Сяо Чжань

За кулисами пахло пылью. Душной пылью, въевшейся в красный бархат, влажной древесиной после уборки сцены и засохшими розами, которые кто-то давно забыл на верстаке. Сяо Чжань оторвал от стебля листок, размял, усиливая в общем букете запах увядания. Пальцы испачкались бурым, и он отряхнул их о штанину. Не хотелось заляпать сценарий, который и так имел жалкий вид, особенно после того как кто-то поставил на него стакан с кофе. Можно было не брать его сегодня с собой, Сяо Чжань давно выучил текст, но стопка сшитых листов была якорем, за который можно было ухватиться в минуты волнения, а ещё делать прямо в нём пометки от режиссёра.

Сцена Народного художественного театра была куда меньше тех, на которые Сяо Чжаню доводилось выходить с труппой Янхуа. Но вместе с тем она была куда значительнее. В Народный театр мечтали попасть лучшие выпускники Центральной академии драмы. Не удивительно, что после объявления актёрского состава он получил столько негатива в соцсетях и жёлтой прессе, что удалил с телефона все приложения, кроме жизненно необходимого Вичата, и решил провести цифровой детокс, месяцев так на двенадцать. Совсем недавно Сяо Чжаню казалось, что он постиг дао и его не трогают домыслы о его личной жизни и связях, преимущественно сексуальных, с сильными мира сего. Но не выдержал лавины всевозможных теорий о том, за какие заслуги третьесортный сериальный актёришка, звезда трафика, получил главную роль в одной из центральных постановок страны.

Сяо Чжань понимал, за какие заслуги, он не был наивным. Руководству театра нужны были новая аудитория, аншлаг и полная касса, и Сяо Чжань мог им это обеспечить. Справится ли он при этом с ролью, которую на протяжении многих лет играл учитель Ван Бань? В это Сяо Чжань не верил, но собирался работать как в последний раз, чтобы хоть на полшага приблизится к мастеру. А ведь совсем недавно он был уверен, что преодолел комплекс самозванца, и посмотрите, где мы теперь.

Сяо Чжань подошёл к краю закулисного кармана. В зале сидели только два человека: режиссёр Жэнь и Ли Синь, его ассистент.

В дальнем углу быстро открылась и закрылась дверь, на секунду ряды осветило полосой жёлтого света из коридора. Вдоль пустых кресел, зачем-то пригибаясь, спешил Янь Далэй, его менеджер. Он старался не шуметь и не привлекать к себе внимания, но оставаться незамеченным в пустом зале было сложно. Сяо Чжань нахмурился, они не договаривались на сегодня о встрече, с чего вдруг Далэй решил посетить его репетицию?

– Господин Гао, а вы как раз и меч на поясе носите, и на цитре играете! Уж не значит ли это, что вы не настоящий воин и не истинный знаток музыки!*

Актёры на сцене засмеялись, и Сяо Чжань постарался выкинуть из головы внезапное появление менеджера. Покачиваясь, он вышел из своего укрытия, напевая под нос:

– Весь мир грязен, один я чист…

Сяо Чжань подёргал на груди толстовку, предлагая всем убедиться в собственной чистоте.

Пьеса была историческая, но для первой репетиции нужна была только сцена и минимальные декорации, необходимости в костюмах не было, так что странствующие воины и мясник-горожанин были кто в спортивных штанах, кто в джинсах. А Бай Шу ещё и в бейсболке «NY», козырьком назад, «чтобы волосы не мешали».

– Наш отважный вояка вернулся! – усмехнулся Бай Шу, утверждённый на роль Цинь Уяна. Сяо Чжань был рад, что друг наконец-то получил место в труппе и роль в большой пьесе. Он считал Шу-Шу куда более талантливым актёром, чем был сам. И надеялся, что справедливость наконец-то восторжествует, а талант победит хорошие связи.

– Весь мир пьян, один я трезв… – продолжил он напевать и повалился на пол, изображая вусмерть пьяного Цзин Кэ.

– Цзин Кэ, ты виделся с тем великим воином из царства Ци?

Сяо Чжань застонал, перекатился по полу, встал на четвереньки, бросил взгляд в зал. Далэй занял место в третьем ряду.

– Жалкий старикашка, одной ногой стоя́щий в могиле… На него даже плевка не сто́ит тратить.

***

– Привет, – Далэй подскочил к нему с бутылкой воды, как только режиссёр объявил перерыв.

– Привет? – Сяо Чжань взял бутылку, настороженно косясь на менеджера. Строить догадки о его приезде совсем не хотелось, хотя тот, назло любопытству Сяо Чжаня, выглядел чем-то очень взволнованным, даже слегка притопывал, словно хотел вот-вот сорваться с места.

– Не смотри так! Я должен был приехать лично, чтобы сообщить кое о чём важном! Давай! Спроси какие у меня новости!

– Не хочу.

– Сяо Чжань!

– Я не играю в твои игры, менеджер Янь.

– Какой ты вредный, босс, – скривился Далэй. – Когда-нибудь пожалеешь, что так жестоко обращаешься с этим Далэем!

– Угу, – Сяо Чжань выпил махом полбутылки и притворился, что не заинтересован. – Так что за новости?

Янь Далэй просиял.

– Тебе прислали сценарий! – выдержал театральную паузу. – И это не очередной ромком. И даже не сериал.

– Прекрати это.

– Сценарист и режиссёр Вонг Карвай!

Сяо Чжань почувствовал, как его брови, преодолевая сопротивление мышц, стремятся к линии роста волос. Он сделал ещё один медленный глоток воды, давая себе время переварить информацию.

– Что?

