Когда свет померкнет

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, отдавая бразды правления ночи, что уже медленно обволакивала улицы подобно плотному покрывалу. Он был на пределе собственных сил, едва волоча босые ноги, которые с трудом держали его детское тело, продолжая медленно переступать острые камни, местами торчащие из дороги. К горе Лаунцзан вела узкая тропинка, окружённая небольшим лесом. Зелень входила в полное владение этой территорией, хотя можно было заметить, что тропой всё ещё кто-то пользуется, но видимо от силы человек пять, да и не сказать, что часто. Дорога была ничем не примечательна со стороны и, если бы не местные торговцы, которые разговаривали между собой о высоком статном юноше, недавно закупавшемся у них продуктами, бесстыдно торгуясь в попытке скинуть цену до смехотворных чисел, мальчик, наверное, и не заметил бы её, просто пройдя мимо.

Люди из деревушки И Лин, что была подле горы, толком ничего не знали о мире заклинателей, а потому и не покидали дома в беспокойстве за свои жизни из-за ужасного и могучего Вэй Ина, который вроде как собирал собственный орден. Мальчик часто слышал разного рода сплетни о талантливом заклинателе, который избрал кривую дорожку, вопреки всем благам, что пророчили ему старшие. Слухи были самые разные, от бестыдных извращений, до самых страшных грехопадений, но одно особо сильно выбивалось из числа всех услышанных им.

– Старейшина Илин собирает собственный орден? Он решил склеить что-то из беженцев клана Вэнь?

– Ты веришь этим россказням? Да он посмешище, не иначе

– Не скажи, он внëс огромный вклад во время Аннигиляции Солнца, плохо будет, собери он клан

– Да остатки клана Вэнь - старики да колеки, что из них слепишь?

С каждым словом, мальчик проникался этими слухами, желая как можно скорее встретить с тем самым Вэй Усянем и попроситься к нему в ученики. Если из клана Вэнь и правда нельзя было создать орден, тогда он станет одним из первых адептов ордена... ордена...его же формируют из названия подчинëнной территории и фамилии основателя? И Лин...Вэй! Точно! Обязательно станет!

По правде говоря, приближаясь к подножью горы, мальчик, преодолевший путь от Куй Чжоу, усомнился в правдивости слов о могущественном Старейшине Илине, который мог одолеть тысячную толпу своей игрой на флейте, не моргнув и глазом, и наводящий ужас на смертных одним своим именем.

В голове не укладывалось, что сам основатель тёмного пути мог жить... так. Возможно он не правильно понял? Нет, торговцы точно говорили о пришедшем с горы, ошибки быть не могло, речь была о Вэй Усяне. Мальчик останавливается, чтобы оглянуться назад - деревня уже почти скрылась из поля зрения, а неразборчивый шум становился ближе. Он качает головой и решительно продолжает свой путь. Слишком много пройдено, чтобы развернуться прямо перед своей целью, да и тот подонок заслуживает смерти. Мальчик непроизвольно смотрит на свою изувеченную руку и в носу неприятно колит от подступающих слëз. Он отомстит! Обязательно отомстит! Убьёт каждого его родственника, ни один не посмеет уйти, да так, что этот ублюдок будет лично видеть смерть каждого! Он точно это сделает, не могло быть никаких сомнений! Обязательно!

Из мыслей мальчика вырывал невнятный рык впереди, принëсший с собой и тошнотворный запах мертвечины. Это могло значить одно - он уже совсем близко. Обычные люди пугались одного только упоминания живых мертвецов, не говоря уже о том, что подножье горы кишило ими, но в сердце мальчика не было и намëка на страх, в нëм теплилась надежда. Сюэ Ян отрывает взгляд от земли, в попытках рассмотреть дорогу перед собой. Но солнце стремительно покидало небо и вокруг уже порядком стемнело. Шаг, один, два, ещё шаг, камень, падение. Мальчик не заметил очередной камушек, о который в итоге споткнулся и упал на землю, разбив себе коленки и ладошки. Он поднял голову, замечая, что тропинка начинает расширяться, но сил подняться уже не было. Чья-то высокая фигура неуверенной походкой приближается к нему, но тело не охотело слушаться и совершенно отказывалось двигаться, а рассмотреть человека, не представлялось возможным из-за сумерек. Он достиг своего предела, оставляя этот мир где-то за гранью своего сознания.

Всë тело принимает дрожь, когда он из всех сил прижимает руки ко рту, лишь бы не издать ни малейшего звука. В глазах застыл немой ужас и слëзы, которые не смели скатиться по щекам и разбиться о его колени. Совсем рядом раздаëтся звук битого стекла и чей-то оборвавшийся крик. Мальчик жмурит глаза до цветных кругов и слëзы наконец-то обожгли нежную кожу лица, скатываясь вниз. Собственное сердцебиение отдавалось болезненными ощущениями в груди, словно сердце вот-вот проломит его грудную клетку, вырываясь наружу. В ушах звенело от всего творящегося вокруг шума, но мальчик видел перед собой лишь темноту. Каждый новый обрывающийся крик и лязг мечей заставлял сердце ребëнка замереть, а в лëгких словно с каждым новым звуком выбивали весь воздух, вместе с тем заставляя проглотить крик. Вжимаясь в тёмный угол сильнее, в его голове набатом звучали навязчивые вопросы. Что произошло? Где мама? Где папа? Почему их нет рядом? Куда они ушли? Они меня бросили? Почему? Не хочу!

Шум стихает спустя долгие часы, но мальчик не замечает этого, он не решается даже опустить руки, продолжая всем телом дрожать. Кажется плакать уже нечем, а телу наконец возвращается ощущения боли от долгого нахождения в одной и той же позе. Сюэ Ян устало открывает опухшие глаза. Темно. Видимо его где-то закрыли. Память отказывалась отвечать на запросы напомнить недавние события и мальчик прекращает попытки что-то вспомнить. Ребëнок слабо толкает стенку, в попытке выбраться, и она с тихим скрипом отворяется, открывая ему вид на кучу убитых людей, среди которых было слишком много знакомых лиц в тëмно-синих одеждах, но теперь оттенок был грязно фиолетовый, а символ их калана едва можно было различить. Маленькую светлую веточку цветов залило кровью, не оставляя ни малейшего намëка на былую чистоту. Мальчик тянет руку и пытается кричать, но голос охрип и с губ срывается лишь неразборчивый сип. Мама! Нет, нет, нет, он не хотел верить, не хотел узнавать любимые черты. Слëзы новым потоком вырываются из глаз, когда маленький мальчик срывается на душераздирающий крик.

Крик встречается со стенами пещеры, отражаясь от них и заполняя пространство. Мальчик резко присаживается на импровизированной кровати из сена, стараясь вернуть дыханию привычный темп, пока взгляд растерянно смотрит перед собой. Это был сон? Простой кошмар? Рука мёртвой хваткой вцепились в тонкое одеяло. Всë казалось таким настоящим, словно это и правда когда-то было наяву. Тихий шум шагов слышится совсем рядом, уверенный, но аккуратный, словно хищник, не желающий спугнуть свою жертву. Этот звук заставляет мальчика вздрогнуть и обернуться, встречая взгляд васильковых глаз своими, красноватыми, которые выражали неподдельные смятение и страх.