понимает, но очень хочет как можно дольше продлить их взаимодействие. Его магнитом тянет к мужчине и отрицать бессмысленно.
— Сегодня тепло, — скромно говорит, — мы можем просто прогуляться в парке. Нам необязательно куда-то ехать.
— Ты хочешь погулять в парке? — Намджун искренне удивляется. Его брови взмыли в верх и он внимательно смотрит на парнишку рядом, пока красный сигнал светофора позволяет отвлечься от дороги.
— Мгм, — кивнает Пак, от неловкости закусывает часть нижней губы.
Намджун думает, что нужно на законодательном уровне запретить всяким милым Пак Чиминам закусывать свои греховные пухлые губы. Ким достаточно взрослый мужчина, чтобы справляться со своими желаниями. Но он человек.
***
Они действительно гуляют по тропинкам парка. Вероятно их союз со стороны выглядит будто отец с сыном. Чимин в своих черных лосинах и длинной футболке, с лохматой головой и горящими глазами. Пак трещит без остановки, подробно отвечает на все вопросы Намджуна о своей жизни, прошлом, учебе и так далее. И неважно, что сам Ким часть уже знает. Голос этого парнишки патокой растекается по венам. Сам же Нам только сказал своё имя. И не получив привычной реакции на «Ким Намджун», захотел ещё больше узнать об этом пареньке.
— Хён, — Чимин с трудом переборол себя, чтобы обращаться на «ты», но спорить с мужчиной просто не смог, — почему ты сегодня приехал?
— Я же сказал, что найду тебя, — пожимает плечами и наблюдает за краснеющим младшим.
— Мне нужно знать зачем, — опускает голову, всё же решается настоять Чимин.
Паковское глупое сердце еще тогда в переглядки за столиками, бухнулось куда-то в район левой пятки и не поднималось больше. А после инцидента в туалетной комнате, и вовсе отказало функционировать. Для Чимина Ким Намджун интересен. Его аура сильнейшим магнитом притягивает. Да, в юной светлой голове были всякие бурные мысли, но... Это безудержное физическое влечение как-то резко отошло на второй план, когда они покинули машину и зашли в парк.
— Присядем, — Джун указывает рукой на свободную лавочку и младший не сопротивляется. Хотя шагать и говорить ему всегда было проще, чем сидеть и говорить, — сначала это было исключительно сексуальное влечение. Тогда в туалете ты так потрясающе реагировал на простейшие ласки. Но я не позволил себе сделать хоть что-то, так как ты несовершеннолетний.
— Хён! — вспыхивает и перебивает Чимин, заливаясь краской по самую шею. Он резко опускает взгляд и хмыкает. — Сначала?
У Намджуна вылетают мысли от этой покорности, когда юноша опускает глаза. Тормоза свистят, а крыша едет. Но Ким не хочет начинать их взаимодействие с чего-то такого... Он не понимает почему вообще хочется как- то продолжать общаться с парнем, когда тот ну никак не вписывается в привычный уклад жизни старшего. Никто не смеет перебивать Намджуна. И это знают буквально все.
— Да, это было сначала, — мягко продолжает мужчина, несмотря на нарушенное правило, — но ты какой-то нереальный Пак Чимин…
— Что это значит? — юноша внимательно впечатывается в глаза напротив. Не отводит, не боится. Смущается, краснеет, но похоже действительно пытается понять.
— Странно это говорить, но я не знаю, Чимин, — Ким не может удержаться и касается ладонью чужой щеки. Мужчина получает незамедлительную реакцию. Парнишка прикрывает глаза и не стесняясь ластится к руке. Как Джун и представлял — молочная нежная кожа. Он еще несколько мгновений гладит подушечкой пальца щеку и отстраняется.
— Хён, ты так говоришь, будто всегда всё знаешь, — Пак начинает замерзать, а ещё он не получает ответы на свои вопросы. Хотя возможно, именно потому что не правильно формулирует эти самые вопросы. Но сейчас после потери ласки, ему хочется фырчать.
Намджун улыбается ласково и широко. Этот парень точно перевернет его мир. Он перебивает, хмыкает в ответ, задает вопросы, заглядывает в глаза. Но при этом, умудряется показывать свою покорность, максимально краснеть от стеснения и бурно отзываться на невинную ласку.
— Я отвезу тебя в общагу, пошли пока совсем не замерз.
