***

В то утро шел мокрый снег. Тэхен, вставший первым, увидел осадки в окно и жутко обрадовался, подскочил к стеклу и стал любоваться, как белым запорошило асфальт у дома, как покрывает белой липкой пеленой улицу и двор. Ему было холодновато так стоять, и Чонгук, видя сонно, как омега переминается босыми пятками у окна, встал и укутал их обоих в одеяло. Тэхен прижался спиной к обнаженному торсу своего парня, подставляя охотно шею и щеки под его мягкие поцелуи. Затем та рука Чонгука, которая не держала одеяло, скользнула под просторную футболку омеги и окольцевала его талию, лаская. Тэхен хихикал тихонько, любуясь снегом, но уже не думая о нем - так как Чонгук покусывал мочку его уха.

- Играешься? - прошептал Тэхен, разворачиваясь было в его руках.

- Стой так, - прорычал тихонечко альфа. - Я буду играться приятно тебе...

Тэхен заволновался, но послушался. Они побаивались Намджуна, конечно, который, кажется, имел какой-то встроенный локатор на их непристойную активность и вмешивался всякий раз, когда они ее начинали. Но им хотелось... поиграть. Чонгук провел пальцами от пресса вверх и округлил подушечкой указательного розовые ореолы, сначала один, потом второй, чувствуя, как омега дрожит. Потом опустил руку и провел пальцем по краю пижамных штанишек. Он чувствовал, как мышцы на прессе Тэхена сжимаются, как омега попкой елозит по промежности альфы, инстинктивно понимая, как все должно быть. Чонгук скинул одеяло на постель, чтобы высвободить для ласк вторую руку, повернул к себе лицо Тэхена и поцеловал, глубоко, властно, водя руками под самой резинкой штанов. Омега пыхтел, судорожно хватая воздух, чувствуя неприятную влажность между половинок.

- Я мокрый, - прошептал он.

Чонгук мгновенно ощутил, что находится на грани безумия, сглотнув, поцеловал его снова.

- Я посмотрю, - покивал он.

- Ты что? - зашипел Тэхен, вцепившись в подоконник крепко, но не дернулся, лишь густо покраснел.

Чонгук стал на колени и прижался губами к пояснице Тэ, сжимая слегка его половинки, затем приспустил немного штаны и прижался губами к полоске кожи между футболкой и ними. Тэхен дрожал, на штанах цвета меланж появилось большое темное пятно.

- Я грязный...

- Ты не грязный, Тэ. Ты возбужден, - прошептал Чонгук. - Расслабься. Альфа позаботится о тебе.

Тэхен послушался, но ноги его подрагивали. Чонгук поцеловал каждую половинку через ткань штанов, затем спустил штаны и поцеловал уже голую кожу. Член Тэхена дернулся, натягивая штаны. Альфа мягким толчком нагнул омегу слегка, и раскрыл его половинки. Дырочка розовая, смазка течет, вот колечко сжалось, и альфа облизнул его. Тэхен зажал рот рукой, задрожав сильнее.

- Чонгук...

- Приятно?

- Да...

Альфа облизнул снова, затем мягко толкнулся языком, затем снова, и вот, удерживая ягодицы разведенными, принялся вылизывать отверстие.Тэхен сжал член через штаны, словно боялся сделать им что-то не то, так как чувствовал, что в глубине его собирается пучок чего-то горячего и жидкого.

- Отпусти его, лучше погладь, чем сдавливать, - посоветовал Чонгук.

Тэхен снова послушался и стал нежно гладить член, и тогда Чонгук заменил свой язык пальцем. Омега выгнулся, ощутив массаж стеночек, потом - второй палец. Дырочка пульсировала, робко пропуская эти ласки, пальцы проникали все глубже, и вот, погладили простату. Тэхен выгнулся - и член, вырвавшись из его нежных поглаживаний, выстрелил влагой, а омега затрясся, кончая, взрываясь в каждой клеточке своего тела. Он тяжело дышал, зажимая рот ладонью, низ туловища сводило оргазмом, и это ощущение сначала напугало, а затем вызвало неимоверный восторг. Он почувствовал, как позади него поднялся альфа, пыхтя, держа бедро омеги в щепоти, что-то делал второй рукой - и на спину Тэхена плеснуло горячее.

- Ты...

