Поиски пропавшей Жени идут полным ходом. Полиция снова появляется в здании университета, снова ведутся допросы всех, кто был с ней хотя бы просто знаком. Арсений ничего не может сказать, потому что в действительности понятия не имеет, где она может быть. Его только не отпускает мысль, что пропала она ещё до разговора с Антоном. Арсений может только догадываться, что приснившееся ему ранее, было не просто сном. Антон показывает. Собирается ли он демонстрировать таким образом всё, — он не знает, но понимает, что должен обсудить с ним и это. Арсений не уверен, хочет ли видеть, или даже знать как именно тот издевается над кем либо.
Арсений уверен, что полиция её не найдёт. Ни у кого нет никаких наводок, никто толком ничего не знает. Сам Арсений знает только то, что ему вообще её не жаль, хоть и приходится притворяться. В остальном, учебный понедельник проходит достаточно спокойно, и его даже никто не дёргает. Одногруппники явно в ужасе от происходящего, и им наконец-то, не до подколов. Арсений лишь делает вид, что ему есть дело до чьей-то пропажи, и это утомляет. Внутри себя он радуется.
Вечером, уставший от расспросов родителей Арсений, забывает о том, что собирался поговорить с другом и просто валится на кровать. Усталость берёт своё и он быстро засыпает, ощущая лёгкое дуновение ветра из открытого окна.
***
Антон аккуратно отклеивает скотч от лица, тут же затыкая рот сильной рукой. Но сил кричать у Жени всё равно нет. Она не в состоянии пошевелить даже пальцем.
— Последнее слово будет? — он убирает руку, когда понимает, что девушка точно не закричит.
— Кто ты вообще, блять, такой? — мямлит она еле слышно, голос дрожит, а губы едва двигаются.
— Мститель, каратель, называй как хочешь, — шепчет он ей прямо в ухо, — это не так важно.
— Не боишься, что тебя посадят? — даже сейчас она пытается быть сукой.
— Уж поверь, — он ухмыляется и делает шаг назад, — меня им не достать. Как и остатки твоего тела.
Антон заклеивает рот новым куском скотча, хотя по сути это незачем, просто так прикольнее. Он знает — её крики никто не услышит. Он нажимает на красную кнопку и тут же перемещается в другой угол здания — не хочет мараться.
Лезвия в машине начинают медленно двигаться, задевая пока лишь обувь и одежду. Антон видит ужас в мокрых глазах, а затем слышит громкое мычание, когда ножи начинают касаться кожи. Может быть, если бы всё произошло быстро — было бы не так больно и страшно. Но парню нравится наблюдать за медлительной пыткой, за страхом в зажмуренных, от боли, глазах.
Острые ножи крутятся слишком тягуче и лишь прорезают слои кожи, не доставая до костей. Женя пытается не упасть набок, чтобы не попасть в мясорубку прямо лицом. Её ноги и бёдра полностью изрезаны, она глухо бессильно мычит, а слёзы безостановочно стекают по бледной коже. Металл окрашивается в красный цвет. Антону кажется, что всё же нужно разделаться с этим поскорее. Он взмахом руки увеличивает скорость на одну единицу и лезвия двигаются немного быстрее. Решетникова начинает буквально утопать в ножах. Её кости переламываются с громким хрустом, кровь расплёскивается по всей машине и стекает по её внешним стенкам. Девушка уже даже не мычит. Половина тела уже перерублено в мясо, и она лишь смотрит в одну точку перед собой затуманенными глазами, готовясь к смерти.
Когда ножи перемалывают глотку, — её глаза окончательно замирают. Голова падает, густые чёрные волосы зажёвываются и застревают в металле, не давая голове пройти дальше. Антон цокает и так же, взмахом руки переключает скорость ещё на два деления. Машина начинает шуметь громче, а лезвия крутиться ещё быстрее. Застрявшие волосы проходят внутрь, а затем быстро пропускают через себя голову с треском. От такой скорости, левый глаз выскакивает из глазницы и вылетает наружу — на пол.