***
Намдужун появляется в жизни Пака через три дня. Они не переписывались и не созванивались. Чимин, конечно же, сохранил контакт с ласковым «хён~». Хорошо, он ждал и подскакивал из-за каждого уведомления. От чего шумный сосед по комнате не переставал стебаться и дразнить. Но даже максимально болтливому Хосоку не удалось узнать, что за черный BMW был тогда у ворот. Пак же не распространялся о той встречи. Хотя спрашивали многие. Ещё больше шептались за его спиной и пускали слухи.
Чимину хватило ума погуглить кто такой Ким Намджун. NEVER пестрил статьями о главе BH CORP, но единственное, что хотелось спросить у хёна:
«Почему я?»
— Как ты хочешь провести вечер пятницы? — Чимин теряется от вопроса. Обычно люди здороваются, когда звонят. Об этом он, кстати сообщает звонящему. На том конце провода громко и искренне смеются, на что Чимин только улыбается, продолжая заниматься растяжкой.
— Ну значит, привет, Чимини, — басит трубка, — так что на счет вечера пятницы?
— В шесть у меня отчетное выступление, — Пак обхватывает свои стопы руками и складывается туловищем на собственные ноги, от чего шумно выдохает Благослови Господь человека, который придумал громкую связь. — Скорее всего команда опять будет пытаться затащить меня в бар. Но… — Пак выпрямляется и чуть слышно стонет от расслабляющихся мышц, — я свободен после восьми. К этому времени я точно успею закончить и собраться.
— Чем ты занят? — Намджун слышит каждый вздох, вдох и выдох, от него не ускользывает протяжный стон парня. Он хочет знать, поэтому голос наливается сталью.
— Мои мышцы болят после тренировки. Тренер дает мало времени на полноценную растяжку в конце занятий, мне приходится самому растягиваться в комнате. А что?
— Ты любишь острую курочку? — Пак не успевает за сменой интонации в трубке, поэтому теряется.
— Конечно люблю, — Чимин больше не занимается, но и телефон с громкой связи не убрал. Удобно же.
— Я заеду за тобой в половину девятого. Будь пожалуйста готов к этому времени.
— Хён, подожди! — Пак схватывает телефон и прижимает к уху. — Как мне нужно выглядеть? Если это будет подобное место как в прошлый раз, я должен знать заранее.
— Чимини, — ласковое обращение заставляет младшего расплыться в улыбке, — просто будь собой, ладно?
Намджун отключается и падает головой на стол. Видел бы его сейчас кто-то, то сразу вызвали санитаров. Даже личный помощник удивляется, бросив в начальника вопросительный взглядом. Мин Юнги больше, чем личный помощник. Это буквально вторые руки Намджуна. А ещё он друг. Вероятно, единственный человек, который принимает Кима таким какой он есть.
— Ты расскажешь мне? Две с половиной недели я наблюдаю что-то непонятное. Пока это не выходит за границы этого кабинета. Но…
— Оно и не выйдет, — не поднимая головы отвечает Джун.
— Ладно, давай в привычном для тебя формате, — Юнги вздыхает. Садится на своё место, напротив стола начальника/друга и сверлит взглядом.
— Ты нашел себе нового нижнего?
— Юнги, — рычит Ким.
— Не рычи на меня, ты же знаешь что у меня иммунитет за столько лет выработался. Так что?
— Нет. Да. Я не знаю. — Тут Мин зависает. Намджун никогда не говорит «я не знаю».
— Эм, — теперь перед Джуном сидит не личный помощник, а друг, — кто такой Чимини?
— Юнги, — голос Намджуна опускается на несколько октав. Вышеупомянутый тяжело сглотывает и опускает взгляд. Тяжело выдерживать характер друга, зная на что он способен.
— Прости, — не поднимает головы, но он не зря личный помощник и друг, — кто такой Пак Чимин? — Юнги снова возвращает взгляд на друга.
Намджун понимает, что ему не отвертеться от лучшего единственного друга. Юнги не просто так рядом уже больше пятнадцати лет. Ким тяжело выдыхает, откидывается на спинку кожаного кресла и закрывает глаза.
