***

Чонгук любил носиться по трассе, когда холодно, сам не знал, почему его так это вставляло. Еще он любил, когда с ним носился Санхек, но вот хуй вам Чонгук хоть кому-то признается в этом, клещами не вытащишь! В эту субботу все сложилось именно так, как нравится: холод, нуль на термометре, но трассу обрабатывают, так что ездить нормально. Санхек тоже приперся, в боевом настроении - сказал, что не пускали на трассу дома, пугали, что дороги не годящие.

- Сколько можно матери объяснять, что трасса для гонщиков обрабатывается, я не знаю! - высказался он Чонгуку, надевая шлем.

- Не знаю, надо мной начальства такого нет, - пожал плечами безразлично Чонгук. - Но как же ты смылся?

- Да хена подговорил, что он меня отмажет.

Ну, Чонгук немного прифигел. Потому что это Санхеку Хакен - «хен, который отмажет», а Чонгуку Хакен - принц, наследник трона, о котором даже думать надо было на «Вы». Санхек же говорил о нем спокойно, как если бы Чонгук о Юнги говорил или Хосоке.

Забавный, конечно, вампир этот Санхек, скотина, но забавная.

Плюсом к тому, что явился сам, Санхек привез Сокджина, и это был приятный сюрприз - так как Чонгук испытывал симпатию к этому мажору и не собирался скрывать ее, и, к тому же, с Чонгуком на трассу явился Тэхен, а тот дома все уши парню своему прожужжал, как ему Сокджин понравился. Встреча омег выглядела как картина маслом, - вытаращились, потом Тэхен заулыбался, заурчал и повис на Сокджине, словно на давнем приятеле. Сокджин не удивился, было заметно, тоже очень рад Тэхену, обменялся вежливыми поклонами с Чонгуком.

- Это чего, вы знакомы? - удивился Санхек. - Сокджин был на гонках, но я вас не знакомил, когда ж успели?

- Я не успел тебе рассказать, - улыбнулся Сокджин. - Мы познакомились при неприятных обстоятельствах, но все закончилось благополучно...

- Ты так выражаешься, как в высшем свете, - протянул Чонгук, но без неуважения в тоне.

- Вообще-то он и есть из высшего света, - скривился Санхек на него. - Сокджин - сын советника моего отца, не последнего человека в правительстве вампирьего мира. Как он, по-твоему, должен выражаться?! Он белая кость!

- Ваше высочество, перестань, эти аристократические замашки в наши дни неуместны, - покраснел Сокджин.

- Хоть и мажор, а ты мне нравишься, - кивнул Чонгук.

- ...мажор? - удивился Сокджин.

- Так называют золотую молодежь, - объяснил Санхек. - Неуважительно.

- Аааа...., - протянул Сокджин, но совершенно не обиделся.

- А почему ты с принцем приехал? - спросил Тэхен, как-то сурово нахмурившись.

- Да видишь ли, конфетка, - игриво подмигнул Санхек. - Я же условился с Чонгуком, что приеду потренироваться, хотел свою шкодлу нагнать, но все мороза испугались. А Сокджин согласился.

- Мне развеяться хотелось, - кивнул омега. - Так что, вы катаетесь или как?

- Да, кажется, гараж уже открыли, идем, посадим вас двоих там, - сказал Чонгук. - А то простудитесь. Кстати, твое высочество, еще раз моего парня конфеткой назовешь, я тебе втащу!

- Твой парень?! Впервые слышу! - расхохотался Санхек.

- Я его парень, - гордо выпрямился Тэхен, кладя руку на плечо Чонгука.

Сокджин прыснул в кулачок, это прозвучало очень смешно. Чонгук явно не был с этим согласен - приосанился и зыркнул на Санхека торжествующе. Тот вздохнул.

- Ладно, мой принцесса, не буду звать конфеткой, я правила игры уважаю.

- Айщ, блин, всю драку за омегу испоганил, скотина! - выругался Чонгук, недовольно потоптавшись.

Как-то непривычно было не ненавидеть мажоров. Как-то непривычно было смеяться и перешучиваться с Санхеком, и что на омегу он сразу перестал претендовать, ведя себя дружелюбно и приятно. Чонгук все ждал подвоха, но Санхек выглядел спокойным и расслабленным, да еще Сокджин... Чонгук рос и воспитывался в понятии, что барьер между элитой и шантропой высок и непреодолим, но Сокджин с первой минуты никак не показал, что выделяет себя перед ними, простыми вампирами, и Санхек, оказывается, тоже умел быть обычным парнем. Как мириться с такой действительностью, кажется, вставшей с ног на голову, Чонгук пока понимал мало, но решил себя не торопить - все придет.

Санхек и он выкатывали байки. В дверях, точнее, воротах гаража приплясывал от морозца Джинки - за его спиной, вокруг большой бочки с костром стояли три омеги, Сокджин, Тэхен и Джонхен. Редкий случай - Джонхен приехал с Джинки на тренировочный заезд. Обычно омега не интересуется так делами мужа, но вот иногда балует своим вниманием к этой страсти. Джинки очень гордится тем, что муж приехал, стоит и смотрит важно, как парни выезжают на стартовую, садятся в седла и срываются, постепенно ускоряясь, начинают наворачивать круги.

- Тут теплее, поди сюда, - проворчал Джонхен, глядя, как муж его потирает руки.

- Надо бдеть, - ответил Джинки, не обернувшись. - Вдруг что-то случится.

Остальные техники и механики гаража сидели в тепле и уюте, вокруг второй бочки, и пили кофе. Джинки же просто не может отойти - на трассу выехал байк, собранный его руками, его деточка, и он переживает. Не выдержав мук совести, Джонхен достал из сумки пару теплых руковиц и пошел к мужу, яростно нацепил их на него, застегнул повыше воротник куртки, надвинул ниже шапку, взял под руку.

- Давай, - кивнул он.- Рассказывай мне, что они творят, ради чего мы выперлись в мороз на эту трассу!

Тэхен улыбнулся - Джинки, весь гордый интересом, стал нежным голосом, стараясь не усложнять терминами, рассказывать о том, что гонщикам нужно кататься, совершенствуя технику, что мотоцикл Чонгука - кустарной сборки, в отличие от Санхека, но Джинки хороший мастер, и должен постоянно смотреть, что не так с машиной, чтобы усовершенствовать ее, подогнать под уровень мотоцикла Санхека, что эти два неугомонных вечно и во всем соперничают, идиоты, хотя могли бы дружить...

- Мне кажется, они уже дружат, - прошептал Тэхен Сокджину доверительно.

- Если Санхек не говорит о своем мотоцикле, омегах или гаджетах - то говорит о Чонгуке, - кивнул Сокджин. - Чонгук сделал то, Чонгук сказал это... Заочно я был давно знаком с Чонгуком, Тэхен. Да и видел его на трассе, но как... одного из гонщиков, что соревнуются с Санхеком.

- Вы точно не парочка? - улыбнулся Тэхен.

- Неет, мы как два братишки, - улыбнулся Сокджин. - Санхек мой хороший друг.

- А кто самый лучший?

- Джехвани.

- Альфа?

- Мгм.

- Ты его любишь?

- Как хена, лучшего на свете, - кивнул уверенно Сокджин.

- А омеги-друзья у тебя есть?

- Так сложилось, что нет. В нашей компании омеги это я и мой хен, Хонбини, - улыбка Сокджина немного погасла. - Но мой хен со мной не дружит, просто... терпит...

- Как так?!

- Ну... я ему мешаюсь. Я не такой, как ему хотелось бы. Хонбини сильный и решительный омега, а я... слабый...

- ТЫ - СЛАБЫЙ?! Чимини рассказал мне, как ты за него сражался, и ты говоришь, ты слабый?! - рассмеялся Тэхен.

Сокджин улыбнулся и пожал плечами.

- Ну вот так... я дружу только с альфами. Но большую часть своего времени я один.

- Чем ты любишь заниматься?

- Стрельба из лука, чтение, кино, прогулки, готовка, люблю водить машину и мотоцикл, но мотоцикл мне не разрешают, это вредно для омежьего здоровья, - тут они оба закатили глаза. - А машину я купил себе сам, работал прошлым летом в компании мамы, она владелица и президент, и заработал.

- Ты гордишься этим, да?

- Да, ты знаешь... Меня учили, что всего нужно добиваться трудом. Хен работает, он наследник матушки, и его ждет будущее в Совете Князя, и я работаю...

- Я думал, отец вас всем обеспечивает, - протянул Тэхен.

- Нет, наш отец строгий, но я ему благодарен за это, - улыбнулся Сокджин. - Я хочу сам себе устроить свою жизнь. Быть хорошим вампиром.

Тэхен улыбнулся, глядя на порозовевшие щеки нового друга.

- Хочешь, я буду твоим другом-омегой? - вдруг сказал он.

- Хочу, - коротко и скромно ответил Сокджин. - Дашь мне номер телефона?

Тэхен обрадовался, и они обменялись номерами. Было видно, юный омежка очень горд собой, и, в самом деле, много говорил с Сокджином, хотя обычно не особенно распинался.

- Скажи, все-таки, - сощурился он. - Какие альфы тебе нравятся?

Сокджин заметно смутился, помялся, попытался отвинтить от темы, но Тэхена было не так легко сбить с толку, когда он этого хотел.

- Не знаю... Чтобы сильный был... Мне трудно описать, я никогда и не думал. Наверное, как Джехвани.

- А какой он, Джехван? - спросил дотошный Тэхен, который в душе уже недолюбливал этого альфу.

- Джехван высокий и очень красивый, - покивал Сокджин. - Он стройный, широкоплечий, у него длинные ноги и руки и очень красивые длинные пальцы. И умные глаза. И он широко улыбается, открыто, мне нравится его улыбка. У Джехвана красивый голос, низкий, сильный. И он умный и добрый, рассудительный, умеет держать себя в руках, заботливый и терпеливый. Мне кажется, омега, в которого он влюбится, будет самым лучшим на свете и счастливым, - вздохнул Сокджин. - Еще мне нравится, что он хороший друг. Я младше его на пять лет, но никогда не чувствовал себя глупеньким рядом с ним, понимаешь, ну что я не то говорю! Он прислушивается и дает совет, очень тактично. И прочим друзьям он опора. У него дивное чувство юмора, и он так хорошо поет!

- Ты уверен, что ты в него не влюблен? - сухо уточнил Тэхен.

- Совершенно, - спокойно ответил Сокджин. - Он, наверное, во всем идеальный, но я почему-то никогда не думал, что он альфа, в которого я мог бы влюбиться... прости, я так много говорю, но ты...

- Между омегами так и должно быть, - заверил Тэхен. - Я тебя понимаю. Если у нас есть хен-альфа, то мы его самым лучшим видим, верно?

Сокджин закивал, соглашаясь.

- Вот мой хен, - продолжал Тэхен. - Я тебе говорил о нем, но раз уж тема зашла. Намджун меня вырастил, у нас разница приличная, но когда мы в Сеул перебирались, он все же пацан был - но меня забрал! Опека знаешь сколько раз по мою душу являлась?! Но он всякий раз доказывал им, что он хороший мне опекун. В школу меня устроил, лучшие вещи мне покупает, какие может, кормит меня от пуза, всему учит, чтобы умел, заботится о том, чтобы меня никто лишний не пощупал. Он знаешь как Чонгука напугал за меня?! Сейчас вот мы встречаемся, но Чонгук ждет меня, как решусь, иначе хен ему свою коллекцию ножей продемонстрирует, причем и на практике, - Тэхен фыркнул. - Еще хен - хороший лидер. Он очень сильный альфа, умный и решительный, жестокий к врагам, но когда речь идет до нас - заботливый и бесконечно терпеливый. Чимин им часто командует - он старший омега стаи, - Намджун его слушает. Заботится о Хосоке и Чимине с Юнги, и о Чонгуке, хотя сначала они срались. Он за нас глотки выгрызет и не подавится, мы все точно знаем. Я вот думаю, омежится он - будет отличным мужем и отцом.

