Новоселье
– Можем мы уже войти?
Сяо Чжань и Ибо топтались на пороге своей и, главное, общей квартиры.
– Всё! Входите, – раздался звонкий голос Сю Мин.
Ибо открыл дверь пошире, Сяо Чжань обнимал огромный горшок с фикусом, который ласково называл Бенджамином.
В гостиной под потолком висело множество разноцветных воздушных шаров, а Янь Далэй держал на вытянутых руках плакат «Добро пожаловать домой!».
– Как мило, а теперь проваливайте!
Можно было бы обидеться, но менеджеры видели, что Сяо Чжань улыбается, да и привыкли к его дурацкому чувству юмора.
– Как только выпьем шампанского за свои труды! – возразила Сю Мин и скомандовала открывать бутылку.
Сяо Чжань безропотно подчинился.
– Откуда бокалы? – рядом с бутылкой на столике было четыре изящных бокала.
– Это наш c Далэем подарок на новоселье.
Когда они выпили по бокалу шампанского, Далэй вручил им ключи.
– Обживайтесь.
Начали с кухни. Весь остров на ней был забит коробками.
Ибо нашёл среди них свою, и Сяо Чжань ужаснулся, когда тот достал из коробки любимую кружку.
– Ты не шутишь? Не думал, что она переедет с тобой.
– А как же? Она будет жить с нами.
Ибо с любовью погладил пузатый бок большой чёрной кружки в виде бомбы с надписью «BOOM!» на боку.
Сяо Чжань ненавидел эту уродину, а теперь она будет соседствовать с дизайнерским фарфором, за которым он охотился в сезон распродаж. Когда-нибудь он разобьёт её, скажет, что случайно, и будет надеяться, что Ибо не захочет искать ей замену.
Квартира была не слишком большой, но им хватило. В гостиной даже нашлось место для всех шлемов и скейтов Ибо, с учётом того, что половину он всё же раздарил перед переездом.
О том, чтобы им не пришлось въезжать в голые стены, позаботились менеджеры. Предстояло распаковать личные вещи.
– С чего бы начать? – Сяо Чжань растерянно покрутился, не зная, за какую коробку взяться.
– Чжань-гэ! – позвал Ибо из спальни, и Сяо Чжань пошёл на зов.
Ибо сидел на широкой двуспальной кровати, слегка подпрыгивая на матраце.
– Как насчёт провести тест-драйв?
Сяо Чжань скептически вздёрнул бровь.
– Три часа дня, лао Ван, и она даже не заправлена.
– Не будь брюзгой, – Ибо ухватил его за штанину и потянул к себе. – Мы должны проверить её на прочность до того, как введём в эксплуатацию.
Сяо Чжань улыбнулся и подумал, что действительно ведёт себя как старик. Наклонился и поцеловал Ибо, осторожно, только примеряясь, давая себе время распробовать, понять, как это у них будет сегодня.
Вчера они оба вернулись со съёмок, но виделись только по видео связи. И у него, и у Ибо ещё были дела в арендуемых квартирах. Не всё можно было доверить менеджерам – собирать своё бельё Сяо Чжань предпочитал сам. Ибо был единственным человеком, у которого был доступ к его трусам, и Сяо Чжань не хотел, чтобы ситуация изменилась.
– Ай! – Сяо Чжань дёрнулся, почувствовав боль в губе. Ибо укусил его. – Сдурел?
– О чём ты думаешь, когда я тебя целую, Сяо лаоши?!
Сяо Чжань смутился.
– О тебе.
– Да конечно.
– Я серьёзно. Тебе должно это польстить. Я думаю о том, что только ты можешь трогать мои трусы. Во всём мире.
– Чего?
– Только посмей засмеяться!
Конечно же, Ибо засмеялся, да так, что завалился на матрас, за что получил от Сяо Чжаня ощутимый шлепок по бедру.
– Я даже не знаю, что на это сказать! Спасибо? Я польщён? Надеюсь, что так и будет дальше!
Сяо Чжань скрестил руки на груди.
– Я так понимаю, насчёт секса ты передумал? Потому что ещё минута – и я́ точно передумаю.
