У Куроко просто до невероятно бледная кожа... Болезненно-бледная, нездоровая, но Аомине это даже нравится, так, его собственная кожа впадает в контраст с кожей Тецуи, становясь темнее, насыщеннее. Аомине до безумия любит смотреть на свои руки на теле Куроко. Когда он гладит его живот, рёбра, ключицу, сразу становится видной эта разница, они сразу вступают в острый контраст своей игры светотени.
Куроко невинен, всегда до безумия невинен и сдержан. Его глаза неизменно полны какой-то кристальной истины, эта чистая голубизна не мутнеет от желания, оставаясь ясной, как чистый пруд, в который хочется нырнуть и остаться там навсегда. Тецуя умеет завораживать взглядом, смотря пристально, неотрывно, словно вторгаясь в чужую душу и наводя там хаос своим невозмутимым спокойствием. Это дьявольский дар, которым наделён обычный школьник. От такого взгляда, порой, у Аомине мурашки бегут по спине. Словно Куроко в этот миг дотрагивается до самого сокровенного, личного, до скрежета зубов интимного. И откуда только в нём это?
Тецу малоактивен, но если начинает двигаться, то поражает своей скоростью, резвостью и изворотливостью, его в этот миг ни поймать, ни уследить за ним взглядом, ни предугадать его действий. В минуту его особого активного блока и нежелания попасть в прочное кольцо тёплых рук, Куроко становится самим воздухом — прозрачным, невидимым, не ощущаемым, но таким важным. Аомине в такие минуты злится, потому что Куроко оставляет его в дураках, наедине со своим возбуждением. А на следующий день ведёт себя так, словно ничего и не случилось.
Аомине нравятся покрасневшие и припухшие губы Куроко от поцелуев, они наливаются каким-то тёмно-вишнёвым цветом, становясь соблазнительнее и маняще. Так и хочется целовать их вечно, кусать и посасывать. В этом есть своя доля особого наслаждения с Тецу, но особенно Дайки нравятся редкие засосы, оставленные на плоском животе, лопатках и бёдрах, там, где это можно скрыть одеждой. Куроко так сразу ему и сказал, что если Аомине сделает это там, где не следует, то он разозлится. Аомине не хотел злить Куроко, иначе бы Тецу нашёл бы изощрённый способ, чтобы отомстить.
Вообще, понять истинные желания Тецу было невозможно. То он льнул к Аомине, такой податливый и нежный, то избегал, становясь колким и колючим. И эти странные перемены в поведении не нравятся Дайки, но отказаться от Куроко невозможно. Тецуя умел западать в душу, проникать в самое сердце, словно невидимый вор, способный открыть любой замок.
«Ты либо только со мной, либо с кем-то другим», - как-то сказал Куроко, заметив, каким взглядом Аомине пожирает Кисе. Тогда Дайки впервые подумал о ревности со стороны Куроко и даже как-то обрадовался этому.
Наверное, это было самой большой ошибкой, Тецу и вправду сдержал слово. Стоило только Куроко узнать об интрижке между Аомине и Кисе и он исчез, на последнем году обучения в Тейко, так ни с кем и не попрощавшись. Аомине почувствовал, как его тень ускользнула от него.
А потом Куроко нашёл себе замену. Точнее, он посмел заменить его, Аомине, этим придурком, Кагами. Это бесило сильнее всего, но Дайки ничего не предпринимал, оставался на расстоянии и уже не стремился сблизиться с Куроко, хотя и чувствовал желчную злобу.
Единственное, что между ними осталось, это не разрубленная связь, что сжигала сердце каждого. Никто из них так и не решился поставить окончательную точку, словно слабо ещё надеясь и слабо оглядываясь на счастливое прошлое.
Эта связь убивала обоих.