- Не сегодня. Успеем. Тебе будет больно, - прошептал Чонгук, уткнувшись в затылок Тэхена лицом. - Ты такой сладкий, такой горячий внутри, ты самый лучший омега для меня, люблю тебя, Тэхени.... Черт....

- Тебе было хоть немножко хорошо? - заволновался омега, выступив из упавших к ногам мокрых штанов, обернувшись и приняв альфу в объятия.

- Было, и как же иначе? - улыбнулся Чонгук, отходя от оргазма, еще не совсем уверенно стоя, но он держал Тэхена за талию и смотрел ему в глаза. - Как иначе, если это с тобой?

- Я тебя тоже люблю, - прошептал Тэхен, касаясь его губ своими. - Мне никогда так хорошо не было...

- Если бы ни твой хен, мы давно бы попробовали, - проворчал Чонгук.

Тэхен фыркнул, смеясь над его недовольным лицом.

Хихикая, они отнесли в прачечную пижамы и одетые вышли в гостиную. Было тихо, лишь падал за окнами снег.

- Я займусь завтраком, а ты иди в душ, - скомандовал шепотом Чонгук. - Скоро встанет Намджун-хен, а тут мы, первые проснулись.

Тэхен послушно ушел, а Чонгук, довольный до невозможности, отправился на кухню. Вскоре снаружи послышались шаги, однако, в кухне появился Сокджин, а не Тэхен, какой-то слегка озадаченный.

- Привет, - улыбнулся он. - А Чимини не просыпался?

- Нет. Хорошо, что ты встал, хен, где у нас мука? Хочу оладушки напечь.

Сокджин кивнул, и вскоре уже стоял у плиты и переворачивал оладушки, а Чонгук занимался кофе на соседней конфорке. Постепенно запах еды заполнил кухню, затем перелетел в гостиную, поймав в свои сети Тэхена, затем добрался до спален и разбудил Минов, Хосока и Намджуна.

- Я видел хороший сон, - поделился Хосок, когда уже сидел и уминал завтрак. - Мне снилось, что я выиграл какой-то чемпионат по танцам!

- Ты отправишься танцевать сегодня на новое место, вот и все мысли этим заняты, - заметил Тэхен.

- Ты пойдешь со мной? Ты и Чонгук?

- Да, можно, - кивнули они, переглянувшись.

Намджун покосился на них двоих, нахмурился. Потом вдруг встал, обошел стол и склонился над Тэхеном. Чонгук замер, Тэхен медленно поднял на брата глаза и похлопал ресницами.

- Ким Тэхен, - процедил Намджун. - А почему это у тебя какие-то странно красные мочки ушей...

- У меня есть парень, он меня в них целует, что такого?! - с вызовом ответил омега, опустив взгляд и принимаясь за еду снова. - У тебя тоже порой губы распухшие, я же тебе ничего не говорю!

- Ну так мы двое взрослые вампиры, а ты еще несовершеннолетний, - угрожающий взгляд теперь был перенесен на Чонгука. - Что, малой, мои кинжалы - шутка для тебя, м?

- Я. Ничего. Не делал, - отчеканил Чонгук, опасливо отодвинувшись. - Ты прекратишь, может быть, видеть во мне врага народа?! Я ничего не сделаю плохо Тэхену!

- Намджун, оладушки стынут, садись доешь, - позвал Сокджин, суетясь вокруг стола. - Может, тебе полить еще шоколадным сиропом?

Юнги, Хосок и Чонгук вытаращились на омегу, Чимин и Тэхен вообще никак не показали, что Сокджин что-то сказал не так, а Намджун, произнеся непечатное ругательство на ильсанском диалекте, вернулся на свое место и послушно продолжил завтракать. Сокджин улыбнулся, поливая его порцию сиропом, затем подлил ему кофе.

- Чимин, а ты переставил аптечку с полки? - спросил он.

- Она вся опустошилась после моей недавней течки, остались только порошки от живота, так что я убрал ее, сегодня заполню, - кивнул омега. - А что?

- Нет, просто голова побаливает, - улыбнулся Сокджин.

- Это потому что снег пошел, - кивнул Юнги. - У меня тоже кумпол трещит...

- У тебя трещит кумпол, потому что вчера я сказал тебе ложиться спать, а ты уперся, в итоге мы уснули только сегодня, - проворчал Чимин буднично.

- Я не уперся, это все твоя вина.

- Чего это моя?!

- Ты слишком красивый был.