– Прости! – Ибо подполз к краю кровати, обнял его бёдра, по щенячьи заглядывая в глаза снизу вверх, и потянул за штанины, от чего спортивные брюки легко сползли с ягодиц. – Дай же мне доступ к своим неприкосновенным портам!
Сяо Чжань на миг возмутился, хотел ещё немного повыделываться, но засмеялся вместе с Ибо и завалился на него, придавив своим телом.
Через полчаса они поняли, что заниматься сексом, не распаковав ни нижнее бельё, ни принадлежности для душа, было большой ошибкой. Пришлось, сверкая голыми задницами, вскрывать все коробки в поисках полотенец.
К ночи они всё-таки разобрали все коробки и заказали ужин. Сяо Чжань не помнил, когда ещё он был так же счастлив, как в тот день с Ибо в их общей квартире.
Через два дня они разъехались: один в Шанхай, другой в Хэндянь, и Сяо Чжань вернулся только через полтора месяца. Пыль ещё не клубилась по полу, но было уже близко к этому. Фикус требовал срочной поливки, а остатки их ужина месячной давности, усохли настолько, что, слава богу, уже не пахли. Сяо Чжань мог себе представить, какой запах стоял на кухне пару недель назад.
Пройдя к большому окну, Сяо Чжань открыл его нараспашку. Этой квартире не хватало воздуха. И жизни. Одинокий фикус не справлялся, надо купить ему друзей и нанять кого-нибудь, чтобы поливали и делали влажную уборку раз в неделю. Но это значило пустить постороннего человека в их с Ибо жизнь. Могли ли они так рисковать? Сяо Чжань зашёл в спальню и упал поверх покрывала, как был, в уличной одежде. Был бы здесь Ибо – отчитал бы его за это, а ещё обзывался «занудой», кто из них зануда – можно поспорить. Но Ибо не было.
Полежав пару минут, Сяо Чжань достал из кармана телефон, открыл их общее расписание. У Ибо сейчас должны быть съёмки, самый разгар рабочего дня, но, возможно, он ждёт своей сцены и ничем не занят?
Сяо Чжань открыл чат.
«Я дома», – отправил короткое сообщение и улыбнулся от того, как от этой короткой фразы разлилось в груди тепло. Он и раньше так писал, но смысл был совсем другой, просто сообщение о геолокации. А теперь он «Дома».
Сощурившись, Сяо Чжань присмотрелся к прикроватной тумбочке, провёл по ней пальцем, нахмурился на оставленную в тонком слое пыли чистую полосу. Решительно поднявшись, он пошёл на поиски средств для уборки.
Свободные отношения
Когда всё начало разваливаться?
Может быть, когда Ибо накинулся на него спустя два месяца разлуки, как голодный зверь. Они лежали разомлевшие, вымотанные диким сексом, и Сяо Чжань, всё ещё немного пьяный после корпоратива, спросил, не задумывался ли Ибо о свободных отношениях. Если бы он не был пьян, он ни за что бы не поднял эту тему. Никогда. Но он был пьян, и его язык оказался его врагом. Он понял, какую ошибку допустил, стоило только увидеть жёсткий взгляд Ибо. Тот склонился над ним, опершись на локоть и внимательно глядя в глаза. Сяо Чжань сглотнул и промямлил:
– То есть, я не это хотел сказать…
– А что ты хотел сказать? – Ибо никогда не разговаривал с ним таким холодным тоном. Сяо Чжань слышал, как он иногда распекает менеджмент за серьёзные проколы. Услышать этот же тон в отношении себя оказалось очень неприятно.
– Ты молод, Ибо, – «Заткнись». – И горяч! – «Небо, заткнись». – И тебе в твоём возрасте нужно много секса…
– У тебя кто-то появился?
– Что? Нет?! – Сяо Чжань опешил, как они к этому пришли. – Речь не обо мне, а о тебе!
– Какого хрена речь обо мне, Сяо Чжань?
Он назвал его полным именем: а значит, жди беды, и Сяо Чжань понятия не имел, как откатить этот разговор назад.