— Ладно, раз ты молчишь, я скажу, что вижу, — Юнги отворачивается к окну и выдаёт, как на духу, — ты впервые сорвал встречу две недели назад. Мы не потеряли контракт, но Ким Намджун никогда не допускает подобных осечек — это первое. Служба безопасности компании нарушила порядка пятнадцати законов страны, что не впервой, конечно, но впервые по твоей личной просьбе — это второе. Ты отсутствовал на вечерней планерке совета отделов три дня назад, скинув этих недоумков на меня и, не объясняя причин, потому что их нет — это третье. Все эти три дня ты дважды уронил ручку и около десятка раз залип в окно — это четвёртое. Не будь ты тем, кто ты есть, я бы подумал, что ты влюбился. А сейчас этот разговор по телефону и твоя бурная, хотя я удивлен, что она вообще есть, реакция после. Итак, тебя околдовали?
— Какой околдовали, Юнги?
— Я знаю тебя последние двадцать лет, плюс минус. Десяток на тебя работаю. Я занимаюсь не только делами компании, но и организовываю твои встречи с нижними. Но я не знаю, что происходит сейчас, однако точно уверен, что в этом замешан пока неизвестный мне Пак Чимин.
— Вот, — Джун вытаскивает из запирающегося ящика папку со всеми данными Чимина и подаёт ее другу.
Юнги требуется несколько минут, чтобы изучить содержимое. И всё также поднять непонимающий взгляд на друга.
— Он несовершеннолетний и ты старше его на тринадцать лет…
— А ещё он перебивает, когда я говорю. Фырчит, если его не устраивают мои ответы на его вопросы. Не смотрит на меня с долларами вместо зрачков, при этом не отводит взгляд. Во время нашей встречи попросил прогулять в парке. Уверен, что он погуглил моё имя только после того, как я ему его сам сказал.
— Он делает, что? — Юнги сидит с приоткрытым ртом и не моргает.
— Мне повторить?
— Нет, прости, я услышал с первого раза. Просто… Намджун, он не подходит не по единому критерию на нижнего.
— Да что ты заладил со своими этими нижними! — Ким психует и отходит к окну.
— Не моими, а твоими. Я, как ты помнишь, с более традиционными взглядами на жизнь. Но я говорю о них, потому что тебе нужно было только это.
Юнги встаёт рядом. Сеул из окна открывается множеством крыш. Всё таки верхний этаж одного из самого высокого здания города. Они молчат, тишина. Намджун думает о том, почему этот парень так его манит. Юнги анализирует услышанное и делает выводы. И единственный вывод, который мог на сегодняший день сделать Мин, никак не укладывался в голове. Ну потому что этого просто не могло быть.
***
А потом случилась пятница. В жизни одного Пак Чимина случился Ким Намджун в синих джинсах, светлой футболке и накинутой сверху расстегнутой рубашке, с неизменно закатаными рукавами до локтя. В жизни одного Ким Намджуна случился Пак Чимин в свободных легких бежевых брюках, струящихся от бедра и полупрозрачной блузке с открытыми ключицами.
Джун масляным взглядом проходться от бёдер по подтянутому животу, задерживается глазами на ключицах. Оценивает вздернутой бровью тонкий светлый чокер на чужой шее. С трудом удерживается от желания поцеловать эти пухлые розовые блестящие губы, которые маленький паршивец опять закусил.
Встретившись с едва подведенными глазами, Нам шумно сглатывает.
— Два-один, — смеётся Пак, — пока я веду.
— Что? — Ким сначала хмурится, а после широко улыбается.
Никто из них не комментируте это. Чимин, потому что смущается от своей дерзости. В сети он начитался ужасных вещей про этого мужчину, но ничего подобного ужасного и страшного не чувствует. А Джун молчит, потому что в опять не знает, как реагировать. Они в уютной тишине едут до места назначения. Пак следит за сменяющимся пейзажем, Ким поглядывает на парнишку украдкой.
— Куда мы приехали? — Младший выходит из машины, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Намджун с улыбкой наблюдает за искренним удивлением.
— Ко мне домой, — пожимает плечами старший и открывает дверь, запуская парнишку на территорию дома.
Джун любит красивые вещи. Любит красиво жить. Любит красивых людей.
Поэтому его дом не большой, но выполнен со вкусом. Поэтому у него нет прислуги, которой так любят кичиться люди его статуса. Поэтому он оставляет машину возле дома и заходит следом за своим гостем.
Чимин уверено шагает за порог дома и оглядывается. Пак никогда не был в подобных домах. Не то чтобы тяжелое детство, вовсе нет. Скорее богатое на деньги, но не на внимание родителей. Поэтому общага вместо съемной квартиры. Поэтому стипендия и льготное место обучения, полученное конкурсным путём. Поэтому подработка в танцевальном классе с малышами вместо родительского обеспечения. Пак жил в богатой семье, даже когда она развалилась. Но его мать была падкая на всякие блестяшки и вычурное показушное богатство. А здесь, в доме всё настолько лаконичное и правильное для мироощущения самого парня, что восхищение в глазах горит капсом.
