Кавех был известен в Сумеру, да и по Тейвату, не только построенными шедевральными постройками, редким видом райских птиц, владея самыми что не на есть прекрасными крыльями во всем мире, но он был также известен своим одиноким нутром.
Кавех был одинок, и близко к себе никого не подпускал, непонятно для кого храня своё сердце. Да, у него были близкие друзья, с которыми он мог поделиться радостями и горем, были знакомые, с кем можно было провести время, вечер или ту же одну ночь. Но и только.
Он был красив, умен и, да, можно было сказать, что нравился он каждому прохожему. Его почтовый ящик часто был набит письмами с признаниями, его одаривали подарками – его любили.
Но райская птичка, кажется, не могла любить.
- Ах, господин Кавех, у вас столько поклонников, - Нилу, яркий лучик солнца, всегда восхищалась им, как и восхищался ей он. - Наверное прохода вам нет, - и как же ярко она улыбалась. Кавех не может сдержать и своей, когда от него отходит очередная девушка с комплиментами, который он слышал каждый день.
- Да что ты, - тогда он махнул рукой, отсмеиваясь и довольно смотря на закатившего глаза Тигнари. - Они всего лишь падки на мои крылья, да и, пф, кому нужны фанатики.
Кави смеётся и передает девушке ткани, что привез с удачного проекта в Фонтейне. Вообще подарков в честь этого он привез всем своим друзьям, но Нилу обещал он особенные ткани для её будущих костюмах. Девушка была в восторге, и он рад.
- Мне кажется она завидует, - Кави тихо буркает и улыбается, дергая крыльями.
- Ага, особенно Нилу, - закатив глаза, Тигнари в ответ дергает ушами. - Скорее удивляет это.
- А?
- Твоё отношение, - он поправляет сумку на плече, продолжая идти к выходу из города.
- Ты знаешь, Нари, - он отвечает ему и останавливается, потягиваясь на месте. Улыбается, широко так, и хихикая, размахнув крылья в стороны. - Это моё дело.
- Ну смотри сам, - фенек останавливается, усмехнувшись. - Пьяным больше не плачь на эту тему.
- Ну вот ты иногда вредный всё же, Тигнари!
***
Прохладное утро переходило в знойный день, вызывая не такие уж и радостные эмоции. Лето в Сумеру было ужасным - солнце светило словно в убийственной пустыне, а ночи были до ужаса холодными, будто их собственный дом пытался убить жителей. Ну так бы подумали приезжие, потому что уж коренные жители к таким погодным условиям привыкли.
Кави тоже, лишь иногда жалуясь на несносную погоду, потому что за оперением приходилось следить тщательнее, а еще обворовывать масла Тигнари для ухода, чему фенек был искренне не рад.
После того, как он попрощался с лесным стражем, Кавех держал свой путь к дому, иногда только заглядывая за прилавки, покупая что-нибудь домой, и останавливаясь, чтобы пообщаться с людьми. Многие останавливали его специально, задаривая комплиментами, приятными, ничего не скажешь, Кавех любил слышать лесть в свою сторону, но быстро прекращал поток слов, прощаясь с такими личностями, как только заметив, что их наглые пальцы тянутся к перьям.
Кавех был известен в Сумеру, был известным и лакомым кусочком для всех - редкой райской птицей с красивым оперением, которое ценилось на вес золота на рынке. Уж поэтому так много поклонников, которые знали о нем только факт его работы и редкости вида.
Конечно после революции и помощи архонту он стал известен не только так, а как её участник, но всё же...
Наконец, когда он смог избавиться от компании очередного незнакомца, Кави быстро шел к своему дому, прижимая пакет с продуктами к своей груди.
- Да что ж, - он ругается под нос, пытаясь достать с заднего кармана ключи, остановившись и покрутившись на месте. И наконец достав их, подходит к двери и вставляет их в замок, только поворачивая голову в сторону, и зависает.
