- Моя сестра сошла с ума. Все, сушите весла, - Джереми развалился в кресле и картинно приложил руку ко лбу. Камилла, сидящая за столом и строчащая письмо, покосилась на него:
- Ты чем-то недоволен?
- Будешь тут доволен! – скривился одноглазый. – Я уже говорил тебе, и повторю еще раз: нельзя идти против судьбы!
- Что такого я хочу сделать?! – возмутилась девушка.
- Ты хочешь поиграть с жизнью и смертью! Воскрешение Мишеля! Подумать только!
- Опять ты за свое, - Камилла откинулась в кресле, закатив глаза. – Почему ты против? Что мешает нам вернуть правнука в мир живых?
- Его судьба была погибнуть! Здесь, в Тайясале! – вспылил Джереми. – А воскрешая его, ты рискуешь не только призвать в этот мир хрен пойми что, но и подставить под удар Шарля!
- Кажется, если бы погиб Шарль, ты запел бы по-другому, - фыркнула мертвая.
- Значит, его судьба была бы такой! – упрямо повторил одноглазый.
Не выдержав, Камилла резко встала и отошла к окну, скрестив руки на груди.
- Я не верю в судьбу, - произнесла она. – Или ты хочешь сказать, что наше с тобой воскрешение тоже заложено судьбой?
- Наше с тобой существование… - начал парень.
- Ошибка! Ты ведь это хотел сказать?!
Джер замер – назвать то, что они сейчас были живы, ошибкой звучало кощунственно.
- Я и сама это знаю, - горько усмехнулась девушка. – Наши останки должны были давно разложиться в том болоте.
- Я не могу понять, к чему ты клонишь, - покачал головой мертвец.
- А что, если это не судьба? – Кэм повернулась к брату. – Мы долго наблюдали за нашими правнуками и знаем их с раннего возраста, пусть даже Анри и не догадывается о нашем существовании. И Мишель не был тем, кем… чем он стал из-за этих ублюдочных ица!
Джереми опустился в кресло, стоявшее, у стены, слушая сестру. Мертвую девушку же словно прорвало: она выкладывала все, что ее мучило.
- Вспомни сам! Мишель был героем Франции! Он гордился своей службой! Но потом в нем произошел надлом, и он начал меняться!
- Вот именно, начал меняться…
- Не перебивай меня! Этот мерзавец Канек провел ритуал, который подселил в Мишеля сущность! Сущность этого лживого бога! – Камилла судорожно передернула плечами. – И со временем она начала менять его, ломать!
Мертвец хотел сказать что-то, но осекся, увидев слезы на щеках сестры. Он молча поднялся и обнял девушку, которая судорожно вцепилась пальцами в кожаный жилет брата.
- Джер, они совершили ужасное… - сквозь слезы прошептала мертвая. – У меня такое чувство, будто сущность мерзкого бога захватила тело Мишеля, а его душа осталась там же, как в клетке! И он все видел и понимал, но ничего не мог изменить! Разве это судьба?!
- Это магия жреца ица, - мрачно сказал одноглазый. – Я не знаю, Кэм…
- Но ты и сам это подозреваешь, - покачала головой девушка. – Иначе не остался бы здесь, в Заливе Гибели…
И в самом деле, с момента решающего боя в Тайясале прошло уже несколько дней, но фрегат «Кошмар» все еще покачивался невдалеке от береговой линии материка.
- Я все еще не уверен в правильности всего этого, - пробормотал Джереми.
- И, тем не менее, мы все еще здесь, а наша команда тайными набегами не дает сжечь тело Мишеля.
- Я должен предусмотреть все варианты развития событий. Что ты пишешь?
- Какой ты у меня предусмотрительный, - вытирая слезы, слабо улыбнулась Камилла. – Я пишу письмо Мишелю. Нужно кое-что пояснить ему, когда он придет в себя. Вдруг он не будет помнить, что произошло? Или будет помнить слишком отчетливо?
- Или мы возродим не его, а Кукулькана, - Джереми устало потер переносицу. – Такой вариант ты не рассматриваешь?
