***
Санхек понимал, что этот день настанет, с раннего детства. Ну потому что братик - наследный принц, значит, наследники должны быть и у него.
На уроках дворцового этикета, учителя втолковывали мальчику про титулы, историю рода, правила поведения на раутах, как нужно правильно обращаться к разным представителям княжеской семьи, что отца нельзя звать отцом на людях, как бы сильно Санхеку и самому Князю этого ни хотелось, что и братиков, и, особенно, Хакена нельзя звать по имени и "хенни" в присутствии делегаций, и так далее, но никто не учил Санхека как быть, когда твой брат становится мужем омеги.
Омеженный наследный принц переходит на новую ступень иерархии, а не только в новый социальный статус. Теперь у Хакена и его мужа, омеги по имени Джонхан, будут маленькие комарики - так сказал Санхеку Чимин, пища, по привычке омег, от восторга при мысли о детях. Юнги от этого писка морщился, за что ему прилетело от мужа по плечу ладошкой.
Санхек был озадачен.
- Это я что теперь, не самый младший и любимый у хена? - спросил он по-детски Сокджина.
Тот прыснул, но сдержался смеяться. Санхек хлопал ресницами, сидя в столовой университета возле друга, и не понимал уже решительно ничего в этой жизни, новые осознания накатывали на него буквально каждый день.
- Конечно, нет! Речь идёт о Хакене, он всегда будет любить тебя, и заботиться. Просто сейчас у него добавляются новые обязанности, и тебе стоит, мне кажется, помочь ему, отнесясь с пониманием. Поддержи его, ведь все эти дела для его высочества в новинку. Хакен всегда выглядит спокойно и уверенно, но...
Конечно, Сокджин был прав, но Санхеку всё-таки страшно.
Вечером последнего дня перед свадьбой Санхек пришел к Хакену. Поскребся в двери.
- Войди, Санхек, - ответил спокойный и теплый голос принца.
Санхек вошёл, чувствуя себя ребенком. На мальчишнике накануне он храбрился, веселился, смеясь над смущенным Хакеном - Лео и Хонбин наняли ему танцовщицу на коленках. Было шумно, алкогольно, Лео и Хонбин, как водится, посрались уже в первую минуту, так как на Хонбина не так посмотрели, а Лео сам на кого-то не так посмотрел, затем они несколько раз шикарно помирились, словом, все как обычно, если вы устраиваете тусовку, куда приглашаете этих двоих. Хакен до конца вечера оставался самым трезвым, и очень извинялся, что охраннику, помогавшему ему сесть в машину, он случайно отдавил ногу.
Это был Хакен, который принадлежал Санхеку, который был понятный, в любое время доступный для вопросов, задумок и терпеливо выслушивавший все горести и радости младшего.
И как же теперь быть?!
- У тебя есть Чонгук, - улыбнулся Хакен, выслушав сомнения брата, гладя его по голове. - Пусть он встречается, его парень ведь тоже - твой друг. И Сокджин, и вся та банда, разве нет?
Санхек покивал, смущенно улыбаясь.
- Я никогда не перестану быть твоим братом, слышишь? - Хакен заглянул в глаза тонсэна.
И в его собственных впервые Санхек увидел слезы.
- Ты боишься? Того, что тебе предстоит, как мужу, как отцу, как... Князю?
- Нееет, - слезы упали и покатились по щекам Хакена, но он улыбался. - Я не боюсь, я хочу этого, это не только долг - я не бегу! Но... Санхек, ты был моим лучшим другом, и останешься им, и... мне так важно, что ты меня ценишь. Ты... гордишься мной? Ты... уважаешь меня?
Не могло быть иного ответа, чем «да». Санхек боднул в грудь Хакена, вжался в его тело, обвивая тонкую талию, и заплакал, как ребенок, потому что перед братом можно.