- Он выглядит надежным, - заметил Сокджин, заслушавшись.

- Да, он именно такой. Я точно знаю - встретит своего Истинного, и со всеми ходками завяжет, вот как Юнги-хен. Тот только Чимини видит, - завистливо протянул Тэхен.

- Чонгук тоже только тебя видит.

- Я еще не вполне в этом уверен, - отмахнулся Тэхен. - Но вот в Намджуне - да.

Сокджин покивал, задумавшись.

На самом деле, с той неожиданной встречи в квартире банды, он нет-нет да возвращался мыслями к альфе, вспоминая их разговор у ворот университета, затем просто... вид места, где он живет, мог бы оттолкнуть омегу, привыкшего жить в роскоши, но Сокджин был не щепетилен в таких вопросах, как лакшери - для него во всем был важнее всего уют и удобство, а в маленькой тесной квартирке банды было и то, и другое. Он понимал, что они очень простые вампиры и оборотни, которые изо всех сил пытаются выгрести из трущоб и зажить как приличные, что их привычки просты и грубоваты, но они не отталкивали.

Находясь дома, в своей огромной комнате, выходя в столовую, садясь за стол на двадцать персон, молча обедая с семьей или ужиная, Сокджин задумывался, как, наверное, весело ужинать в такой большой гогочущей компании за маленьким столом, в маленькой гостиной, и еда вовсе не высшего разряда, но... Ему бы хотелось хоть раз в таком поучаствовать.

Они все - семья. Лидер и его люди. Наверное, за годы житья вместе они так попритерлись, что изучили друг друга досконально, знают привычки и триггеры, а мама Сокджина до сих пор не может запомнить, что он не любит ездить в загородный дом - тот самый, где его потоптали собаки, и не любит мятно-шоколадное мороженое, а она все время заказывает в дом только этот вид, что он не испытывает радости при виде ее многочисленных подруг, которые вечно судачат при нем, какой семье подошел бы такой омега.

Накануне этой поездки с Санхеком Сокджин имел неприятный разговор с Хонбином. Брат спросил, звонил ли ему Лео, Сокджин коротко и четко ответил, что да, и что он ответил ему то, что брат велел. Хонбин остался доволен и сказал младшему, что тот не такой бесполезный, как могло бы показаться. Сокджин после этого долго не мог уснуть, старательно изгоняя неприятный осадок от слов брата, вспоминая счастливые моменты своей жизни, чтобы расслабиться и призвать сон.

Улыбку Джехвана.

Добрый голос Рави.

Смех Санхека.

Гонку с ним же наперегонки на трассе для гоночных машин, что они нередко устраивали летом. Ощущение скорости в каждой клеточке тела.

Ощущение своего могущества при стрельбе из лука. Это одуряющее чувство власти над жизнью при мысли, что эту стрелу можно направить и не в мишень.

Ощущение слепящей ярости в тот момент, когда он защищал Чимина. Когда он нес его в такси. Он даже не чувствовал веса оборотня, так был возбужден дракой.

Этот момент его триумфа над ощущением своей слабости и негодности. Он годен. Он способен. Он силен. Сокджин открыл глаза во тьме комнаты, улыбаясь сам себе. Он получил нагоняй от брата и мамы за синяки по лицу и телу, но не рассказал им, что случилось, сказал, упал неудачно. Они все равно не поверят.

Еще он вспомнил танец Хосока, но так же быстро прогнал это воспоминание. Его любовь к танцам основывалась на тяге к танцору, теперь он понимал это. Тяга прошла. Он удивлялся, что как-то очень легко принял свое фиаско с оборотнем - а потом перед взглядом всплыло другое лицо.

Волевое, брутально-красивое, с драконьими глазами и ямочками на щеках. К лицу прилагался остальной образ - высокий крепкий альфа, весь такой уверенный в себе, излучающий надежность и силу. Такой, к какому любому омеге захочется прижаться и назваться его.

От таких альф омеги хотят деток. С такими - метиться и омежиться. Конечно, подумал омега, краснея, это все глупости, ведь вампир с таким образом жизни, скорее всего, купается в омежьем внимании... Но никто не мешает Сокджину мечтать.

- Смешной такой, предложил домой подвезти, - прошептал Сокджин.

- Ты это о чем, кто предложил? - удивился Тэхен, показывая, что Сокджин чересчур задумался.

Покраснев, он улыбнулся, мотая головой.

Вскоре к ним подошли Джонхен и Джинки, последний стал греть озябшие руки, Джонхен принес термос, огромный, как только дотащил, и разлил омегам, себе и своему мужу кофе в стаканчики. Потом послышался рев моторов, и в гараж съехали гонщики, покрывшиеся инеем, как сказал про них Тэхен ворчливо. Техники подбежали увести машины, а гонщики столпились, сбившись плечами, у бочки, приняли по стаканчику кофе и блаженно застонали.

- Ты уделал меня, - сказал Санхек, глядя в стаканчик на дымящийся кофе, словно зачарованный его темно-коричневым цветом.

- Хоть раз-то я должен был, - фыркнул Чонгук, едва ворочая губами.

Сокджин и Тэхен хмыкнули и принялись растирать носы и щеки своим альфам, Джонхен дал им спирт и вату, и вскоре альфы смогли нормально разговаривать, и стали делиться впечатлениями. От Чонгука не укрылось, что Тэхен и Сокджин разговаривают уже совершенно по-простому, и по пути домой, сидя на заднем сидении в машине Джинки, он пожурил омегу этим.

- Не говори больше никогда плохо о мажорах, - сказал Тэхен сурово, тыча в альфу пальцем. - Сокджин очень хороший. Мы подружились.

- Да, соглашусь. Он путевый, - кивнул Джонхен со своего места впереди. - Как Чимин. Только какой-то грустный...

- Ничего, - хмыкнул Тэхен. - Я его развеселю!

Юнги был за рулем, потому что знал все маршруты. Даже если Юнги не знал маршрут, он лучше всех ориентировался по картам. Поэтому он вел огромный внедорожник сейчас. Местность вокруг ему категорически не нравилась: ранним утром, солнце толком не встало, было морозно и как-то тревожно: голые на растительность и строения виды вокруг наводили ощущение грядущей опасности. Юнги вел машину с положенной на этом участке скоростью, пристально вглядываясь вперед, думая о том, что вот на том пустыре они как-то участвовали в сходке, а вот на том - порешали целое семейство особенно наглых китайцев. Местность, где совершались такие дела, априори не могла быть обычной, Юнги свято верил, что если где-то совершилось убийство - все, место проклято. Эти окрестности, таким образом, были прокляты не один раз.

Они ехали в резиденцию японского бонзы, с которым Рави заключал свои контракты. В Токио он начал это мероприятие, однако, тем человеком, кто должен был поставить последнюю печать, был глава сеульской ветви синдиката. Юнги понятия не имел, в какой обстановке Рави подписывал первый этап соглашения, но четко знал одну вещь: когда ты начинаешь работу с синдикатами, тем более, японскими, жди угроз. Японцы всегда дают понять, что ты, конечно, по бумагам с ними равноправный партнер, но не забывай, что ты есть на самом деле.

Хорошо, что Рави решил нанять банду Намджуна, и хорошо, что они не взяли двоих младших в эту поездку.

Рядом с Юнги, на пассажирском, сидел Чимин. Вся банда, выехавшая с Рави, прикинута нехило, омега в костюмчике, ладно сидящем на красивой фигурке, волосы уложены, на лице надменность, в глазах - опасность. Юнги понимал, что нормальный муж такого омегу за порог не пускает - боится, украдут, но Чимин был не просто омега, и сейчас, когда усилиями Юнги течка благополучно отступила, мог ремней нарезать из совершенно любого живота и спины. Балет просто творит этот омега своими кинжалами, которые искусно прячет в складках одежды.

За ними сидят Намджун и Хосок, между ними - сам Рави, работает с планшетом. Между ног начальства - дипломат с заветной папкой, там контракт, который местный бонза должен подписать, морда снулая. Хосок и Намджун так же выглядят нехило, Юнги, конечно, считал, что вот был бы Намджун оборотень - выглядел бы эффектнее, там, феромон выпустить можно, подавляюще. В оборотне, как видим, сильна была уверенность в силе феромона. Они должны себя показать перед японцами, там вампирье племя все сидит, с ними ухо востро.

- Вообще, конечно, можно малых было взять, - сказал Намджун, когда только ехали к Рави в офис, забирать его. - Но че-то я очкую, как бы Чонгук не начал косячить.... Норов горячий...

- Топор взять ему все равно нельзя, куда он в машину влезет с топором? - рассмеялся Хосок. - Это на разборки без начальства с ним ходить зачетно...

- Ребенок считает, несолидно без топора он смотрится, - фыркнул Намджун.

- Ну, тут он прав, с топором и омега выглядит уверенно, - бросил на это Чимин.

- Пусть лучше круги мотает на трассе, - кивнул Намджун. - Так, за дело пару слов. Вы все с японцами дела имели, помните, что они и как. Рави - его безопасность - задача первостатейной важности. Рави надо вывезти с той территории и довезти до столицы живым и целым, это чисто?

- Это чисто, хенним, - кивнул Хосок.

Поэтому, когда Рави сказал им, что первостатейная задача - не дать отобрать и порвать контракт, что японцы вполне в состоянии, - банда покивала, но не восприняла. Без Рави в контракте не было никакой пользы.

Пустынная местность постепенно сменилась пролесками, Юнги взял по указателю влево, и вскоре впереди показался жилой массив. Калитки в заборах виднелись редко, давая представление, какие большие участки у местных землевладельцев.

- Вот эти ворота, - коротко сказал Рави, на мгновение поднимая глаза. - Надо пообщаться с видеофоном.

- Надо - пообщаемся, - кивнул Юнги, подъезжая и глуша немного мотор возле экрана с сенсором.

Через пару минут ворота, шурша о гравий, распахнулись, и машина въехала на огромное пространство, пересекаемое дорожками, одной - для машин, остальными - для людей, прогуливаться. Виднелись скелеты деревьев и кустов, одинокие беседки, покрытый пленкой наста пруд, даже два уловил взгляд Хосока. Дом был двухэтажным, Намджун подумал, наверное тянется вдаль территории, или имеет много строений. Мечта, конечно, жить в таком. Почему-то подумалось, как хорошо смотрелся бы Сокджин в таких хоромах, омеге в самый раз.

Их встретили, разрешили кинуть тачку у порога, и провели в дом. Внутри убранство удивило - снаружи дом традиционный, внутри - современный и какой-то очень мрачный, по мнению Намджуна. Они шли недолго до огромного кабинета, полного народу, все как на подбор вампиры, и все японцы, что заставило Юнги сжаться внутри в ожидающую подвоха пружину.

Главный - тучный высокий бонза, похожий на жабу из «Звездный войн», какой-то чересчур каноничный ганста, по мнению Чимина, сидел на диване, развалившись, впрочем, вряд ли из-за комплекции другая поза была ему доступна. Он расплылся еще больше лицом - улыбался, когда Рави ему поклонился. Предложил гостю присесть на диван напротив. Намджун стал за спиной Рави, сложив руки впереди себя, рядом с ним Юнги, у двери в приятной компании местной охраны, - лисьи братья, оба спокойные и невозмутимые. Охрана покосилась на хрупкие фигурки оборотней, но Чимина и Хосока мало волновали такие вещи, как чужие взгляды.

- Что ж, ты пунктуален, - заметил басом бонза, оглядывая Рави, сидящего без скованности, с дипломатом у ноги. - Как дорога?

- Погода нынче пасмурная, господин, - кивнул Рави.

- Хм, ну солнце есть, - осклабился бонза.

- То солнце не греет... пока, - усмехнулся Рави.

Бонза засмеялся, трясясь телесами. Намджун, прекрасно понявший их разговор, поиграл желваками.