Сценариев в последнее время было много, но абсолютное большинство представляли собой шлак, который хотелось сжечь и забыть о нём. С каждым скриптом Сяо Чжань всё меньше верил в то, что его выбор актёрской карьеры был верным. Нет, карьера, конечно, была, но складывалась она совсем не так, как он, наивный, себе когда-то нарисовал. Он представлял, что будет играть наполненных смыслами героев, типа Вэй Усяня, или изощрённых обаятельных злодеев. Оказалось, что его удел – это романтические комедии и мелодрамы. Вот такой у него типаж.

В череде второсортных сценариев приглашение в театр, да ещё и в культовую модернистскую постановку, стало настоящим подарком и отличным поводом отказывать студиям. «Приносим глубочайшие извинения, но господин Сяо занят подготовкой в труппе Пекинского народного художественного театра и не может принять ваше предложение».

И вот теперь, когда репетиции подходят к концу, а следующий год расписан под театральный тур, ему прислал сценарий Вонг Карвай.

Они познакомились на съёмках рекламы кофе, и тот даже пообещал когда-нибудь ещё поработать вместе, но Сяо Чжань воспринял это как обычную светскую вежливость. Кто бы мог подумать.

Сяо Чжань перевёл взгляд на папку в руках Далэя.

– Ты его распечатал?

– Да, – Далэй помахал перед ним сценарием. – И на почту тебе скинул.

Сяо Чжань забрал папку, открыл, посмотрел на титульный лист.

– Отель Индиго на острове Гонконг.

– Старик, конечно, давно не выдавал шедевров, – крутился рядом Янь Далэй, но я немного почитал сценарий, пока ждал тебя, и если этот фильм не станет очередной легендой, можешь смело меня увольнять!

– Так и сделаю. Какой жанр?

– Криминал и мелодрама. У тебя одна из главных ролей – полицейский.

– А каст? – Сяо Чжань бездумно перелистывал сценарий. Углубляться в него не стоило, впереди его ждали ещё два часа на сцене.

Если бы Сяо Чжань смотрел в этот момент на Далэя, а не на листы в своих руках, то увидел бы, что его улыбка стала нервной и норовила сползти с лица.

– Давай обсудим всё после того, как ты поработаешь. Я забронирую столик на ужин, и там поговорим за хого. А?

– Прошу всех собраться на сцене! – в зал вернулся ассистент режиссёра.

– Хорошо, – вздохнул Сяо Чжань и отдал Далэю папку.

– Я съезжу по делам и буду ждать тебя в ресторане. Ты на машине?

– Конечно.

Далэй ушёл, и Сяо Чжань присел к устроившимся прямо на сцене актёрам, ожидающим разбор режиссёра. Пришлось немного пощипать себя за мочки, чтобы как-то отвлечься от самого невероятного предложения в его жизни и переключиться на не менее важное. Поневоле закралась мысль, что после такой череды удач грядёт что-то неприятное.

***

Репетиция закончилась, и Сяо Чжань пожалел, что договорился с Далэем об ужине. Больше всего ему хотелось поехать домой, принять душ и завалиться на диван со сценарием, но Далэй забрал распечатанный вариант, а читать с планшета не хотелось.

В ресторане оказалось, что Далэй уже сделал заказ, и Сяо Чжаню оставалось только съесть свой ужин.

В их скрытый ширмой кабинет вошла официантка. Девушка поставила на стол две рюмки на длинных ножках и разлила по ним байцзю.

– Это чтобы отметить! Только по рюмочке для аппетита, – поспешил оправдаться Далэй.

Сяо Чжань не был против. Надеялся, что рюмка крепкого алкоголя снимет с него сковывающее все мышцы напряжение.

– Ок. Давай! – он поднял одну стопку, вторую подвинул ближе к Далэю. – За то, чтобы я получал больше хороших предложений и мне было, на что платить тебе зарплату. Чтобы ты заботился обо мне и кормил меня ужинами!

– Айщ, босс! Я иногда не понимаю, шутишь ты или на что-то намекаешь. Но зарплата – святое дело, за неё я всегда готов выпить! До дна!

– До дна.

– Я уверен, что в соседней кабинке якудза, – зашептал Далэй.

– Ты что, пьяный уже?

– Там мужик в рубашке с закатанными рукавами, а руки все в татуировках.

Далэй отклонился в своём кресле ближе к тонкой стенке, разделяющей кабинки.

– И они очень громко говорят на японском.

Пока Далэй занимался шпионажем, Сяо Чжань заткнул за ворот большую салфетку. Выглядел он при этом комично, но кому хочется уделать белую футболку красным бульоном, потом только выкидывать.

– У меня сегодня была первая репетиция на сцене.

Далэй наконец отвлёкся от японцев и сосредоточил на нём своё внимание.

– Знаю, босс.

– Всё, что я сейчас хочу, это быстро поесть и отправится домой отдыхать и читать сценарий.

– Конечно. Прости. Кушай медленнее.

– Расскажи мне синопсис.

– Гонконг. Наше время, – начал Далэй, не забывая закидывать в острый бульон мясо, овощи и лапшу. – Офицер Гун Чэнь. Это твоя роль. Пытается прикрыть публичные дома в своём районе и влюбляется в информатора полиции – красотку. А она реально «красотка», – Далэй изобразил в воздухе кавычки. – Бывшая проститутка, а сейчас управляет одним из борделей. Работает на… – Далэй оглянулся на стену и понизил голос, прикрывая рот ладонью, – триаду.

Сяо Чжань только фыркнул.

Ему уже нравилась эта история. Полицейский, влюблённый в бывшую проститутку. Он сразу представил себе нуарный Гонконг и себя на его фоне. Или это будет что-то камерное? Всё место действия в отеле?

– Мне нравится.

– Ещё бы тебе не понравилось!

– А что антагонист?

Сяо Чжань насторожился, когда заметил, что Даэлэй отводит взгляд.