- Так щас я не понял - когда это я не был «слишком красивый»?!

Юнги запнулся, понимая, что опять провалился с предугадыванием реакции. Хосок ехидно хмыкнул.

- А ты чего хмыкаешь?! - взвился Чимин тут же. - У этого хотя бы ума хватает на моих глазах с другими омегами не флиртовать! А ты?! И что только Миен в тебе нашла?!

- Ты же ее на дух не переносишь!

- Это омежья солидарность, паразит!

- Ха, ты еще скажи, есть омежья дружба!

Тут заткнулся уже Хосок - так как все три омеги разом собрались за его спиной, и вид у них был весьма угрожающий. Сжавшись в печеньку, Хосок закивал, показывая, что он дурак и болтает лишнее. Намджун улыбнулся, качая головой.

После завтрака, оставив Хосока мыть посуду за все его провинности, Сокджин зашел в комнату за сумкой. С самого пробуждения ему было нехорошо, ныло внизу живота, и омега прекрасно понимал, чем ему это грозит. Обрыскав все закрома, он с отчаянии опустился на кровать.

Все подавители течки закончились, а ему необходимо было принять хотя бы одну таблетку, чтобы доехать спокойно до университета, где в аптеке можно было докупить еще. Придется идти в аптеку сейчас.

С Намджуном они спустились на улицу и вышли из-под козырька.

- Этот снег долго не пролежит, - заметил альфа, накидывая капюшон. - Он растает уже к вечеру.

- Да, настоящий, пушистый, пойдет в начале декабря, - кивнул Сокджин. - Намджун, иди к машине, вот ключи, а я забегу-таки в аптеку, иначе трудно будет за рулем.

- Конечно, я тебя жду, - Намджун взял сумку и тубус омеги, и Сокджин стремительным шагом двинулся к аптеке неподалеку. По пути у него случилось три спазма, пришлось замедлить шаг и прижать живот руками. Все чаще схватывает, подумал он, если не купить затычки и блокаторы, в университете придется с битой ходить против альф.

В аптеке, слава чертям, нашлись нужные средства, Сокджин выпил сразу три таблетки блокатора и в комнате матери и ребенка использовал затычки. Сложная штука - быть омегой, с горечью подумал он.

Намджун стоял у машины и курил, сбрасывая пепел к своим ногам. Издалека даже его силуэт казался очень внушительным и крепким, он стоял, перекрестив длинные ноги, держа одну руку в кармане, огромный капюшон закрывал его голову, и весь этот образ создавал ощущение альфьей надежности, которая очень Сокджину в Намджуне нравилась. Наверное, обострение чувствительности из-за течки, подумал смущенно омега, но ему жутко хотелось сейчас подойти и прижаться к этому альфе и, возможно, получить его поцелуй. Но альфа с утра был спокоен и сдержан, и вчера тоже, целовал как-то особенно целомудренно, и странно смотрел на Сокджина. Словно пытался что-то понять. Сокджин не утерпел, перед сном, робко прижавшись к альфе, спросил, что не так.

- Все хорошо, родной, тебе не о чем волноваться. Если тебе самому что-то хочется сказать...

Сокджин испугался. Что такого альфа ждет от него? Он так ничего и не ответил. Эти моменты, когда они были вдвоем, его радовали, но и немного пугали - он все время боялся сделать что-то не так.

- Можем ехать, - улыбнулся он, обходя машину.

- Ты в порядке? - в голосе альфы прозвучало какое-то нетерпение.

- Да, конечно!

Но Намджун почему-то остался недоволен, впрочем, ничего и не сказал. Они сели в машину, Намджун привычно расставил длинные ноги, скинув капюшон, поправил прическу.

По пути они из-за тех же осадков немного постояли в пробке. Намджуну позвонил Рави, альфа говорил с ним серьезным сухим тоном, и казался из-за этого каким-то чужим, а Сокджин ощущал, как ослабленные лекарством волны течки мягко бьют по сознанию. Он посмотрел украдкой на Намджуна, его крепкую фигуру, вдохнул аккуратно аромат его туалетной воды, которая стала в последнее время чуточку дороже и качественнее, подумал о том, как славно было бы потереться лбом о его щеку и поцеловать его...

- Омега, дали нужный свет, - сказал спокойно Намджун, и Сокджин, покраснев, поскорее поехал дальше.