- Обдумал я снова то, что ты нам предлагаешь, - сказал бонза затем. - И вроде бы все меня устраивает, но...

- Но? - поднял бровь Рави.

- Но тут, в Сеуле, есть человек...

- ...человек?

- ...да, смертный, крови и мяса мешок, - гыкнул бонза ехидно, - так вот, он предлагает мне тему почище...

- Вряд ли есть тема чище моей, да, к тому же, японские бонзы одобрили, - повел плечами Рави. Цену набиваешь, скотина жирная...

- Японские коллеги не знают наших сеульских реалий. Люди хорошо ведут дела...

- ...да, к тому же, чуть что, людей проще кокнуть, - заметил Намджун, сощурившись.

Бонза запнулся. Намджун усмехнулся, Рави тоже.

- У тебя охранник позволяет себе высказываться?

- Это не охранник, господин. Охраны я с собой не привез, как и было оговорено, - улыбнулся Рави в ответ. - Этот альфа - мой бета, советчик. Как видите, хороший, толковый парень.

Бонза смерил Намджун откровенно недовольным взглядом.

- Молод да зелен. И остальные - оборотни?

- Оборотни.

- Вампиры с оборотнями не якшаются...

- Ой ли? - не поддался Намджун.

Бонза хмыкнул. Окинул фигуру вампира уже заинтересованно.

- Люди живут мало, поэтому живут смачно, - сказал он, кашлянув, понимая, что не ведет ситуацию, и его это бесило. - Поэтому думают мозгами....

- Люди живут смачно и думают мозгами, - заметил Юнги. - Но это не мешает нам в один момент лишить их жизни, сделав ее еще более короткой.

- Никто не мешает сделать короткой жизнь оборотня.

- Не мне вам гутарить, что убить оборотня не так-то просто, - склонил голову на бок Юнги. - Не поэтому ли вампиры высокого ранга не якшаются с оборотнями тесно?

Бонза сощурился.

- Что ж. Вижу, ты завел себе толковых советчиков, - посмотрел он на Рави. - Недавно с теплотрассы?

- Лучшие советники - те, что знают жизнь с низов, - Рави вздохнул и потянулся к дипломату. - Не стоит ли перейти к делу, господин?

Бонза весь желваками покрылся, кажется, даже на пузо перешло. Рави выложил контракт на журнальный столик между ними. Бонза благосклонно улыбнулся, дал знак, и один из его людей метнулся к столу и вскоре вернулся с большой печатью и ручкой.

- Помоги мне, Рави, - как добрый дядюшка, улыбнулся бонза. - Как видишь, двигаться мне нелегко.

Рави кивнул и дал знак. Юнги вышел из-за его спины, поднял папку и поднес к рукам бонзы. Тот явно был недоволен - ему жутко хотелось заставить самого Рави прислуживать себе, но тот уверенно перехватывал инициативу. Поставив печать и подпись, бонза бросил полный сухой злости взгляд в глаза Юнги - оборотень улыбнулся умильно, ловко перехватил папку и передал Рави, тот убрал ее в дипломат.

- Останься завтракать, - радушно потянулся бонза, похожий теперь больше на жирного, живущего сытой жизнью кота. - Отметим начало совместной работы.

- Непременно, господин. Устраиваю небольшой банкет в ресторане в Сеуле по этому поводу, закрытый, как вы понимаете, и вам приглашение обязательно будет, - поклонился Рави. - А теперь спешу, прошу простить...

Охрана бонзы у дверей сомкнула ряды, показывая, что отказ на предложение не принимается. Рави отступил на шаг, вперед вышли Чимин и Хосок.

- Отойди, малыш, а то как бы не обидеть, - сверкнул глазами Чимин, сладко мурлыча.

- Ты меня, что ли, обидишь? - огрызнулся охранник.

Омега улыбнулся широко, рассмеявшись еще слаще... а потом просто вышел из комнаты.

Ну, потому что дверь открылась.

А охранник, с вывернутой из плеча рукой, остался валяться.

И его напарник, ринувшийся остановить омегу - тоже.

Чимин толкнул двери и вышел первый, поведя плечами, словно зовя своих спутников не мешкать. Рави виновато улыбнулся бонзе, снова поклонился и вышел, Юнги и Намджун - за ним.

- Взял бы я простую охрану - уже трупом валялся бы, - пропыхтел Рави, садясь в машину.

- Да, но мы еще не окончательно выбрались, - пропыхтел Юнги, прыгая за руль, дождался, пока все сядут, и выжал газ. - Помчали, надо быстрее добраться до Сеула!

- Но...

- Бонза нас выпустил, чтобы не пачкать дом кровью, - сказал Хосок. - Сеульские авторитеты очень характерные, они не любят ходить под чьим-то началом и подчиняться во всем. Он, конечно, слушает японского голову, но все же гнет свою линию. Я так понял, он хотел не подписывать последним этапом контракт, так что теперь нас выпустят с территории и дожмут за ее пределами. Надо как можно скорее добраться до Сеула и до вашего офиса, господин Рави, чтобы отправить скан-подтверждение завершения подписания.

- Тогда поднажмем, - кивнул Рави. - Черт, я мог взять обычную охрану!...

Намджун усмехнулся, едва удерживаясь на месте - Юнги вел машину на пределе скоростей, вот они выскочили за территорию и помчали в сторону столицы, уже никто не смотрел на виды вокруг, на небо, не думал о том, как холодно сегодня, не вспоминал своего омегу - все переключали свое сознание на Юнги, словно пытаясь передать ему свои силы, хотя оборотень и так нехило справлялся, машина слушалась его явно лучше собственного омеги.

Через какое-то время на пустынной трассе позади них послышался рев моторов.

- Трое, - сказал Хосок, обернувшись.

- Вижу! - процедил Юнги, весь занятый дорогой. - Чимин?

- Кинжалы со мной.

- Хосок?

- Тоже только холодное.

- Намджун?

- Ствол под сидением, - сказал тот. - Юн, у тебя два ствола спрятаны.

Да, у Юнги спрятаны два ствола в тачке, так, что никакой обыск не найдет, но когда Юнги их выхватывать, если он ведет машину?! Проинструктировав команду, он заставил всех достать оружие. Преследователи нагоняли, начиная прижимать машину к обочине. Чимин вцепился в ручку над головой, стараясь удержаться, пока Юнги лавировал, пытаясь не дать завалить машину на бок.

- Тормози! - закричал Рави. - Примем бой, их не больше дюжины!

Намджун кивнул Юнги, и тот, рыча, завернул тачку, становясь поперек преследующих. Те резко затормозили, одна машина не справилась с обледенелой дорогой - завалилась сама, закачалась на крыше, из нее начали вылезать люди. Намджун и его люди никого ждать не стали - повысыпали из машины и рванули на тех, кто вылезал из устоявших на колесах. Те, конечно, были не с пустыми руками, люди воспитанные, как-никак, но братья-лисы по крышам их машин и всех, кто с оружием засели, отвлекли, пока Намджун, Юнги и Рави вели схватку. Нос снайпера смачно хрустнул под каблучком Чимина, омега мягко приземлился за его спиной, всадил кинжал меж лопаток, взревев и дернувшись назад, снайпер тронул омегу пулей - задел по скуле, успел-таки спустить курок, гнида. Чимин зарычал, сверкая пожелтевшими глазами, бросился в атаку, выпустив когти из таких нежных пальчиков. Хосок, в прыжке перевернувшись, схватил за башку второго снайпера, с ним вместе завершил кульбит и как мешок с рисом ухнул его на асфальт, приземлился ему на грудь и вонзил кинжал в горло. В этот момент из канавы, куда упала на крышу третья машина, вылез третий снайпер, раненый, с кровью на лице. Он неуверенно прицелился в Хосока - лис дернулся, в последнюю минуту заметив пулю, и она вонзилась ему в предплечье вместо груди. Сука, даже расшибленный стреляет метко! Выхватив из рук поверженного второго снайпера пистолет, Хосок одним выстрелом в лоб покончил с третьим. Однако, тот снайпер находился на этапе второго выстрела, и от пули в лоб рука его дрогнула, уже спустив курок - и пуля помчалась не в Хосока, а значительно правее.

- НАМДЖУН! РАВИ! - вскричал зоркий Чимин, лидер, не думая, подался вперёд, закрывая Рави собой - и пуля прошила его диафрагму.

Альфа дернулся, заваливаясь на своего патрона, Рави округлил глаза, ощущая, как полчища мурашек атаковали его кожу, ощущая, как волосы стали дыбом.

- Юнги, кончаем! - закричал он, подхватывая тело Намджуна, и рванул к машине.

Чимин ловко перепрыгнул через одну из тачек ганста, рванул к мужу и принял его соперников на себя.

- Езжай, спасай Намджуна и Рави!!! - проорал омега. - Мы с Хо задержим их и поедем за вами!

- Езжай! - заорал Хосок. - Езжай, мать твою, Мин Юнги!!!

Юнги бросил взгляд в глаза мужа, прыгнул за руль и, визжа шинами так, что всерьез можно было опасаться, что они порвутся, обогнул поле битвы и рванул в столицу. Братья-лисы переглянулись, вставая плечо к плечу.

- Покажем им, чего оборотни стоят, брат лис? - пропел Чимин, щёлкая пистолетным барабаном.

- В семье Пак всегда любили хорошие драки, - хихикнул Хосок. - Да и комаров этих мало. Как нечего делать.

Чимин рассмеялся и пустил в тот же миг четыре пули, выпоторошив барабаны, затем отбросил бесполезное оружие и выхватил кинжалы снова, он взлетел над головами вампиров, рыча, его феромон сгустился, сводя альф вокруг с ума. Но если альфы-оборотни, скорее всего, озверели бы и пошли в атаку, то вампиры, дезориентированные непривычным им терпким ароматом настроенного на убийство омеги, лишь замотали головами, пытаясь согнать морок из сознания, они рычали, выпускали клыки, но Хосок и Чимин резали и резали их, а сами были лишь четырежды задеты.

Оглядев поле боя, залитое кровью, лисы ехидно хмыкнули, запрыгнули в первую попавшуюся машину и дали газу.

- Не бравируй, братец, я видел, тебя пырнули, - произнес Чимин, лихо виляя тачкой по улицам и попутно пытаясь дозвониться до мужа. - Держи рану крепко, брат лис, еще и в руке сидит пуля, айщ... да черт, почему этот драный кот не отвечает?! ЮНГИ, МАТЬ ТВОЮ, ТЫ ГДЕ?! Я ЕДУ!!!... ВСЕ, ПОНЯЛ!

Чимин сбросил вызов и круто развернул тачку, заставив Хосока зашипеть от боли.

- Как лидер-хен? - сдавленно прохрипел он.

- Набери мне Тэхена, - ответил Чимин.

И Хосок догадался, что дело очень плохо.

Чертов светофор, почему ты не можешь гореть быстрее?! Почему у Чонгука нет той полицейской мигалки, что позволяет проезжать невзирая на светофор?! Почему гребаная штука так тормозит сегодня?! Чонгук стучал по рулю машины Джинки, потому что их машина стояла в гараже офисного центра Рави. Джинки и Джонхен хотели ехать с ними, но Чонгук уверил, что справится. Просто при них Тэхен не смог бы плакать, ему было неловко, а при одном Чонгуке он мог. Если Тэхен не выплачется сейчас, он сойдёт с ума.

- Намджун, братик, - пищал Тэхен, забившись на заднее сидение и сейчас там, весь мокрый от страха, что там с братом. Чонгук пытался увещевать его, но альфы не всегда знают, как успокоить омегу, особенно если сами ещё не вполне зрелые и мудрые.

Вот бесить омегу альфы умеют превосходно все, без исключения.