- Джонхан тоже будет твоим другом. Мы поомежимся, и он уедет доучиться в Японию, но на праздники будет прилетать к нам, а затем - останется навсегда с нами, - сказал Хакен, обнимая брата. - Это последнее решение родителей, и я с ним согласился. Мы постепенно свыкнемся друг с другом, он пока все равно не готов рожать детей, да и я - еще молод для них. Мы решили с ним полюбить друг друга сперва. Стать друзьями. Он... мы говорим с ним по Zoom, он очень хочет подружить с тобой и прочими братьями и сестрами. Он сам в семье - единственный ребенок, и всегда мечтал о компании.
- Тебе он нравится? - посмотрел ему в глаза Санхек.
- Да, - тут же кивнул Хакен. - Он умный, добрый, веселый парень, и спокойный, так что мы с ним два Скучника будем, помнишь, как Хонбин иногда говорит?
- Он не со зла. Он тебя любит.
- Я знаю, - покивал Хакен. - Мы оба с Джонханом любим классическую музыку и литературу, оба любим театр и гулять по берегу моря, так что... нам будет о чем говорить. Нам уже есть. Я... дал себе слово, что не омежусь больше, и дал слово ему. Потому что ему это важно, брат, - сказал Хакен серьезно. - Он признался, что очень боится гаремных интриг и склок, что ему хотелось бы... настоящей семьи.
- Как и тебе, да?
- Да. Так что... Как ты думаешь, я смогу сделать его счастливым? - тихо спросил Хакен.
- Ты можешь сделать счастливым кого угодно, ты самый лучший альфа, - расплакался снова Санхек. - Ты красивый, умный, у тебя добрый характер, ты терпелив и внимателен, ты заботлив и умеешь вести себя в обществе, отец так гордится тобой, и я.... я так горжусь. Я люблю тебя, хен...
Хакен рассмеялся, снова обняв его. Они проговорили еще какое-то время, а потом улеглись спать, а утром слуги пришли будить их.
- Пусть Санхек одевается в моих покоях, и затем выйдет со мной вместе, - сказал Хакен, и слуги унеслись за парадным одеянием для младшего принца.
Потенциальный зять был одет с иголочки: Хонбин так и эдак осмотрел Намджуна, только в рот не заглянул, но ни к чему придраться не получилось. Фыркнув, он похлопал его по могучему плечу - и услышал угрожающий рык за спиной.
- Я хочу убедиться, что никто из альф, что нам с братом попались, не посрамят нашу семью сегодня! - огрызнулся Хонбин назад. - И вообще, ты мне еще не муж, иди к своим отцу и матери.
- Я твой жених, так что это ты пойдем к моим отцу и матери!
- Мой отец - первый советник Князя, - прошипел Хонбин, развернувшись. - Его ранг выше! Иди и стой там...
- Братик, давайте все стоять подле наших родителей, - улыбнулся Сокджин, поднявшись по лестнице к этой троице.
Омеги были в ханбоках, альфы - в костюмах, согласно традиции. Намджун надел галстук в тон ханбока Сокджина, Лео - Хонбина. Улыбнувшись своему омеге, Намджун подал ему локоть, он знал, что впереди Хонбина они идти не могут, так что им пришлось ждать, пока тот напрепирается со своим женихом вдосталь.
В тронном зале было шумно от дикого количества народу, и делегации из других стран приехали, и родственники из провинции, и журналисты, и члены правительства людей (жались друг к другу от страха, так как и оборотней вокруг хватало, и вампиров). Лео провел своего неугомонного жениха к стоявшим в первом ряду первому советнику с женой, поклонился, Хонбин тоже, и они встали рядом с госпожой, Сокджин и Намджун - рядом с ними. Госпожа окинула Намджуна довольным взглядом, затем так же - Лео.
- Удачно, удачно, - покивал советник Ким, довольно улыбаясь.
- Папааааа, - прорычал Хонбин на это.
- И чего ты сердишься, разве не шикарные альфы вам перепали? - удивился Лео.
- Это вам двоим перепали шикарные омеги, и ты должен помнить это каждый день своей жизни! - процедил Хонбин.