— Вот и всё.
Антон смотрит на кровавую машину, а затем на каре-зеленый глаз на полу. Он подходит к машине, осматривает её. Лезвия в крови и остатках кожи, костей и волос, а внизу — в большом контейнере — всё остальное тело, перемолотое в один сплошной кусок мяса. Он отключает машину, поднимает глазное яблоко с пола, разглядывая его. Затем, кидает его в контейнер ко всему остальному. Антон осматривается вокруг и выходит из здания.
***
Этим утром Арсений просыпается не от ужасов, а от банального звонка будильника. Ему нужно собираться в университет, и он понятия не имеет что его ждёт там сегодня. Попов устал от всего, даже от самого себя. А ещё от себя ему иногда даже становится мерзко. Он позволяет ради него убивать, и это всё как-то неправильно. Нет, ему всё ещё их всех не жаль — они заслужили. Но на душе иногда кошки скребут острыми когтями, становится тошно и от себя и от всего вокруг.
Собравшись, он выходит на кухню, где завтракают родители. С ними общаться не очень хочется, да и аппетита совсем нет. Выпив стакан воды, Арсений идёт в коридор. Родители, видя его состояние, ничего не говорят, и лишь переглядываются между собой. Арсений им за это благодарен. Он выходит из квартиры и идёт на автобусную остановку.
***
Арсений сидит на заднем ряду большой аудитории, в ожидании поточной лекции. Он бездумно листает социальные сети, в надежде, что рядом никто не сядет. До начала пары остается пара минут, и никто из однокурсников к нему так и не подсаживается, зато на соседнем стуле появляется полицейский. Опять.
— Доброе утро, Арсений Сергеевич, — мужчина улыбается из вежливости, — я должен снова вас допросить. Снова насчёт Евгении.
— Да, я понял, но мне больше нечего сказать. — Арсений улыбается уголком губ, также лишь из вежливости.
— Пройдемте в свободный кабинет.
[…]
Зайдя в кабинет, который последние несколько дней служит комнатой для допросов, Попов замечает еще несколько незнакомых ему людей. Арс думает, что это одногруппники Решетниковой.
— Садитесь. — полицейский кивает на свободный стул, а сам усаживается напротив.
— А где всякие документы для протокола? — он садится на указанное место.
— Слушай, — мужчина придвигается ближе, говорит тихо, — уже хватит этих протоколов на тебя, это всё формальности. Арсений, я знаю, что ты в этом не замешан, но согласись — выглядит это всё подозрительно.
— Допустим.
— Сначала Тихонов, который в основном тебя донимал, теперь Решетникова, которая, по правде говоря, та еще крыса, но… — он кивает в сторону остальных ребят. — Но среди опрошенных больше нет её «жертв». Она многих донимала, шутила глупо, но только тебя она так подставила тогда. Арсений, всё указывает на тебя, в обоих случаях, но твои руки чисты. Ты знаешь где она?
— Нет. — отвечает Арс максимально спокойным голосом.
— Где ты был в ночь пропажи?
— Дома, спал. Родители могут подтвердить. — у Арсения какое-то дежавю от этого диалога. — Слушайте, на эти все вопросы я ответил в прошлый раз, с тех пор ничего не изменилось.
— Да, — он тяжело вздыхает, — как и у нас ничего не изменилось. Если честно, мы понятия не имеем где искать, так что, если что-то узнаешь, — дай знать.
— Мне жаль, но я правда ничего не знаю. — ложь.
***
— Арсений! — не успев зайти в квартиру, он видит перед собой испуганную мать. — Мне звонил ректор, рассказал о каких-то ужасах и…
— Мам, — Арсений смотрит на неё устало, продолжая снимать обувь, — ужасы, да. Универ закрыли на неопределённое время.