- Малыш, мы скоро приедем, это хорошая клиника, ты же слышал, Юнги-хён сказал, Рави велел править туда, Рави тоже ранен, но не серьезно, и он не оставит твоего хена, Рави хороший парень, он там с Юнги и он не хочет уезжать, пока не поймет, что с Намджуном все хорошо, - говорил Чонгук. Зазвонил телефон снова, он отвлекся поговорить, но быстро завершил вызов. - Это Чимин, он и Хосок добрались до клиники и уже там. Хосок ранен в предплечье и живот, но врачи оптимистичны, Чимин и Юнги мечутся между палатами. Мы очень нужны там... Солнышко, постара... позвони Сокджину? Он твой друг, вы так спелись, сегодня проговорили несколько часов, позвони ему! - черт, умная мысля приходит опосля!

Тэхен перестал метаться, вытаращившись на Чонгука как на мессию, затем судорожно выхватил телефон и стал искать номер. Прижал телефон к уху так плотно, словно боялся пропустить хоть слово.

- Сокджин, слава чертям, ты ответил... Ты мне очень нужен... дело в том, что мой брат ездил с твоим другом Рави на дело, и мой брат ранен, и Рави ранен, и мы с Чонгу едем в клинику, мне так страшно, поговори со мной, Сокджинииии...

- Что?! Они оба сильно ранены или терпимо?! Малыш, не плачь, скажи, какая клиника, я приеду немедленно, я в Каннаме, наверняка, Рави повез Намджуна в ту клинику, что здесь.

Тэхен неимоверно обрадовался, продиктовал адрес. Он слышал, на фоне их разговора у Сокджина кто-то забегал, матерясь.

- Со мной Джехван, мы выезжаем немедленно, пожалуйста, успокойся, Тэхен, если ты будешь в панике, врачи не пустят тебя к Намджуну, а ты его единственный родственник! - Сокджин говорил уже спокойно, его голос излучал тепло. - Тэхени, все будет хорошо.

И юный вампир угомонился. Чонгук с удивлением увидел, как омега, забравшись на сидение с ногами, слушал голос Сокджина в трубке, кивал, всхлипывая. Таким образом, они смогли без происшествий и истерик добраться до клиники. В один момент с ними на парковку завернула сверкающая белыми боками огромная Тойота, из нее выскочил Сокджин, с ним - высокий красивый альфа, Сокджин увидел Тэхена, окрикнул его, и омежка кинулся в объятия старшего, заливаясь слезами.

Чонгук снова видел своего парня не таким, как обычно - сдержанным, витающим в облаках. Его омега - чувственный и пылкий, и любящий, и, кажется, Чонгук совершенно и бесповоротно решил, что будет вместе с ним до конца.

Обнимая Тэхена, Сокджин прошел следом за широко вышагивающим Джехваном в клинику. Альфа выглядел как настоящий принц, и Чонгук, поклоном поздоровавшись, не стал лезть к нему с разговорами.

- Если Рави ранен сильнее, чем он вам сказал, я добью его, видят черти, добью, - процедил альфа, сжимая внушительные кулаки.

Они прошли в регистратуру, сияющая за стойкой бета, перепуганная грозным видом Джехвана, указала направление, и альфа бросился к лифтам чуть ни опрометью. Он и Чонгук бежали впереди омег и им пришлось ждать, пока те дойдут до лифта, а оттуда, едва дверцы раздвинулись, они снова припустили бежать.

Юнги сидел на полу возле дверей в реанимацию, сквозь матовую поверхность которых были видны лишь силуэты врачей и стола, кучи приборов и отдаленно слышались крики-команды хирургов. Пахло медикаментами раздражающе сильно, пахло густым феромоном Чимина, который ходил перед альфой. При виде идущих друзей омега вскрикнул от радости и кинулся на шею Сокджина, облапив и Тэхена, Чонгук и Джехван побежали к Юнги, который поднялся и поклонился.

- Что ваш лидер-ним? - Джехван был тактичен и начал спрашивать с наиболее пострадавшего.

- Операция ещё идёт, состояние очень плохое, - хриплым голосом ответил Юнги, выдав те истерики, что он закатывал сейчас сам с собой в душе, виня себя, ругая последними словами. - Господин Рави в палате номер 12, его состояние намного лучше, в него стреляли, но задели ногу и оцарапали пулей плечо, есть ножевые, но незначительно. Он сражался, как лев, однако, мой лидер-ним закрыл его от пули, господин... Блять...

- Ким Намджун! - прошипел Тэхен, как оказалось, уже выслушавший все это от Чимина. Омежка подошёл к дверям реанимации. - Ким мать твою Намджун, очнись! Я ещё ребенок, ты не посмеешь кинуть меня одногооооооо!!! - закричал Тэхен, но голос его сорвался.

- Я слышал, твой брат в соседней реанимации, - сказал Сокджин Чимину. - Иди к нему, и мужа забери, я останусь с мальчиком и Чонгуком, не переживай.

Чимин сжал плечо Сокджина, благодарно глядя ему в глаза, схватил мужа за руку и попер за собой как маленький, но сильный трактор. Юнги и не пытался упираться, он просто шел и цедил ругань сквозь плотно сжатые губы.

- Поди и найди Рави, - сказал Сокджин Джехвану. - Будь с ним, так как он вряд ли кого-то ещё захочет видеть теперь. Будь с ним и выругай от моего имени.

- Омега...

- Иди, хенним. Поддержи его, - улыбнулся бледный Сокджин.- Я справлюсь.

Они сидели у дверей реанимации и ждали, когда выйдет хоть кто-то из врачей.

Они - это Сокджин и Тэхен. Чонгук пошел проведать Хосока, который был в сознании и чувствовал себя сносно, несмотря на дыру в брюхе и орущего на него младшего брата. Намджуну пока гости не требовались. Он лежал под пикающими приборами и капельницами, и врачи работали над его пулевым ранением.

Он был жив. Это то, что поддерживало Тэхена в памяти, и, честно сказать, Сокджин ощущал себя так же немало перепуганным. Они не смогли успокоиться на лавке у стены, так как это казалось слишком далеко от дверей реанимационного блока, и уселись прямо там, так, чтобы не мешать выходящим, но максимально близко - на полу. Сокджин прижимал к себе Тэхена одной рукой, второй поглаживал его ручки, лежащие на коленках. Тэхен всхлипывал и дергался на каждый шорох.

- Хенни....

Сердце сжималось слышать, как омежка зовет братика. Сокджин думал о том, что было бы с ним, случись такое с Хонбином, и едва не закричал. Каким бы врединой не был брат, Сокджин очень сильно любил его, и наверняка колотился бы в истерике в такие долгие, тягучие, как карамель, минуты, часы.

Но Намджун тоже не был ему чужим. Омегу это крайне смущало, но он ощущал какую-то причастность к лежащему под капельницей и скальпелями альфе. Он ругал себя, что не согласился тогда поехать с Намджуном, ругал, что не согласился снова, когда привез Чимина. Он ругал себя, что так робок, и не улыбнулся альфе ни разу так, как... хотелось. Альфа был, возможно, не идеальный вампир, но разве Сокджин идеальный? Но Намджун был - теплый, большой, веселый, заботливый и... он спас Рави. Сокджин закрыл ладонью рот.

- Твой хен такой смелый, - прошептал он. - Тэхени, твой хен спас моего друга Рави.

- Сходи с ним на свидание, когда он очнется, - пробурчал Тэхен.

- Я сам приглашу его и... сам все организую, хотя никогда этого не делал, - кивнул Сокджин, краснея.

- Теперь тебе нравится мой хен?

- Мне нравится твой хен, малыш.

- Думай о нем сейчас, ладно?

- Я думаю, малыш.

Я знаю, мы из разных плоскостей, и ты, вероятно, заинтересовался мной походя, но это не беда. Ты так внезапно ворвался в мою жизнь, альфа, и... теперь мне кажется, раньше я жил в каком-то коконе, откуда все видел, но кокон меня тормозил, и я не поспевал за событиями вокруг, и просто смотрел, как они стремительно мчатся, не трогая меня, не зацепляя. А ты... ты разбил кокон.

Мне почему-то нравится думать, что я тебе приглянулся, пусть даже поверхностно, ведь такой, как ты, наверное, любит флиртовать с омежками. Когда-нибудь ты омежишься и будешь хорошим мужем, как говорит Тэ, но ты не станешь считать своей парой того, кто... я. Ты просто увидел во мне что-то необычное, ведь так, альфа? Но это не беда. Ты меня заметил. Ты разбил мой кокон. Ты втолкнул меня в поток жизни. Даже если у нас... не получится - давай постараемся. Я почему-то хочу попробовать стать живым и веселым - с тобой, альфа. Почему-то хочу испытать эти вот эмоции - с тобой, альфа. Пусть ты ко мне не серьезно - дай мне шанс, дай нам шанс попробовать, а вдруг выяснится, что мы друг для друга, а?... Проснись и живи, пожалуйста. Ради Тэ. Ради твоих ребят. Ради Рави, который отлично знаком с честью и совестью, поверь, он переживает, как ты. Ради меня. А вдруг я - твой омега? Ради этой возможности, ну, чтобы не потерять друг друга нам - живи, альфа...

- Живи, Намджун, - прошептал Сокджин вслух, чувствуя, как по щекам побежали горячие мокрые тропки.

Длинные нежные пальцы утерли их, Тэхен улыбнулся, кивая.

- Я не знаю точно, но, мне, кажется, твой зов он может услышать, - сказал он. - Знаешь, я ведь частенько спрашивал братика - какого омегу ты ждешь? Он говорил, Тэ, в первую голову, он должен быть моим душой. Вот чтобы вместе с ним я чувствовал себя полноценно и правильно. Как будто мы были половинки целого, на какой-то срок расстались, жили неуютно поодиночке, а потом - ррраз! Я хочу, чтобы это был ты. Просто тогда, в квартире, он именно так на тебя смотрел. Вот как на часть себя.

- Тэ...

- Я серьезно... Знаешь, тебе будет сложно поверить, но обычно я говорю очень мало, а с тобой я хочу говорить и говорить, - рассмеялся Тэ, утирая снова слезы Сокджина. - Мне с тобой так хорошо, как с Намджуном. Я даже с Чимином и Чонгуком не таков, а они мои ближайшие друзья. Обычно они говорят больше, а я слушаю и односложно отвечаю. А с тобой - я не затыкаюсь.

- Я рад этому. Мне нравится тебя слушать.

- Я чувствую! - покивал Тэхен. - Еще я хочу с тобой больше общаться, чаще видеть... Когда Чонгук сказал мне позвонить тебе из машины, я подумал, что лучшей идеи и быть не может.

- Я рад, что ты позвонил мне.

- Из-за Рави?

- Не только. Из-за Намджуни тоже. И из-за тебя.

Тэхен улыбнулся и прижался к шее Сокджина, запыхтев в нее, старший омега обнял его, принявшись слегка покачивать.

Через полчаса вымотанный Тэхен уснул, Сокджин же не спал, он продолжал усердно думать о Намджуне, он так старался, немного злясь, что нет никаких новостей, то злился на альфу, то умолял, то снова злился. Потом ему написал Хонбин.

«Ты где? Ты за временем совершенно не следишь? Мать недовольна»

«Мой друг попал в больницу. Твой, кстати, тоже. Я здесь дежурю»

«И чем ты планируешь помочь?! И что за друг, который и мой?»

«Рави, он был в потасовке, подрался, наш чемпион относительно цел, с ним Джехван»

«А ты? Такси в городе ходят по-прежнему»

«Я не могу уйти. Я тут нужен»

«Кому ты можешь быть нужен?!»

«Прости, Хонбини, мне неудобно переписываться. Я вернусь, когда смогу, завтра мне в университет не нужно, заночую тут, если понадобится»

«Ты малохольный. Поступай, как знаешь, я скажу матери, и... Там только Джехван?»

«Хакен и Санхек звонили, Рави успокоил их, Лео тоже звонил. Ты теперь тоже в курсе»

«Ты не мог позвонить мне и сказать, дождался, пока я напишу?!»

