Драко Малфой оглядел светлые коридоры клиники и сделал глубокий вдох. Носа коснулся легкий запах медикаментов, больницы и зелий и тот, который нравился ему больше других, - запах надежды. Наверное, он поэтому выбрал себе профессию, столь далекую от привычного рода деятельности семьи Малфоев. Целительство давало надежду. И ему нравилась мысль о том, что это своего рода искупление: ты даешь волшебникам надежду на выздоровление и жизнь, а они отплачивают тебе восстановлением репутации и имени. Кому-то может показаться меркантильным такой подход, но Драко Малфой был уверен в том, что именно целительство в свое время не дало ему сойти с ума от бесконечных обвинительных взглядов, шепотков, от темного будущего.
Учеба в Французском магическом университете колдомедицины позволила определиться с направлением, взять передышку от ужасов войны и смерти. Драко не сталкивался со смертью на работе. Он пошел другой дорогой. Дорогой искупления и надежды. Он был исследователем. Всегда много и скрупулезно изучал заклинания, иногда работал с зельями. Но магия была его отдушиной. И, если когда-то магия, которую он видел, причиняла боль, то сейчас он всеми силами старался направить ее на путь избавления и исцеления.
Драко Малфой бежал от своего прошлого. Бежал от того, кем он был и кем его хотела видеть его семья. Бежал от того, где он вырос и где оставил свои юношеские годы и мечты. Бежал от чужих идей и безумных, рассыпавшихся как карточный домик идеалов, бежал от собственных мыслей в попытке найти свое место в этом измученном годами борьбы магическом обществе. Бежал от самого себя, лишь бы забыть и больше никогда не вспоминать боль, страх и ужас в глазах матери, сумасшествие в глазах тетки и звериную дикую ярость в кроваво-красных пугающих глазах того существа, которым стал некогда одинокий озлобленный юноша, носивший имя Тома Реддла.
Выходные с матерью и отцом в их французском поместье закончились также внезапно, как начались. Срочный вызов на работе, невиданный случай и личная ответственность, возложенная на него профессором Хендерсон, и вот он уже снова шагает по знакомым коридорам, отвечая на приветственные кивки коллег. Надо сказать, что здесь к нему относились снисходительно: сказывалась симпатия главы клиники, известной своей безошибочной интуицией в сфере подбора специалистов. Да и Драко не был дураком, он много и честно работал, чтобы заслужить уважение других целителей клиники.
Дверь в кабинет распахнулась, не успел он и повернуть ручку. В комнате было светло. Поверхность рабочего стола, который он перед отъездом соизволил освободить от бумажек и пергаментов, встречала своего хозяина небольшой аккуратной стопочкой разноцветных листков.
- Доброе утро, Драко, - раздалось из комнаты, и он, наконец шагнул через порог, прикрывая за собой дверь, - выглядишь отдохнувшим. Как поживает старушка Франция?
- Привет, Люк. Все как всегда: французы все также бунтуют, круассаны и багеты все также пекутся тоннами, а очереди в Лувр все такие же длинные, - отмахнулся мужчина от вопросов напарника. Люк Ламбер был его одногруппником по университету, француз по отцу, он много времени проводил на родине Жанны Д’Арк, но часто бывал в Лондоне, навещая мать. Люк был в курсе основных событий магической войны, хотя сам в это время заканчивал Шармбатон, но Драко он не осуждал. Он вообще был очень легким и веселым человеком, несмотря на серьезный характер и хороший ум. Свело их на учебе общее увлечение: изучение мозга и исследование магических последствий от вмешательства в его деятельность. Так уж вышло, что в клинику Хендерсон тоже взяла их вместе, считая, что у тандема больше шансов добиться высот.
- Ты добирался каминной сетью? - заинтересованно спросил француз.
- Мне дали разрешение на портключ. Французское магическое сообщество не смогло закрыть глаза на наличие рабочего вызова, - объяснил Малфой.
Люк слегка присвистнул. Портключи в международных путешествиях дело, взятое под серьезный надзор Правительств. Особенно трепетно к этому относились во Франции.
- Элен принесла документы для ознакомления, - протянул он с легким акцентом, пока Драко убирал вещи и садился за стол, - Гермиона Грейнджер… Да уж, не завидую я этой даме, - грустно закончил Ламбер.
Драко на секунду замер. Он, кажется, ослышался или…
- Прости, что ты сказал? – переспросил мужчина.