– Антагонист – вторая главная мужская роль… – Далэй замолк и сосредоточился на жирной капле, попавшей на руку, оттирая её бумажной салфеткой, так, будто бульон успел въесться под кожу.

– И что с ним?

– Он большая шишка из триады, которая делает бизнес на проституции. Помимо прочего. Но он меньшее из зол, и Гун Чэню приходится в итоге с ним сотрудничать. А ещё он тоже влюблён в Мэгги, это имя проститутки.

– Вау. А Мэгги в кого из них влюблена?

– В обоих! – Далэй швырнул на стол смятую салфетку. – Или ни в кого. На самом деле, я не очень понял.

– Известно, кто будет их играть?

Далэй взял со стола еще одну салфетку и теперь принялся истязать губы.

– Может, закажем ещё байцзю?

– Не нужно. Я хочу прочитать сценарий в здравом уме.

Далэй не стал настаивать. Сделал большой глоток воды. Шумно проглотил. Подавился. Закашлялся. Сяо Чжань начал терять терпение.

– Кастинг ещё не утверждён. Ты вот тоже не дал пока официальное согласие. Про роль Мэгги не известно. А роль Майкла предложили… Ван Ибо.

Сяо Чжань не сразу поверил в то, что правильно услышал имя. Он аккуратно опустил кусок мяса обратно в бульон и отложил палочки.

– Ибо?

Далэй кивнул. Выглядел он при этом так виновато, как будто лично выбирал Ибо на эту роль.

Сяо Чжань прикрыл глаза и глубоко вдохнул, как учил преподаватель по актёрскому мастерству, и медленно выдохнул. Вдохнул ещё раз. На секунду его охватило наваждение, что вот сейчас он откроет глаза и окажется в мае две тысячи восемнадцатого. Четыре года назад. В столовой для съёмочной группы накроют обед, и сидящий напротив него Ибо будет рассказывать какую-нибудь чушь, над которой он, уже влюблённый, но ещё не признавшийся в этом, даже себе, будет глупо смеяться. А Сюань Лу будет подшучивать над ним самим, потому что, как всякая наблюдательная женщина, первой всё поняла.

Когда они встретились, перед началом съёмок, Сяо Чжань сразу отметил, какой Ибо симпатичный парень. Хоть он и держался отстранённо, и настороженный взгляд делал его немного старше своих лет, но гладкая кожа и трогательные, по-детски мягкие щёки выдавали в нём ещё совсем молодого человека, притом, на взгляд Сяо Чжаня, удивительно милого. Позже Сяо Чжань выяснил, что никому нельзя называть Ибо милым, и беззастенчиво нарушал это правило.

Менеджер рассказала ему, что когда-то они участвовали в одном шоу, и шоу Сяо Чжань помнил, а Ибо нет – он тогда был совсем пацан и, вероятно, они не общались.

В первый день тренировочного лагеря Ибо был не слишком разговорчив, но когда впервые открыто улыбнулся ему, Сяо Чжань понял, что пропал, но дал себе обещание сдерживать порывы. Вот только у Ибо были другие планы, он, как оказалось, не знал, что значит «сдерживаться». Месяца не прошло, а они уже не отлипали друг от друга, и Сяо Чжаню казалось, что он знает Ибо всю жизнь. И это было ему несвойственно. Последний раз, когда Сяо Чжань сходился с кем-то с первого дня и навек, был в старшей школе.

Он списывал всё на роль, в которую вжился так глубоко, что даже немного утратил себя. Внушить себе это было проще, чем признать, что имея контракт с агентством, он по-настоящему влюбился на съёмочной площадке в молодого айдола с растущей популярностью.

Каждое утро Сяо Чжань стремился туда, где его ждал Ибо. Они могли завтракать вместе в отеле или встречались уже на съёмках, если для кого-то день начался раньше. На площадке они были неразлучны. Ожидание своих сцен могло тянуться бесконечно, и в это время они успевали обсудить все, чем жили до «Неукротимого», делились мечтами и планами. Сяо Чжань хотел стать настоящим актёром, сниматься в больших фильмах. Ибо мечтал победить в мотогонках и встретиться со своим кумиром Валентино Росси. А ещё планировал серьёзно заниматься скейтбордингом, уличными танцами и заполучить наконец роль злодея. У Сяо Чжаня голова шла кру́гом от такой энергии и бешеной продуктивности. Можно было бы списать всё на молодость Ибо, но Сяо Чжань и шесть лет назад не был столь энергичен.

Они любили бродить только вдвоём, прятаться от жары в пустых павильонах, и однажды во время прогулки Ибо поцеловал его. Конечно же, он оказался смелее. Или безрассуднее. Если бы не этот поцелуй, Сяо Чжань скрывал бы своё влечение до последнего.

Это лето, словно ураган, перевернуло и смешало их жизни. Сяо Чжань чувствовал, что его несёт стремительный поток, и не тонет он только благодаря тому, что держится за Ибо. Но ураган всегда несёт за собой разрушения.

– Босс?

Сяо Чжань потёр переносицу и открыл глаза. Есть расхотелось. Хого показался бы ему сейчас пресным.

– Ибо не откажется. От таких предложений не отказываются.

– Ты сам, надеюсь, не собираешься? От таких предложений и правда не отказываются.

– Я сначала прочитаю сценарий. Но я не понимаю. Зачем ему это нужно?

– Кому?

– Вонгу лаоши. Это попытка похайпиться на отжившей CP или что? Выглядит жалко.

– Отжившей? – Далэй даже жевать перестал. – Видимо, ты действительно не ходишь в интернет. Шипперы уже не так активны, но ваша пара до сих пор в десятке на Weibo, а во всяких иностранных рейтингах бывает и первой! А что случится, когда узна́ют об этом фильме!

Далэй присвистнул и театрально обмахнулся салфеткой.