– Ты молод, – начал он, как заевшая пластинка. – И хочешь много секса. А я хочу, чтобы ты был счастлив, и не хочу тебя ограничивать, потому что…
Он сам слышал, как нелепо это звучит, но уже не мог остановиться.
– Блядь! Лучше заткнись.
Ибо соскочил с кровати и принялся нервно, резкими движениями натягивать трусы.
– Ты меня так разозлил. Боже! Я готов тебя ударить сейчас. Но лучше я пойду подышу, иначе начну орать!
– Ибо, – робко позвал Сяо Чжань, не зная, как облечь свои чувства в правильные слова. Пока что получалось из рук вон плохо.
– Заткнись, – Ибо остановил его, укоризненно наставив на него палец. Потом сжал руку в кулак, надел джинсы, футболку и вышел из спальни, а спустя пару минут хлопнула входная дверь.
Сяо Чжань откинулся на кровати, постучал себя кулаком по лбу. Как его мозг мог родить подобную идею? Сяо Чжань был настолько ревнив, что от ревности у него начиналась изжога. Да он бы стёр себе все зубы, узнай, что Ибо с кем-то трахается на стороне, пусть даже только для удовлетворения физических потребностей. Но он, гипотетически, готов был пойти на эту жертву, благо современная стоматология делала коронки высочайшего качества.
Ибо всего двадцать два! Это так мало! Конечно, он уже не был подростком и его член не подрывался по стойке смирно на всё, что движется. Но Ибо всё ещё оставался молодым парнем со здоровым либидо.
Сяо Чжань успел принять душ, перестелить простыни и приготовить на ужин тушёную рыбу по рецепту мамы Ван, в надежде хотя бы так исправить то, что натворил.
Ибо вернулся хмурый и молчаливый. От него тянуло ночной прохладой и свежестью паркового пруда.
Он помыл руки и сел напротив Сяо Чжаня, пригвоздив к месту тяжёлым взглядом.
– Ты меня очень сильно обидел, гэ.
– Прости, – начал Сяо Чжань, но Ибо остановил его, дёрнув подбородком.
– Дай мне сказать, – и продолжил, дождавшись кивка. – Ты меня очень обидел. Кем ты меня видишь? Ребёнком? Я давно не подросток. Мне жаль, Чжань-гэ, что ты думаешь, будто я неразумный заложник собственного члена и готов трахаться как какой-то кобель. Неужели я дал тебе повод так думать?
Сяо Чжань поджал губы и шумно вдохнул через нос.
– Прости. Я тебя не заслуживаю.
227
Сяо Чжань смотрел на своё пустое расписание. Каких-то полгода назад он мог только мечтать о выходных, теперь он их ненавидел.
Месяц назад друзья ещё пытались его подбадривать, советуя относиться к «этому периоду в жизни» как к отпуску. Сяо Чжань видел напряжение в их глазах и улыбках и сомневался, что хоть один из них верит в то, что говорит.
Вся его жизнь теперь состояла из одного грёбаного затянувшегося отпуска.
Ибо не сыпал подобными банальностями, он понимал, насколько всё серьёзно, и пытался проводить с Сяо Чжанем столько времени, сколько возможно. К сожалению, возможностей было мало.
Время шло, а работа не появлялась, и Сяо Чжань особенно остро стал ощущать одиночество. Он пытался скрыть его, забивая расписание уроками актёрского и сценарного мастерства, вокала, тренировками, бегом, тренажёрным залом, но в расписании всё равно оставались пустые пятна, и тогда он занялся обустройством их квартиры.
Он менял обои, люстры, текстиль. В какой-то момент он остановился и понял, что от Ибо в этой квартире остались только шлемы и скейты на стене в гостиной, одежда в шкафу, да вторая зубная щётка в ванной комнате.
Это был их общий дом, но ему было в нём так одиноко. Он не видел Ибо уже больше месяца.
Сяо Чжань перестал посещать все свои курсы. Кому это теперь было нужно? К чему привело его айдольство? Когда-то он разбрасывался словами, что готов пройти выбранный им путь даже на коленях, раз уж выбрал его. До хрипоты спорил с родителями. К чему в итоге привёл его этот путь? Он потерялся в собственных личинах: на камеру он был один, дома в одиночестве другой, с Ибо третий.