— Да, Василий Аристархович сказал, что это до тех пор, пока не закроют дело о пропавшей девушке. — Татьяна смотрит на сына с подозрением: — Арсений, ты что-то знаешь?
— Боже! Мам! — он вскидывает руки. — Я уже устал отвечать полиции одно и то же, теперь ещё и ты? Ничего не знаю и ничем не могу помочь.
Попов кидает рюкзак в коридоре и уходит в ванную комнату, оставляя мать в недоумении от происходящего. Арсений быстро снимает с себя всю одежду и залезает в ванную. Задвигает штору, настраивает температуру воды в душе и просто стоит под ней, позволяя горячим каплям стекать по лицу и телу. Вода обжигает кожу, но ему нравится это ощущение — будто с тела снимается старый, изуродованный слой. Простояв так несколько минут, Арс наконец-то спокойно моется, выкинув все мысли из головы. Обернувшись в полотенце по пояс, он смотрится в зеркало. Помнит, что должен поговорить с Антоном, но сейчас не самое подходящее время. Родители не должны ни о чём знать.
***
Уставший уже вообще от всего, Арсений лежит на прохладной постели, смотря в потолок, почти не моргая. В комнате светло, для вечера даже слишком. Но Попов не торопится выключать свет в комнате, ведь в полной темноте ему всегда было некомфортно, а сейчас и подавно. Он всматривается в белый потолок до тех пор, пока не замечает как он медленно начинает темнеть. Промаргивается, трясет головой, но потолок лишь еще больше чернеет. Арсений садится на кровати, оглядываясь вокруг. Он не заметил как в комнате резко стало значительно темнее. Его это несомненно пугает. Галлюцинации? Антон? Призраки? Парень не знает, и не уверен — хочет ли он знать ответ. Со вздохом падает обратно за заправленную постель и закрывает глаза.
***
— Если боишься — никогда не выключай свет перед сном. — голос механический, будто ненастоящий и звучит у сонного Попова в голове. — Я знаю, что тебе страшно.
Арсений пытается разлепить глаза, смотря в окно, из которого пробиваются солнечные лучи. Он удивляется этому редкому явлению и улыбается краешком губ, уже позабыв о недавних словах, возникших в голове. Разглядывает яркий свет и все проблемы уходят на дальний план.
— Это предзнаменование, Арсений.
— Что? — Арс снова слышит знакомый голос, но уже мягкий и бережливый.
— Солнце. Оно сегодня здесь не просто так.
— И что же должно случиться? — он не поворачивается к Антону, а разговаривает с мутным отражением в окне.
— Все самое важное уже случилось. — Арс садится на постели, поворачиваясь к другу. — Ты хотел поговорить со мной об этом.
Арсений хотел было спросить откуда тот знает, но вовремя вспоминает — Антон знает про него всё. От этого, кстати, немного жутко. Он задумывается о том, как резко изменилась вся его жизнь, и от этого жутко тоже. Но виду не подает, и говорит совсем о другом.
— Что с Женей? — Арс сам не понял, в какой момент решил, что всё же хочет знать ответ. Голос у него совершенно спокойный, и кажется, он даже не боится услышать ответ.
— Ты же понимаешь, что тот твой страшный сон был не просто сном? — Арсений кивает. — Прости за это. Но дальше я тебе не покажу, — видеть это тебе не нужно.
— Мясорубка. — безэмоционально отвечает Попов и смотрит в зеленые глаза.
— Да.
— Она это заслужила. — хмыкает он. — Я так понимаю, полиции придется сильно постараться, чтобы ее найти.
— Сейчас — да, но можно наоборот ускорить этот процесс. — Арс вопросительно приподнимает брови. — Как бы они не пытались тебя подозревать — не твои руки по локоть в крови, и они об этом знают. Рано или поздно они найдут остатки её тела, а тебя только будут лишний раз донимать вопросами пока это всё не закончится. Поэтому, предлагаю быстрее попрощаться с этой историей.
