темная кухня. тусклый свет от вытяжки. жалюзи, валяющиеся на полу. открытое окно. эта зима была холодной. холоднее из всех тех, какие он только пережил, а пережил он ой какие непростые зимы. снежные, закапывающие тебя в сугробы с головой и прилагающие при этом неведомую силу. закапывающие настолько, что уже, казалось, ноги отваливались, и руки намеревались тут же отправиться за ними. другая зима была морозной и не подарила ни снежинки. от леденящего не только тело, но и душу, ветра хотелось убежать и спрятаться в чужих объятиях, о которых можно только мечтать. вообще, его никогда не любила зима. она любила лишь мучать бедного парня, заставляя рыдать и биться в конвульсиях от безысходности. любила сжимать горло, сладко отсчитывая каждую секунду, что он проводил в ее хватке, и когда уже чуть ли не бездыханный он опускал руки, оставляя попытки бороться, с гримасой жалости и недовольства отпускала. она давила запястья до хруста суставов и кусала, вонзаясь острием морозных клыков глубоко в мышцы, заставляя этим выть от боли.
зима — самое жестокое время года.
сынмин ни на секунду не отказывался от этих слов. помнится, тогда он сидел в еще убранной квартире с оплаченными счетами и пьяный перемывал косточки всему, что только на ум приходило. это было, кажется, пару, а может и тройку зим назад: ким уже не помнил. не помнил он и того, когда его времяисчисление изменилось с лет на зимы. наверное когда все пошло по пизде. да, именно тогда. это случилось уже зимы четыре назад. а может и пять. а может и все семнадцать. господи, вы еще не потеряли смысл слова "зима"? сынмин уже порядком подзабыл, что для других это просто время года: такое же, как и лето, и весна, и осень. просто три месяца. самые ужасные три месяца в жизни, превращающие ее в ад с невероятной скоростью. если бы парня спросили: "какой круг ада отбываешь", он бы ответил — семнадцатый. и плевать, что их всего девять, у него все двадцать. именно столько мучительных лет провел ким на этом свете. он всегда считал, что был счастлив только первые года три, просто потому что вряд ли понимал еще, что вокруг происходит. а вот остальные семнадцать хорошенько врезались в память, оставляя вмятины в сплетениях нейронов. вечно пьяная мать, драки с отцом, его убийство на глазах мальчика, беготня от полиции, проставляющийся дядя, его жутко тяжелые кулаки. каждый раз, когда вспоминает все это, бросает в дрожь. благо сейчас все эти люди остались в прошлом, но не синяки на теле сынмина. вот ему двадцать, у него есть заработок, собственная однушка в душной многоэтажке, даже друзья какие‐то: жизнь налаживается, да? а вот ничерта подобного. "со взрослой жизнью всегда приходит взрослая ответственность" — единственная умная фраза, которую просто обожала его градусная мамаша. и как же странно это признавать, но в этом она даже была права. жизнь стала еще хуже, хотя, казалось бы, куда еще. а вот она показала, на что способна. на пару с зимой подкараулили на темном повороте жизненного пути бедного кима и избили, избили жестоко и безжалостно, чуть ли не доведя его под ручку до ворот загробной жизни. но сынмин, будучи ребенком выбрался из такого дерьма, которое кто–то и за всю свою жизнь близко не видел. он и это поборол. были еще силы тогда. но это было тогда. а что сейчас? сейчас сынмин уже излюбленно сидит на кухне и курит, молча общаясь со своими мыслями. квартира в хаосе, а его виновник — он сам. все зеркала разбиты, окна зашторены, книги раскиданы. пострадали даже бедные, никому не мешавшие кухонные жалюзи. нити порваны, а металлические пластины валяются по всему полу. зато ким добрался до окна. и все равно, что будет потом, кому придется это убирать и как из всего вылезать. это потом. сейчас только открытое окно семнадцатого этажа. почему семнадцатого? ким и сам частенько задавался этим вопросом. чертово число не оставляло ни капли покоя нигде, залезло острым носом семерки в каждый темный уголок сознания и судьбы, не дав и шанса скрыться. кого–то с такой же сложной судьбой, как у сынмина, это окно бы наверное жутко влекло, но точно не его.
привыкнув жить в тотальном ужасе и кошмаре на яву, он ощутил его вкус с самых низов. струны нервов так и щекотал вопрос "сколько я еще выдержу". ким слепо шел за целью победить, хотя даже не знал кого: проказницу судьбу, неблагосклонную вселенную, властителя миров или продавца из лапшичной с первого этажа. он знал, он должен был победить, должен был выжить, возгореть вновь, словно феникс и дальше месить грязь под ногами. а кому это под силу, если не ему?
сынмин докурил сигарету и пошел спать. над тем, что делать дальше, он подумает завтра.