- И не думаю, - отстранившись от брата, девушка вернулась за стол и продолжила писать письмо. Одноглазый задумчиво смотрел на нее. Собственно, он и сам подозревал, что с Мишелем-Кукульканом не все чисто. С каких пор ему стали интересны ица? Его мать казнили, когда он был слишком мал, и она не успела привить ему любовь ко «второй Родине». Желание отомстить? Но за что? За мать, которую сожгли на костре? Ну так ее индейская магия все и испортила. Мишель выжил бы даже без ее вмешательства – они с Камиллой едва ли не у черта на рогах нашли лекарство, но не успели вылечить больного малыша, как индейская девчонка совершила свой бредовый ритуал. За что и поплатилась, ведь народец во Франции в таких вопросах не отличается щепетильностью. Именно поэтому оба де Монпе и таились от семьи – боялись навредить своим существованием.
Какой еще вариант остается? Отомстить за падение индейцев? Ну так извините-подвиньтесь, Мишель стал героем Франции, участвовал в сложных операциях, и менять сторону и защищать голопузых воинственных ица он вряд ли бы стал. Действительно, остается лишь одно – подмена личности. Эта мысль и раньше приходила Джеру в голову, но привыкший мыслить рационально парень решительно отмел ее еще в зародыше. Видимо, Кэм все же села и хорошенько все обдумала.
Размышления и скрип пера были прерваны звуком открывающейся двери. В капитанскую каюту вошел скелет.
- Все готово для ритуала, - прохрипел он.
Джереми кивнул, отпуская костлявого восвояси, и повернулся к сестре:
- Ты ведь понимаешь, что на какое-то время мы выйдем из игры?
- А у нас разве есть выбор? – покачала головой Камилла. – Мы возвращаем одному правнуку украденную жизнь, а второму даем бесценную помощь. Скоро здесь будет Баст, забыл?
- Подумать только, эта ненормальная богиня, не стесняясь, подселилась в девчонку, - одноглазый поморщился. – Она еще слаба, не вошла в полную силу. Хоть что-то утешает.
- Поодиночке ни Шарль, ни Мишель с ней в любом случае не справятся, - нахмурилась мертвая. – А «любовь» египетских богов к индейским известна, по-моему, всему потустороннему миру.
- А они без нас справятся? – с сомнением спросил Джер.
- Остается надеяться на лучшее. Ну и на то, что я смогла найти нужные слова, чтобы прочистить Мишелю мозги своим посланием. Забери его из Тайясаля, я пока подготовлю заклинание. И поторопись – его нужно проводить в полночь.
- Смотри не заплутай в его дебрях, - проворчал одноглазый, выходя из каюты.
Шагая по джунглям в сторону затерянного индейского города, Джереми успел еще несколько раз обдумать их с Камиллой задумку. Выступить против смерти, отнять у нее законную добычу? С командой «Кошмара» и его погибшим капитаном в свое время это вышло отвратительно – капитан так и не воскрес, а команда восстала в виде живых скелетов. С другой стороны, а законная ли нынче у смерти добыча? Сомневаться можно было до бесконечности, но одноглазый решил пройти этот путь до конца – и неважно, какие будут последствия. Они свой выбор сделали.
Наконец впереди показались уже знакомые ступенчатые пирамиды. Знакомые потому, что Джереми и Камилла уже были здесь – во время битвы Шарля и Мишеля. Вмешиваться в бой единокровных по отцу братьев они не собирались, потому что принять сторону одного из правнуков им не позволяла совесть. Зато потом совесть не позволила оставить все так, как есть. Поэтому сам одноглазый был здесь уже третий раз – в предыдущий он провел сюда отряд скелетов, который должен был помешать погребению тела Мишеля.
Джереми поймал себя на мысли, что слишком погрузился в размышления, и решительно тряхнул головой. Это оказалось своевременным решением – на дамбе стояла стража, состоявшая из двух ица, вооруженных мушкетами. Одноглазый прищурился, окинул взглядом стражников и покинул покров джунглей, выходя на открытое место. Конечно же, ица заметили чужака. Воинственно завопив, они кинулись ему наперерез, чтобы попасть в незваного гостя наверняка. Только вот де Монпе пыл индейцев не оценил. Он сделал движение, будто загребал что-то в горсти двумя руками, и взмахом кинул «что-то» в ица. Огненная волна сожгла заверещавших воинов дотла. На землю стек расплавленный металл, в который превратились дула мушкетов.
- А вы решили, что я буду с вами церемониться? – прорычал себе под нос мертвец и зашагал по направлению к мосту.