– Случится дешёвый ажиотаж, – Сяо Чжаню всё больше не нравилась эта история. Он привык, что в шоу-бизнесе айдолы – это товар, и всякий норовит сделать на них деньги, но давно перестал драматизировать по этому поводу – их с Ибо экранная пара принесла самые большие дивиденды в первую очередь им самим. Но он наивно надеялся, что с этим покончено. – Не думал, что Вонг лаоши играет в такие игры.

– Мужик снимает одних и тех же актёров на протяжении уже скольких лет? Уверен, он любит, чтобы о его актёрах и проектах говорили. Тони Люн, конечно, хорош, но эти персонажи… – Далэй постучал пальцем по папке со сценарием. – Слишком молоды для него. Пора обновить кровь. Добавить немного сычуаньского перца, а?

Сяо Чжань только хмыкнул и закинул в рот рыбный шарик.

– Я как вернусь домой – прочитаю сценарий. Отвечу завтра, вдруг мне не понравится.

– Тебе понравится. Если говорить о сюжете, его художественной ценности и всяком таком. Если говорить о том, как часто двум героям надо будет находиться в одном кадре... – Далэй скривился, как будто съел что-то горькое. – То тебе, скорее всего, не понравится. Но, Чжань-Чжань. Только не ругайся!

Далэй заискивающе заглянул ему в глаза. Сяо Чжань понял, что сейчас услышит что-то неприятное.

– Вам рано или поздно пришлось бы встретиться лицом к лицу. Ты не можешь прятаться от него вечно.

Сяо Чжань сдёрнул с шеи салфетку. Этот разговор ему не нравился.

– Я наелся. Спасибо за ужин.

Далэй только вздохнул и покачал головой, что вызвало у Сяо Чжаня ещё большее раздражение – он не ребёнок, в конце концов, чтобы вздыхать над ним.

– Просто прочитай сценарий и напиши мне, что думаешь.

***

Сяо Чжань откинулся на подушки и взъерошил волосы. Сценарий лежал рядом на кровати. Кого он пытался обмануть, говоря, что даст согласие позже? Это был чёртов шедевр. Сяо Чжань отчётливо представляет себе, как Вонг Карвай мог бы снять некоторые сцены, с его фирменной работой с образами. Как причудливо будет двигаться камера и ложиться свет, делая таинственными даже самые обыденные вещи.

Теперь он никому не отдаст роль Гун Чэня – она предназначалась ему. Сяо Чжань уже ясно видел сигарету в своих пальцах. Надо будет попросить Далэя купить травяные сигареты и научиться достоверно курить. Не просто достоверно, а так же завораживающе, как это делает Тони Люн. Завтра же надо скачать и пересмотреть все фильмы. А лучше прямо сейчас!

Сяо Чжань соскочил с кровати и заметался по квартире в поисках планшета. Нашёл и замер. Так же отчётливо, как он видел в роли полицейского Гуна себя, в роли члена триады Майкла Ли он видел Ибо. Значит ли это, что он готов работать с ним? Встречаться почти каждый день, обсуждать сценарий, разговаривать. Смотреть в глаза.

Сяо Чжань опустился на диван, слепо глядя в тёмный экран. Согласится ли Ибо? Может и не согласиться, если гордость одержит верх над разумом.

Сяо Чжань хотел, чтобы Ибо отказался. Это бы всё упростило для них обоих. Он чувствовал, что ещё не готов к встрече.

Сяо Чжань хотел, чтобы Ибо согласился, потому что роль Майкла была его ролью так же, как роль Гун Чэня была ролью Сяо Чжаня.

Сяо Чжань разблокировал планшет. Часы на экране показывали четвёртый час ночи. О каких фильмах могла идти речь? Не проспать бы репетицию. Сяо Чжань до мокрых ладоней боялся режиссёра Жэня и его неодобрения. Тот сам выбрал его на главную роль, но вместе с тем Сяо Чжань чувствовал в его отношении некое пренебрежение.

– Пора спать, – Сяо Чжань отложил планшет и вернулся в спальню.

Стянул футболку и спортивные штаны, небрежно кинув их в кресло у окна. Залез под одеяло, но прежде чем устраиваться ко сну, взял телефон и отправил Далэю «Ок» в чат. Стоило поудобнее устроиться в коконе из одеяла, как телефон завибрировал. Далэй прислал в ответ мем с восторженным котиком.

***

Первым, кому Сяо Чжань рассказал о полученном предложении, стал Исин.

В последний год они сильно сблизились, что, впрочем, не было удивительно ни для кого, кто знал об этой дружбе.

Они давно приятельствовали, но пересекались только на светских мероприятиях. Настоящей дружбе, которая обязана была возникнуть между людьми одного возраста с разницей в днях рождения в пару суток и схожими интересами, мешали только плотные графики.

Когда им выпал шанс поучаствовать в одном реалити-шоу, они оба не раздумывали, надеясь отлично провести время, и не ошиблись. Шоу о сельских школах, которое снимали в самой настоящей глуши, стало началом крепкой дружбы.

– Ходят слухи, – Исин нарезал мясо больши́м японским ножом и хитро косился на Сяо Чжаня.

Они устроились у него на кухне. Исин готовил, а Сяо Чжань, предварительно уделив внимание всем его кошкам, устроился на высоком стуле напротив.

Традиция ходить друг к другу в гости, вместе готовить и пробовать новое вино родилась как-то сама собой. Открыто ходить по ресторанам, на потеху сасенам и папарацци, было не их вариантом, а готовить и выпить по бокалу вина любили оба. Сегодня они жарили мясо.

– Что за слухи?

– Что неким двум актёрам предложил главные роли некий режиссёр из Гонконга.

Сяо Чжань театрально удивился и покачал головой.

– И что же это за актёры?