«Если бы Рави пострадал серьезно, я решил бы обеспокоить тебя, хен»

«Увидишь Рави, передавай привет и пожелания выздоровления. И скажи, что я справлялся у тебя»

«Хорошо, хен»

Вот и поговорили. Хонбин, классический.

В этот момент двери реанимации плавно раздвинулись, вышли врачи, устало сдирая с головы шапочки и опуская макси. Двери снова сдвинулись, открыв на пару мгновений обзор на лежащее под проводами тело. Сокджин посмотрел на врача.

- Вы муж? - спросил тот устало.

- Почти, - без запинки ответил Сокджин.

Врач пожал плечами.

- Что с ним? - прошептал Сокджин, не желая пока будить Тэхена.

- Ранение серьезное, но и мы не пальцем деланные. Его привезли очень быстро, - сказал врач, качая головой. - Это - главная причина того, что он выживет. Пусть лежит. По идее, должен очнуться в ближайшие часы, и тогда вас пустят, вас и этого юношу, ведь он брат?

- Да, он его тонсэн.

- Вас пустят. Но не более. Чем меньше народу, тем лучше.

- Да, господин. Спасибо огромное, - прошептал Сокджин, как мог, поклонился.

- Не дергайтесь, пусть мальчик спит, - отмахнулся врач, и ушел, тяжело ступая усталыми ногами.

В коридоре воцарилась тишина. Сокджин смотрел на мутный силуэт альфы на операционном столе, чувствуя, как щиплет в глазах.

- Пожалуйста, проснись. Я хочу прокатиться с тобой. Я хочу попробовать с тобой. Пожалуйста. Не оставляй меня.

Джехван вломился в одиночную палату Рави и замер - альфа сидел на постели с голым торсом, весь перемотанный, и жутко злой, так как медсестра-бета тыкала ему в рот градусник.

- Да нет у меня температуры, вы лучше пойдите и спасите того, кого я привез!

- Спасем, лучшие вампирские врачи занялись его ранением, - увещевала неугомонная девушка. - А температуру мерить положено, вы же не человек, у вас она показывает...

- Я знаю, что она показывает, не надо меня учить как быть вампиром! - бушевал Рави.

- Оставьте его, - смеясь, вмешался Джехван

Рави замер, только теперь увидев друга. Девушка что-то проворчала, собрала свои инструменты и, сердито катя тележку перед собой, удалилась и хлопнула дверью.

- Ты чего с персоналом воюешь? - Джехван поискал взглядом стул, махнул рукой и сел на край постели на уровне коленок Рави. - Она для твоего блага старается.

- Ай, ну ее! Ты лучше скажи, как ты тут очутился? - вытаращился Рави.

- Я был с Сокджини, нам позвонил брат того альфы, что тебя прикрыл, как я понял, он хотел поддержки от Сокджина, а я как услышал, что ты ранен...

- Ясно, ругать приехал, - вздохнул с улыбкой Рави. - Как там Намджун?

- Если ты про раненного, то - в реанимации. Врачи борются. Ты мне лучше скажи, с каких пор ты бессмертным заделался, почему охрану не берешь?!

- Так не велено было!

- «Так не велено было»! - передразнил Джехван, - Воншик, ты всегда должен помнить, что убить тебя могу только я, от злости за твои опрометчивые поступки!

- Ты орешь на меня как жена, - фыркнул Рави.

Джехван закатил глаза к небу.

- И потом, когда это я стал таким уж опрометчивым, я очень продуманный, - возмутился Рави следом, скрестив руки на груди, но не сильно, так как бинты мешали. - Разве я сорвиголова?

- Ты участвуешь в подпольных боях, ты получил права на вождение вертолета и гонял в нем НОЧЬЮ, ты затеял возню в японскими якудза, ты нанял уличную банду быть твоими помощниками, заручившись честным словом воротилы черного рынка Шихека - мне продолжать?! Тебе крупно повезло, что на арене тебя не раскрыли, и что Шихек тебя в кои-веки не обманул! Я убить тебя готов прямо теперь! - прошипел Джехван, склонившись к его лицу поближе, чтобы звучать убедительнее.

- Ты точно как моя женушка! - рассмеялся тихонько Рави, изучая его лицо.

- Какая нормальная омега выйдет за тебя? - фыркнул Джехван, сощурившись.

- Жаль, я не могу взять в мужья альфу, - вдруг произнес Рави.

Джехван моментально вспыхнул, отодвигаясь, но Рави перехватил его за запястье и потянул на себя.

- Джехван, знаешь, ты во многом прав. Я опрометчивый. Но в некоторых вещах, как мне кажется, я слишком осторожен, где не нужно бы.

- Ты это о чем? - выдавил тот, глядя во внезапно такие близкие глаза Рави. - И что это за альфа такой у тебя завелся?

- Ты против? - сощурился Рави.

- Я?! С какой стати?! Главное для меня - твое счастье, - попытался улыбнуться мило Джехван.

- Да? Почему? - улыбнулся Рави, отпустив его руку, но коснувшись ладонью его щеки.

Они оба вздрогнули. Рука Рави обжигала, а щека Джехвана была неимоверно румяной и нежной.

- Ты мой друг, - выдавил Джехван, слова словно тормозили в глотке.

- ...только друг? - прошептал Рави, приподнявшись, поднося свое лицо так близко, что они чувствовали тепло и дыхания друг друга. - И что ты станешь делать, скажи я тебе, что за альфу я встретил, и, вопреки устоям, без колебаний, влюбился?

- ...без колебаний? - прошептал Джехван.

Рави кивнул и прижался к его губам. Его рука держала подбородок друга, поглаживая нежную кожу большим пальцем, Джехван перехватил эту руку, чьи ласки вызывали табун мурашек по спине, но не убрал. Не смог.

- Мне кажется, я, как друг, буду радоваться, что ты нашел свое счастье, Рави, - прошептал он, глядя в такие близкие, черные глаза.

- Осталось понять, я ли счастье для него, - пожал плечами Рави. - Вдруг он не любит альф?

Джехван был просто вынужден заткнуть его новым поцелуем, на который Рави с готовностью ответил, притянув к себе любимого за тонкую талию.

- Я был уверен, ты меня пошлешь, иначе сказал бы первый, - на мгновение отрываясь от его губ, сказал Джехван.

Рави не ответил, лишь улыбнулся. Он и не сомневался, что с Джехваном объяснение пройдет легко - они всегда без лишних слов понимали друг друга, чувствовали, и Рави лишь нужен был толчок, чтобы признаться - и, увидев перепуганного друга, он понял, что можно сделать шаг.

- Давай, - потерся он кончиком носа о губы Джехвана. - Ругай меня снова, жена.

- Я такой же альфа, идиот, я не могу быть «жена», - прошипел Джехван, нежно ероша его густые черные волосы.

- Не отвлекайся, - помотал головой Рави, обнимая его талию.

- Но я не хочу тебя ругать, - проговорил Джехван. - Я перепугался за тебя, мчал с нарушением ПДД. Ты должен обещать не рисковать так.

- Я не могу.

- Завяжи с подпольными боями!

- Но это помогает вымотать раздражение дня!

- Я покажу тебе иной способ, - улыбнулся Джехван.

- Тот, о котором я подумал? - прошептал Рави, покосившись на дверь.

- Вообще, я имел ввиду, что буду твоим спаринг-партнером, мне ведь тоже надо тренироваться... извращенец....

- А что, у нас будут только платонические отношения? - поиграл бровями Рави, гладя руки Джехвана.

Тот покусал губы.

- Ты уже раздумывал об этом, ведь так?

- Да.

- Будут трудности.

- Я готов.

- Почему ты так уверен?!

- Потому что это ты. И это я. Нам всегда хорошо и понятно все друг с другом, - Рави потянулся поцеловать его. - Даже объяснение сейчас, разве мы оба не хотели переступить этот рубеж? Едва я понял, что ты и Сокджин не пара, стал ждать удобного момента. Я хотел, правда, позвать тебя на свидание, но... Джехван, я всегда верил, что ты должен быть моим, а я - твоим. Я даже не спорил с собой, когда понял это.

- Альфы не могут быть истинными, как ты мог понять? - улыбнулся Джехван.

- Так же, как и ты, - Рави снова поцеловал его. - Скажи, разве тебе сейчас не предельно хорошо?

- Нет...

Рави улыбнулся. Джехван наклонился ближе и поцеловал его сам.

- Мне будет хорошо, когда ты поправишься, и мы сходим на это самое свидание, Рави, - прошептал он. - Так что... поправляйся скорее, м?

Хосок сидел на больничной койке, такой же койке, как и шесть других в этой палате, и был несказанно рад, что никто не подумал заселить его в отдельную - собственно, с чего бы... Но он был счастлив.

Потому что над его головой, уперев руки в бока, глядя как самый страшный и жестокий убийца, стоял собственный его младший брат-омега, омега, хрупкий и нежный, впрочем, сейчас ни у кого язык бы не повернулся начать с ним сюсюкаться.

Чимин ненавидел переживать за родных и любимых ему существ. Если они просто болели, он ходил и ворчал по квартире, пока собирал лекарства. Если они ранились, его ворчание становилось на пару децибел громче.

Сейчас родной брат лежал с дырой в брюхе и пулевым в руке на больничной койке, так что Чимин, набрав воздуха в грудь, как следует проорался на него за излишнее геройство, но и после этого не угомонился, потому что Хосок кряхтел при каждом движении, даже дыхании, и это выводило Чимина из себя.

- Просто сядь и сиди, - наконец, не выдержал Юнги, дернув мужа за рукав. - Ты тоже ранен, если что...

- У меня нет пулевых и глубоких ножевых, как у него, у меня три жалкие царапины, - прорычал Чимин, но послушался и сел в ногах постели. - Так, - он оглядел оценивающе сидящего на стуле рядом мужа, на кровати - притихшего брата, на другом стуле - бледного от нервозности за Намджуна Чонгука, который потом ни в жизни не признается, что переживал, но он переживал до страсти. - Кто-то должен мне объяснить, что происходит.

- Вы участвовали в драчке, хен, - вздернул голову с вытаращенными глазами Чонгук.

- Я похож на идиёта? - скептически скривился Чимин. - Я знаю, в чем мы участвовали, я сам в ней был, тут даже полиция была, не дури! Меня интересует, что происходит теперь в коридоре у реанимации.

- А что там? - удивился Хосок, решив подать голос, коли уж тема его вроде не касается.

- Там сидят Тэхен, брат Намджуна, и Сокджин, которого Намджун видел один раз в жизни, и оба перепуганы и бледны, - пояснил омега глупым альфам.

- Сокджин там? - вытаращился Хосок.

- Да, как я тебе сказал уже раз пятьсот, - процедил Чимин, и Хосок понял, что зря он решил открыть рот, очень даже зря.

- Мы по пути сюда позвонили ему, и он приехал поддержать Тэ, зная, что Чимини будет при тебе, Хосок-хен, - пояснил более терпеливый Чонгук. - Сокджин-хен отправил Чимини сюда, и Юнги-хена тоже, к тебе, и меня, а сам остался сидеть с Тэхени.

- Исчерпывающе, - подытожил Чимин. - Я допускаю, что пока вы его домой отвозили, эти два омеги разболтались. Сокджин очень приятный вампир, но почему Тэхен позвонил ему?

- Мы сегодня на трассе были вместе, Сокджин приехал с Санхеком, и они с Тэхеном не затыкались, - улыбнулся Чонгук. - Было холодно, мы с Санхеком прогнали омег с трассы, они грелись и болтали....

- Болтали? - повторил Чимин. - Тэхен - болтал?

- Да.

- То есть больше десяти слов за раз?

- Когда мы везли Сокджина домой, он не затыкался, - кивнул Чонгук, не понимая, и не представляя даже, какие в голове омеги могут вертеться мысли и ассоциативные соображения. - И когда они стояли у бочки с костром, тоже болтали.

- Ага, ладно... Я так понимаю, подружились, это хорошо, - кивнул Чимин.

- Хорошо? Почему? - подал голос Юнги, удивленно глядя на мужа.

