Шоё пугается, когда губы Кенмы касаются его губ нежно, так сладостно-ласково, почти неощутимо, но не отстраняется, а замирает на месте, жмурясь от неожиданности, и сжимает руки в кулаки.
Он совершенно не ожидал такого!
Козуме отстраняется и смотрит внимательно, как во время их тренировочной игры, словно анализирует и делает выводы.
Хината нерешительно открывает глаза, мысли в его голове лихорадочно работают. Как-то после их первой схватки на поле, они сдружились, обменялись номерами телефонов и периодически созванивались, Кенма чаще писал сообщения.
И всё же их дружба, если она и была, переросла в более тесную и прочную связь. Поначалу Козуме приезжал к Шоё с ночёвками. Впервые, когда родители Козуме уехали в командировку, то и сам Хината приехал к нему с ночёвкой на выходные. И поначалу всё шло прекрасно, они общались так же, как и прежде, делали почти всё то же самое, но вот стоило столкнуться перед сном в коридоре, и этот поцелуй...
Как вообще на него реагировать?
Зачем Кенма поцеловал его?
Так, стоп! СТОП! КЕНМА - он ведь парень!
Хината прижал руки ко рту, словно его затошнило, слабость охватила всё тело, и он в испуге посмотрел на парня, которого считал своим другом и соперником, а теперь... кем его считать?
— Ты мне нравишься, Шоё, — тихо произнёс Козуме. Прямо и честно, как всегда.
— Но ведь, — Хината отступил назад, — я же не девушка! Я не должен тебе нравиться, я...
— Не девушка, — согласился Козуме, делая шаг вперёд, а затем подсечку, валя на пол Шоё и садясь на него сверху, — но всё равно мне нравишься.
Хината пытается скинуть с себя Кенму, но только сейчас осознаёт, что Козуме всё-таки сильнее, а ведь он думал, что иначе. Теперь сердце стучит где-то в горле, тело напряжено, а во рту сухо, как в пустыне. Что с ним?
— Я не буду причинять тебе вред, — тихо говорит Кенма. — Просто я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне... Куроо сказал, что нужно сразу расставить всё по своим местам, чтобы никто не страдал.
Шоё хочет спросить о многом. В голове двадцать один вопрос и ни один не слетает с языка. Страшно спрашивать, страшно услышать ответ.
— Я тебя поцелую, — предупреждает Кенма, — а ты мне скажешь, что почувствовал, хорошо? Если тебе не понравится, я больше не буду...
— А если понравится? — сдавленно спрашивает Хината.
— Поцелую ещё раз, — уголки губ Козуме поднимаются вверх.
Шоё снова жмурится, от чего его лицо приобретает более детские черты. Словно и не старшеклассник. Он старательно обдумывает услышанное, прислушивается к собственным ощущениям, но не понимает себя. Всё спуталось, смешалось, стало таким непонятным и сложным... И Кенма... так близко! Так близко, что хочется задохнуться от того, как он собой заполняет всё пространство. Кенмы слишком много, а ему тесно. Хината нервно и хрипло вздыхает и отвечает, не открывая глаз:
— Хорошо, но только один поцелуй! И... и ты никому об этом не расскажешь!
— Никому, — тихо соглашается Козуме.
Шоё слишком напряжён, сгибает коленки, скользя голыми пятками по прохладному полу, руки дрожат на плечах друга. Хината нервно облизывается, пытается успокоить сумасшедшее сердце, но не получается. Он чувствует движение, как Козуме склоняется над ним, как его тёплое дыхание касается приоткрытых губ Хинаты и Кенма замирает. Ему самому горячо, по телу расплывается жар.
Он напряжённо ждёт, стиснув губы, но поцелуя так и не происходит. Неужели Козуме передумал? Шоё открывает рот, чтобы спросить и...
Губы у Хинаты сладкие, подрагивающие, но послушные. Кенма чувствует, как он расслабляется под ним. Он не сопротивляется. Нисколечко. Его губы приоткрыты и словно просят о большем, и Козуме ругает чёртову физиологию, собственное тело за то, что оно реагирует на Хинату намного острее, чем следует.