— И как это сделать?
— Это не твоя забота.
— Хорошо. Меня они не могут загрести, но что насчёт тебя? В смысле, я понимаю, что ты вроде как вообще находишься не в этом мире или… Блять, я даже не понимаю как это вообще…
— Арсений, — Антон смеётся, — беспокоишься обо мне?
— Если честно, есть немного.
— Не нужно. Полиции меня точно не поймать. В реальном мире — меня просто нет.
— Ты же говорил, что можешь выходить наружу? Так как…
— Т-с-с. Могу. Но ты же понимаешь, что я не совсем человек. Я — нечто иное.
— Ладно. — кивает Арсений. — Пусть будет так как ты говоришь.
— Хорошо. Что-то ещё?
— Нет. Пока нет.
— Солнце светит сегодня для тебя, Арсений. — Антон кидает мимолетный взгляд к окну и исчезает.
Арс не успевает ничего ответить, и все что ему остается — пялиться на редкие лучи яркого солнца.
***
Этот день тянется долго, муторно, и Арсений ощущает себя так, будто ходит по плохо натянутой струне. Боится не так шагнуть, сболтнуть лишнего, когда родители снова расспрашивают о последних событиях. Периодически он ловит себя на мыслях, что раньше было даже лучше, проще. Но отгоняет их от себя, ведь знает — это начало конца. Всё что происходит — ужасно, но Арс понимает — так нужно, Антон — его единственный шанс на нормальную жизнь. Его способы аморальны, но лучше так, чем продолжать мучать себя. Арсений не может знать наверняка что будет дальше, но уверен, что его ждет счастье. Он верит солнцу за окном, верит Антону — своему новому странному другу.
К счастью, родители перестали спрашивать его вообще о чём либо. Они вернулись в своё исходное положение — не обращать на сына особого внимания. В данный момент Арсения это полностью устраивает. Несмотря на всё, он любит их, и не хочет причинять им вред. Но в тоже время, хочет чтобы они получили свой урок.
***
Антон делает задуманное вполне себе человеческим способом. Он возвращается в подвал, скрытый так далеко о людских глаз, что полиции и правда придётся очень хорошо постараться. Но Антон им поможет, как и собирался.
Парень заходит в помещение, пропитанное запахом крови и разложения. Рефлекторно морщит нос и замечает, как сохранившееся глазное яблоко смотрит прямо на него из прозрачной чаши. Сказать что его это не пугает — ничего не сказать. Антон подходит к адской машине и голыми руками собирает остатки еще не засохшей крови. Размазывает ее по пальцам, внимательно рассматривая, будто хочет увидеть в ней что-то определённое. Запах стойкий, отвратный и любого человека уже давно бы вывернуло наизнанку от этого. Но Антону будто всё равно. Он собирает ещё больше «свежей» крови и распределяет её по всем ладоням. Выходит из подвала и размазывает жидкость сначала по двери, а затем возвращается обратно. Ему нужно навести след к этому месту, а одних подтёков на двери явно мало. Он хватает тот самый глаз из чаши, снова поднимается наверх, и кидает его куда-то в лес. Смотря в темноту он понимает, что возможно будет достаточно просто «забыть» закрыть дверь подвала. Вонь такая сильная, что она быстро заполонит пространство вокруг, а валяющийся на земле целый глаз каре-зеленого цвета точно даст понять чьи останки находятся в найденном здании.
Антон решает попробовать этот способ и не закрывает дверь в подвал до конца. Поднявшись по лестнице, заваливает проход к ней досками и листвой не полностью, оставляя достаточно свободного пространства. Стоя на улице, он чувствует как мертвецкий запах начинает выходить из здания и надеется что его такой простой план сработает. Антон думает лишь о том, что ему не помешало бы отмыться и исчезает.