- Ну что я один такой наблюдательный, это даже не удивляет, - отмахнулся Чимин.

- Погодите, - замахал здоровой рукой Хосок, но боль все равно отдалась в ранения, и он зашипел.

Чимин зашипел тоже, снова грозно нависая над братом, тот сдержал шипение и виновато заулыбался. Омега вернулся на место.

- Я хотел сказать: это не была их первая встреча, - добавил Хосок.

- А где еще? - удивились остальные.

- Мы познакомились с Сокджином на том рауте во дворце. Тогда два его друга сцепились на аллее, и мы с Намджуном подошли узнать, нужна ли помощь. Тогда еще Намджун сказал мне, что омега ему понравился. Я его принялся отговаривать, ну потому что бред, разные миры, и омега вроде как занят, и на Намджуна даже не глянул, и...

Он хотел сказать еще что-то, но заткнулся. Потому что все слова застряли в его глотке от взгляда младшего брата. Даже Юнги подвис.

В глазах и на лице Чимина сменилось за какую-то минуты сразу несколько выражений, и последним осталась ярость. Бледная, страшная, уничтожающая ярость.

- Че... ты... сказал... Намджуну про... Сокджина?

- Что он из другого мира, и что он... ну...

- Нуу......?

- Что он пресный, - едва слышно пропищал Хосок. - Но я теперь сам с этим не согласен...

- Вампир, спасший мою жизнь, красивый, как цветение сакуры, добрый и заботливый - поправь меня, если я ошибаюсь, но ты был опрометчиво поспешен в суждениях, - процедил Чимин, снова нависая над братом. - Ты, блять... Хен... То есть, - он сел, решив, что может убить старшего брата и после. - Он его увидел в том парке и заинтересовался, потом у нас дома - и поспешил предложить подвезти, а ты.... блять, хен, ты влез тоже... Мне надо поделиться соображениями с Тэхеном, держу пари, он больше меня знает... А теперь эти два омеги подружились, и сидят у реанимации на вахте, ждут, пока Намджун очнется... Это все очень подозрительно пахнет... А после? - он резко повернулся к Хосоку. - После ты обсуждал омегу с Намджуном?

- Нет, я тогда вполне четко высказался, и он мне ничего не говорил...

- Тэхен, когда мы везли Сокджина, - подал голос Чонгук. - Расписывал Намджуна как будто на смотринах, такой мол и сякой, я еще удивился.

Чимин взвизгнул, перепугав всю палату, подскочил на месте и стал чесать ладошки.

- Черт, Тэхен всегда первый видит самые сокрытые моменты! - прошипел он. - А со мной не поделился, значит, уверен, что там все на мази... Отлично!

- Признаться, после всех этих событий я стал гораздо лучше относиться к Сокджину, - заметил Хосок. - И не думаю теперь, что он и Намджун вместе - это плохая идея. Но захочет ли Сокджин...

- То есть твоего брата ты хуже оцениваешь, чем его, да? - сузил глаза Чимин.

- Почему это «хуже»? - взвился Юнги.

Чимин виновато заулыбался, повиснув без разговоров на муже, стал его целовать и шептать сладкое в уши. Хосок улыбался, ему жутко нравилось видеть эти игрища зятя и брата, остальные пациенты в палате зашумели на оборотней, но когда это оборотни слушают вампиров?

- Надо же, как любопытно, - заметил вдруг Чонгук, до того о чем-то усиленно рассуждавший. - Вроде бы мы для них шантропа, для мажоров, а еще одного альфа с нашего района перевоспитал, эдак скоро вы все поумнеете! - довольно заключил он, скрестив руки на груди.

Чимин был просто обязан накинуться на него с кулаками.

***

Уже неделю Хакен ходил молчаливый, и Санхеку это не нравилось. Он прекрасно понимал, что грядущая помолвка не может брата радовать, так как жениха он еще в глаза не видел - да, Князь выбрал для наследника мужа, милого, как он выразился, омегу, из Японии, из такого же уважаемого клана. Хакен вполне мог взять и японскую принцессу, но у вампиров не принято жениться на людских женщинах, впрочем, по мнению Санхека, брату было бы все равно - ни мужа будущего он в глаза не видел, ни эту принцессу, так какая разница. Конечно, наличие гарема никто не отменял, но Хакен был такой вампир, что старался поступать по долгу совести, поэтому именно муж должен был получить от него всю нежность, внимание и заботу.

Муж, которого наследный принц не знал, с которым не перемолвился пока и словом. Санхек очень сочувствовал брату, хотя тот никогда не жаловался на судьбу, принимая все, что случалось, как данность. Санхек лишь радовался, что сердце Хакена свободно, и он сможет полюбить мужа без затруднений - если тот, конечно, окажется хорошим вампиром.

Под конец первой недели с момента, когда семье было объявлено, что найден жених, Князь устал выносить тягомотную атмосферу за трапезами - жена поглядывала на него с неодобрением, ведь с ее мнением муж не советовался. Любимый наложник тоже был недоволен, омеги вообще такие - вечно недовольны, по мнению Князя. Но и наложник узнал о женихе в тот же момент, что законная жена, и оба в кои веки объединились - в недовольстве Князем. Старший сын вел себя, как положено, но Князь чувствовал, недоволен тем, как распорядились его судьбой. Санхек всегда был за брата, а уж от любимого младшенького видеть осуждение во взгляде Князь совершенно не мог.

Поэтому он удачно вспомнил, что этой осенью еще не давал званый обед для своих ближайших друзей - советников, министров и чеболей. Радость от этого воспоминания усиливалась от мысли, что дети этих верных соратников - друзья Хакена и Санхека, и, приглашая отцов, пап и матерей, Князь доставит радость и сыновьям - и вот, в один прекрасный, хотя и морозный вечер, в освещенный фонарями, украшенный искусно дворец прибыли советники и министры, а с ними - Хонбин, Сокджин, Лео, Рави и Джехван. Хакен впервые за неделю нормально улыбнулся, Санхек вспомнил, что при отце тоже можно смеяться, и Князь только ни урчал от удовольствия тем, что видит это.

Закончив обычную обеднюю часть с легкими, растравляющими аппетит, блюдами и изысканными винами, Князь пригласил своих гостей в отдельный зал. Разумеется, только с близкими гостями он мог разделять Особенную трапезу, а сейчас он хотел провести как раз ее.

В большом помещении с высокими потолками - полумрак, лишь свечи горят. Эта традиционная вычурность очень нравилась старшему поколению: попасть на такой пир во дворец означало быть особенным приближенным Его Темного величества, частью посвященной элиты. Молодежь к таким традициям относилась скучающе - после пирушек в сеульских клубах подобные трапезы казались им скучными, чересчур тихими. Впрочем, конечно, никто из них не подал и виду.

Старшие опустились на диваны и софы, стоявшие по стенам помещения, вышколенные слуги из вампиров, боящихся света дня и вечно живущих в подвалах дворца, жутко бледные и тихие, стояли у входа. Одетые в черные костюмы, оттенявшие их мертвенно-белые лица, они казались пресловутыми носферату из людских книжек, что любили почитывать все вампиры, когда были помоложе. Молодое поколение стало у диванов родителей, лишь Хакен и Рави, как самые старшие, имели право сидеть в присутствии Князя на таких сборищах. Сокджину случилось стоять возле дивана, на котором восседали родители Лео, сам вампир стоял рядом с Сокджином, и, по замечанию омеги, поглядывая краем глаза на Хонбина. Разумеется, со стороны Хонбина было полное, буквально тотальное игнорирование внимания альфы, на поприще динамо Хонбин был просто гуру. Сокджину было немного жаль Лео, ведь он не знал, что произошло между заклятыми друзьями, но он стойко сохранял нейтралитет.

- Внесите Главное блюдо, - благосклонно улыбнулся Князь, опускаясь на высокий стул, обитый красным бархатом.

Слуги поклонились совершенно синхронно, отворили двери, и другие слуги, полуголые вампиры с очень крепкими фигурами, внесли три стола, поставили их рядом друг с другом, поклонились так же и ушли. Гости с любопытством воззрились на лежащие на столах блюда.

Две юные девушки, прелестные, полностью обнаженные, и один юноша, кровь с молоком. Все три человека, а это были именно люди, крепко спали, каким-то особенно крепким сном, словно даже летаргическим. Их тела явно дышали, однако, ни руки, ни ноги не шевелились, словно окоченели.

- Они, разумеется, живы, - прошелестел голос Князя по ушам гостей, и все встрепенулись. Он поднялся плавно со стула и подошел к ближайшему телу. - Но ни единой ранки на них нет. Кровь чиста и невинна, ни простуды ее не касалось, ни наркотической дозы. Чистые и невинные деточки.

Он провел длинным красивым пальцем по плечу девушки, возле которой остановился, кожа раздвинулась, являя царапину, которая становилась все глубже, пока на поверхности раны ни появилась кровь. Запах ее в этом помещении был особенно сладок, и старшие из присутствующих вампиров голодно сверкнули глазами.

- Мой первый тайный советник, - Князь протянул руку к слугам, и один из них поднес с поклоном золотой поднос с изящным пустым кубком. - Твоя чаша первая.

Он поднес сосуд к ране, и в него начала быстро литься кровь, пока Князь давил на руку, словно сцеживая эту живую воду из тела. Тайный советник Ким поднялся сильным рывком, бросив короткий взгляд на сыновей, показывая, что есть их отец в этом мире, подошел к Князю и красиво склонил ровную крепкую спину. Князь улыбнулся, положив руку ему на плечо, отнял кубок, кровь тут же перестала течь, и подал сосуд своему верному соратнику.

Сокджин невольно облизнулся. Он очень редко пил кровь сразу из тела, в основном, замороженный или просто охлажденный вариант, но прекрасно знал, как она сладка и вкусна свежая, горячая, пахнущая еще человеком, который ее отдал, разумеется, против воли. Те вампиры, что охотились на людей, говорили, что кровь отчаянно дерущегося человека вдвойне вкуснее - она насыщена адреналином. Но и такая, из спокойного тела, очень вкусна. Отцу повезло, впрочем, не одно десятилетие он служил Князю верой и правдой.

Допив кровь до последней капли, как требовал обычай, тайный советник, по знаку Князя, приставил кубок к ране снова, а когда он снова наполнился - обнес им своих соратников, и каждый сделал по нескольку глотков. Князь завладел, тем временем, еще одним сосудом и пил сам. А затем, когда в венах вампиров заиграла живая и теплая влага, они поднялись и подошли к столам. Каждый из них умел пускать кровь, как Князь - без пошлых прокусов, лишь касаясь ногтем кожи, и вскоре эта трапеза поглотила все из сознание - они приставляли кубки, поданные слугами, к ранам на людях, и пили, и пили, как гуляющие на пиру пьют вино. Они угощали своих детей, и Сокджин, смиренно дождавшись своей очереди, припал к кубку, вдыхая всеми легкими тягучий аромат напитка. Хонбин стоял рядом, скрестив руки на груди, дождался, пока Сокджин напьется и отдаст кубок, промокнул сам ему губы платком. На белом шелке красные капли смотрелись кричаще-красиво. Сокджин поднял благодарный взгляд на брата, но тот не смотрел на него - его взгляд вонзился в какую-то цель выше головы Сокджина. И оборачиваться было не нужно, Сокджин чувствовал аромат духов Лео за своей спиной. Он хотел отойти, чтобы не мешать им, но едва Хонбин понял, что брат надумал, обхватил его талию и удержал при себе, как щит. Неужели брат боится Лео, подумал с удивлением Сокджин.

- Братик, - прошептал он.

- Молчи, - ответил тот так же тихо.

После Трапезы все почувствовали себя очень добрыми. Князь дал им время привести себя в надлежащий вид, сказав, что ждет всех в парке, где планируется уже менее официальная часть с подачей жаренных кушаний из мяса, и Сокджин подумал, что, наверное, так у людей тоже принято - кажется, они зовут это барбекю.