И просто не сдерживается...
Этот поцелуй для Шоё более чувственный и глубокий. И его обдаёт таким жаром, что мозги начинают плавиться. Его охватывает новое и глубокое чувство, а когда Кенма всё же углубляет поцелуй, скользя языком в его рот, это сносит крышу окончательно, и Хината, ещё не понимая - нравится ему или нет, отвечает. Отвечает как может, обнимая Козуме за плечи и притягивая его к себе поближе, словно боясь, что этот волшебный поцелуй прекратится.
Ему ещё никогда не было так хорошо! Даже то чувство, когда бьёшь по мячу рукой, не сравнится с этим, когда Кенма целует его.
И когда приходится разорвать поцелуй, чтобы вдохнуть кислород, они оба тяжело дышат и смотрят друг другу в глаза, словно чего-то ожидают.
Нет, ни слов. Слова сейчас лишние и ненужные.
И первый реагирует Хината.
Он приподнимается на локтях, неловко касаясь губами подбородка Кенмы, так и не достигая губ.
Кенма улыбается, что бывает очень редко, рукой дотрагивается до горячей щеки Хинаты, прохладными подушечками поглаживая скулу.
— Я люблю тебя, Шоё, — глаза у Козуме светятся каким-то счастливым блеском. — Я никогда не сделаю тебе больно, и если ты захочешь уйти, не видеться со мной больше никогда... Я отпущу, если захочешь уйти, но если ты... дашь мне шанс, после нашей следующей игры я обязательно скажу что-то вроде «Это было здорово, давай сыграем ещё раз, Шоё».
У Хинаты дрожат колени. Кенма сейчас такой... красивый, такой счастливый, такой желанный.
— Я не знаю, что к тебе чувствую, — честно отвечает Шоё. — И я никуда не хочу уходить... Я хочу... поцелуй меня ещё раз...
Козуме выполняет его просьбу, потому что сам этого хочет. Кенма скользит руками по телу Хинаты, иногда забирается под одежду, от чего сердце готово вырваться из груди и желание быть к Шоё ещё ближе становится сильнее. Козуме чувствует возбуждение, жмурится от досады и отстраняется. В ушах стучит, ему так сложно сосредоточиться. Но он знает, что не хочет делать больно Хинате.
Шоё ерошит волосы и садится напротив Кенмы, осторожно всматриваясь в его лицо.
— Я сделал что-то не так? — испуганно спрашивает Хината.
— Нет, просто я... — на щеках Кенмы румянец, он отводит взгляд, стыдясь говорить о своём возбуждении. Он собирался сегодня только признаться в собственных чувствах, но даже не мог и мечтать о поцелуе! Шоё дал ему сегодня слишком много, нужно быть благодарным и за это.
— Что не так? — рыжеволосый взволнован не на шутку.
— Я думаю, что на этом стоит остановиться, Шоё, иначе...
— Что?
— Я хочу... большего, — Козуме нервно кусает губы и с опаской смотрит в глаза Хинате. — Я ничего не буду делать, но мне становится больно.
— Там? — спрашивает Хината, протягивая руку к Кенме.
— Не надо, — Козуме перехватывает его за запястье в паре сантиметров от болезненного возбуждения.
— У меня тоже иногда так бывает по утрам, — Шоё краснеет и отводит взгляд. — Я знаю, что нужно делать, поэтому...
— Шоё, ты не должен...
— Но я хочу, — Хината уверенно смотрит в глаза Козуме и тянет руку дальше.
Кенма лишь нервно охает, когда ладонь накрывает его возбуждённый член. Пижамные штаны не становятся такой уж преградой, Козуме кажется, что Шоё прикасается к его обнажённой коже, и от этого перехватывает дыхание.
— Просто не мешай мне, ладно? — Хината стягивает штаны с бельём с Козуме и удивлённо округляет глаза, мысленно сравнивая его член со своим и от обиды кусает губу. И всё же, ему очень интересно, какая кожа у Кенмы на ощупь. — Я только никому так не делал... ну, кроме себя. Так что, если что-то не так сделаю - ты мне сразу говори!