***
Спустя несколько дней, полиция в лице нескольких человек и одной немецкой овчарки, находит сомнительное здание в лесу. Если бы не жуткий, отвратительный трупный запах, то этот подвал они бы действительно искали очень долго. Пес натыкается на тот самый глаз, аккуратно касается его лапой и скулит, обращая на себя внимание. Мужчина подходит к собаке, берет находку в руку и, кажется, всё понимает.
— Кто-то явно хотел, чтобы мы нашли это место. — обращается он к напарнику, разглядывая орган, а затем кладет его в зип-пакет.
— О господи!
— Ага. Нужен судмедэксперт.
— Что же там такое? — мужчина сглатывает вставший в горле ком и смотрит в сторону подвала. — Если так воняет на улице, то что же там…
Полицейские направляются к открытой двери, затаив дыхание. Они могли бы сказать, что за свою деятельность видели всякое, но такого… Мужчины понимают — такого они не видели никогда. Та расчленёнка в универе, относительно недавно, нервно курит в сторонке. Страшно, но не ново. А это — и правда что-то новое.
Их воротит от запаха и от вида. Срабатывает рвотный рефлекс и находиться в этом поистине адском месте просто невыносимо физически. Они смотрят на кровавую машину, которая несколько дней назад измельчила тело девушки в мясо, и не понимают что с этим делать. Глаз в пакете — единственный опознавательный знак. Полицейские просто надеются, что это та самая Женя, а не уже третье убийство за последние несколько недель.
***
— Антон! — Арсений сидит на полу у зеркала в своей комнате, удивленный последними новостями. — Антон!
— Что такое? — он появляется плавно, а голос у него бархатный, будто не он ещё неделю назад шастал по ночному лесу с кровавыми руками.
— Они нашли её. Нашли и опознали по сохранившемуся глазу?.. — тон больше вопросительный, чем утвердительный.
— Знаю. Значит мой план сработал, — он улыбается, — не волнуйся, тебя это никак больше не коснётся. Беспокоишься об учебе?
— Не особо. Хотя универ не откроют пока не закроют дело. Но как же они найдут убийцу, если никаких следов и нет?
— Думаю — никак. Только не говори, что скучаешь по универу?
— Ненавижу это место. — хмурится Попов. — Хочу сбежать. Не знаю как, не знаю куда, но здесь находиться больше не могу.
— У тебя есть я.
— Антон, — он будто пропускает последнюю фразу друга, — хочу чтобы они получили свой урок. Не убивай, нет, просто пусть немного помучаются.
— Как скажешь, дорогой.
Арсений не называет имен, но Антону это и не нужно. Он и без этого прекрасно знает о ком тот говорит. Улыбается напоследок и испаряется, словно его здесь никогда и не было. Антон сделает всё, о чём его попросит Арсений. И обязательно поможет сбежать из этой квартиры, а может и города, но позже. Сейчас парень должен придумать, как именно будут страдать Поповы старшие.
***
Полиция в ужасе. Единственные размытые следы от пальцев на двери не дают никаких результатов. Сняв отпечатки со всех подозреваемых, включая Попова — полицейские заходят в тупик. Они продолжают искать дальше, но результатов нет. Родители всех учащихся также в ужасе и не понимают как такое вообще могло произойти. Они по классике обвиняют всех вокруг. Администрации университета ничего не остается, кроме как закрыть его окончательно. Два убийства — ни одного найденного убийцы. Все понимают, что скорее всего — это сделал один человек, но толку от этого понимания нет. Некоторые хотят верить, что это дело рук хищных зверей, кто-то уверен, что это серийный убийца. И никто даже не может предположить, что все эти реки крови — дело рук того, кого даже нет.
Арсений, видя что творится вокруг, не понимает до конца своих чувств. Но он ловит себя на мысли, что всё же скорее рад этим всем событиям. Это Антон сделал из него такого бездушного монстра, или его просто настолько все заебали вокруг? Арс, проанализировав себя и ситуацию, приходит к единственному верному выводу: зло порождает зло.