- Если ты будешь так рычать на него, он откажется омежиться, и кто тебя возьмет еще с таким характером?! - испуганно зашипела госпожа.
- Я, я возьму его с любым характером, я мазохист, матушка, - покивал Лео.
- Ах ты....
- Люблю тебя, Ким Хонбин, и теперь замолчи свой ротик, - бросил Лео и указал на вышедших из отдельной двери членов княжеской семьи.
Санхек увидел друзей сразу и заулыбался. Ему было искренне жаль, что остальных членов банды не получилось позвать (мордами не вышли, сказал на это Чонгук, и велел принести ему тортику в контейнере), но был рад, что пришел Намджун - альфа улыбнулся принцу издали и чуть склонил голову. Он и Сокджин изумительно гармонично смотрелись вместе, и папа Санхека уже отметил это в беседе шепотом с супругой Князя.
По другую сторону дорожки, по которой должны были идти женихи, со своими родителями стояли Рави и Джехван, в парных костюмах, и никого из них это не заботило, так как Рави было в принципе все равно, что о нем скажут, а Джехван в таких вещах его слушался. Раз Рави хочет парные - Джехван наденет, и точка.
Князь оглядел присутствующих, благодушно улыбаясь, уселся на свой трон, семья расположилась на подушках у его ног. Санхек помог папе сесть, лишь затем устроился сам. Подождав еще пару минут, Князь поднял руку и сказал речь, коротко дав понять, что сегодня должно произойти, зрители внимательно слушали его, Намджун старался сидеть ровно, не зевать, не вертеться, так как страшно боялся подвести своего омегу, но ему жутко хотелось попялиться на него, так что пару раз он не удержался и украдкой кинул взгляд на СВОЕ ИМУЩЕСТВО.
Сидит. Ханбок зеленый, оттеняет кожу, волосы черные, блестящие, уложены красиво, видно чистый аккуратный лоб. Черты омеги нежны и правильны, любо посмотреть, губки алые - природа! - сжаты плотненько, глаза - два черных агата - сверкают при свете всего великолепия вокруг. Все золото этой залы не стоит твоих глаз, подумал Намджун. Сокджин, не меняя позы, нащупал его руку и чуть сжал - и Намджун снова воззрился на Князя.
Лео держал руку Хонбина в своей и чувствовал, что омега бесится. Все не по его!
Во-первых, мама Лео считала, что, несмотря на все достоинства происхождения Хонбина и его несомненные красоту и ум, характер омеги оставляет желать лучшего, и она не преминула высказать это Лео и мужу. Лео сдуру передал разговор любимому. Хонбин надолго заткнулся, переваривая, затем погрустнел, явно обиделся. Лео и так, и эдак... но омега то и дело возвращался к этому откровению будущей свекрови.
- Ты тоже хочешь, чтобы я был другой? - спросил он накануне ночью.
- Нет. Я люблю тебя оторвой, Хонбин, - ответил Лео нежно, обнимая его. - Ведь ты не всегда даже вредный. Вот сейчас ты нежный. Но если ты будешь нежным всегда - я с ума сойду.
Это, кажется, омегу успокоило.
Во-вторых, омега Хакена, Джонхан, показался Хонбину краше него самого. Опустим тот момент, что Джонхан был даже моложе Сокджина - ранее Хонбин только брата считал себе ровней (и то, по эгоистичным соображениям, все же родной брат), а тут... Лео бился-бился, доказывая, что парнишка хорошенький, не больше... Сейчас Хонбин явно сидел и «предвкушал», как омега явится в парадном красном ханбоке, как все им восхитятся и...
А если Лео начнет строить ему глазки на банкете?!
Да ну нет, Лео - друг Хакена, не может быть... А вдруг?!
Тем временем, Князь закончил дозволенные речи, заиграла музыка, и из той же двери, что и семья, вышел Хакен.