- Сам погляди, - ответил целитель Ламбер, подходя к столу напарника и указывая ему на стопку бумаг. Хорошо, что Драко сидел, потому что, когда он заметил витиеватую изумрудную подпись на обложке, в глазах помутилось. Буквы складывались в два простых слова: «Гермиона Грейнджер».
Тонкая папка содержала в себе результаты предыдущих анализов. Весьма неутешительных, он бы сказал. Диагноз никто из колдомедиков-статистов поставить не решался, поэтому доктор Хендерсон решила подключить двух лучших специалистов по магическому обследованию мозга. Взглянув на бумажки и колдографии в папке, Драко понимал, что так удивляло статистов. Некоторые отделы правого полушария мозга не просматривались. Абсолютно. Маленькие переливающиеся серые пятнышки прятали часть извилин, как часто бывает при использовании окклюменции, но последствия окклюменции не просматриваются при подобном уровне магической диагностики. Из необычных симптомов отмечали снижение жизненного тонуса и упадок магических сил и, если низкую энергию можно было списать на усталость пациента, то с магией все было не так просто.
Их участие в исследовании начиналось сразу с довольно сложной процедуры магического проникновения. Поэтому их и решили подключить к работе. Магическое проникновение в деятельность сознания было крайней мерой лечения, доступной ограниченному кругу специалистов, поэтому Хендерсон, лично ведущая этого пациента, решила передать дело Малфою с Ламбером. Это был первый случай, когда профессионалы мирового уровня, заключения которых пестрели в картонной папке, пожимали плечами и перебрасывали дело от одного к другому.
Люка с Драко предупредили о решении проводить проникновение вчера вечером, поэтому сегодня один из них вернулся с семейного уикенда на побережье Средиземного моря, а другой вышел работать не в свою смену, отказав приглашению друзей на позднее барбекю. Последняя подобная процедура проводилась очень давно в Китае и закончилась неясно, то ли смертью врача, то ли гибелью пациента. Конец там был не из лучших.
Зашел Люк, а потом за ними зашла Элен – молодая, краснощекая и белокурая ассистентка Хендерсон.
- Я проведу вас.
Мужчины лишь кивнули. Атмосфера загадочности и причастности к чему-то большому, тайному, казалось, окутала пустые коридоры клиники и отпечаталась в поведении каждого посвященного в тайну работника. Дело помечалось грифом «Секретно».
- Вы наша последняя надежда, - донеслось до ушей Драко, когда они проходили мимо холла для посетителей и ему на секунду показалось, что в проеме промелькнула голова давнего знакомого, но Драко лишь передернул плечами, чем вызвал удивленный взгляд Люка, Малфой быстро отмахнулся от коллеги и последовал за девушкой, которая велела им идти за ней.
- Доктор Ламбер, доктор Малфой, моя задача напомнить вам о регламенте еще раз. Доктор Хендерсон просила передать, что все, что вы получите в ходе исследования и лечения, строго конфиденциально, так как это именно то, что гарантирует наша клиника каждому своему посетителю, - торжественно начала Элен, - сегодня с вами будет профессор Бреннер, он будет вести процедуру, так как вас поздно предупредили, и Доктор Хендерсон. По любым вопросам, касающимся данных, вы можете обращаться ко мне… Вот мы и пришли.
И пока Элен вещала им о правилах и запретах, которые Драко сам перечитал раз пять, они поворачивали из коридора в коридор, дважды спускались по лестнице, пока, наконец, не попали в северное крыло больницы и не оказались перед большой серебристой дверью. Элен постучала три раза, а затем прошептала заклинание и вывела несложную руну. Дверь отворилась. Внутри их уже ждали.
- Добрый день, мистер Ламбер, мистер Малфой, - произнесла женщина на вид лет 45-50, со светлыми волосами, в тонких квадратных очках и испещренным опытом лицом, - профессор Бреннер, как вас уже должна была предупредить Элен, сегодня будет нам помогать, - она кивнула в сторону еще одного человека в комнате.
Профессор Бреннер был одним из представителей того типа людей, о каких говорят «человек без возраста», немолодым и нестарым, с острыми чертами лица и маленьким глазками, похожими на блестящих жучков. Он работал у Хендерсон больше 70 лет и сейчас должен был наслаждаться пенсией, но, похоже, ради такого редкого случая, он повременил с садовыми играми с внуками и послеобеденным чтением газет в кресле-качалке.