Невозможно оставаться нормальным человеком, когда к тебе с самого детства собственные родители относятся скорее как к вещи. Когда с малого возраста ты всегда что-то должен, делаешь всё не так, как хочется кому-то, а на твои желания в целом всем плевать. А к двадцати годам он окончательно от этого устал.
Арсений мстит, а Антон ему в этом помогает, выполняя все прихоти.
Антон не человек даже, но Арсений только к нему почувствовал что-то человеческое.
***
Отец Арсения задерживается на работе допоздна, предупредив жену, что может вообще сегодня не прийти ночевать домой. У Арса его слова вызывают подозрения, но матери он ничего не говорит и просто уходит в свою комнату спать.
— Спокойной ночи. — говорят они друг другу, ничего не подозревая.
[…]
Утро. 4:48.
Татьяна просыпается от страшного сна и в попытках сесть на постели, осознает, что не может пошевелиться. В комнате ещё темно, и она открыв глаза видит только черноту. Всё её тело неподвижно, губы размыкаются и смыкаются в попытке что-то сказать, но всё тщетно. Лишь глаза бегают туда-сюда, в попытке что-то разглядеть. Женщина хочет их закрыть, но и этого сделать не может.
Тело немеет ещё и от страха, когда она чувствует на себе сначала тяжесть, а затем и слышит чьё-то тяжёлое дыхание. Хочется закричать, закрыть глаза, вскочить с кровати, но она не может пошевелить и пальцем. Чувствует как что-то пробегает по рукам, которые неподвижно лежат вдоль тела, и это отнюдь не мурашки. Шею начинает жечь в самых чувствительных местах, а перед лицом появляется чужое изуродованное лицо.
Длинные волосы касаются оголенных участков кожи, из мутных глаз стекают кровавые слёзы, капая прямо на лицо, и тут же стекая на белую наволочку. Существо раскрывает огромный рот, обнажая длинные острые клыки, и протяжно кричит так громко, что в комнате трескаются стёкла. Острые когти царапают нежную кожу предплечья, оставляя красные полосы.
В комнате постепенно светлеет, но от этого не становится легче. А совсем наоборот. Естественный, легкий ещё, свет освещает монстра, делая его ещё более жутким. Теперь Татьяна не только ощущает всё на себе, а и детально все видит. Белые растрёпанные волосы; изрезанный рот, больше похожий на пасть зверя; белые глаза, плачущие алыми слезами; светлую, истерзанную кожу; и длинные острые когти, в которые забились остатки чьей-то запёкшейся крови.
Татьяна вновь пытается зажмуриться, но глаза так и не поддаются, как и любая часть тела. Лишь грудная клетка тяжело вздымается, периодически задерживая дыхание. Существо резко улыбается во все зубы и начинает истерично смеяться, перелезая через свою жертву и, забираясь на стену. Женщина перебарывает весь свой страх, пытается пошевелить хоть чем-то и, спустя минуту ей это удаётся. Она слабо шевелит мизинцем правой руки, зажмуривает глаза и слышит тишину.
Проходит ещё минута, она резко распахивает глаза и вскакивает с постели, продолжая часто и тяжело дышать. Из её глаз текут слезы, а осмотревшись она не замечает никаких изменений. Никаких следов ни в комнате, ни на ней самой. Ей кажется, будто прошла целая вечность в этой агонии, хотя на деле прошло лишь несколько минут.
***
Утро. 7:36
— Серёжа, это… это ужасно, мне казалось я умираю.
Сергей приходит домой рано утром, и за чашкой горячего кофе рассказывает жене свой необъяснимый ничем сон. Татьяна внимательно слушает, а её глаза непроизвольно округляются. Она рассказывает про свой сонный паралич, понимая что что-то тут не так.
— Таня, это всё очень странно. — он не отрывает взгляд от уже пустой кружки. — Мне снятся ужасные сны, тебя атакует сонный паралич, и всё это в одну ночь.