Ну что ты за идиот, еще не хватало, чтобы он решил, что ты на него облизываешься! Как ты себя ведешь, Ким Сокджин?! Так тебя воспитывали?! Вы не встречаетесь, и ты так на него поглядываешь! Надо позвонить Хонбини, пусть наругает... При мысли о том, как брат его распесочил бы, Сокджину стало весело, и он заулыбался.

Выгрузив Намджуна и получив быстрый поцелуй от него в щеку, омега поехал дальше. От него, конечно, не укрылось, что альфа выглядел недовольным, и явно это не было связано с работой. Гадая, что же он такое вычудил, Сокджин просидел первые две пары в университете.

Тем временем, снег перестал идти, небо прояснилось, и по дорожкам засверкали лужицы - как и говорил альфа, этот снег был не надолго. Сокджин на большой перемене зашел сменить затычку и выпил еще таблетки.

Однако, в конце третьей пары, семинара, он вдруг понял, что лекарства действуют не очень хорошо - внизу живота крутило, он чувствовал, что затычку придется менять гораздо раньше, чем обычно, и голова кружилась. Сетуя на свое странное состояние, он зашел в медпункт и получил отвод у врача на неделю от занятий.

- Течку явно придумали не добрые силы, - заметила врач-бета, усмехнувшись. - Иди, «отдыхай».

- Последний курс, каждая неделя важна...

- Если бы течение периода шло спокойно, тебе не пришлось бы беспокоиться, но, видимо, в этот раз скрутит, - посочувствовала она. - Лежи больше, и зови альфу.... ну или пей лекарство посильнее, только с него ты учиться не сможешь. Думаю, в сессию профессора тебя поймут, не переживай.

Вооружившись таким напутствием, Сокджин написал Санхеку, что заболел, и пошел на парковку. Понимая остатками рассудка, что за руль ему лучше не садиться, он так же понимал, что в такси может быть водитель-альфа, и если он учует течного омегу... Пополнять печальную статистику очень не хотелось. Сокджин выпил сразу четыре таблетки, хотя положенного промежутка времени еще не прошло, сел за руль и поехал. Он молился, чтобы не попасть в пробку. Он молился за Рави, что едет не в тот район, на окраине, где, по рассказу Чимина, однажды молодые альфы выломали дверь к течному Тэхену. Течка у омежки была первая, случилась внезапно на улице, когда Тэхен шел домой со школы, Чимин послал Юнги за лекарствами для молодых омег и остался с младшим один. Альфы курили во дворе, поняли по признакам, что с омежкой не так, дождались, пока он войдет в подъезд, и пошли за ним, затем дождались, пока уйдет Юнги - решили, что он один был дома из старших, - выломали дверь и увидели незначительную преграду - разъяренного лису. Чимин сражался за младшего как бешеный тигр, и продержался до прихода мужа, ну а когда Юнги увидел, как группа пьяных ублюдков зажимают его мужа, не пускающего их к Тэхену, и готовятся взять уже его самого, то никакой больше помощи и не потребовалось - кошачий демон разметал в клочья непрошенных гостей и посбрасывал их бренные тела с лестницы.

Сейчас Чимин был на работе, и заступаться пришлось бы за себя самому.

Припарковавшись, омега выключил мотор и сжался, живот пульсировал, набухая, готовясь излиться смазкой. Надо, надо добраться до спальни... принять таблетки, затыкаться и лечь. Черт, почему в этот раз так больно?!

Он вышел с трудом, едва ни забыл запереть машину и поставить на охрану, пошатываясь, добрел до лифта и поехал наверх. Казалось, кабина движется очень медленно. Казалось, он источает феромон, как заправский оборотень, и страшно дрожал, как от озноба.

Наконец, он оказался в безопасности квартиры. Ощущая себя дико глупо, беспомощно, он добрел до спальни, переоделся в домашнюю рубашку, одолженную когда-то Намджуном, и так обратно он ее не принял. Так, теперь дойти до прачечной и пустить стирку одежды... Пульс бил в висках. Он не мог даже вообразить свой стыд, если запачканную одежду кто-то увидит. Закончив с этим, путаясь ногами, он прошел в ванную и переменил затычки, затем принял контрастный душ - вроде полегчало. Прошел в комнату, ища мутнеющей головой брюки и боксеры и тотально не видя ничего из этого, нащупал на столе блистер с подавителями и выдавил сразу все, что осталось. Ему не хватит купленного количества... надо будет попросить Чимина помочь с этим. От Сокджина один дискомфорт будет альфе. Что же делать?...