Где теперь подлинный Сяо Чжань? Может быть, в этой точке? Дома на диване, не желающий пошевелить и пальцем, чтобы встать и загрузить посудомоечную машину. Вот такой он, настоящий – неспособный за пятнадцать минут выбрать, что он хочет сегодня на ужин. Что уж говорить о том, чтобы выбрать, как жить дальше. Как бороться с обстоятельствами, хейтерами, прессой, большими боссами.
Сяо Чжань закрыл глаза руками, чтобы сквозь веки не проникало ни капли света. Вот бы остаться так навсегда, думал он, чтобы никому ничего от меня не было нужно.
Телефон на полу зажужжал.
Сяо Чжань убрал руки от лица, долю секунды раздумывал, хочет ли он сейчас говорить, перевалился на бок, чтобы посмотреть, кто звонит. Звонил Ибо, да ещё и по фейстайму.
Ся Чжань быстро скривился, изобразив на лице гипертрофированную улыбку, поболтал языком, расслабляя челюсть – простой актёрский приём.
– Привет, лао Ван.
– Привет.
– Выглядишь уставшим.
– Так и есть. День сегодня был тот ещё. Снимали с самого утра.
– Ты уже ужинал?
– Ещё нет. Ребята предлагают заказать пиццу, и я думаю, насколько её одобрит мой желудок.
– Главное, бери не острую и не запивай колой.
– Так и сделаю, лао Сяо, – Ибо сощурился и приблизил телефон к лицу. – Ты тоже выглядишь вымотанным. Что случилось?
– Я задремал, и ты как раз позвонил, – Сяо Чжань провёл рукой по лицу, убрал со лба волосы.
– Прости. Не хотел тебя будить.
– Хорошо, что ты позвонил. Ещё не время спать.
Сяо Чжань собрал все силы и бодро подскочил с дивана, тут же схватившись за его спинку.
– Ты в порядке? – заволновался Ибо.
– Слишком резко встал. Голова закружилась.
– Лао Сяо совсем старый.
– Доживи до моих лет, я на тебя посмотрю.
– Ворчишь точно как старик, – засмеялся Ибо и оглянулся куда-то за спину. – Извини, гэ, меня зовут.
– Иди. Я тоже займусь ужином.
Ибо максимально приблизил телефон к лицу, так что на экране было видно только его нос, и зашептал:
– Люблю тебя.
Сяо Чжань почувствовал, как сковывающие грудь тиски наконец-то немного разжались.
– И я тебя люблю.
Прости меня
Сяо Чжань получил роль в «Козырных войсках» и собирался отработать её так, чтобы у продюсеров не было шанса пожалеть о своём выборе.
На этот раз их с Ибо не было дома два месяца.
Квартира, как всегда, встретила тишиной.
Сяо Чжань подумал, что они с Ибо превратились в соседей, вместе арендующих дорогое жильё. Осталось только хвастаться друзьям: «Мне так повезло с соседом, мы с ним вообще не пересекаемся! Как будто один живу».
Он отправлял Ибо селфи каждый день, чтобы тот не забывал, как Сяо Чжань выглядит.
Замерев посреди гостиной, Сяо Чжань смотрел на голый ствол Бенджамина. Пол вокруг кашпо был усыпан жухлой листвой. Они так и не купили ему подружку. К счастью для неё.
К горлу подкатил комок. Неужели так будет всегда? Может быть, это было ошибкой? Съезжаться. Что лучше: жить в иллюзии отношений или без них? Сяо Чжань остановил поток мыслей и растёр грудь, под кожей, под рёбрами нарастал беспокойный зуд.
Он сел перед фикусом, достал телефон, палец завис над контактом Ибо. Что он ему скажет? «Тебе тоже тяжело, когда ты дома?»
Он открыл последнее селфи Ибо, тот прислал его вчера вечером, перед тем как ложиться спать. В последнее время они созванивались все реже. С фотографии на него смотрели уставшие глаза. Сяо Чжань почувствовал себя обузой за то, что вынуждал скидывать фотоотчёты.