— В ночь, когда мы ночуем в разных местах.
— Сначала я всё списал просто на то, что спал на работе, да и… Всякое бывает, сон и сон. Но сейчас я не знаю что и думать, странно это всё и жутко.
— Ты же не думаешь что наш сын связан с чем-то из этого? — Татьяна ошарашенно смотрит на мужа.
— Что? Хочешь сказать он наслал на нас порчу? — он смеётся. — Или он убил своих одногруппников? Не смеши меня. Он на такое не способен.
— Нет, я… Ладно. — свои мысли она так и не договаривает.
[…]
Арсений лежит в своей постели и пытается услышать разговор родителей из приоткрытой двери. Получается так себе, он слышит лишь обрывки фраз, хотя суть ему понятна. Отец никогда не поверит, что его сын способен на убийство или что-то подобное. Тот считает его слишком слабым, да и воспитывал он Арсения не так.
— Мне кажется, твой отец недостаточно пострадал. — звучит резкий голос в комнате.
Арсений смотрит в окно, но не замечает там Антона. Он смотрит в зеркало — там тоже пусто.
— Но ты всё ещё хочешь сбежать? — облик Антона появляется так же резко, как и его голос.
— Да. — Арс находит зелёные, слегка светящиеся глаза. — Мне всё равно что будет дальше, не хочу находиться ни в этой квартире, ни в этом городе.
— Мы можем уйти куда угодно.
Арсений не успевает ничего ответить, как парень исчезает, оставляя после себя лишь недосказанность.
Да, Арс согласен с Антоном — отец легко отделался. Но понимает, что тот будет рвать на себе волосы, когда Арсений просто сбежит из дома. Он уверен, что сделает всё, чтобы родители никогда его не нашли. Антон сделает для этого всё. А пока нужно снова делать вид, что всё нормально.
***
Сбежать из дома, а тем более из города, когда тебе двадцать лет, и у тебя толком ничего нет — идея, вообще-то, так себе. Но Антон обещал ему, и пытается всё уладить, не без помощи своих способностей.
Антон, можно сказать, живёт в зазеркалье и выходит оттуда только по необходимости. Эти необходимости он придумывает себе сам. Так и получилось с Арсением. Он много лет наблюдал за его жизнью, смотрел как тот ежедневно мучается, и сдался. Вопреки всем вселенским мистическим законам, Антон показывается с целью помочь. Потому что видит, что Арс ему доверяет заочно.
Антон становится что-то типа его ангелом-хранителем, хоть он и далеко никакой не ангел. Но Арсению и демоном его назвать язык не поворачивается.
— Почему ты мне помогаешь? — спросил как-то у него Арс.
— Борюсь с несправедливостью. Надоело смотреть как ты страдаешь, вот и решил показаться.
Больше Арсений вопросов не задает. Ему хватает того, что Антон делает. А знать, кто он такой, вовсе не обязательно.
***
Спустя неделю, Арсений готов к переезду, хоть ещё и не знает куда. Он собрал все самые необходимые вещи и ему остаётся только ждать Антона. А ещё ему надо ни в коем случае не попасться родителям с огромным рюкзаком. Те сразу же всё поймут.
Арсений листает новости в телефоне, сидя на кресле, когда слышит резкий голос:
— Арсений! Всё готово. Ты уедешь очень далеко, туда где тебя никто не знает и никто не найдет, даже родители. Впрочем… о них я ещё позабочусь, на всякий случай.
— И меня никто не будет искать?
— Нет. Полиция в тупике, на тебя у них ничего нет. Подставить тебя уже никто не сможет — слишком поздно. Сделаю так, что и родители тебя не найдут. — его глаза в моменте вспыхивают зеленым светом. — Но они ещё помучаются.