Уракан, нынче ставший вождем ица в Тайясале, во всей видимости, понадеялся на патруль у начала моста, поскольку в сам город Джереми зашел без проблем. Хотя у него осталась версия, что побывавший здесь Шарль неплохо проредил немногочисленные ряды воинов. Зато в городе были скелеты «Кошмара». Как раз один из таких спешил навстречу своему капитану.
- Где? – требовательно спросил одноглазый.
- В храме Кукулькана, - прохрипел костлявый и даже ткнул пальцем в сторону высокой постройки, стоявшей ближе всех к мосту. – Вроде как положили в месте, что посвящено ему…
Кивнув скелету, де Монпе направился в указанную сторону. К каменной двери в храм, который находился на возвышении, как и все постройки в Тайясале, вела лестница. Вот только она оказалась заперта. Терять время и искать ключ, а вернее, скрижаль, открывшую бы проход внутрь, мертвец не собирался – он попросту расплавил камень, который стек, точно растопленное масло, сбегая по башне и застывая своеобразными слезами.
Тело Мишеля и в самом деле было здесь. Ица обмыли мертвеца и завернули его в ткань – видимо, в процессе подготовки к похоронам. Тут же, у стены, лежал хворост, по всей видимости, для погребального костра. «С одной стороны, приятно видеть, что я предугадал их намерения и помешал, а с другой…» - заканчивать мысль Джереми не стал: думать о том, что было бы, если бы труп сожгли на костре, ему не хотелось. Вместо этого он подошел к телу и положил на него ладонь, пытаясь понять, действительно ли это его правнук. Разматывать саван было как-то… неправильно. По руке моментально пробежался знакомый холод смерти, но затем где-то глубоко внутри что-то словно потеплело. А затем у одноглазого защемило в груди от душевной боли.
- Ну, здравствуй, родной, - прошептал мертвец и поднял тело правнука на руки. – Скоро ты вернешься оттуда, куда попал.
Покинув чрево храма, де Монпе улыбнулся краем рта: весь его мертвый десант собрался у подножия лестницы. Видимо, весть о том, что в Тайясаль вторгся чужой, уже разнеслась по городу. Только вот в этом была и другая сторона – наверняка и живые в курсе, что стражников моста больше нет.
Спустившись вниз, Джереми мотнул головой:
- Нам больше нечего здесь делать. Уходим.
Повторять дважды не пришлось: скелеты развернулись и направились к мосту. Одноглазый направился вслед за ними, по-прежнему неся на руках тело Мишеля – доверять его своей истлевшей команде он не собирался.
Погоня нагнала капитана и команду фрегата «Кошмар», когда те уже пересекли мост и практически исчезли в джунглях. Де Монпе первый почуял преследователей. Он резко остановился и зарычал. Скелеты тоже замерли, только сейчас сообразив, что не стоило уходить всем одновременно – кому-то нужно было отвлекать погоню. Жители Тайясаля, в свою очередь, не заставили себя долго ждать. Буквально через полминуты мертвый отряд услышал свирепые вопли и, как по команде, обернулся. По мосту бежали вооруженные индейцы во главе с Ураканом. Джереми выругался сквозь зубы и закатил свой единственный глаз.
- Зачем им труп? – негромко прохрипел один из скелетов.
- Хотят похоронить свое божество сами, - проурчал другой.
- Ну или надругаться над ним, - прокашлял третий.
- Челюсти сомкнули и помалкивайте, - негромко приказал одноглазый, внимательно глядя на индейцев. Похоже, те не поняли, кто стоит на том берегу, и продолжали нестись с угрожающими воплями. Де Монпе это быстро надоело. Он сделал навстречу преследователям пять шагов – ровно столько времени им понадобилось, чтобы добраться до берега. А на пятом шаге Джереми вспыхнул, точно факел. Вид огненного скелета, держащего на руках тело, вмиг отрезвил ица. Передние упали на колени, задние выронили оружие и вскидывали руки, по всей видимости, вознося молитвы. Мертвец на секундочку представил, что они молятся ему, как богу, забирающему своего собрата, и едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
В данной ситуации один лишь Уракан из всех преследователей попытался сохранить лицо. Он вышел вперед своего «войска» и демонстративно раскинул руки в стороны. Дураку было ясно, что он имеет в виду – он защищает свой народ и, если на них нападут, то вождь и правитель Тайясаля будет сражаться в первых рядах. Де Монпе испытующе смотрел на индейцев. Столкнись он с ними года четыре назад, и рука бы не дрогнула: весь затерянный индейский город был бы перебит за то, что вождь посмел ему угрожать и его преследовать. Однако, когда у тебя в руках тело правнука, происходит, возможно, временная переоценка ценностей и можно себе позволить побыть немного сентиментальным.