Он сел на кровать, ощущая болезненно четко гладкость ткани покрывала обнаженными ягодицами. Намджун вернется домой только вечером, надо до этого времени привести себя в надлежащий вид. Сокджин держал в ладони таблетки и не понимал, что ему с ними делать дальше. Кажется, где-то вдалеке хлопнула дверь. Послышался стук ботинок, скидываемых с ног, затем кто-то пробежал по квартире, шаги приближались.

- Чего ты удумал, не пей столько?! - прорычали над головой.

Сокджин поднял мутный взгляд и увидел злого от испуга Намджуна. Альфа отобрал таблетки и высыпал на стол, омега слабо попытался возразить, но вовремя спохватился, что если поднимется - выдаст свое возбуждение. Ему стало очень стыдно, и он зажал рубашку пониже руками.

- Альфа, - жалобно попросил он, облизывая губы, тяжело дыша. - Принеси мне воды, пожалуйста... мне неловко просить... но мне надо выпить таблетки...

Намджун покивал, стягивая пиджак, распутывая галстук, вешая все это на вешалку стремительно, затем подошел к омеге и рванул его за руку на себя.

- Ничего ты пить не будешь, родной мой, это вредно омегам, - прошептал он, забираясь ладонями под рубашку. - Я тебе помогу, поверишь мне? Помогу.

Сокджин испугался, вспыхнул румянцем, что альфа обнимает его и прижимает к своему голому торсу так, как...

- Альфа, ты что....

- Ты против? Ты против, чтобы я тебе помог? - прошептал Намджун, целуя его губы, гладя нежную кожу спины и ягодиц. - Тебе нужна разрядка, омега, разреши мне помочь, м?

Тот перепугался еще сильнее.

- Я... тебе, верно, неприятно меня таким, - залепетал он.

- Да почему же мне неприятно!? - рассердился Намджун, кладя его на кровать и нависая сверху. - Ты омега моего сердца, ты мой Истинный, моя любовь, отчего мне должно быть неприятно, когда это то, что я один могу и должен делать?! Когда я хочу этого?! Ты сам - ты хочешь?!

- Ты... ты сказал, ты любишь...

- Конечно, я тебя люблю! Если бы нет - стал бы я терпеть так долго, ожидая твоего согласия?! Думаешь, легко альфе спать в обнимку с омегой и не хотеть его?! Думаешь, легко просто целовать и не просить большего?! Я все для тебя сделаю, скажешь - терпи дальше - буду. Скажешь - поди прочь - пойду...

Сокджин не дал ему договорить - притянул к себе, целуя, и альфа обнял его, запустив руку под рубашку снова, провел ладонью между половинок и за нитку вытащил затычку, выбросил прочь.

- Я вчера еще ощутил, что у тебя внизу живота ноет, парень, - прошептал Намджун, глядя на румяные щеки, как омега губы кусает, льнет в ответ. - Во сне ты постанывал... весь извелся - может, попросит меня, может, хоть намекнет, чтобы я помог... Молчишь. Целовать себя разрешил, а дальше словно и не хочешь, как играешься...

- Я.... ах... так же о тебе думал, что я тебе... несерьезно...

- Да ты шутишь! - расхохотался Намджун. - Спроси здесь любого, тебе скажут, что я по тебе болею. И лечиться не хочу! И не проси! Сейчас... минутку... сейчас...

Он обвел по кругу отверстие и проник плавно пальцем в лоно, полное смазки. Толкнулся, снова, вторым пальцем, третьим, растягивая. Сокджин выгнулся, ощущая, как истома доходит до предела своей мощи, как пальцы оглаживают очень чувствительные местечки внутри.

- Да, омега.... да... кончи для меня, - приказал альфа, следя за ним, и Сокджин излился себе на живот.

Оргазм принес свои плоды - голова немного прояснилась, и омега, облизываясь, смог отдышаться. Он лежал, сжав кулачки у груди, глядя смущенно в глаза альфы, что склонился сверху и улыбался.

- Ты думал, я с тобой играю, как с кем-то там?

Омега кивнул.

- Знаешь, что я подумал, когда увидел тебя впервые? Что ты бешено красивый, понятное дело, и что у тебя совершенно необычный взгляд и ты сам - особенный. А еще я кое-что понял. Прямо с первого взгляда.