— Хён, — Чимин заходит за мужчиной в столовую, — у тебя очень красивый дом, — парень не может не высказать свой восторг.
— Ты совсем меня не боишься? — Джун ласково улыбается, приглашая жестом к столу, и разливает красное полусладкое.
— А должен? — Ким снисходительно ухмыляется. Ещё одно правило мимо: отвечать вопросом на вопрос.
— Ты же по-любому посмотрел кто я, так?
— Ах, ты об этом, — Чим искренне улыбается и заглядывает в глаза напротив, — знаешь поговорку: на заборе тоже много чего написано? Стоит ли верить всему тому, что пишут в сети? Не думаю, — пожимает плечами и едва пробует вино, — очень вкусное. — Я не знаю почему так реагирую на тебя, хён. Глупо скрывать, что меня магнитом тянет. Я не боюсь сейчас и не боялся ни разу до этого. Даже в нашу самую первую встречу. Пусть у меня до сих пор крутиться вопрос: почему я? Но, пока я могу быть рядом. Имеет ли это смысл?
— А если я маньяк? — Джун слушает парня с нескрываемым восторгом, — заманиваю красивых мальчиков к себе домой на острую курочку. А потом…
Громкий и искренний смех перебивает речь Намджуна, от чего последний только улыбается. Мысль о том, какой этот мальчик невероятный, крутится постоянно.
— Что ж, если мне судьбой приговорено умереть от рук такого маньяка, то я совсем не против.
— Какого? — Ким накладывает ему в тарелки еду и поднимает бровь. Открыто флиртует.
— Хён! — щеки парня вспыхивают красным и он в смущении опускает взгляд.
— Кушай, Чимини, я очень старался.
Они проводят около часа за столом, медленно поедая курочку и распивая вино. Всё это время Джун не пополнял их бокалы, кажется этого и не понадобится. Мужчине доставляет неимоверное удовольствие смущать парня до опущенных и покорных глаз. В этот момент его внутренний зверь хочет сожрать свою жертву. Но всё идёт под контролем старшего.
Переместившись на диван в гостиной, диалог не прекращается. Чимин рассказывает ещё больше о своей жизни и словно искрится изнутри, когда разговор заходит про танцы.
— Я смогу посмотреть, как ты танцуешь?
— Большой отчетный концерт будет перед зимними каникулами, получается через три с небольшим месяца. У нас отчетные выступления каждые две недели, но туда нельзя приглашать зрителей. — Чимин пожимает плечами и опускает голову на спинку дивана.
— Я обязательно приду на твоё выступление, — Ким запускает свою руку в мягкие светлые волосы и кончиками пальцев массирует кожу головы.
Чимин ожидаемо прикрывает в наслаждении глаза и отвечает на ласку. Намджуну нельзя портить этого невероятно светлого человечка. Но он не может заставить себя оторваться от мальчишки.
— Хён… — не открывая глаз шепчет Пак, оставляя губы чуть приоткрытыми.
— Что же ты со мной делаешь?!
— Ай! — Вскрикивает парнишка.
Чимин в мгновение оказывается на мужских коленях. Чужие большие руки крепко держат за тонкую талию. Поюлозив на коленях, Пак удобнее устраивается, заглядывает в глаза и укладывает свои ладошки на крепкие плечи мужчины.
Они смотрят друг на друга не отводя глаз. Намджун внимательно наблюдает: мальчишка действительно его не боится. Юные глаза напротив медленно но верно застилает пелена желания. Ким чуть крепче сжимает руки на талии.
Старший не ожидал, что в ответ младший проедется задницей по паху и, выгнувшись в спине, откинет голову назад. Намджун до последнего контролировал голодного зверя внутри.
Чимин забывает как дышать, ровно в тот момент, когда к его шеи припадают чужие горячие губы. Чимин забывает, что нужно сделать вдох, когда ладони оказываются под блузкой и сжимают стройное тело. Парень спал и видел, что почувствует эти руки на своем теле, они сжимают так правильно сильно, царапая кожу. Чимин забывает, что нужно сделать выдох, когда открывает глаза и видит абсолютно черные напротив.
Чимин чувствует силу, чувствует дикое влечение. Чимин не скрывает своё возбуждение и ёрзает задницей по паху мужчины.