– Известно, что в имени старшего один иероглиф, – поддержал игру Исин. – А в имени младшего два. И достоверно известно, что они избегают друг друга, а, возможно, даже ненавидят.

– Мы не ненавидим друг друга! – вскинулся Сяо Чжань. – Что за чушь. Ну, во всяком случае, я не ненавижу Ибо. Не знаю насчёт него. Он, вполне возможно, ненавидит.

– Говорят, – продолжил тем же тоном Исин, – что на недавнем концерте вы старательно не смотрели друг на друга, а когда пересекались взглядами, искры так и полетели.

Сяо Чжань фыркнул, но задумался.

– Надо будет пересмотреть. Неужели он на самом деле так смотрел на меня? Потому что я нет! Откуда ты всё это берёшь?!

Исин неловко рассмеялся и стряхнул нарезанную говядину с доски в глубокую миску.

– Мне было скучно и в то же время ничего не хотелось делать, кроме как бесцельно сёрфить по Вэйбо.

– Ясно, – усмехнулся Сяо Чжань. – Это, конечно, достоверный источник.

Исин только пожал плечами и надел одноразовые перчатки, чтобы замариновать мясо.

– Так ты не расскажешь мне? О фильме.

Сяо Чжань вздохнул.

– Вообще-то, это коммерческая тайна или типа того, и я не имею права разглашать. Но правда в том, что всё уже разглашено до нас. И всё же, я верю, – Сяо Чжань сделал упор на последнем слове и твёрдо посмотрел на Исина, – я верю в то, что мой друг не будет никому рассказывать об этих слухах.

Исин выглядел обиженным, хотел что-то сказать, но, видимо, не находил слов.

– Я знаю, что ты не будешь трепать об этом, но я должен был озвучить. Понимаешь? Вещь, которую необходимо проговорить вслух.

– Ок, – кивнул Исин. – Ты прощён.

– Так вот, – Сяо Чжань не знал с чего начать. – Неким двум актёрам действительно предложил сняться в очередном своём шедевре некий гонконгский режиссёр.

Исин хмыкнул.

– И оба этих актёра согласились. Ответ от одного из них пришёл буквально вчера. Я же согласился ещё неделю назад, как только прочитал сценарий.

– Оно того сто́ит? – Исин был осторожен.

– Чёрт возьми, да! – Сяо Чжань взял яблоко из большой стеклянной вазы. Только для того чтобы было чем занять руки. – Понимаешь, если бы это был другой режиссёр. Я имею в виду, не из круга гениев. То я бы отказался сразу и не задумываясь. Даже бы, наверное, сценарий читать не стал, чтобы не переживать лишний раз. Но фильм по сценарию Вонга лаоши, снятый им же – разве это не сон? – Сяо Чжань соскочил со стула и прошёлся до окна и обратно. – Я мог об этом только мечтать! Где я и где Тони Люн!

– А Ибо с ним снимался. Фильм просто улёт.

– Ну да, я и не Ибо, – вздохнул Сяо Чжань.

– Ты что думаешь, что хуже него как актёр?

Сяо Чжань по-свойски открыл винный шкаф, достал и открыл бутылку вина. Снял с рейлинга пару пузатых бокалов. Разлил и поставим один перед Исином. Попробовал.

– Нет. Я не думаю, что я хуже. Я, к счастью, почти поборол в себе комплекс самозванца, – Сяо Чжань скривился, вспомнив, что каждый раз в театре сравнивает себя с профессиональными актёрами и боится вытворить при них какую-нибудь дичь, несвойственную театральным. – Я скорее о ресурсах. С ними у меня до сих пор проблемы. И это заставляет меня думать не очень хорошо о Вонге лаоши.

– Почему?

– Потому что с чего ему звать меня в этот фильм, если не для того, чтобы раздуть из этого шумиху?

– Ну, – пожал плечами Исин. – В наше время небольшая шумиха фильму не помешает. Каким бы великим гением он ни был, а тоже может быть не уверен в результате. Когда у него выходил последний фильм? С выпуском сериала, в котором он снял Ху Гэ, тоже какие-то проблемы. Может, он просто хочет быть уверенным на сто процентов.

– Я на сто процентов уверен, что будет скандал! Как минимум, между фанатами. И это как раз может повредить выходу фильма.

– В Китае может быть, но Вонг Карвай из тех, кто рассчитывает на мировой прокат, нет? Мы живём в прекрасный век глобализации.

– К сожалению, Китай эта волна только слегка омывает.

– Уже хорошо, – Исин долил вина и подвинул бокал Сяо Чжаню. – Выпьем за это.

– За глобализацию! – объявил Сяо Чжань под лёгкий звон соприкоснувшихся бокалов.

В воке зашипело мясо, запахло чесноком и жареным имбирём.

Когда они наелись, опустошили бутылку вина и открыли вторую, Сяо Чжань расслабился достаточно, для того чтобы чувствовать себя немного глупым, но недостаточно, чтобы делать глупости.

– Ты волнуешься? – спросил Исин.

– Не то чтобы волнуюсь, скорее, как всегда, переживаю из-за расписания и где-то в глубине души, что я не справлюсь с ролью, но я её отгоняю.

– Да, я вижу, как ты справился с синдромом самозванца, – усмехнулся Исин. – Но я не о работе. Я об Ибо.

Сяо Чжань замер, крутя в пальцах бокал на высокой ножке.

– Да. Я волнуюсь.

Остатки вина плавно перетекали из одного круглого бока в другой.

– Мы виделись последний раз полгода назад и не произнесли при встрече ни слова. И, по твоим словам, породили кучу слухов о взаимной ненависти, – Сяо Чжань вздохнул и опустошил бокал. – А до того мы виделись воочию ещё до нашего разрыва. Где-то за неделю. Потому что, как ты помнишь, я порвал с ним звонком по телефону.

