Столас резко подрывается на кровати, ухая от неожиданности. Он осоловело осматривается, не понимая, что именно его разбудило. Блиц по-прежнему спит, уютно свернувшись под пледом, расшитым коронами. На улице только-только начало светать.

Лилит, наконец понимает он. Королева решила почтить его своим присутствием и таким необычным способом сообщает о своём прибытии.

Столас замирает на секунду, собираясь с мыслями. Как же не вовремя! Отбросив одеяло, он торопливо пересекает комнату.

— Блиц! — трясёт он беса за плечи. — Проснись.

— Чего? — Блиц сонно моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. Удивлённо смотрит на Столаса, переводит взгляд на кровать с балдахином за его спиной. — Что я здесь делаю?

— Тебе нужно уходить.

На объяснения нет времени, Лилит будет здесь уже совсем скоро. Столас открывает портал. Края его призрачно мерцают, на той стороне видны обои с лошадьми и потрёпанный диван.

Принц выталкивает слабо сопротивляющегося беса в портал и отправляет следом его мокрую одежду. А сам несётся в ванную комнату. Лилит не торопится, давая ему время привести себя в порядок.

Взглянув в зеркало, Столас ахает от ужаса. Лак за ночь превратил перья на голове в воронье гнездо. Подводка потекла, смешалась с тенями и очертила его глаза чёрно-фиолетовыми кругами. Пудра осыпалась, оставив на мятой одежде ржавые пятна.

Столас включает воду. Всё, конечно, ужасно, но вполне поправимо. И когда Лилит, грациозно придерживая подол платья, переступает порог его дома, он встречает её в белоснежной накрахмаленной рубашке, идеально отглаженных брюках и с аккуратно уложенными перьями. Ни следа от вчерашнего гуляния.

Лилит великолепна. Длинные светлые волосы струятся по открытой спине в тщательно продуманном небрежном изяществе. Изогнутые рога украшены сверкающими цепочками. Она величественна и грациозна. Создана для того, чтобы влюблять в себя мужчин.

— Лилит, моя королева, — Столас кланяется согласно этикету. Не слишком низко, поскольку это дружественный визит, но при этом показывая своё уважение. — Я безмерно счастлив приветствовать тебя в своём доме.

— Я же просила без официоза, милый. — И всё же глаза её довольно сияют — поклонение ей нравится не меньше, чем мужу. Она делает шаг, соблазнительно обнажив ногу в разрезе платья до самого бедра. — Очень интересная у тебя экспозиция перед входом. — Её бархатный голос льётся словно песня, в глазах загорается лукавый огонёк.

Столас растерянно моргает, потеряв на мгновение концентрацию. Фургон Блица, точно.

— Сегодня всё будет убрано, — заверяет он. И, не давая ей развить тему, продолжает: — Чем я могу быть полезен моей королеве? — разыграть правильную интонацию не получилось, он всё ещё не пришёл в себя после вчерашнего вечера. Но и так ясно, что Лилит здесь в такой ранний час не просто так.

— Хочу подобрать цветы для сегодняшнего выступления, — она томно вздыхает. — Твои букеты всегда вызывают всеобщую зависть.

Те букеты, что он отправляет на её выступления со словами восхищения.

Лилит подхватывает его под локоть.

— А где же Стелла? — она демонстративно оглядывается, пока они идут мимо разрушенного фонтана в глубь сада.

— Они с Октавией в отъезде, — рассеянно отвечает Столаc. При дневном свете разрушения выглядят более впечатляюще. Удивительно, но фургон пострадал меньше, чем фонтан, который придётся менять полностью. Растения по-прежнему не успокоились. Ядовитый плющ пробрался внутрь кабины и с любопытством копался в мусоре.

— Малютка Октавия, я помню её. Такая очаровательная совушка. — Лилит поудобнее перехватывает локоть Столаса. Подол платья магическим образом укорачивается, и становятся видны изящные лаковые туфельки.

Столас мысленно ругает себя за неосторожность. Он старается не упоминать имя дочери среди других демонов Гоетии, желая уберечь её от их внимания. И вот сейчас так ошибся.

— Надеюсь встретиться с ней в скором времени, — продолжает Лилит непринуждённо. — Ты ведь собираешься нам её представить?