- И что?

- Ты мой Истинный. Если бы ты на Хосока не запал, думаю, тоже понял бы.

Альфа усмехнулся невесело, словно винясь, что напомнил омеге про неприятное, но Сокджин хихикнул, облизнулся снова.

- Но главное же, что я, все-таки, понял это, правда? - произнес он. - Но почему ты не говорил мне раньше?

- Ты решил бы, что я только и жду, что переспать с тобой. Мне хотелось показать тебе, что я серьезен.

Что ж, это звучало довольно логично.

- Но от твоих поцелуев отказаться я все-таки не смог. Когда ты позвал меня спать вместе, в той квартире и тут, я понял, что не ошибся. И решил дать тебе время привыкнуть ко мне. Позвать меня.

Сокджин улыбнулся, потом чуть повернулся и провел рукой между половинок. Смутился. Альфа улыбнулся понимающе, стал медленно расстегивать свою рубашку на груди Сокджина. Тот засмущался еще сильнее, отвернулся, но Намджун заставил смотреть на себя. Открывая сантиметр за сантиметром тело омеги, он покрывал его поцелуями, глядя на реакцию, наслаждаясь близостью с омегой, вдыхая его запах. Кожа Сокджина была очень нежной, словно шелк, и альфа покусывал ее слегка, ставя маленькие меточки. Видя, что он целует все ниже и не планирует задержаться, омега покраснел всем телом, и альфа прижал его руки к постели, чтобы не вырвался, и провел языком по члену.

- Стыдно, - прошептал омега.

- Да? А мне кажется, это приятно... Любовь моя, не стесняйся. Кого угодно, только не меня, идет? - Намджун вобрал в рот член омеги и стал посасывать, чувствуя, как смазка снова обильно полилась из лона. Он закинул длинные стройные ноги омеги себе на плечи и стал тщательно обрабатывать его член губами и ртом, а пальцами - вход в лоно, и Сокджин снова кончил, выгнувшись грудью вверх. Альфа поднялся, скинул быстро брюки, перевернул одним движением омегу на животик, сунул под живот подушку и постучал членом, эрекция которого уже приносила болезненные ощущения, по половинкам.

- Я намерен сделать это, омега, так как ты признал, что ты мой, - уведомил он. - Есть ли возражения?

- Нет, - прошептал Сокджин.

Намджун уперся головкой во вход, затем взял тонкую омежью талию, сходя с ума от вида этой широкой красивой спины, и насадил омегу на свой член. Сокджин сжал покрывало крепко, стиснув зубы, но течка убрала болезненные ощущения от растяжения, оставив лишь нетерпение. Намджун толкнулся, еще раз, затем опустился на спину омеги, покусывая ее, целуя, стал биться, постепенно углубляясь, пока не вошел целиком.

- Такой тесный... хорошо принимаешь, - похвалил он. - Умница.

- Скажи еще, - попросил омега, хныча, пытаясь елозить, но альфа строго прижал его к постели.

- Что сказать? - осведомился он, поводя бедрами по кругу, что доводило омегу до дрожи.

- Что... любишь... что я - Истинный... мне так нравится...

- Нравится слышать, что я люблю тебя?

- ...да...

- Нравится слышать, что ты мой Истинный пара?

- ...ммммм.....

- Любовь моя, - прошептал Намджун, толкнувшись, затем вышел на длину и вошел резко снова, до основания. - Истинный мой... Сокджин, у тебя течка, ты не забеременеешь... могу я...

- Да...

Альфа кивнул, примерился и стал биться, наслаждаясь стонами, которые издавал омега, видом распухшей дырочки вокруг своего члена, видом чужого экстаза. Черт, любимый, какой ты сладкий, и ты мой, только мой, подумал Намджун, затем, спохватившись, произнес все это вслух. Кончая и заткнув лоно омеги узлом, Намджун упал ему на спину и сжал крепко стройное тело руками и ногами. Сокджин тяжело дышал, перенося первую вязку, чувствуя на влажных плечах слабые поцелуи альфы. Затем его развернули на бок, и гладили ему животик и ножки, целовали его губы и плечи, пока узел не спал. У омеги были минуты перерыва между позывами, и он повернулся, чтобы посмотреть на альфу.

- Хосок говорил, ты ветреный...

Альфа зарычал.

- Но если я Истинный, ты теперь не будешь?