— Хорошо. А как…
— Не беспокойся. Завтра утром ты дойдёшь до вокзала, сядешь на поезд, — Антон садится на корточки и протягивает билет, и он появляется из-под шкафа, — и доедешь до конечной.
Арсений молча берёт билет с пола, уставившись в него.
— Там тебя встретит человек. Не бойся, — когда он довезёт тебя до дома, то забудет про твоё существование. Затем, у консьержки получишь ключ от квартиры № 81, доедешь на лифте на 7 этаж и всё.
— И что? Так просто? — он поднимает голову от билета и смотрит Антону в глаза.
— Да, Арсений. Только придётся проторчать в поезде несколько дней. Я бы мог попытаться перенести тебя через зеркало, но… но так будет безопаснее, как ни странно.
— Через зеркало? — его глаза резко округляются от удивления.
— В теории да, но лучше тебе не появляться в зазеркалье.
— Ладно.
— Уже скоро найдëшь свою жизнь заново.
— Хорошо. — Арс облегченно выдыхает. — Антон, спасибо.
***
Утром Арсений внимательно следит за временем, слушает очередные наставления отца и просто ждёт. Дождавшись когда родители уйдут на работу, парень выходит из дома, идёт на вокзал — хорошо, что он в пешей доступности, — и следует инструкциям друга.
[…]
Волшебным образом (в прямом смысле), в купе Арсений находится один. Он убирает тяжелый рюкзак на свободную полку, а сам берёт комплект постельного белья и заправляет свою «кровать». Арс ложится прямо в уличной одежде и пытается ни о чём не думать. Спустя полчаса и бессчётное количество поз, он наконец-то засыпает крепким сном.
***
Находиться одному в чужом городе, в новой квартире странно, непривычно, немного страшно, но спокойно. Спокойствие — первое что Арсений почувствовал зайдя в новую съёмную квартиру.
— Арсений. — Антон плавно появляется в зеркале над раковиной. — Как все прошло?
— Всё хорошо. И здесь всё так… классно.
— Я рад. — он улыбается краешком губ. — Квартира съёмная, она оплачена на полгода, поэтому у тебя есть время найти себе способ заработка.
— Полгода? Но как ты…
— Арсений, не задавай лишних вопросов.
— Ладно…
— У хозяйки есть твой номер телефона, у тебя уже тоже. — Арс смотрит на него вопросительно, но молчит. — Можешь связаться с ней, если есть какие-то вопросы. Если будут ещё какие-то сложности — я помогу, только попроси.
— Антон, я думаю ты и так слишком много сделал, спасибо тебе. Я должен научится жить сам и справляться со своими проблемами самостоятельно. Тем более, это мой шанс начать всё сначала. Ты мне его дал и я очень благодарен тебе.
— Хорошо.
***
Три месяца спустя.
Арсений решается на этот шаг, из-за чувства вины, которое пытается разорвать его изнутри. Даже спустя время, живя в другом месте, находясь за сотни километров от родного города, не общаясь с родителями, — Арса не отпускают события, произошедшие в университете. Антон его отпустил, так как тот в нём больше не нуждался. Так решили они вместе. Вообще-то, Антону не очень хотелось уходить. Но Арсений настаивал, что теперь всё будет хорошо, что он ему очень помог и всегда будет ему благодарен. И вопреки своему желанию, быть всегда с Арсением рядом, — он ушёл.
И спустя время, Арса грызёт изнутри это чувство вины и справиться с ним он не может. Поэтому он заходит в светлое помещение, а глаза разбегаются от обилия кабинетов. Он идет дальше по коридору и находит нужный.
«ПСИХОТЕРАПЕВТ Шастун Антон Андреевич» — гласит табличка на белой двери кабинета.
Арсений заходит в кабинет, не ожидая совершенно ничего.
— Арсений. Я ждал тебя.
Голос слишком знакомый, чтобы его с кем-то спутать. Арсений поднимает голову от дверной ручки, убеждаясь что ему не показалось.