На подоконнике сидел небольшой серый сокол, с расставленными крыльями по сторонам, тяжело дышащий и сидящий к нему спиной. Кавех сразу опускает на пол пакет, кидая его точнее, чем привлекает внимание птицы. Сокол дергается и отпрыгивает, прижимая к себе крылья, и смотрит на мужчину.
Смотрит, словно человек.
– Хей, привет, - он улыбается и сразу охает, когда видит, что сокол открывает клюв и тяжело дышит, попятившись от него.
Кавех кивает, будто поняв его. Поднимает пакет и заходит в дом, закрывая за собой дверь, за чем следил сокол. Он топчется, а потом подпрыгивает на месте, когда перед ним открывается окно. Архитектор лучезарно улыбается, ойкает, быстро извиняясь перед птицей, и протягивает ему пиалу с водой.
Сокол смотрит на него на него с минуту, топчась на месте, кланяется и подходит к пиале, начиная жадно пить.
Кавех протягивает руку к птице. Его крылья поднимаются вверх, а внутри что-то трепещет от восторга, когда он дотрагивается до гладкой макушки.
Сокол застывает и поднимает голову.
– Спасибо, - Кави теряет дар речи, а его крылья пушатся, когда слышит это на своём родном языке.
И сокол улетает.
***
– Я говорю тебе - это точно такой же человек, как я! - Кавех машет крыльями, взмахивает руками и так широко улыбается, слегка краснея.
Тигнари хмыкает и отпивает со своей чашки.
– Соколы не говорят, Кави.
– Он говорил! На моём языке, - крылья бьются друг о друге, показывая весь восторг их носителя. - Я еще не видел соколов у нас, такая редкость, - и говорил он слишком мечтательно, почти напевая мелодию.
– Вот именно, что соколов у нас нет.
– И глаза необычные… Он даже разрешил мне его погладить, представляешь, Нари!
Тигнари фыркает, хмурясь. Он оставляет кружку и подпирает лицо рукой.
– Не кажется тебе странным, - его уши опускаются вниз, а хвост начинает совсем медленно вилять. - Говорящий сокол на твоем подоконнике, твоего дома.
– И? - Тигнари закатывает глаза, недовольно глядя на мужчину. Хвост бьется по ножке стула, начиная яростнее вилять.
– А то, что соколов в Сумеру нет, Кавех.
– Случайно залетел, - его сразу поправляют, и Тигнари готов зарычать. - Я же говорил, что он сильно хотел пить. Пиалу целую выпил же! Наверное с дальних стран, раз он так запыхался…
– Кавех, - он вздыхает. - Не думаю, что с дальних стран, - Кавех опускает плечи, но сразу улыбается, когда тот продолжает. - Хотя вполне возможно. С дальних стран вместе с какими-нибудь пустынниками или похитителями!
И Кавех возмутительно вздыхает, опуская и плечи и крылья в уныние.
– Ты не должен так быстро впадать в эйфорию, сам же знаешь свое положение, - Тигнари фыркает и поднимается, забирая со стола грязную посуду.
Он замечает, конечно, замечает, как его друг поник, но что поделать. Убрав посуду, поворачивается к нему, следя, как тот собирается.
– Ты знаешь, что я и остальные желаем тебе только хорошего, но, прошу Кави, будь настороже.
– Н-не волнуйся! Я понимаю, Нари, - он посмеивается, почесав затылок. - Я и вправду… Прям размечтался.
Кавех уходит, всё еще улыбаясь, и Тигнари мотает головой, убираясь за столом.
– Надо сообщить Сайно…
***
Он перевоплощается в птицу сразу, как выходит от дома лесного стража, забывая обо всех своих принципах, своих страхах. Ветерок приятно щекотал его и словно он проходил сквозь него.
Крылья он расставляет прямо, не двигает ими, просто подаваясь потоку ветра, пока не падал ниже. Обычно он так не летал, боясь падения, но иногда позволить себе мог сейчас.