Все поздоровались. Элен появилась перед Хендерсон уже через минуту, чтобы гордо объявить, что все готово. Хендерсон кивнула.
- Думаю, мы можем приступать.
В стене напротив появилась еще одна дверь и, пройдя в нее, они попали в маленькую комнату с большим окном, наподобие тех, что часто показывают в фильмах про спец. агентов, когда полицейские устраивают допрос. Сквозь окно открывался вид на следующую комнату, саму лабораторную, туда и проследовали колдомедики, а в первой, «наблюдательной», комнате остались Элен и еще несколько молодых сотрудников и ассистентов.
Сегодня их задача в исследовании состояла в том, чтобы прощупать почву, понять, с чем колдомедики имеют дело. Место, где им предстояло работать, представляло собой большую темную лабораторию. Стены здесь были черные, точно такие, как пол и потолок, рассеивающийся от воздействия магии. Посреди комнаты белела магическая завеса, похожая то ли на сферу, то ли на ванну, а внутри уже лежал их пациент. Из «наблюдательной» его видно не было. Над ванной находился источник света и, в темноте потолка, было неясно, откуда он исходит. Свет был холодный, белый, словно луч очень большого и точного прожектора. Драко с Люком молча последовали за профессорами. Уже стоя за сферой, Малфой понимал, что может увидеть лицо пациента. Он не хотел этого делать, но любопытство одержало верх. Быстро взглянув на человека в ванной, Драко остолбенел. Ему на миг показалось, что прошлое, от которого он так старательно убегал все время своей учебы и жизни в другой стране, настигло его, обрушив стены мнимого спокойствия.
Он знал, что пациент она. Знал и наделялся, что это какая-то другая девушка с таким же сложным маггловским именем. Внутри полусферы лежала Грейнджер. Та самая, которую он знал большую часть своей жизни. И вроде не она. Ее глаза были закрыты, а кучерявые волосы обрамляли лицо, образуя подобие нимба.
- Какая она красивая, - прошептал ему Люк.
Ее кожа, в луче холодного света, казалась совсем прозрачной, почти сливаясь с коротким серебристым костюмом, плотно сидящем на худом теле.
Малфой разозлился, мысленно отругал себя за непрофессионализм и обратился к Люку:
- Мы здесь не для этого.
Тот лишь удивленно поднял бровь, но говорить ничего не стал.
-Профессор Бреннер, вы можете начинать, - донесся до Драко холодный голос Хендерсон.
Бреннер кивнул и медленно, вдумчивым движением своей дряхлой руки вывел сложную руну, читая не менее сложные слова заклинания. Ошибиться было запросто, но старик делал все настолько размеренно и торжественно, что даже в темноте лаборатории было видно, как сияет пафосом его лицо.
Тоненькие нити магии начали закручиваться под Грейнджер так, будто она лежала в невесомости, на магической подушке. Белые веки подрагивали. Бреннер долго шептал заклинание, а потом вдруг произнес громко, обращаясь к кому-то из присутствующих, но не к кому-то конкретному:
- Здравствуйте. Вы меня слышите?
В комнате воцарилась тишина. Все внимательно смотрели на окутанную магией девушку. Люк сотворил диаграмму мозговой деятельности. Линия над головой Грейнджер тянулась прямо без изменений. Бреннер повторил свой вопрос.
- Здравствуйте. Вы меня слышите? Мое имя Грэкхем Бреннер. Я не причиню вам вреда.
Люк внимательно следил за диаграммой, а Драко смотрел на Грейнджер и не мог поверить, что это она. Линия над головой девушки сделала маленький зигзаг. Все затаили дыхание.
- Кто вы? – пронеслось в комнате. Драко услышал, как Хендерсон и сам Бреннер выдохнули от напряжения.
- Получилось, - прошептал Люк рядом.
Бреннер продолжал:
- Мое имя Грэкхем Бреннер, я профессор, врач, я хочу вам помочь
- Зачем?
Драко закатил глаза. Грейнджер такая Грейнджер даже в своем сознании.
- Я исполняю вашу просьбу. Ну же, я хочу вам помочь, но вы должны мне ответить.
Голос молчал. Диаграмма изредка делала зигзаги. Грейнджер очень быстро вышла на связь, поэтому нельзя было сейчас ее упускать, и Бреннер это понимал.