В красном ханбоке, ровный и рослый, безумно красивый серьезный альфа, в котором, наверное, только самые близкие друзья могли узнать своего милого, доброго мягкого друга. Сокджин заметил на лице Санхека выражение подавленности - он и сам испытывал это при виде такого непривычно-строго лица Хакена.
Мы всегда забывали, что он принц. Наследный принц, будущий Князь вампиров, подумал омега. Мы знали его только другом. Мы подшучивали над ним, спорили, смеялись, над ним, с ним, мы звали его выпить, соревновались в регате. А он все это время скрывал от нас, не показывал, не напоминал, что он... Его высочество. Никогда мы не чувствовали, что он в чем-то выше нас.
Что лучше - да.
Сокджин встретился взглядом с Хакеном и коротко поклонился ему. А принц вдруг улыбнулся, коротко, но очевидно, и на душе омеги стало тепло. Он почувствовал, как его руку нашел сидящий рядом Хонбин и сжал ее, аккуратно, нежно, как хен делал оооочень редко.
- Детство кончилось, малыш, - прошептал Хонбин еле слышно.
И Сокджин ответил на пожатие.
Затем раздались другие шаги, и по дорожке к трону и ожидавшему принцу пошел омега. Он был высокий и стройный, и хорошенький такой, что хотелось смотреть и смотреть на него. Люди, что были на свадьбе, изумились, как лицо вампира может сиять таким добром?!
- Он так похож на Хакена, этот же взгляд, - прошептала госпожа Ким мужу.
- И даже улыбка, - кивнул Хонбин.
Джонхан взошел на ступеньки и улыбнулся гостям. Он и Хакен стояли рядом и выглядели как единое целое, настоящей парой, и все гости без исключения улыбались, любуясь ими. Началась церемония, жрец вынес чашу крови, которую, произнося клятвы, женихи осушили до дна, их обнесли по кругу кадилом с благовониями, затем чашу и церемониальные предметы забрали у них из рук служки храма, и жрец объявил о том, что альфа должен отметить омегу меткой.
- Потерпи немного, - шепотом попросил Хакен, глядя Джонхану в глаза.
- Не бойся, не сомневайся, - кивнул омега, улыбнувшись.
Альфа, не отрывая взора, притянул омегу к себе и впился в его губы поцелуем. Зрители молчали, все без исключения замерли, выжидая.
Губы омеги чуть дрожали.
Альфа поднял вторую руку, отодвинул ворот ханбока, завязанного слабо, и лишь затем оторвал губы от губ Джонхана и вонзил клыки в его шею. Это было молниеносно - омега откинул голову назад, терпя метку, вторую, так как метка принадлежности уже заросла на его плече. Клыки вонзались все глубже, Хакен пил кровь мужа, его глаза горели, так как кровь вампира горька, но и дурманит, и принцу понадобились силы, чтобы оторваться и зализать укус. Затем он помог Джонхану устоять и прийти в себя, закатал рукав на левой руке, протянул омеге - и в его предплечье вонзились аккуратные белые клычки. Хакен не поморщился - чувствуя, как кровь бежит, всасываемая омегой, он испытывал странное воодушевление.
Когда омега отпустил его руку, пошатываясь от принятой крови, зала взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Делегация из Голубого дома совершенно неэтично громко рукоплескала вместе с остальными - варварский обычай вампиров не показался им даже на йоту отвратительным.
Он был красив. Вызывал трепет в душе. Наверное, потому что женихи пошли на него с готовностью - оба. Наверное, потому что они доверяли друг другу.
Хакен снова поцеловал Джонхана, и омега ему ответил. Князь улыбнулся обернувшейся на него жене, та кивнула с улыбкой и взяла в руку пальцы любимого омеги Князя.
- Его Кровавость перед церемонией, помню, принял успокоительное, так что от его крови я ходила сонная всю свадьбу, - прошептала она, и фаворит хихикнул в кулачок.