Хотел избавиться от мыслей, больше неприятных, лезущих в голову, как тараканы.
Забыться хотя бы на пару минут…
И это получается, когда мимо него кто-то пролетает. Кавех останавливается, машет крыльями, осматривается, а потом вскрикивает, когда снова пролетают, задевая его.
Тот сокол, проносится в его голове, это точно он!
Над ним появляется именно он. Сокол машет, очевидно сильными, крупными крыльями. И Кавех теряется, смотря в его глаза, и дергается, когда сокол резко падает вниз, летит и вновь взмахивает вверх, вызывая у него восторг, что аж щекотал затылок.
– Постой!
Кавех кричит на родном птичьем языке и летит за ним. У него не такие уж сильные крылья для таких диких маневров, как у соколов или орлов, но угнаться он смог. Почти.
Он не догоняет его и чуть ли не падает на одну ветку их главного дерева в Сумеру. Ему кажется, что задохнется только так, крылья трясло, а сознание будто плыло. Кавех дергается и прыгает, тут же перевоплощаясь в человека, падая на лестницу.
Его всего трясет, а в голове каша, и его охватывает паника, воздуха не хватает, а крылья бьются в истерике, когда он хватается за голову.
Он не хочет терять себя, он не хочет терять себя...
На плечи кто-то давит, и он сжимается, прячется, стараясь прикрыться крыльями. Кави хнычет, хватается за руки и смотрит на чужие руки, а потом и на человека, что сидел рядом с ним.
– Дыши, - мужчина тихо проговаривает. - Спокойнее, вот так…
Кавех дышит, делает, что ему он говорит, и казалось успокаивается. Кивает ему, и незнакомец убирает руки, поднимается и протягивает ему руку, помогая подняться.
Кави его рассматривает, смотрит и охает, замечая крылья. Серые, отдающие бирюзой.
– Ты…
– Ты пришел в себя? Всё в порядке? - Кави с раскрытым ртом кивает и делает шаг назад, когда незнакомец отходит и направляется вверх по плоской лестнице. - Раз в порядке, то до встречи. У меня дела.
И мужчина просто уходит, быстро, словно его тут и не было, оставляя Кавеха одного.
Кавех дергает крыльями, смотря вслед, и сам разворачивается, спускаясь вниз.
***
Сначала были слышны быстрые шаги, а потом взмахи крыльев, и рядом - совсем грубо, словно падая - садится соколик. Он вздрагивает, топает на месте и нервно поглядывает в сторону дверей.
– Ты вновь принял эту форму, аль-Хайтам, - от самодельного экрана отвлекается маленькая девушка, и смотрит на прилетевшего. Сокол дергается и отворачивает голову, отпрыгивая на край, также сделанного с помощью дендро магии, стола. - Что-то случилось?
– Я только… полетать.
Архонтка вздыхает и подходит ближе, пока сокол отходит и спрыгивает, перевоплощаясь в человека, вновь глянув в сторону дверей.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты потерял себя, аль-Хайтам. Постарайся поменьше быть птицей, хорошо?
И мужчина кивает и направляется к выходу, на что Нахида улыбается, мотая головой. Словно ребенок.
Аль-Хайтам подходит к двери и разворачивается к архонтке.
– Властительница Кусанали, - он смотрит на нее, когда Нахида кивает, ожидая вопроса. - Есть же еще такой же человек, как я, так ведь?
Нахида смотрит на него и улыбается.
– Есть. Хочешь вас познакомлю?
Аль-Хайтам взмахивает крыльями, взбудоражено, Нахида прекрасно успела выучить его за долгое время.
– Нет. Я сам. Спасибо.
Разворачивается и спешно уходит, оставляя заинтригованную - скорее посмеивающуюся - архонтку.
Умоляю скажи что будет прода, они меня слишком за сердешко зацепили 🥺💕