Ван Ибо

Ибо методично стучал по груше, отрабатывая комбинацию ударов: четыре снизу, два прямых.

– Дыхание, Ибо.

А дыхание уже начинало сбиваться. Ибо бросил взгляд на часы под потолком. Ещё и десяти минут не прошло, а он уже не мог держать руки. Размяк. Давно не уделял внимания кардиотренировкам. Новый проект требовал от него подсушиться и немного набрать массу. В сценарии были сцены боёв и откровенная постельная сцена, в которой будет виден его обнажённый торс и плечи. И был Сяо Чжань.

Ибо с новой силой забарабанил по груше, представляя себе очаровательную улыбку и ясный взгляд. Четыре снизу, два прямых. Четыре снизу, два прямых.

– Передохни́, – тренер подал ему бутылку воды. – На последних секундах очень хорошо шёл!

Ибо только хмыкнул.

Полгода назад Ду Хуа пригласила его к себе. Сказала, что хочет обсудить новый сценарий, и это нарушило привычный ход вещей. Сценарии он обычно получал от менеджера, ей же сообщал о своём решении. Ду Хуа вызывала Ибо к себе, только если он отклонял проект от крупного спонсора, чтобы попытаться переубедить. Но в тот раз она решила выступить в роли секретаря и вручить ему сценарий лично. Ибо подумал, что на кону были большие деньги, и с самого утра настроился бороться против роли в сопливой мелодраме, в которую его решили продать.

В кабинете, кроме Ду Хуа, был Хань Гэн. Он непринуждённо устроился на большом кожаном диване, а Ибо напрягся ещё сильнее. Сразу понял, что Хань Гэн пришёл как группа поддержки для директора.

– Что происходит? – обратился он к Хань Гэну, но тот только поднял руки в защитном жесте.

– Я так, в гости забежал.

Ну да, конечно. Ибо перевёл взгляд на Ду Хуа.

– Не смотри на нас волком! – директор излучала довольство собой и жизнью, не догадываясь, что твидовый костюм из последней коллекции Chanel сидел на ней как дешёвая реплика. – Я просто хотела объявить тебе кое о чём лично. Присядь!

Ибо устроился напротив, к счастью, Ду Хуа не страдала нарциссизмом, и кресла для посетителей были не менее удобны, чем её собственное.

– Не буду затягивать, – Ду Хуа подняла лежащую перед ней пластиковую папку и подтолкнула её через стол к Ибо. – Вонг Карвай написал новый сценарий и предлагает тебе одну из главных ролей. Съёмки должны начаться в конце года.

Ибо завис и молчал в ожидании, что Ду Хуа признается в шутке, но Ду Хуа выдержала его взгляд и просто ждала, что скажет он.

– Предлагает. Мне что? – Ибо не мог поверить. – Вау.

Вонг Карвай не был его кумиром, если честно, Ибо смотрел только один его фильм, и тот на актёрских курсах, но масштаб фигуры осознавал полностью. Как и масштаб события – новый фильм, который уже никто не ждал.

– Лично тебе, – серьёзно кивнула Ду Хуа. – Без кастинга.

Хань Гэн засмеялся, поднялся с дивана и подошёл к Ибо, который буквально выскочил из кресла.

– Поздравляю, Ибо!

Ду Хуа нажала кнопку на телефоне.

– Ливэй, можешь вносить шампанское.

Ян Ливэй, как будто этого и ждала, появилась в дверях с сервировочным столиком, на котором стояло три высоких бокала и бутылка шампанского, утопающая в ведёрке со льдом.

Ибо усмехнулся – подготовились. Он перевёл взгляд с Ду Хуа на Хань Гэна и увидел, что они тоже переглядываются. Улыбки на их лицах были скорее напряжённые, чем радостные.

– Это не всё?

Ду Хуа подождала, пока Ливэй разольёт по бокалам шампанское и выйдет из кабинета.

– Вторую главную роль предложили Сяо Чжаню. Тоже без кастинга.

Ибо вздрогнул, когда Хань Гэн опустил руку ему на плечо. Он и не заметил, как отключился от реальности.

– Ибо?

В голове скакали обрывки мыслей и воспоминаний, голос Сяо Чжаня: «Ибо, я не могу больше откладывать этот разговор». Их недавняя встреча на фестивале. Взгляд Ибо заметался по кабинету в надежде зацепиться за что-то реальное. Хань Гэн держал в руках бокал с шампанским, и Ибо забрал его, чтобы опустошить одним большим глотком.

– Нет.

– Нет? – осторожно уточнила Ду Хуа.

– Я не буду в этом участвовать.

– Это лучшее предложение, которое у тебя когда-либо было и, честно говоря, вряд ли когда-нибудь будет. Разве что тобой вдруг заинтересуется Marvel!

– Я получаю неплохие предложения.

Ду Хуа смотрела на него, раскрыв рот. Ибо понимал, что его аргументы были по-детски наивными, и пытался придумать что-то весомое.

– Я надеюсь, ты видишь разницу между неплохими проектами и, возможно, последним фильмом Вонга Карвая?

– Почему последним? – Хань Гэн.

– А ты помнишь, когда на экранах был его предыдущий фильм? Он вроде как увлёкся сериалами. Надеюсь пообщаться с ним плотнее и узнать обо всём лично. Если один молодой человек не будет дурить!

Ибо налил себе ещё шампанского и тяжело опустился в кресло.

– Вы сделали все, чтобы мы с Сяо Чжанем больше никогда не появились вместе в одном кадре, и теперь настаиваете на этом?

Ду Хуа обошла стол и встала напротив него, опершись бёдрами о столешницу. Подняла папку со сценарием.