И пока Козуме не успевает возразить вновь после всей этой затеи, Хината сжимает в руках твёрдый член и с восхищением ахает. Он такой горячий, нежный и скользкий. Шоё начинает двигать рукой нежно, осторожно, словно боясь причинить боль, и с ухмылкой наблюдает, как капельки смазки выступает на головке, тут же размазывая их по всему стволу.
Хината стыдится своих действий, они для него в новинку, но он ясно осознаёт, что хочет этого.
Кенма тяжело дышит, откидывает голову назад и содрогается от мелкой дрожи. Ему так хорошо, что он даже и не думает о том, чтобы останавливать Шоё.
Рыжеволосому этого мало, хочется попробовать чего-то нового. Хината видит, что Кенме приятно и хочется доставить ему ещё больше наслаждений. Он уже давно перестал мыслить здраво, поэтому первую пришедшую в голову мысль тут же стремится осуществить.
— Шоё, — сдавленно вырывается из Козуме, когда он чувствует на своём члене горячее дыхание, но не успевает остановить Хинату.
Шоё робко дотрагивается язычком до головки, обводит вокруг и слышит сдавленный стон. Кенме, похоже, нравится. Это прибавляет решимости, и он осторожно заглатывает головку целиком, слушая тихий стон и возбуждаясь от этого сам. Что делать дальше он не знает, потому что уже сделал то, что захотел, а Козуме это, похоже понравилось.
— Шоё, прошу тебя, прекрати, иначе я сейчас...
Хината отстраняется, во рту остаётся непонятный привкус. Он ещё не понимает - нравится ему или нет.
— Кенма, — нервно говорит Шоё и пальцем показывает вниз, на свои штаны, где уже бугорком выпирает его член, — я, кажется, тоже...
Козуме улыбается, придвигается ближе и стягивает футболку с Хинаты, тут же начиная покрывать его грудь поцелуями, и ласкает кожу.
— Не надо, — пугливо стонет Шоё, — я чувствую что-то непонятное... Мне жарко.
— Давай сделаем это, Шоё, — Кенма целует Хинату в губы и смотрит в глаза.
— Сделаем... что? — нервно спрашивает рыжеволосый.
— Займёмся сексом, — Козуме стыдно говорить о таких вещах, но возбуждение сильнее.
— Сексом? — испуганно пищит Шоё. — Но как... ты ведь парень и я тоже...
— Ты прав, — Кенма упирается лбом ему в плечо, — это будет очень больно, лучше не стоит. Я не хочу делать тебе больно...
Хината молчит, словно что-то обдумывает, а затем обнимает Козуме за плечи и тихо шепчет:
— Если это больно, то я потерплю...
Козуме отстраняется и взволнованно заглядывает в глаза Шоё.
— Я тоже тебя люблю. Мне так кажется. По крайней мере, я хочу быть счастливым только с тобой. И попробовать всё с тобой. У меня никогда не было сек... ну ни с кем. И мне как-то всё равно, что ты не девочка, ты ведь очень красивый... А если такие отношения между нами возможны, то я готов потерпеть.
Кенма стискивает в объятиях Хинату. У него просто нет слов.
А потом целует. Горячо, страстно, сильно. Шоё плавится от таких поцелуев. Они оба оказываются без одежды и не замечают этого.
— Я сперва пальцы... — взволнованно шепчет Козуме, облизывая свои пальцы и замирает. — Я думаю, что тебе будет удобнее, если ты повернёшься ко мне спиной.
— Я хочу видеть твоё лицо, — упрямо мотает головой Шоё.
— Но ведь так больнее...
— Я потерплю, — обещает Хината, ложась на спину и немного разводя ноги в стороны. Он вообще не представляет, что должно происходить дальше.
— Если станет сильно больно, то я остановлюсь, — Кенма размещается между его ног и скользит рукой между ягодиц. Хината нервно втягивает в себя воздух, когда чувствует в себе палец. — Тебе больно? Я прекращу...