Он снова открыл чат и набрал: «Я дома». Посидел пару минут, ожидая ответа, но Ибо не было в сети.
Сяо Чжань поднял глаза к потолку, не желая проливать слёзы даже в одиночестве перед трупом фикуса. Встал, тяжело опираясь о колени.
– Прости меня, – погладил последний жёлтый лист, который тут же отцепился от ствола, и пошёл собирать вещи.
***
Спустя час после того как Ибо, психанув, сбросил вызов, Сяо Чжань сидел на полу, уткнувшись лбом в погасший экран. Хотелось повернуть время вспять, туда, где он ещё не сделал этот звонок, и разбить телефон. Позвонить Ибо и сказать, что это была такая шутка, стресс, безумие. Просить у Ибо прощения. Умолять, если потребуется. Сяо Чжань был уверен, что Ибо простит и примет. Но что дальше?
Сяо Чжань поднялся, тяжело опираясь о диван, прошёл в спальню, надо было собрать вещи, он не хотел оставаться в этой квартире и на минуту дольше, чем нужно.
Прошёл мимо кровати к шкафу и не удержался, поднял подушку Ибо, уткнулся в неё, глубоко вдыхая еле уловимый запах туалетной воды. Не ко времени вспомнился их первый поцелуй летней ночью среди разнотравья Гуйчжоу и стрекота цикад. Они целовались, пока в лёгких не закончился воздух, и когда Сяо Чжань вдохнул, почувствовал тот же самый лёгкий, сводящий с ума аромат летних трав, влажной земли, остывающей к ночи и Ибо.
Когда они впервые засыпа́ли вместе, Сяо Чжань не мог насмотреться и не верил, что этот красивый мальчик действительно выбрал его. Во сне Ибо казался совсем юным. Их летние дни были долгими наполненными смехом и поцелуями, в те дни время не имело значения. Они шли вперед к успеху, ничего не боясь, и думали только друг о друге. У Сяо Чжаня каждый раз мурашки бежали по коже, стоило Ибо остановить на нём свой внимательный взгляд.
Сяо Чжань повалился на кровать, вжавшись в подушку. Было больно.
BOOM!
В Чанша, за полторы тысячи километров от Сяо Чжаня, Ибо растерянно смотрел на погасший экран телефона и не мог поверить в то, что только что произошло. Что это не был глупый розыгрыш и Сяо Чжань на самом деле порвал с ним.
Ибо не знал, что должен сделать сейчас, он толком даже не мог понять, что чувствует кроме растерянности.
Наверное, стоило перезвонить Сяо Чжаню и что-то сказать. Попросить обдумать всё ещё раз. Настаивать на встрече. Он открыл последний контакт и нажал на вызов. Женский голос с идеальным пекинским диалектом сообщил ему, что телефон абонента выключен. Ибо сжал телефон до боли в ладони.
Горло сжал спазм. Как Сяо Чжань мог так поступить с ним? Губы задрожали, и Ибо сжал их в тонкую напряжённую нить. Перевёл дыхание и, запрокинув голову, посмотрел на потолок сквозь мутную влажную пелену.
Две недели спустя Ибо вошёл в их квартиру. Он представлял, что квартира будет пустой, что Сяо Чжань забрал с собой всё, все вещи. Конечно же, это была чушь.
Он не был готов к тому, что ничего не изменилось. В шкафу у входа стало меньше обуви, а в остальном это была всё та же квартира. Даже пахло так же – травами и свежестью от диффузора, который Сяо Чжань подобрал максимально похожим на свою туалетную воду. Диван, как и прежде, занимал своё место посреди гостиной, клетчатый плед перекинут через подлокотник. Стеллаж забит в основном его, Ибо, шлемами, досками и коллекционными наборами Lego. Пропало только несколько книг и статуэтка Цай Шэня, которую им торжественно вручила мама Сяо Чжаня, когда приезжала погостить.
Конечно, исчезла всякая мелочь вроде крема для лица и зубной щётки из ванной. Шкаф в спальне опустел наполовину, но Ибо был уверен, что ещё долго будет находить среди своих вещей футболки и трусы Сяо Чжаня.