— Ты такой отзывчивый, маленький, — Джун прижимает к себе стройное тело и целует.
Мальчишка отвечает ярко, как его и целуют. Он совершенно точно ведомый в этом поцелуе. Чимин быстро распадается на атомы от внутренней силыимужчины. Пак хочет сказать своего мужчины.
Намджун кусает ту самую нижнюю губу и зализывает укус. Ким чувствует, как мальчишка крупно дрожит. Намджун одной рукой прижимает к себе за спину парня. Другую руку опускает на внешнюю часть бедра, что обтянута сейчас светлой лёгкой тканью. Чимин стонет в поцелуй. Снова запрокидывает голову назад. Джун кусает открытые участки тела, оставляет россыпь засосов на ключицах. Ким ещё никогда не рычал в ответ на протяжные стоны от самых невинных ласк.
— Хён… — Пак сильно впивается ногтями в чужие широкие плечи и трётся задницей о пах. Он чувствует взаимное желание. Он хочет. Его хотят.
— Сможешь кончить только от поцелуев, а? — Джун силой заставляет парня вернуться к своим губам.
Мальчишка хнычет в поцелуй, трётся задницей и пахом о мужчину. Свои маленькие пальчики запускает в черные волосы Кима и сжимает. Пак громко вскрикивает и вытягивается в верх, прерывает поцелуй. Его глаза закатаны, его бьёт мелкой дрожью. Намджун опускает обе руки на мальчишичьи бёдра и просто гладит.
Его мальчик кончил себе в штаны только от поцелуев и трения. Намджун любуется тем, что видит. И вовремя подхватывает размякшего юношу, укладывая на себя.
Всё возможные правила нужно сжечь. Этот диван ещё не видел такого. Этот дом ещё никого не кормил. Этот мужчина, ещё никогда не чувствовал необходимость в ком-то.
— Хён… — хнычет юноша, уткнувшись носом в мощную шею.
— М?
— Мне нужен душ, очень липко и неприятно, — Пак отстраняется и Ким теряет голову. Уже сейчас юноша выглядит затраханным, а что же будет потом?
***
Чимин моется и краснеет. Он, конечно девственник, каких поискать. Но чтобы кончать в собственные штаны — это уже слишком. Но что сделано, то сделано. Брюки вместе с бельём и пропотевшей блузкой поласкаются в прачке. Комплект домашней одежды лежит на комоде рядом с полотенцем. Пак не очень ожидал, всё пройдёт именно так. Однако танцевальная привычка и собственное желание быть всегда гладким — половина успеха.
Юноша моется каким-то фруктовым гелем для душа. Очень хорошо, что он тут затерялся. Не очень то хотелось вонять мужиком. Он считает, что ему это не подходит. Мягкое полотенце так приятно освобождает тело от воды. Пак находит в стопке новые чистые боксеры, нужного размера. Для парня это удивительно, потому что он уверен, что Намджун явно больше в размере. Везде.
Футболка пахнет мужчиной. Чимин выходит в коридор и спускается обратно на кухню. Ему хочется кушать после оргазма. И это единственная дорога, куда он помнит и знает, чтобы не потеряться.
— Ты почему без штанов? — Ким залипает на стройные мягкие и явно гладкие молочные ноги. Мужчина пытается оторвать взгляд, но не может. Пак сжимает пальчики на ногах и оттягивает футболку вниз.
— Они мне большие. Очень.
— Моя футболка тебе очень идёт, — старший улыбается и подзывает к себе юношу.
Чимин подходит к старшему. Его ухаживают на колени лицом у себе. Чимин чувствует как на пояснице сцепляется замок из пальцев. Он ощущает комфорт. Хотя сидит в трусах и длиной футболке почти до колена, которая сползает то с одного, то с другой плеча.
— И вот что мне с тобой делать?
— А зачем тебе что-то со мной делать? — Чимин укладывает голову на мужскую грудь и вдыхает мускусный аромат мужчины. — Я думал, что хочу кушать. Но оказалось, что я хочу спать.
— Чимини, — Ким ласково зарывается носом в лохматые и ещё чуть мокрые волосы парня.
Чимин впервые так хорошо спит. Всю ночь его крепко прижимают к себе. Пак просыпается один. Всё кажется таким нереальным. Но факт остаётся фактом. Он проснулся в доме и кровати мужчины. Юношеское сердце наорало на мозг, после чего был поставлен диагноз — влюблен каждой косточкой.