Сумо тут абсолютно не при чём.
Изначально так думает Хэнк, наблюдая за тем, как бездушная машина всё больше внимания уделяет его собаке. Коннор, беспринципный кусок железа, способный посреди ночи припереться к нему домой, похоже всерьёз заинтересован ленивой слюнявой псиной.
Это проявляется в незаметных поглаживаниях по голове, пристальном взгляде, который Коннор порой бросает на пса.
Андерсон любит свою собаку, по своему, но порой напивается в хлам и забывает покормить его, ну или прогулки у Сумо довольно редкое развлечение в жизни. Наверное поэтому пёс и превратился в комнатное растение, ну или всегда был таким ленивым.
— Вы плохо о нём заботитесь, — в голосе его временного напарника слышится что-то механическое, искусственное, то, что раздражает.
— Да нормально я о нём забочусь, — фырчит Хэнк, подливая в кофе коньяк.
Он ловит пристальный взгляд андроида, видит его по-женски поджатые губы, недовольно сведённые брови к переносице. В такие моменты Коннор похож на недовольную жёнушку, любящую всё контролировать.
— Ой, да это всего лишь три капли! — он и сам не замечает, как начинает оправдываться.
— Только девять часов утра, — в голосе Коннора звучит стальной холод.
— Господи, какая рань! Зачем ты только припёрся? — тут же принялся бурчать под нос лейтенант, подливая ещё несколько капель. — И без тебя хорошо спалось.
— Сумо нужно искупать, — андроид сосредотачивается на собаке, поглаживая его холку. — И погулять с ним пару часов. Вы кормите его здоровой пищей, лейтенант?
— Пить я ему точно не даю, — фыркает Хэнк и отпивает с горла алкоголь.
— Но собаке нужна вода, — удивлённо и даже возмущённо смотрит на него Коннор.
Андерсон хочет пояснить, но лишь машет рукой и отправляется к себе в комнату, чтобы переодеться. Когда он возвращается, застёгивая манжеты на рубашке, то замирает в дверном косяке.
У Сумо стоит две миски, одна с водой, другая с кормом. Пёс довольно ест корм, а андроид сидит на корточках и гладит пса.
— Хороший мальчик, — в голосе Коннора звучит нежность и у Хэнка в животе что-то скручивает от слишком человеческого, уж очень живого голоса. — Я тебя ещё искупаю и вечером мы пойдём гулять.
Андерсон с трудом сглатывает скопившуюся слюну в горле, впервые за долгие годы в этом доме чувствуется что-то человеческое, почти семейное, живое и настоящее. Этот дом всегда был проклятием и напоминанием о утерянном, но сейчас одна чёртова машина что-то меняет в нём.
Может, будет здорово, если Коннор станет девиантным?
— Сумо, целуй андроида, — с усмешкой отдаёт приказ Хэнк.
И пока Коннор ничего не понимает, пёс поворачивается к нему и облизывает лицо андроиду, обильно обслюнявливая и валя его с ног.
— Лейтенант! — Коннор совершенно растерян.
Андерсон улыбается уголками губ, по-настоящему, почти счастливо. В груди что-то болезненно-сладко покалывает. Он не хотел признавать Коннора, он хотел ненавидеть андроида, но если Коннор станет девиантом, он станет человечным. Хэнк бы этого хотел.