- Пошли вон отсюда, - Джереми произнес это достаточно громко – так, чтобы индейцы наверняка его услышали. – И не смейте больше идти за мной.
Дважды повторять не пришлось. Краснокожие предпочли внять просьбе пылающего скелета и с воплями кинулись по мосту обратно, в город, позабыв про оружие. Через несколько секунд на одном берегу со скелетами остался лишь Уракан. Воин отходил медленно, спиной вперед, не сводя настороженного взгляда с мертвеца. Де Монпе прекрасно понимал вождя ица – тот не хотел обнаружить, что его и других убивают ударами в спину. Тем не менее, Джереми было откровенно плевать на опасения Уракана: драгоценное время истекало. Мишеля нужно было срочно доставить на «Кошмар». Поэтому огненный скелет повернулся к правителю Тайясаля спиной и широкими шагами направился в сельву.
- Никого не убил? – с подозрением спросила Камилла.
- Только двоих на мосту, - пожал плечами Джереми. – Извини, но мне некогда терзаться угрызениями совести.
- Мне тоже, - поморщилась девушка. Бросив короткий взгляд на тело правнука, она указала брату, куда положить труп.
Ритуал воскрешения должен был пройти в трюме «Кошмара». Пока одноглазого не было, его сестра успела проинструктировать команду – что им делать после ритуала, куда доставить Мишеля, как быстро и где конкретно его оставить, а заодно снабдить его одеждой и оружием. Маниакальность Кэм в этом вопросе должна была как минимум обеспокоить Джера, но не беспокоила. Как иначе относиться к тому, что они собрались делать?
Когда одноглазый уложил Мишеля на пол в центр начерченного мелом круга, мертвая девушка присела рядом, достала нож и срезала саван.
- О Господи… Мой мальчик… - прослезилась она, прикоснувшись тыльной стороной ладони к щеке правнука. Ужаснуться действительно было от чего – хоть ица и обмыли тело Кукулькана, но убрать следы от сражения с Шарлем-Кавилем они не смогли. Мишель был покрыт ранами, оставленными оружием брата. Особенно отчетливо был виден смертельный удар – а как его было не увидеть, если грудь мужчины была фактически рассечена надвое?
- Кэми? – обеспокоенно спросил Джереми.
- Этого не должно было случиться, слышишь? – смаргивая слезы, прошептала Камилла. – Они не должны были драться, не должны были желать друг другу смерти! Они братья! Проклятый Канек! Чтоб твоя душа никогда не нашла покоя, а тело сожрали крысы! Будьте прокляты вы оба – ты и твоя дочь, что провела тот мерзкий ритуал, который не только вылечил Мишеля, но и подпитал в нем этого лживого бога!
- Сестренка, - одноглазый положил руку на плечо девушки. – Время уходит. До полуночи совсем немного.
- Да, ты прав, - вытерев слезы, мертвая поднялась на ноги и закатала рукава рубашки. – Готов?
Мертвец достал свой нож:
- Готов.
Брат и сестра де Монпе одновременно полоснули себя по запястьям рук. Кровь не брызнула – потекла тяжелым ручьем. Это объяснялось просто: мертвые сердца не бились, не качали кровь по телу, и бить струей красная жидкость попросту не могла. Не мешкая, мертвецы начали обводить своей кровью начерченные вокруг круга руны.
- Кровь отдаем за кровь, - произнесла Камилла.
- Плоть отдаем за плоть, - отозвался Джереми.
- Жизнь отдаем за жизнь.
- Добровольная жертва за безвременно почившего.
- Так было, так есть и так будет.
- Одна жизнь за воскрешение.
- Вторая жизнь за полноценное существование.
В три часа ночи костлявая команда «Кошмара» отперла трюм. Внизу они обнаружили бледного, едва дышащего, но живого Мишеля де Монпе, у которого только начали затягиваться раны. А возле него – два скелета, выглядевших настолько ветхо, что создавалось впечатление, будто их кости рассыплются от дуновения ветерка. Мертвых скелета. Впрочем, нежить знала – убить их предводителей нереально, рано или поздно они возрождаются. А сейчас… Сейчас ничего не оставалось, как исполнить приказ и позаботиться об единственном живом на проклятом корабле.