Зрители продолжали хлопать, стоя, пока новобрачные шли по дорожке к выходу из залы, чтобы принять участие в светском празднике в других комнатах дворца. За ними шел Князь и его семья, Санхек задержался возле друзей, и они, поняв его желания, вышли из толпы гостей и двинулись за ним. Ему хотелось реветь от счастья, но он держался.
Он был, в самом деле, очень счастлив. За его спиной шли шестеро его хороших друзей.
А впереди - еще двое. И где-то там, далеко за стенами дворца, один босяк ждет от Санхека подробного отчета о свадьбе:
«Привет, твое высочество, желаю удачи на церемонии сегодня. Повеселись хорошо, не забудь мне торт в контейнере, если захватишь салатиков и канапе, отдельное спасибо скажет Тэхен. Не забудь, ты мне все должен будешь рассказать, сделай селфи побольше, короче, давай... Удачки, Хек-и!»
***
- Слушай, принц, - Чонгук со смачным шипением открыл банку газировки и сделал три глотка. - А ты помнишь, как мы познакомились?
- Чего это щас началось?! - изумился Санхек, засунув в рот кимбап, прям весь целиком. - Чего ты начал вспоминать те времена, мы с тобой не супруги, чтобы этим страдать!
Чонгук расхохотался, привалился спиной к байку.
Стоял вечер, лето, жарко днем, приятно вечером. Мажор и босяк сидели на берегу Ханган, под мостом, смотрели на закат, пили газировку, каждый свою, ели еду, которую упаковал им в контейнеры Сокджин, которые и приготовил Сокджин, между ними играла музыка из смартфона, под жопами газетки, за спинами - железные кони. Только два альфы, много вкусной еды, закат и неспешный треп. С того раза под снегопадом они завели привычку вот так встречаться, и как-то сразу оба привязались к ней.
Ну и друг к другу.
- Мне кажется, - словно не слыша, продолжал Чонгук. - Это было на гонке, куда я явился впервые, а ты уже считался асом среди новичков.
- Среди молодых, идиотина, а не новичков!
- И сколько ты гонял к тому моменту?!
- Три года!
- Ты был несовершеннолетний, когда сел за руль байка?!
Санхек торжествующе фыркнул. Чонгук пожал плечами.
- Пиздец, твой отец тебе не бережет...
- Он разрешил мне гонять лишь убедившись, что я езжу аккуратно. И первый месяц катаний со мной на трассу ходил Хакен, чтобы так же убедиться в этом.
- Дитачка с нянями...
- Завидуй молча, мои предки хотя бы интересуются...
- Ты прав...
Санхек пихнул Чонгука локтем.
- Чувак, это в сердцах, не злись. Ты знаешь, сейчас у тебя все зашибись по жизни, мы дружим, ништяк?
- Да, - улыбнулся Чонгук и пихнул его в ответ. - Просто бесит, насколько ты прав. Мои предки ни разу не поинтересовались мной с тех пор, как я переехал в Сеул.
- Тебе они надо?! - жестко спросил Санхек. - Ну и на хуй их.
Чонгук рассмеялся.
- И впервые мы встретились в супермаркете в Мендоне, - дожевав кимбап, сказал Санхек. - Черт, Сокджин все-таки вкусно готовит... Да, это был супермаркет. Я выбирал банку кимчи и уже кинул в корзину рамен и полоски мяска, а тут ты нарисовался. Что тебе не понравилось в том, что я делаю, не понимаю до сих пор!
Чонгук старательно дожевал кимбап, запил, уселся так, чтобы видеть мажорскую моську напрямую, выставил ладони вперед и внятно проорал так, что вода пошла рябью:
- ТЫ СМЕЛ ТРОНУТЬ МОЮ ЕДУ!
Санхек офонарел на мгновение.
- В смысле, твою? Я уверен, что снял это все с полки...