Даже на кухне как будто бы ничего не поменялось. Сяо Чжань оставил ему рисоварку, электрогриль и вафельницу. Он знал, что Ибо терпеть не может готовить, но в шкафах нашлись небольшая сковородка и кастрюля среднего размера. Что это? Забота о нём на прощание? Оставил ему всё самое необходимое, чтобы Ибо мог пожарить яйца и разогреть бульон. Ибо горько усмехнулся.
На холодильнике ярким жёлтым квадратом выделялась записка, прижатая к дверце магнитом в форме вонтона. Они часто так делали, оставляли друг другу глупые и романтичные послания: «Скучаю по тебе», «Гёдза были отстой я их выбросил», «В морозилке заморожен бульон, съешь на ужин, он вкусный».
Сейчас там было написано «Извини. Я разбил твою кружку». Ибо засмеялся хриплым смехом, дерущим горло, и смял записку. Сяо Чжань часто говорил ему, что ненавидит «этот кошмар» и что она недостойна соседствовать с дизайнерским сервизом от какой-то там голландской студии, который он подобрал специально под цвет стен гостиной. Сяо Чжаня иногда заносило на чувстве прекрасного, но не часто, так что, Ибо готов был с этим мириться, как и Сяо Чжань с его скейтами и шлемами в гостиной с дизайнерскими же обоями. И вот он разбил его любимую кошмарную кружку, вместо неё оставив дизайнерский сервиз.
Ибо понял, что не сможет жить здесь. Квартира всё ещё была полна Сяо Чжанем, как будто он вот-вот должен был вернуться со съёмок. Даже воздух тут был пропитан его духами. Ибо поднял с журнального столика диффузор, нервно выдрал из него палочки и отправил их в мусорное ведро, а жидкость вылил в унитаз. Это было ошибкой, аромат зелёных трав стал насыщенным до тошноты и отчётливо химозным, особенно в туалете и на кухне, да к тому же руки теперь были в ароматном масле, и пришлось отмывать их, намыливая несколько раз.
Ибо тяжело опустился на диван в гостиной и спрятал лицо в ладонях. Желудок сжался от боли. Только гастрита ему сейчас не хватало.
Судорожно вздохнув, он достал из кармана телефон и набрал Сю Мин.
– Сю Мин, привет, – чёрт, он не говорил ей о том, что они расстались, и не хотел сейчас ничего обсуждать. – Можешь, – Ибо замолчал, не зная, как продолжить. – Можешь заняться поиском новой квартиры для меня?
– Что случилось? – после недолгой заминки отозвалась Сю Мин.
– Я не хочу сейчас говорить об этом. Просто найди мне новую квартиру. Ок?
Сю Мин помолчала пару секунд, видимо, переваривая информацию, но она была умной девушкой и четко чувствовала грань, за которую не сто́ит заходить, за что Ибо её и ценил.
– Конечно, Ибо, – наконец ответила она. – Я все сделаю.
– Спасибо, – Ибо положил трубку.
Он откинулся на спинку дивана и перевёл взгляд на окно. Около него на деревянной подставке стоял засохший фикус. Эта квартира никому не принесла счастья, даже несчастному Бенджамину.
Два месяца Ибо прожил на автопилоте. Забылся в работе и тренировках, но по ночам его всё равно терзали мысли о том, что надо было что-то сделать: вылететь в Пекин первым же рейсом, как-то связаться с Сяо Чжанем, сделать что угодно.
Вэньхань говорил ему перестать жить прошлым, говорил, что в масштабах его жизни отношения с Сяо Чжанем – это ничто. Ибо тогда взбесился, схватил Вэньханя за футболку и едва не ударил, но остановился, наткнувшись на растерянный взгляд друга. Он сам не ожидал от себя такого всплеска ярости в ответ на попытку помочь.
Он не хотел плакать, сдерживал себя всеми силами, но слёзы сами потекли по щекам, нос намок. Он не хотел, но уже не мог это остановить.
Вэньхань подхватил его сгорбившуюся фигуру, осел вместе с ним на пол, прижимая к груди.
– Не говори так, – просипел Ибо ему в грудь. – Это неправда.