- Вы помните ваше имя? – спросил он
- Гермиона, - услышали они ответ, - меня зовут Гермиона
- Хорошо, - выдохнул Бреннер, - сколько вам сейчас лет, Гермиона?
- 18, - раздалось в помещении.
Раздался звук черкающих по пергаменту карандашей, ассистенты стали судорожно стенографировать все происходящее со своего поста.
Драко нахмурился. Они были почти ровесниками, а значит сейчас ей должно было быть не меньше 26. Магические ниточки начали циркулировать по кругу, закручиваясь в спирали, а диаграмма сделала новый зигзаг.
- Мне нужно, чтобы вы ответили мне на вопросы, Гермиона. Вы можете это сделать?
Молчание. И потом тихое, едва различимое «Хорошо».
- Что вы чувствуете, Гермиона? – задал свой первый вопрос профессор.
- Холодно. Очень холодно.
Карандаши заскрипели с новой силой.
- Что вы видите вокруг себя?
- Стены. Они каменные. Здесь темно.
- Знакомо ли вам место, в котором вы находитесь?
- Да, - после недолгого молчания прозвучал ответ.
- Вы находитесь в закрытом помещении?
- Это коридор.
- Вы знаете, куда он ведет, Гермиона?
Линия диаграммы задвигалась быстрее, спирали начали перемещаться под телом Грейнджер, задерживаясь у головы.
- Да, - последовало после молчания.
- Куда?
- В подземелья Слизерина.
Резкое молчание карандашей обрушилось новым бешенным звуком скрипящих по пергаменту перьев. Это отвлекало. Звук бил по ушам, заполняя сознание. Или это так стучит кровь в ушах?
Драко сглотнул ком. В комнате стало холодно, напряжение, в котором находились сейчас все присутствующие, можно было резать ножом. Бреннер продолжал:
- Вы пойдете в подземелья? – задал он следующий вопрос.
Магические спирали стали розоветь, все быстрее закручиваясь и концентрируясь у головы девушки.
- Нет.
- Почему? Вы останетесь в коридоре?
Ответа не последовало, но Бреннер уже был взвинчен. Люди в комнате старались не дышать.
- Что вы будете делать, Гермиона? Что вас останавливает?
- Я должна им помочь, они нуждаются во мне.
- Кто они? Кто они Гермиона?
Все ждали ответ, было видно, как нервничает Бреннер, как много сил у него отнимает заклинание.
Глаза Грейнджер быстро задвигались под веками, руки начали подрагивать, а дыхание прерывалось. Драко ждал услышать имена двух ее дружков, но то, что она произнесла дальше, поразило его до глубины души.
- Я не знаю. Не знаю.
Магия, окутывающая девушку, заискрилась, с огромной скоростью подлетая к ее голове и в паре сантиметров он нее отталкиваясь, разбиваясь и закручиваясь в спирали вновь. Рука Бреннера с палочкой начала дрожать, на лбу старого профессора выступила испарина.
- Она сопротивляется, - себе под нос прошептал Люк, - не хочет пускать нас дальше, нужно заканчивать.
Будто услышав его шепот, Хендерсон, хранившая молчание все время операции и внимательно следившая за показателями, громко произнесла:
- Достаточно, профессор Бреннер. Для первого раза этого более, чем хватит.
От звука ее голоса мужчина вздрогнул, но отпустил палочку и устало выдохнул. Ниточки под Грейнджер перестали бегать и медленно затухали.
- Что вы можете сказать, целитель Малфой? – обратилась к нему доктор Хендерсон.
- Я хотел бы подробнее изучить материалы по предыдущим обследованиям.
- Целитель Ламбер?
- Полностью согласен с коллегой, доктор Хендерсон. Нам нужно время, чтобы сделать хоть какие-то более-менее реальные предположения.
- Эллен подготовит все необходимое.
- Хорошо, - произнёс Люк. Он выглядел возбужденным и воодушевленным, что позабавило Драко.
Выходя из лаборатории, Малфой видел, как из ниоткуда появилась кушетка и кто-то из ассистентов отлеветировал Грейнджер на неё.
- Не думаю, что это будет легко, Люк, - сказал он, когда они остались одни.
- В этом и заключается интерес, друг, - невозмутимо пожал плечами тот.
Через час Хендерсон объявила им, что Бреннер больше принимать участия в исследованиях не будет по состоянию здоровья, а ведение пациента полностью перекладывается на их отдел во главе с Малфоем.