- РАМЕН ЭТО ЕДА БОСЯКОВ! КИМЧИ С РАМЕНОМ - ЭТО СВЯТАЯ ЕДА БОСЯКОВ! КАКОГО ХУЯ ТЫ ПОЛОЖИЛ ИХ В СВОЮ КОРЗИНУ?! Я ЖЕ НЕ БЕРУ ТВОИХ... ЛОБСТЕРОВ И УСТРИЦ, ИЛИ ЧЕГО ВЫ ТАМ ЖРЕТЕ?!
Выдохнул, выпил газировки. Санхек моргнул глазами.
- Эмм... Но послушай, я впервые слышу, что есть еда для богатых и для бедных, у кого на что денег хватает... Или рамена в магазин завозят в ограниченном количестве...
- Не делай вид, что ты идиот, - прошипел Чонгук, сделал глоток горло промочить. - Еда босяков - простая, домашняя, либо нет, но простая, дешёвая, вкусная, жирная и сытная. Ваша еда - миниатюрная хуйня на огромной тарелке за бешеные тыщи вон. Жрите ее.
- Это... Такой бред, что... Хорошо, но Сокджин готовит кимбапы, он с вами живёт сейчас и ведь тоже ест вашу еду, - а он богач!!!
- Он другой!
- Да как так-то?!
- ОН НАШ! ОН ЖЕНИХ БОСЯКА - СТАЛО БЫТЬ, ОН БОСЯК!
Санхек расхохотался от души, Чонгук пыхтел, подбирая слова.
- Чонгу, просто скажи, что ты шутишь, и все, а то мне уже стрёмно...
Ну все. Силы Чонгука кончились.
Он достал смартфон и стал искать фотки в Пинтерест.
- Вот! - ткнул от смартфон в лицо Санхека.
- Что? Утка конфи с апельсиновым соусом, кажется. Сокджин ее мастер делать, между прочим, - облизнулся Санхек.
- Вот ее и надо жрать тебе!
- Я удавлюсь жрать каждый день такую еду, ее едят... По поводу, - Санхек вздохнул. - Послушай. Поход в ресторан на такие блюда - это ритуал. Нет, у них есть обеды, бизнес-ланч, но это не то, там другое едят.
- Ритуал? Как младенцев убивать и их кровь пить? - удивился Чонгук, склонив голову на плечо.
Санхек задумался.
- Нет, проще. Ты обговариваешь место, время, по этому всему выбираешь прикид, духи, настроение, и едешь. Вы садитесь, заказываете вдумчиво, выбираете вино - НИКУДА НЕ СПЕША. Побыстрее - это КФС, а в ресторан ходят отдыхать и проникаться атмосферой. Пробовать новое, наслаждаться известным.
- Как в галерею с картинами?
- Именно! Ты меня понял.
- Ага, - Чонгук явно задумался. - Но люди иногда сидят там с друзьями и трындят...
- Это часть ритуала. Под разговор еда вкуснее, вино веселее пьется. Поэтому люди всегда будут ходить в рестораны. Туда не ходят только есть. Вот, а когда я хочу есть, еду в КФС и набиваю брюхо, да, вредно, но мне надо быстро. Я же не приду в ресторан и не скажу официанту: чувак, пошустрее мне гони еду!
Чонгук фыркнул.
- Но... Ты ведь ходишь в качалку, как же рамен ешь?
- В охотцу. Нечасто. Да, мне вредно по режиму питания, но... Иногда очень хочется.
Это требовалось обмозговать. Санхек выглядел дорого, пах дорого, говорил хорошо, но, при этом, был такой классный, И КАК ВОТ ТАК?!
Внезапно окрестности, до того погруженные в усиротворяющую душу тишину, огласил вопль. Санхек и Чонгук вскочили и принюхались, из сердца бешено бились от перепугу и волнения.
- Это что, оборотни?! - принюзавшись, поморщился Санхек. В воздухе явственно тянуло концентрированным терпко-горьким запахом.