– Это не совместные проходы на дешёвых премиях! Это Каннский кинофестиваль! – Ду Хуа ударила папкой по столу, и Ибо вздрогнул от резкого хлопка пластика о древесину. – Боги! Кто ещё мог на такое рассчитывать, кроме Ху Гэ? А ты сидишь, нос воротишь из-за своих детских обид!

Ибо нахмурился.

Он давно не был ребёнком, но сейчас ощущал себя именно так. Хотелось спрятаться под одеяло и ничего не решать.

– Хуа-цзэ, – Хань Гэн попытался выступить между ними буфером.

– Что?! Скажешь, я не права? Пора бы повзрослеть! Это, – Ду Хуа обвела рукой вокруг, – не сегодня-завтра и твоя компания тоже, но я начинаю сомневаться, что готова сделать тебя своим партнёром, когда ты думаешь не головой, а другим местом!

Странное дело. Ду Хуа практически орала на него, но Ибо не злился на нее за это. В желудке было холодно, словно он проглотил вместо шампанского кусок льда. Он выпил ещё в попытке растопить это холод.

– Оно сто́ит того? – Ибо кивнул в сторону папки на столе.

– А ты как думаешь, – фыркнула Ду Хуа.

– Давай не будем выдёргивать росток из земли, – вот только народной мудрости ему сейчас не хватало. Хань Гэн встал за его спиной и принялся осторожно разминать ему плечи. – Прочитай сегодня сценарий. Переспи с ним, подумай и потом уже решай.

– Ты читал?

– Нет, но тоже возьму себе копию, можем потом созвониться и обсудить.

Хань Гэн всегда действовал на него успокаивающе. Пригласить его сегодня было дальновидным решением со стороны директора.

– Хорошо. Он согласился?

Ду Хуа вздохнула и даже уточнять не стала, о ком он спрашивает.

– Да. Сяо Чжань подтвердил своё участие.

– Хорошо. Но сначала я прочитаю.

– Безусловно.

Ду Хуа тоже опустошила свой бокал и протянула Хань Гэну, прося добавки.

– У меня сегодня в планах напиться.

Ибо встал с кресла, осторожно поднял со стола папку, как будто она способна была причинить ему боль.

– Я пойду первым.

Резко развернулся на пятках и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

За дверью напряжение оставило его, и накатила слабость. Он не хотел подслушивать, просто ему нужна была передышка, и он опёрся на закрытую дверь, а щель между створками оказалась достаточно широкой, чтобы услышать приглушённые голоса.

– Что, хочешь повторения? – Хань Гэн.

– Он наш основной артист и дорог мне, как собственный ребёнок. Конечно же, я не хочу, чтобы он доводил себя до истощения.

Ибо не хотел вспоминать тот период его жизни. Директор тогда обрадовалась, что Ибо наконец-то расстался с Сяо Чжанем, полностью посвятил себя работе и соглашался на все спонсорские проекты. Радоваться ей пришлось недолго – за полгода Ибо довёл себя до истощения и грохнулся в обморок прямо на съёмках рекламы лапши. В итоге она лично заперла его в больнице, которую благородно называли курортом, до полного восстановления.

– Конечно, не хочу, – повторила за дверью Ду Хуа. – Но два года прошло. Думаю, этого достаточно.

– Судя по его реакции, – заметил Хань Гэн. – Нет.

В приёмную вошла Ливэй, и Ибо пришлось отойти от двери. Достаточно ли? Он не знал ответа на этот вопрос.

***

Ибо вырулил с подземной стоянки фитнес-центра. Надежды на то, что осенью небо над Пекином рассчистится, не оправдались, Чаоян опять затянуло смогом, и Ибо стремился поскорее вырваться из центра. Он старался не гнать, держал в узде свою жажду скорости и страстное желание принять душ после тренировки. Каким бы элитным ни был фитнес-клуб и как бы ни уверял своих клиентов в конфиденциальности, Ибо не собирался оголяться в общественном месте. После тренировки он обтёрся полотенцем, но всё равно чувствовал плёнку пота на спине и шее. И оставалась слабая надежда, что вода смоет остатки напряжения, с которым не справился часовой марафон по боксу. Или придётся принимать меры посерьёзнее.

– Сири, позвони Ся Хэпину.

– Звоню Ся Хэпину.

Трубку сняли после двух гудков.

– Неужели сам супер занятой, никогда не доступный Ван Ибо звонит мне?

– Не паясничай, а то положу трубку.

– Прости-прости. Так что случилось?

– Почему что-то должно случиться? Просто хотел пригласить тебя ко мне на ужин. Завтра я улетаю в Гонконг.

– Завтра ты улетаешь в Гонконг, – Хэпин многозначительно замычал в трубку. – А перед отъездом, значит, решил повидаться со мной, чтобы потом сильно не тосковать? Или просто потому, что надо скинуть напряжение перед долгой разлукой?

– Если ты так ставишь вопрос… – Ибо фыркнул и усмехнулся.

– Тебе очень повезло со мной, Ван Ибо. Кто бы другой на моём месте оскорбился до глубины души. А я не против ужина в твоей компании и всегда рад помочь скинуть напряжение.

– И постоянно мне об этом напоминаешь. Но я и правда ценю все твои таланты! Так ты приедешь?

– Куда я денусь. Слишком уж хорош ты в сбрасывании напряжения.

Ибо покосился на своё довольное лицо в зеркале заднего вида.

– Ок. Я буду дома через полчаса.

Ся Хэпин был танцором из студии Бубу, там они с Ибо познакомились и стали постоянно тренироваться вместе. Хэпин был хорош в брейке и доступно объяснял, как делать твисты. К тому же, они были одногодками и отлично понимали друг друга.