Правда, вряд ли они едят жареную человечину.... После выпитой крови вампиры снова могли перекусить обычной еды, так как настоящей сытости она не несла, только давала приятные ощущения от вкуса и некоторую энергию, так что никто не мешкал в уборных, а сразу поспешили в парк, накинув пальто и манто. Сокджин и Хонбин тоже не тянули в уборной время, выйдя, столкнулись с Хакеном, Рави и Джехваном.

- Что на вас нашло? - спросил его высочество по пути на внутренний двор, куда он вел друзей. - Хонбин, вы всегда цапаетесь с Лео, но сегодня ты совершенно игнорируешь его. Вы, наконец, доболтались до крупной ссоры? Не припомню, чтобы у вас раньше так было, чтобы вы не разговаривали, и ты отворачивался. Что произошло?

- Если он тебя обидел своими едкими замечаниями, только скажи! - заметил Рави. - Я помню, на моей вечеринке вы как-то особенно сильно орали друг на друга, а потом скрылись из виду...

- Можно, мы не будем портить такой чудесный и вкусный вечер тем, что вызывает у меня несварение? - противным голосом произнес Хонбин.

- Если тебе нужна помощь, не таись, - упорствовал Хакен.

Он прекрасно знал, что каким бы виртуозом хамства ни был Хонбин, ему, наследному принцу, тот не решится нахамить никогда в жизни. И, действительно, Хонбин запыхтел, заворчал что-то, но так ничего и не сбрякнул.

В парке уже зажгли все фонари, было морозно, но красиво, несмотря на голые деревья - уютно и хорошо. Все кутались в свои одежды, слуги обносили гостей глинтвейном, неподалеку стояли мангалы, от которых доносился просто умопомрачительный аромат. Хакен и его друзья влились в толпу гостей, мама подала Сокджину и Хонбину по тарелке с мясом и овощами на шпажках, Хонбин тут же переложил на тарелку брата жаренный батат, так как он его не выносил, и пару кусков мяса с бедра, так как это мясо он считал слишком жирным. Сокджин улыбнулся и с благодарностью принял еду - у Хонбина был своеобразный способ выказывать братское внимание, конечно, но он знал, что Сокджин обожает батат и сочное мясо бедер.

- Сегодня просто исключительно прекрасный вечер, - заметил папа Рави мужу, разумеется, не понижая тона, так как хотел быть услышанным.

- Князь всегда радушный хозяин, - заметила мама Джехвана.

- Кровь, пожалуй, была особенно хороша, просто элитные сорта, - заметил Хакен.

Было заметно, комплименты его стараниям Князю приятны. Сокджин улыбнулся, встретившись с ним взглядом, поклонился.

- Возьми у меня маринованное сердце, мне уже не лезет, - подошел к нему и к Хонбину Лео.

- Сердце любит Хонбин, - улыбнулся Сокджин и положил на тарелку брата кусочек вкусного субпродукта.

Хонбин глянул на брата взглядом серийного убийцы, загнанного в тупик полицейскими, но так как вокруг было полно народу, не рискнул буянить, сухо поблагодарил и тонсэна, и Лео, не удостоив последнего и взглядом.

- Хонбин, ты как-то особенно красив сегодня, - заметил альфа, кашлянув, не торопясь уходить от них.

- Не припомню, чтобы я когда-либо был не особенно красив, - отбрил омега в свойственной ему манере.

Сокджин крякнул и хотел удалиться, видя, что является заслоном между альфой и омегой, и побаивался, что в него полетят стрелы. Однако стоило ему сделать шаг, пробурчав какое-то оправдание, как хен снова схватил его за талию и оставил при себе.

- Ты куда собрался? Поешь, а затем уйдешь, - прошипел он, глядя Сокджину в глаза тяжелым взглядом.

Пришлось подчиниться. За остаток вечера, плавно перетекшего в ночь, эта парочка, один из которых старался поговорить, а другой - убежать, ужасно надоели младшему омеге семьи тайного советника, и никакой помощи от Джехвана не предвиделось, так как они с Рави что-то обсуждали, стоя вместе, Санхек скуки ради доставал старшего брата своими шутками по поводу помолвки.

Когда пришла пора ехать домой, Сокджин был готов петь хвалебные гимны. Он уже направился к парковке, по всем правилам приличия попрощавшись, и занять место в машине брата, который его и привез, как вдруг услышал позади поспешные шаги. Обернувшись, он увидел Лео - альфа улыбнулся, останавливаясь.

- Сокджин, ты не мог бы поехать с родителями сейчас?

- Лео, но Хонбин не может ездить один, когда устал, моя задача отвлекать его от сонливости, - возразил тот, про себя утомленно закатив глаза.

- Мне нужно с ним поговорить, это очень важно, а он от меня бегает.

- Так, возможно, у брата есть причина?

- Сокджин, твой хен - самый упрямый омега на свете, самый вздорный и капризный, и не мне тебе это говорить, - простонал Лео. - А мне очень нужно, я...

- Ты хочешь уладить то, что между вами случилось? - сурово спросил Сокджин. - Ты же не планируешь обидеть Хонбини?

- Последнее, что я хочу в этой жизни, это чтобы твой хен на меня дулся, ну пожалуйста...

Лео посмотрел в глаза Сокджина умоляюще. Вообще, стоит отметить, глаза Лео были мало способны смотреть умоляюще. Соблазнительно, уничтожающе, скептически, гипнотически - запросто, а вот умолять они были не созданы. Но Сокджин знал Лео не первый год, и прекрасно понимал, что хочет выразить старший друг определенной мимикой или взглядом. Он вздохнул, очень тяжело, увидел идущих к машине родителей и спешащего впереди них водителя.

- Ладно, езжай. Но если Хонбин станет ругаться, я скажу, что ты принудил меня, и тогда тебе не жить, - пригрозил он. - И только обидь братика!

- Я не обижу твоего хена, обещаю, - закивал Лео.

Сокджин покосился на него, показывая, что совершенно не доверяет, и побежал догонять родителей. Лео видел, как те удивились, но затем, разумеется, пустили сына в машину, и Сокджин сел с матушкой назад, а отец - впереди.

- И что ты тут забыл?! - Лео аж подпрыгнул, когда за его спиной раздался резкий скрипучий голос.

- Я угрожал твоему брату, чтобы ехать с тобой, - обернулся Лео, глядя на свирепое лицо и в пылающие яростью глаза. - Нам надо поговорить, и хватит вести себя, как дитя неразумное!

- Я дитя?! Я?! - процедил Хонбин.

- Садись в тачку и веди, - Лео развернулся, открыл дверцу и сел на место рядом с водительским.

- Вылезай из моей машины, ты.... Айщ! - застонал Хонбин, потопал ногами, затем понял, что альфа засел в машину прочно, и прошел на свое место.

Хотелось хлопнуть дверцей, но это была собственная машина Хонбина, любимая, на минуточку, так что ломать ее он, конечно, не стал. Лучше сломать альфу, подумал он коварно, и завел мотор.

- Отвезу тебя домой - так уж и быть! - язвительно прокомментировал он. - Говори, но если мне не понравится, я тебя выкину прочь!

- Идет.

Странная податливость альфы, понятно, омегу еще больше взбесила. Он держал руль очень крепко, следя за дорогой, и ждал, пока альфа разродится.

- Я не вполне представляю, что нам обсуждать, - не выдержав, сказал он.

- Ты обиделся, и я хочу разъяснить, что случилось, чтобы ты не...

- А что тут разъяснять?! Мы потрахались, было хорошо, да, могу признаться, мне понравилось, ну и дальше что?! Это был секс по дружбе, и...

- Секс по дружбе?! Ты всегда чурался таких вещей, омега! - воскликнул Лео.

- Ну а как ты еще это назовешь, умник?!

- Ты на моих глазах засосался с оборотнем!!!

- Я на твоих глазах даже ебался, и ты спокойно проходил мимо, а тут тебя развезло! С какой стати я тебе должен отчитываться за свою личную жизнь?! К тому же, мы соревнуемся, разве нет?!

- То есть, все нормально, тогда почему ты обозлился? Все выглядело бы так, как ты говоришь сейчас, не игнорь ты меня эти дни!

- Можно подумать, мы часто виделись, я тебя не могу долго и часто выносить, сам знаешь, ты действуешь мне на нервы!!!

- Но ты никогда не чсил меня и не запрещал охране меня пускать!

Омега не ответил, видимо, аргументы вышли. Лео выдохнул, потер ладони.

- Терпеть ненавижу, когда ты на моих глазах флиртуешь и трахаешься, да, я видел, и меня долго не отпускало. Терпеть ненавижу видеть, как ты сосешься с кем-то, одно дело слушать, ты можешь и приврать, другое - видеть. И даже не пытайся отпираться, что тебя не бесит, когда флиртую я.

- Ты сейчас точно о нас говоришь?! - сощурился Хонбин.

- Хонбин. У всего есть предел. У моего терпения он вообще очень низкий. Но я долго терпел происходящее. Я не знаю, в какой момент это случилось со мной, с нами, но я заебался дальше делать вид, что ничего нет. Мой лимит исчерпан.

- И что же есть, по твоим словам? - Хонбин остановился на светофоре.

- Мы ревнуем друг друга и изводим друг друга ревностью специально. Находим какие угодно отношения, с кем угодно, лишь бы доказать друг другу, что можем быть... не вместе. Мы всегда соревновались - с детства, да только детство кончилось. Мы не подростки.

Хонбин вырулил на нужный свет, но не поехал дальше - доехал до ближайшего супермаркета и припарковался на уже пустой парковке. Заглушив мотор, он обернулся к Лео.

- Ты чего городишь? Что значит - «можем не быть вместе»? Ты, кажется, все попутал Лео.

- Да, и как же все в твоих глазах?

- В моих глазах ты - альфа, который сказал мне, пятнадцатилетнему, что только полоумный позарится на омегу вроде меня, и я усвоил твой урок. А теперь ты заявляешь, что ревнуешь и хочешь быть со мной. Мне бы хотелось, чтобы ты определился, чего хочешь.

- Того же, что и в пятнадцать лет - быть твоим, - выдохнул Лео. - Я зассал. Тогда ты вырядился в школу как гребаный мистер Вселенная, и спросил, как ты выглядишь - у меня, что был в тебя по уши. И я зассал сказать, что ты красив и нравишься. Это был гребаный повод - и я его просрал. Я знаю. Ты обиделся, заслуженно. И в тот же вечер я тебя застукал с... кто он там был, капитан футбольной команды? Эта чушь пошла и тянется уже больше десяти лет. Каждый раз, слыша о твоих победах, видя, как ты снова с кем-то встречаешься, я злился, и встречался и трахался сам - чтобы, блять, забыть тебя, да только нихуя...

- Ты ругаешься как шпана...

- Хонбин, ты чертов драма-квин и ты бесишь этим, но я в тебе утонул, и мне срать, - рассмеявшись на комментарий, ответил Лео. - Я затащил тебя и взял на той кровати, потому что тупо устал ждать, пока это дерьмо разрулится само. Ничто не разруливается само. Все надо исправлять. Я сболтнул, что это для меня просто секс, лежа подле тебя, целуя твою нежную кожу, только что повязав тебя, как я мечтал с той поры, как понял, что к чему в плане отношений альф и омег... Я мечтал, что ты будешь моим первым, Хонбин. И что я буду первым, кто повяжет тебя. Утром, когда я тебя не нашел, понял, что проебался.

Он замолчал, глядя на Хонбина - этот сучий омега сидел с сухими глазами, скрестив руки на широкой груди, и покусывал губы. Вообще ничем его не тронешь! И как вот быть альфе?!

- Ладно, я понял, ты вкрашился и потрахал меня не по пьяни или не знаю еще что, - кивнул этот невозможный. - Но с чего ты высрал, что я в тебя вкрашился, вот что я в толк не возьму?!

- Омега, я помню твои поцелуи.

Запнулся. Черт омежий, запнулся. Покраснел!!!