— Не надо, я потерплю, — Шоё зажмуривается. — Ты только не останавливайся. Я слышал, что и девочкам в первый раз больно...
Козуме не уточняет, что секс между девушкой и парнем не то же самое, что и секс между парнем и парнем. Куро достаточно его просветил в этом вопросе, да и интернет помог, но всё же Кенма боялся причинить боль Хинате, поэтому хотел свести её к минимуму. Он осторожно добавил второй палец, в этот момент покрывая лицо Шоё поцелуями, и осторожно стал ими двигать. На третьем пальце Хината заскрипел зубами и выгнулся.
— Только не останавливайся, — хрипло попросил он.
Кенма нервно сглотнул, осторожно растягивая стенки ануса. Шоё казался таким невероятно узким. Он ведь точно не порвёт его? Конечно, Козуме не планировал сегодня заниматься сексом с Хинатой, иначе бы купил всё необходимое. Он просто хотел признаться в своих чувствах... а всё вон как обернулось!
— Почему ты прекратил? — со слезами на глазах спросил Шоё, когда Козуме вытащил из него пальцы.
— Просто... так надо, — Кенма не смог объяснить бы всё Хинате сейчас и кратко поцеловал его. — Верь мне.
— Хорошо, — рыжеволосый доверчиво закрыл глаза.
Козуме нервно облизнулся и придвинулся вплотную, приподнимая Хинату за бёдра. Поза и впрямь неудобная, Хинате будет очень больно.
— Я хочу видеть тебя, — Шоё открыл глаза, словно прочитав его мысли. — И я полностью тебе доверяю. Я потерплю...
Кенма плотно сжал губы и осторожно двинулся, проходясь членом мимо ануса. Он не сможет войти, если будет держать Хинату за бёдра, а если не будет держать, то тому будет ещё больнее.
— Я помогу, — Шоё словно понял всё и, осторожно нащупав член Кенмы, подтолкнул его к своему анусу.
Козуме входил осторожно. Хината только заскрипел зубами и выгнулся, когда в него вошла головка. По щекам потекли слёзы, но он стерпел. Кенма испуганно замер, он не был готов продолжать, видя, как тяжело это даётся Шоё, а тот, словно почувствовав настроение Козуме, сам двинулся вперёд, насаживаясь на член Кенмы, чуть ли не закричав.
— Шоё, мы можем и не продолжать, — нервно облизнул губы Кенма.
— Если ты меня любишь, то продолжишь, — решительно посмотрел ему в глаза Хината.
Козуме поцеловал его в губы и стал двигаться. Сперва очень медленно, продолжая растягивать Шоё и давая ему немного привыкнуть, а затем стал немного ускоряться. Хината уже не плакал и не корчил лицо от боли, но ощущения явно были неприятные.
— Я очень люблю тебя, — входил в него Кенма и выходил.
— Я сильнее, — Шоё откинул голову назад, закрыв глаза.
Козуме улыбнулся, он двигался довольно медленно, потому что не любил быстрых и выматывающих движений, к тому же, чем медленнее он двигался, тем сладостнее было наслаждение.
— Я сейчас... я скоро... — тихо шептал он и тянулся за поцелуем.
Кончил Козуме на пол, Хината даже не сразу понял, что Кенма вышел из него и только тихо охнул, когда на его члене оказались нежные пальцы. Козуме двигал рукой так же неспешно, как только что занимался сексом с Шоё. И Хината кончил быстро, излившись в руку Козуме.
— А что теперь? — тяжело дыша, спросил он у Кенмы. — Я пуст...
— Я тоже, — Козуме лёг рядом, притягивая к себе Хинату. — Давай пойдём спать.
— У меня нет сил...
— У меня тоже...
— Может, тут?
— Мы простудимся.
— А что будет дальше? Кто мы друг другу? — осторожно спросил Хината.
— А чего хочешь ты? — испуганно спросил Козуме.
— Хочу быть с тобой, — улыбнулся Шоё.
— Тогда мы любовники, — улыбнулся в ответ Кенма. — Ты ведь будешь со мной?
— Если ты любишь меня, — рассмеялся Хината.
— Люблю.