Альфа улыбнулся и покачал головой. Я думал, омега ко мне холоден, не видит нашей истинности, подумал он, а он мало того что видит и любит - он уже и ревнует, заочно. Нет, все-таки омежусь, подытожил альфа. И пусть эти дорки за стенкой ерничают, сколько в них влезет... Он погладил щечку омеги, провел пальцем по его губкам. Сокджин поймал его палец и поцеловал. Потом потянулся поцеловать самого альфу. Прижался тесно, обнимая. Уже совершенно не смущаясь. Уже совершенно доверяя.

Когда вечером в квартиру вернулись Мины, Чимин сразу понял, что наспех сброшенные туфли - это не спроста. Он отправил мужа разбирать пакеты с покупками и подошел к двери в спальню Намджуна. Послушал немного, хитро улыбаясь, затем кивнул сам себе и прошел на кухню. Юнги как раз закурил, стоял, прислонившись к столу.

- Они там?...

- Ммм, - кивнул Чимин, подойдя и обвив шею мужа, вытащил его сигарету и поцеловал. - Надо установить дежурство, кто и когда будет им оставлять воду и еду, и пользоваться другой ванной всем остальным...

Юнги сунул сигарету в пепельницу, выдохнул дым в сторонку и притянул омегу к себе.

- Как ты догадался, что у него течка?

- Я просто очень умный... черт... они так стонут, я теперь тоже хочу...

- ...говоришь так, будто у тебя нет мужа, честное слово...

Эпилог.

Утром в субботу пошел снег. Настоящий, большими хлопьями, сразу залепивший все обзоры, город, плечи и капюшоны. Город словно раскрыл пошире глаза и наконец вспомнил, как надо улыбаться - жители Сеула бежали утром по своим делам, восхищенно, словно дети, глядя на подарок зимы - ее первого дня.

Кто-то, конечно, в ранний час остался дома.

Кто-то встал пораньше делать завтрак и теперь стоит и готовит, помешивая на сковородке, пока сонный муж прижимается со спины и урчит в шею, и в этом урчании слышится явственно мурлыканье.

Кто-то проснулся от поцелуев альфы в животик.

- Мы неделю не отлипали друг от друга, как ты еще можешь хотеть меня?

Альфа фыркнет в этот самый животик, проведет языком влажную дорожку к шее омеги, лежащего без одежды, рукой скользнет между ножек и огладит яички, затем ниже - попку, скользнет между половинок - и омега хихикнет, но смех его будет закрыт поцелуем. Теплый, ленивый утренний секс - омега с первого опыта понял, что эта штука ему очень понравится. Обнимать еще не до конца проснувшегося альфу, пока тот толкается в лоно, целовать его плечи, ощущая, как снизу накапливается нега, и поймать поцелуй альфы в момент, когда оба они изольются, и оба - на живот омеге. Жар сотрясает тело, сжатое крепкими руками, глаза наполнились слезами.

- Ты так красив...

- Я даже не умылся и весь мятый!

- Если бы ты знал, как ты красив омега, но какой ты дурень, все же...

За это альфа будет небольно укушен за мочку уха, рассмеется, и они проваляются в постели до обеда.

Кто-то проснулся и смотрит на снег, закутавшись в одно одеяло на двоих со своим альфой, альфа выцеловывает нежно шейку омеги, оба молчат и никуда не торопятся - так как уже тихонечко пошалили в постели. Они смотрят на снег, обнявшись тесно, омежка чуть морщится от остаточной легкой боли пониже спины, между аппетитными половинками, но он скорее откусит себе язык, чем что-то выскажет своему альфе. Затем альфа зароется носом в волосы омеги на затылке и скажет:

- Я поеду все-таки, немного потусуемся, раз я договорился.

Омега кивнет. И альфа, обернув его одеялом, отправится в ванную, шлепая тапками.

Чонгук вышел на улицу и увидел, что пока расчищать дорожку и машину не нужно, поскорее завел мотор и сел за руль. В машине холодно, он вздрогнул, потирая руки. Улица пустынна, изредка мимо проезжает доставщик еды или кто-то едет на свою рабочую смену. Наконец, все прогрелось, салон стал комфортным, и Чонгук вырулил с парковки. Он ехал по белому городу, улыбаясь от наполняющего его счастья, от воспоминания о том, как, зажав ротик рукой, стонал под ним сегодня его омега. Он думал о том, что Намджун вполне мог и услышать, и явиться, но, совершенно точно, кто-то помешал ему в этом. Чонгук был счастлив, что этот кто-то вошел в их семью.