— Разумеется, — сухо отвечает Столас. Почти прямое указание, против которого он не смеет пойти.

Они сворачивают за дом и проходят кусты рододендрона, раскинувшиеся под балконом его спальни. Нежно-розовые цветы прячутся среди листьев, лишь самые смелые и любопытные рискуют выглянуть, чтобы сразу же скрыться.

— Ты убрал столик для чаепития? — удивляется Лилит. — Здесь так приятно было пить жасминовый чай с тобой и Стеллой.

Уже второй раз она упоминает его жену. Столас подавляет раздражение, продолжая изображать радушного хозяина. Играй свою роль, ну же. Пусть королева будет довольна.

— Да, мне захотелось что-то поменять здесь.

— И как к этому отнеслась Стелла?

Она всё знает. Стоит полагать, что уже вся преисподняя знает, что случилось в ресторане у Асмодея.

— Достаточно сдержанно, — отвечает Столас.

Игра раскрыта, но они продолжают следовать неписаным правилам, дожидаясь, пока кто-то нарушит их первым.

— В самом деле? — Она бросает на него лукавый взгляд из-под длинных ресниц. — В прошлую нашу встречу, она показалась мне расстроенной.

— Всего лишь небольшая размолвка, — как можно небрежнее отвечает Столас. — Ничего такого, о чём стоит беспокоиться. В каких тонах стоит собрать сегодняшний букет? — Он пытается как-то увести разговор, но бесполезно.

— Милый, семейная жизнь — это не всегда просто. — Лилит вздыхает и поправляет волосы. — У всех случаются разлады. Но не стоит действовать столь опрометчиво.

Осуждает его. Не ветреную Ситри, не садиста Сабнока. Даже не Асмодея — их некоронованного короля похоти. А именно «святошу» Столаса, впервые осознавшего, что рядом может быть кто-то, чьего прихода ждёшь с нетерпением и тоскуешь в его отсутствие каждую минуту.

Дорожка раздваивается. Правая ведёт к розарию, а левая… Столас невольно сворачивает налево. Кусты скрывают уютную нишу, если не знать, что ищешь — не найдёшь. Именно здесь Блиц объяснял ему наглядно отличие книг от реальности.

Вернуться бы в то время. Когда всё было так просто. И не было тех резких слов и неправильных действий.

— Ты совсем меня не слушаешь, — вырывает его из воспоминаний укоризненный голос Лилит.

Столас пытается вернуться в реальность. Всего лишь воспоминаний хватило, чтобы его тело охватило жаром.

Лилит останавливается и поворачивается к нему лицом.

— Жизни бесов хрупки и быстротечны, милый. — В этот раз она не играет. Взгляд её серьёзен. — Не нужно ради минутного увлечения разрушать свою семью. Подумай о своей дочери.

От этих слов Столас напрягается, но молчит. Именно об Октавии он думал всё это время, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие семьи. Его брак со Стеллой, пусть и заключённый по договору, расторгнуть нельзя, но всегда есть лазейки. Вот только, чтобы он не предпринял, удар придётся по всем. Особенно по Октавии. Демоны Гоетии готовы перемолоть и выплюнуть любого, в ком почувствуют слабость.

— О, у меня отличная идея! — Лилит радостно хлопает в ладоши, её глаза широко распахиваются, а у Столаса всё внутри сжимается от неприятного предчувствия. — Почему бы в это полнолуние нам всем не встретиться семьями? Уверена, Чарли будет рада увидеться с Октавией.

Столаса будто ледяной водой окатывает с головы до ног. В это полнолуние? Нет, Вия ещё не готова. Она не справится. Она…

Он не позволяет ни одной эмоции пробиться наружу. Мысленно перебрав всех демонов Гоетии, Столас с облегчением понимает, что ни Ситри, ни Сабнок, ни, самое главное, Асмодей на это мероприятие приглашены не будут.

— Да, именно так и поступим. — Обрадованная Лилит вновь берёт Столаса за локоть и тянет за собой. Её глаза сияют, как ночные звёзды. — И насчёт букета. Хотелось бы, чтобы сегодня он был в голубых тонах.