Есть проблема

Из забывших меня можно составить город (с).

Дождь моросит третий день.

Влажность моментально пробирается под рубашку, стоит Стайлзу задрать рукав или неудачно вывернуть шею, чтобы оттопырился воротник; тогда по коже скользит липкая холодная сырость, которую можно отогнать только отряхнувшись как собака. Стайлз каждый раз стискивает зубы. Ирония — просто охренеть. Собачьи шутки в особняке Хейлов спустя столько лет. Ну и дерьмо.

- Ну и дерьмо, - повторяет Стайлз вслух и последним ударом вгоняет гвоздь в дверной косяк. Теперь входная дверь смотрится гораздо более приветливо, хотя — все что угодно будет смотреться приветливо после сожженных досок. - Тут готово.

Он опускает молоток, отряхивает руки и прячет ладони подмышкой, чтобы немного согреться; где-то внутри дома звенит посуда, а чуть погодя Дерек выходит на крыльцо и протягивает дымящуюся чашку.

- Выглядит неплохо.

Стайлз забирает кружку, не оборачиваясь и не смотря на Дерека, потому что — ни к чему. Все эти попытки вести диалог казались бы вымученным издевательством, если бы Дерек добавил хоть каких-то эмоций в голос. Но Дерек — гребаный альфа самец, полностью обращенный волк, человек-кремень с дыркой вместо сердца — действительно имел в виду то, что говорил. Он был прямолинейным. Аж до дрожи.

- Знаю, - играть в этикет Стайлза задрало еще позавчера, но он все-таки себя пересиливает. - Спасибо.

- Тебе спасибо, - Дерек ставит свою кружку на перила террасы и встает рядом со Стилински, но чуть поодаль. Бережет границы — не Стайлза, естественно, а свои. - Ты устал.

Стайлз усиленно смотрит только вперед. Только на лужайку с засыпанной гравием самодельной парковкой, на выступающий в тумане лес и мокрый блестящий, как новенький, джип.

- Да, - какой смысл врать сверхчутким волчьим датчикам. - Ничего.

- Устал и замерз, а еще ты грязный, - Дерек препарирует его с невозмутимостью хирурга, тестируя свои обновленные локаторы. Дерек будто забыл обо всех оболочках, которыми жалкие людишки прикрываются как броней. Хейл на звериной волне и просто не притворяется, потому что Стайлз — свой человек.

Стайлз и вправду свой. Это не значит, что ему все равно.

- Да, - но он держится. Он такой молодец. - Замерз и воняю. Спасибо, Дерек.

Хейл учтиво молчит, но может подтереться этой своей вежливостью, Стайлзу она даром не нужна. Ему нужен сам Дерек, весь и целиком, сожрать и переварить, но все, что доступно — пялиться вперед в серость мороси и греть руки о горячий чай.

- Осталось немного, - судя по звуку, Дерек отходит на пару шагов, осматривая свежие ставни на окнах. - Я могу сам закончить, спасибо за помощь.

- Пожалуйста, - Стайлз отставляет кружку и стискивает пальцы на перилах. Дерево влажное и мерзкое, но на душе у Стилински все равно хуже. - Сам так сам. Развлекайся.

- Ты правда очень помог. И спасибо за инструменты.

Дереку бы играть айсберг в Титанике. Дерек ледяной. Может, поэтому Стайлз никак не может согреться уже который месяц. С тех пор, как приехал из Куантико. Да нет, с тех пор, как уехал из Бейкон-Хиллс, решив, что может выжить из себя Дерека. Что ж. Пока не удалось.

- Ага, - с каждой минутой безделья становится тяжелее; границы Дерека ощущаются отчетливей, как и его отчужденность, как и пропасть между ними. Стайлзу хочется взять молоток и треснуть волку между глаз. Может, тогда он добьется хоть какой-то эмоции? - Никаких проблем, чувак.

Раньше Хейл бы сверкнул зрачками, зарычал, шваркнул об ближайшую стену. Боже, как давно это было.

- Есть.

- Что? - голос немного подводит Стайлза, срываясь в хрипотцу на единственном слове. Он действительно устал, продрог и заколебался, и скоро бросит это все нахер и уедет домой. Хватит уже себя долбать.

Стайлз крепче вжимается пальцами в перила, когда Дерек подходит и встает четко сбоку, и тепло его тела ощущается буквально каждым миллиметром кожи.

- Проблема в том, что ты меня любишь, - говорит Дерек и вопросительно смотрит ему в лицо. Дерек всего лишь озвучивает мысли и проверяет, попал ли в точку со своей гребаной правдой, которая абсолютно никому не нужна.

- Это не проблема, - отвечает Стайлз, щурясь на деревья в молоке тумана, - это трагедия моей жизни.

- Шутишь? - наконец-то Дерек спрашивает, он не уверен, и Стайлз вдруг откидывает голову, как от пощечины, смеется, поворачиваясь, хлопает его по плечу и спускается с крыльца.

- Завезешь инструменты, как закончишь, - кричит Стайлз через плечо, прыгает в джип, выруливает с парковки. Включает отопление сразу на полную, отряхивает ворот влажной рубашки, поправляет зеркало заднего вида. Включает радио, закидывает в рот мятный Ментос.

И только выезжая на шоссе, понимает, что все еще усмехается.