- Я помню, как ты исходил соками подо мной, как ты тянулся и льнул ко мне. Я помню вкус твоих поцелуев - ты хотел моих, ты отдавался мне. Я могу отличить поцелуй из мыльной оперы, который достался медведю, от настоящего, что поимел я. Мы друг для друга, омега. Я был идиот, что молчал.

- Чего ты хочешь теперь, когда я - ВОЗМОЖНО - простил тебя за косяк на вечеринке Рави и понял, что к чему у тебя в башке относительно меня? - эвона как выставил все, скотина! Лео хмыкнул, Хонбин тоже.

- Тебя хочу.

- Трахать?

- Любить.

- Пиздеть не людей кусать!

- Докажу.

- Трахнешь?

- В том числе.

- Так глянулось со мной, что хочешь еще разок, затем и притворяешься, что влюбился?

- Мне глянулось, и даже очень, но если ты во мне сомневаешься, пальцем не трону, пока сам не попросишь.

- Меня не тронешь, другие омеги не дремлют.

- Ты ревнивый?

- До пизды, будто ты не знал!

Лео усмехнулся.

- Значит, все-таки, вкрашился ты в меня?

- Блять, щас из авто выкину и колесами перееду, падлу, по красивой мордени! - покраснел Хонбин.

- Плакать по мне станешь, - хмыкнул Лео, скрестив руки на груди.

- Прям! Пойду и поебусь с медведем, номер его я взял, - ехидно проворковал Хонбин.

В салоне повисло страшное молчание. Снаружи машины кипела ночная жизнь и дул ветер, в салоне, кажется, замерло время.

- Не поебешься. И номер ты не взял, - прошептал Лео. - Но что вкрашился - ты мне скажешь, потому что как только я услышу, ты - мой. На всю жизнь мой, я так хочу, и я устал ждать. Я устал трахать всякое такое, чтобы забыться, и забыть. Хочу с тобой, по-нормальному, по-настоящему. Так держался тебя не пометить брачной меткой... Давай, скажи мне, что не любишь, посмей....

- Люблю.

Лео улыбнулся. Хонбин вздохнул, зевнув.

- Ты же один живешь, без предков? Поехали к тебе спать, завтра выходной день, отоспимся, все путем обсудим...

Он сел ровнее и завел мотор. Лео смотрел на него, не в силах даже улыбнуться. Так они проехали полпути.

- А у тебя пожрать есть чего? - спросил Хонбин. - Завтрак будет из чего готовить?

- Будет.

- Зубную щетку мне дашь.

- Дам.

- Учти, омег на тебе учую, как-то иначе прознаю, что за прежнее дело взялся - хуй оторву, скажу, так и было.

Лео улыбнулся и коснулся ноги омеги, чуть сжал.

- Дай доехать, блин...

Рука послушно убралась прочь.

Припарковав машину Хонбина возле машины Лео, они поднялись в квартиру. Хонбин выглядел уставшим, но все равно обошел всю квартиру Лео, которую тот купил недавно, и омега только раз гостил. Прорыскав и обнюхав комнаты, успокоив свою ревность, Хонбин вернулся в гостиную к ожидавшему там альфе. Лео скинул пиджак и расстегнул рубашку. Он не включил свет, и через огромные окна комнату заливал такой любимый вампирами свет ночи. Хонбин вышел из темного коридора, ведущего к спальням, на ходу снимая пиджак, галстук, оставив все это на кресле. Его глаза мерцали во тьме, на губах не было и тени улыбки. Словно львица перед прыжком, подумал Лео, но остался стоять, руки в карманы брюк.

Омега подошел и без разговоров прильнул к его телу, бросил стремительный взгляд в глаза альфы, руками скользнул по груди его под распахнутой рубашкой, обвивая шею, и прижался к его губам. Поцелуй Хонбина - как удар шокером, по всему телу разряд, а затем - вино, моментально ударяющее в голову. Руки альфы сами выпростались из карманов, сжавшись на тонкой талии, омега плавно поднялся, обвивая плечи альфы крепче, и обвил ногами его талию. Словно лиана вокруг дерева.

- Не хочу спать, окончательно не помирившись, - прошептал он в поцелуй, тягуче, сладко, потираясь грудью о тело Лео, сводя с ума.

- Черт... омега... ты ураган, ты в курсе? - произнес альфа пьяным голосом.

- Ммм... не хочешь душ принять... один на двоих, м? - омега прикусил его губу, соскальзывая на пол и беря альфу за руку. - Идем?

Он мог и не спрашивать.

На следующее утро после сытного и веселого праздника во дворце Сокджин проснулся жутко смущенный. Ему снилось, не иначе как после выпитой крови, что он гуляет по дворцовому парку, держа за руку альфу, и этим альфой не был Хосок. Вот ведь, прошипел он себе под нос, лежа в постели, как я переволновался за него тогда, что даже не могу думать ни о чем, и даже во сне видится, а он, поди, обо мне и не вспоминает.

Рассердившись на собственную глупость, омега, тем не менее, продолжал думать о том, как альфа себя чувствует. Из-за занятости он трое суток не писал Тэхену в КАКАО, и сейчас, спускаясь к завтраку, подумал, что пора бы узнать, как у альфы дела через его братца. Сокджин уже был в курсе, что Намджун выписался и ходит и покряхтывает дома, но ранение его было весьма серьезным, так что волноваться омега имел все права.

- И почему его так рано выпустили? - проворчал он, заглянув в столовую.

Оказалось, он встал слишком рано, правда, брата дома не было, вчера он как уехал с Лео, так и не объявлялся, да и родители так же, пока не вышли к завтраку, их голоса были слышны из кабинета. Сокджин прошел в домашнюю библиотеку, любимое место, «логово» отца и подумал, спит ли Тэхен, можно ли позвонить?...

- Привет! - с первого гудка бодрым голосом ответил тот. - Я на тренировку, затем на рисование, уж соскучился по тебе! Как ты? Ты писал, пойдешь на большой и вкусный праздник, ты был там, как все прошло?

- Привет, Тэ, рад, что ты не спал... Ты уже в пути?

- Неа, я ем, Чимини меня потом отвезет, все равно из-за дыры в пузе у Намджуна никакой работы, Рави сказал, пусть отлежится.

- А он... он как? - спросил Сокджин, сам ощутив робость в своем вопросе.

- Да нормально, его не впервые дырявят, правда, половину его занятий ему нельзя, он жутко переживает, что пропускает спортзал, видите ли, боится, что мышцы сдуются...

- Тэхен, прекрати нести чушь, кому ты там на меня поешь?! - раздался сонный голос на фоне щебечущего омеги.

- Это Сокджин звонит, спросить, как ты, тебе дать трубку, поговоришь с ним?

Сокджин сначала перепугался до ужаса, потому что по его меркам, если Намджун даже и не хочет, но из вежливости должен будет согласиться, и будет выглядеть, что Сокджин навязался. Чувствуя себя ужасно, что поставил альфу в такое положение, он хотел было уже попенять легонько Тэхену, но в этот момент услышал:

- Сокджин? Вы так сдружились? Давай!

И прежде чем омега понял, что к чему, в трубке раздался голос альфы.

- Привет, точнее, доброе утро, - улыбнулся этот голос, и омега, невольно, улыбнулся тоже.

- Доброе. Как ваши дела? Как рана?

- Хорошо, она быстро затягивается, так что я уже вполне мобилен. Тэхен сказал о каком-то празднике? На этот раз, не я вас охранял...

- Ну ничего, там были совершенно все свои, и да, было весело. Я хотел поблагодарить вас за спасение Рави, Намджун-ши, он мой очень хороший друг, и...

- Это моя работа, а, кроме того, Рави хороший парень, так что... пожалуйста. Чем ты планируешь заниматься, омега? Эм... если вдруг ты хотел поехать на танцы, то они выступают на заброшенной стройке, там, где не так ветрище дует...

- Я не хотел.

Сокджин почувствовал себя крайне неловко.

- Я не хочу больше смотреть на танцы. Я все... понял. Так что... не нужно мне говорить это, прошу вас...

- Тебе все еще нехорошо с этого? - виновато спросил Намджун.

Неизвестно почему, но Сокджину хотелось не отмахиваться и делать хорошую мину. С этим альфой ему хотелось говорить правду.

- Да, но я знаю, что это пройдет. Все мы порой заблуждаемся, не так ли?

- Да, ты прав, иногда нам кажется важным что-то, а, на самом деле, это ничего не стоит, просто нам почудилось... Но, знаешь, я могу точно сказать, что немного научился за жизнь понимать загодя, что вот это - стоящее, а это - временное.

- Это отличный навык! - улыбнулся Сокджин.

- А то! - рассмеялся Намджун. - Ну так что?

- Что?

- Не хочешь приехать и проведать больного? Чимини тебя заберет, чтобы не пришлось рисковать тачкой на нашей парковке, и обратно отвезем...

- Я бы не хотел так беспокоить Чимини, - испугался и покраснел Сокджин.

Послышалась в трубке возня, шипящий мат, трубка явно перекочевала в другие руки.

- Это я, - раздался голос лиса. - Он достал эти дни! Мы рассказали ему, как ты переживал с Тэхеном вместе за него, и он весь извелся, хотел тебя видеть, Тэхен скучает, я тоже хочу тебя видеть, моего хена нет, и мой муж и Чонгук ушли по своим делам, так что в этой хибаре больше кислорода, я приготовил кучу жрачки, а никто не ест, падлы! Все вкусно, отвечаю! Давай, я уже одетый, до тебя за минут двадцать доберусь, собирайся и жди, я с номера Тэхена позвоню, и спустишься, идет?

- Хорошо, Чимини.

- Отлично, хоть один в адеквате! Все, я еду! Особенно чисто не одевайся, соседи у нас шибко любопытные.

- Что ты городишь? - возмутился на фоне Намджун.

- Молчи, альфа, омеги говорят! - огрызнулся Чимин. - Все, Сокджин, вешаю трубку и спускаюсь.

Какой, однако, активный, подумал Сокджин, опрометью кидаясь к себе.

- Ты в своем уме?! - набросился Намджун на Чимина, пока тот обувался.

- Ты будешь сто лет с бубном плясать, пока решишься ему позвонить, пригласить как следует! Надо делать это так, чтобы он не мог отвязаться! - не смутился тот. - Я ведь правильно понял, ты в него вкрашился? Отвечай как есть!

- Да, - потому что с Чимином бороться нет ни сил, ни резона. - Только....

- Если ты попробуешь мне заливать про «разные миры», я тебе нос откушу, ты меня знаешь, - отмахнулся лис, вставая. - Все, уехал за ним. Морду побрей, блин, и футболку надень, торсом светишь, он сейчас у тебя совершенно не секси.

- Хен, телефон! - выскочил в коридор Тэхен.

Чимин цапнул его гаджет и хлопнул дверью. Намджун застонал, беспомощно посмотрев на младшего брата.

- Вот чего он творит? - слабо простонал он.

- Намджун, но ведь он прав! Вы нравитесь друг другу, вам надо помочь, потому что он слишком воспитанный, а ты... ты вообще шевелиться в его сторону планировал? И зачем ты сказал ему про Хосока, на кой черт ему Хосок?

Намджун фыркнул невесело и пошел бриться.

- Мне кажется, он ему нравится.

- Ты серьезно щас? - сощурился Тэ. - Он сидел со мной на полу в больнице и ждал вестей о тебе, и думал о тебе. Не о себе, не о Рави - о тебе, балда. И к Хосоку он не пошел. И как вообще ему может нравиться Хосок?! Как мы ни начнем переписываться с ним, он спрашивает, как ты, и когда о тебе рассказываю, очень внимательно слушает. Прекрати сомневаться и тянуть резину, ты понимаешь, что его могут омежить в любой момент, он же из элиты, у них так принято?

- Ты стал такой болтливый...

- Что делать, если ты так враз поглупел?!!!

Чертово влияние Чимина...