На одной из танцевальных тусовок, которую Ибо, к собственному удивлению, не проигнорировал как обычно, они оказались в тёмном углу, оба распалённые батлом, и что тут скажешь, отлично помогли друг другу расслабиться. Это произошло так буднично и просто, словно Ибо откатился до своих подростковых лет, когда вокруг было много красивых спортивных людей, а у Ибо было буйство гормонов, да и сам он был очень даже секси.

Сдерживающим фактором тогда было агентство, но менеджмент выступал против романов, заниматься сексом парням в самом расцвете лет никто не запрещал, и парней это более чем устраивало. Никто не стремился обременять себя отношениями. Они легко сходились и также легко расставались, говорили друг другу: «Бывай! Удачного дебюта!» и не держали друг на друга зла.

– Надолго уезжаешь? – спросил Хэпин за ужином.

– Месяца на три-четыре. Не знаю точно. Неделя на читку и репетиции. Три месяца на съёмки, но если бы они всегда укладывались в график, мы бы жили в каком-то другом мире.

– Гонконг. Вау! Не был там.

– Я тоже, – пожал плечами Ибо. – Надеюсь, будет круто.

– Там, наверно, всё ещё жара.

Ибо только усмехнулся, знал он кое-кого, кто будет страдать от съёмок в плюс двадцать девять.

– Как ты называешь то, что между нами происходит? – внезапно спросил Хэпин.

Ибо замер, не донеся до рта кусок варёной рыбы. Он не был готов к этому вопросу и не знал, что ответить. Подобный разговор уже был в его жизни. В других обстоятельствах и с другим человеком.

– Никак?

– Серьёзно?! – Хэпин был возмущён.

– А ты как называешь?

– Эм. Дружба с привилегиями?

– Мне нравится, – Ибо закинул в рот рыбу.

Ибо впервые испытал неловкость в разговоре с Хэпином. Обычно они были на одной волне. Или Ибо так только казалось? Они не поднимали эту тему отношений. Ибо они были не нужны, и он надеялся, что Хэпину тоже. Но если он действительно воспринимает их взаимную дрочку так, как говорит – всё в порядке.

На самом деле он не был уверен, что сможет продолжать их общение, если Хэпин захочет чего-то большего.

***

– Я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, – Сяо Чжань запрокинул голову, выгнулся и застонал.

В отеле были тонкие стены, но в душевой кабине, под шум воды и вентилятора, можно было не волноваться, что их услышат. Ибо прижался носом к его шее, втянул почти смытый запах туалетной воды.

– М?

Он был сосредоточен на Сяо Чжане, на весе его члена в своей руке, на влажных бёдрах, между которыми так приятно скользить, на том, как прижимаются к груди его острые лопатки, как Сяо Чжань двигается, стараясь потереться об Ибо всем телом.

Ибо сжал член Сяо Чжаня, провел влажной рукой по головке, Сяо Чжань от этого вздрагивал всем телом и сильнее прижимается ягодицами к его паху.

– Просто. Ах! – Ибо резко толкнулся членом между бёдрами Сяо Чжаня, чувствительно мазнул головкой по его мошонке. – Просто я всё забываю спросить. Что между нами происходит?

Ибо тихонько засмеялся. Поцеловал Сяо Чжаня, куда дотянулся, и слегка отстранился, заглядывая в глаза.

– Действительно, самое время поговорить об этом, гэ. Немного обидно, что вместо того, чтобы стонать и кончать, ты пытаешься вести беседу. Что происходит? Я собираюсь тебя трахнуть. Что думаешь?

И без того широкие зрачки Сяо Чжаня расплылись на всю радужку, ноздри хищно раздулись.

– Сейчас?

Ибо нравилось, как низко опустился тон его голоса.

– Нет, – он хищно улыбнулся. – Тут нет смазки. А вот сегодня ночью, скажем, у меня в номере.

Он прижал Сяо Чжаня к стене.

– Мы подробно обсудим, что между нами происходит, а потом я в тебя войду, – Ибо перестал придерживать Сяо Чжаня, погладил ладонью ягодицы и скользнул между ними средним пальцем, твёрдо коснулся сжатого входа. – Или наоборот: сначала я в тебя войду, а потом мы все обсудим.

Сяо Чжань задрожал и шумно втянул воздух сквозь зубы.

– Как тебе план? – настаивал Ибо, продолжая давить ему на вход.

– Ох. Отлично. Но что если…

Сяо Чжань двинул бёдрами, палец Ибо преодолел сопротивление. Сяо Чжань издал тихий жалобный звук от этого проникновения, а у Ибо, как он ни пытался казаться пресыщенным сексом мачо, от возбуждения закружилась голова, и он упёрся лбом в плечо Сяо Чжаня.

– Что если мы поменяемся ролями? Что если это я тебя трахну?

– Обязательно, гэ. Но в следующий раз.

– Хочешь быть во всём первым?

– Нет. Просто если я ещё хотя бы одну ночь буду видеть это во сне, а не в реальности, то свихнусь. Я так хочу тебя, Чжань-гэ, что, кажется, взорвусь.

Это было правдой. Но ещё Ибо не хотел признаваться Сяо Чжаню в том, что его опыт в сексе с проникновением весьма скуден и ограничивается парой раз, и оба раза Ибо был сверху. Он боялся облажаться, если алгоритм будет нарушен.

Когда это было? Спустя жалкие два месяца после их знакомства на съёмках. В те жаркие дни Ибо был наполнен чувством непоколебимой уверенности в том, что всё, что будет между ним и Сяо Чжанем, будет прекрасно и правильно. Он был готов принять всё то новое и неизведанное, что несли с собой эти отношения. Ничто не могло нарушить его уверенность в себе, в них, кроме, конечно, Сяо Чжаня, который время от времени сбивал с Ибо спесь. Ибо чувствовал его неуверенность и бесился, когда Сяо Чжань старался держать дистанцию между ними.