Эх, Чонгук, сказал внутренний голос. Он же мажор! Второй мажор-омега в вашей семье! Он же ничего не понимает в том дерьме, что есть эта жизнь! И ты сам, работаешь на мажора. И сейчас ты едешь на встречу с мажором, так как же так?

Чонгук рассмеялся, думая об этом.

Вскоре город кончился, он выехал на шоссе, проехал еще несколько метров и съехал на ветку, проехал мимо пролеска и очутился на загородной трассе. Для автомобилей. Она была пустынна и бела от снега, на стартовой линии стоял автомобиль, не спорткар, обычный внедорожник. Машина мигнула фарами, и из нее тотчас вышел высокий силуэт в огромном капюшоне.

Санхек поднял крышу багажника и сделал из нее навес. Они уселись бок-о-бок и стали смотреть на снег, попивая кофе из огромного термоса, что мажор привез с собой, и есть сендвичи и кимбапы, что уложил Чимин для Чонгука. Снег падал неспешно, то кружась, то слипаясь в комки, было тепло и бело так, что слепило глаза. Между альфами лежал смартфон Санхека, и оттуда лилась музыка.

И почему-то Чонгук не был удивлен, что им нравится слушать одно и то же.

- Слушай, твое высочество, - сказал он. - Тут у Сокджин-хена скоро день рождения...

- Да, мы устраиваем тусовку в клубе в этот вторник, - кивнул Санхек. Повернулся и спросил. - Ты идешь?

- В клуб?...

- Ну да. Приходи, ты и Тэхен, и все ваши. Там будут все свои - я, Хакен, Рави, Джехван, Лео и Хонбин, пора вам всем перезнакомиться, не находишь?

- Ну... не знаю... как твои хены отнесутся к нам?

- Да в смысле?! - расхохотался Санхек. - Вы теперь свои. Хонбин-хен сказал, я должен понять сам, кого там братец выбрал, вообще стоит ему доверять или как? Ты не смейся, хены большую власть в семье имеют, у нас так принято.

- То есть, если он не примет Намджуна, Сокджин нас бросит?! - взвился Чонгук.

- Нееет... Просто Хонбин переживает. Но он скорее лишь будет ворчать, чем что-то категорически запретит...

- Что-то не заметил я, чтобы он прям переживал!

- Ты просто не знаешь его, - примирительно улыбнулся Санхек.

Он достал сигареты, одну протянул Чонгуку.

- И, я так думаю, я сам не знал тебя. И... твоих... Я тут делился с Хакеном, рассказывал о тебе, о твоей компании, и он спросил: но ведь ты сказал, что они шелупонь? А как же ты так хорошо говоришь? - Санхек рассмеялся. - Не знаю, мне кажется, не от семьи и положения в обществе это зависит... ну хороший ты или так себе. А от тебя самого. Хакен, когда услышал, кивнул, и я понял, брат доволен, что я так думаю. Я это... Чонгук, давай дружить с тобой? Ты клевый альфа.

И принц посмотрел на парня, сидящего рядом. С открытым ртом, замершего и вытаращившегося вперед.

- Ты чего?! - опешил принц.

- Санхек, я об этом тоже думал, чува.... то есть, твое...

- Да не зови ты меня по титулу, если не дома, - отмахнулся тот.

Они закурили и выпустили по султанчику дыма в белое пространство впереди.

- Тогда мы приедем во вторник, - кивнул Чонгук.

Санхек хлопнул его несильно по плечу, Чонгук ответил тем же, они рассмеялись, ощущая легкую неловкость. Чонгук подумал о том, что, наверное, им судьба была подружиться, судьба начала им показывать это с Чимина, затем - с Рави, потом - с Сокджина. Наверное, ты мой соулмейт, Санхек, раз все вело меня к дружбе с тобой, подумал Чонгук вдруг.

Было тепло и тихо вокруг, шумы с дороги, ведущей в столицу, заглушал падающий снег, только музыка играла и шуршал снег.

Эх, жаль, что сегодня непогода - покатались бы, подумал Чонгук.

- Я думаю, завтра снег уже идти не будет, трассу почистят, и мы погоняем, что скажешь? - вдруг сказал Санхек.

И Чонгук кивнул, даже не удивившись.