Взвигнули снова, в голосе женщины, а кричала определено она, слышался щемящий душу ужас. Вампиры, побросав вещи, рванули наверх, спотыкаясь и падая на мелких камешках. Чонгук был уверен, Санхек забоится, будет идти в хвосте - тот же мчал быстрее Чонгука. Они выкарабкались на мост, тяжело дыша, и увидели в раскинувшемся слева от дороги скверике какую-то возню в сумерках - вампиры и не заметили, как они залили небо. Крики доносились оттуда, а теперь слышны были и мужские голоса, призывающие жертву заткнуться и "вести себя тихо". Звук хлестких ударов заставил вампиров окончательно решиться.
Ну, Чонгук вообще-то никогда не задумывался, если видел толпу, и там женщина орала - врывался и молотил кулаками. Человек, который никогда не нуждался в том, чтобы принуждать омег к близости, он не терпел подобного и от окружающих - тут действовало воспитание Чимина. Сетовал лишь, что ОПЯТЬ ТОПОРА НЕТ И МОЛОТА, СЦУКА, но кинжалы-то при нем. Санхек не отставал, мчал, резво переставляя длинные ноги. Ворвавшись в кучу-малу, цапнули каждый по одному шивлроту и отшвырнули нападавших.
Оборотни, судя по мордам и вони, крысиное племя, гостям не обрадовались, оскалились. Потеря лёгкой добычи так же явно их не радовала. Поднимаясь с земли, кряхтя и сплевывая, они зашипели:
- Вон пошли, комары, не ваша забота!
- Вон сам пошел, срань навозная, сам решу, где мое дело! - зарычал Санхек, скаля клыки, и бросился на них.
Драка вышла знатная. Крысы такой народ - драться только количеством мастера, а как разобьешь на мелкие группки, да норов свой покажешь - только и умеют, что материться. Санхек получил в глаз, в живот, руку вывернули, но он от этого только сильнее разозлился. Оборотни крысиной породы невысокие, коренастые, жопастые, во тьме не особенно морды разглядишь, но все щетинистые, как и их тотемы. Санхек, живший во дворце, крыс не очень жаловал: любили эти твари по коридорам шарахаться в холодные и сырые сезоны!
Наконец, Чонгуку это все надоело, - он крыс швырял, они опять лезли, утомляют! Ну, и он стал кусаться, похер, что они грязные и вонючие. Санхек посмотрел и тоже стал. Оборотни скулили, видимо, их звериные сущности были слабы и сил им добавить не могли. Постепенно возвращаться они перестали, а тут и лидер из, без уха оставшись, похромал прочь.
- Я тебя запомнил! Ходи да озирайся! - выплюнул со сгустком крови последний из них, убегая, грозя Чонгуку кулаком.
Отмахнувшись от них, Санхек склонился над женщиной. Чонгук подумал, не догнать ли, но решил, что пострадавшей он нужнее и вернулся, оправляя одежду.
Пострадавшая оказалась достаточной молодой омегой, одета была довольно хорошо, дорого, украшения в ушах тронуть не успели. Видимо, крысы сразу, как схватили, повалили ее на живот и зажали - так она и лежала, дрожа. Не с целью грабежа накинулись. У Чонгука сами собой кулаки сжались.
- Нуна, все, ушли они, Нуна, - забормотал Санхек, поднимая ее.
Женщина была вся в пыли и траве, но все равно было заметно - хороша собой. Подняв красивые, хоть и перепуганные глаза на Санхека, затем на Чонгука, она всхлипнула и стала поспешно одергивать пониже юбку. Стыдливость ее в такой момент смотрелась особенно больно молодым людям, и Чонгук деликатно отвернулся, кусая щеки.
Вздохнув, Санхек поднял ее на руки и усадил бережно на лавку. Женщина сжалась на его руках, но не брыкалась, видимо, чувствовала, что юноша не причинит ей вреда. Чонгук сбегал за газировкой. Благодарно улыбнувшись, женщина попила и заплакала, горько, закрывая лицо исцарапанными руками. Женские слезы не входят в число вещей, что альфы могут спокойно сносить, и сейчас их сердца сжались от жалости. Без труда можно было понять, что подобное отношение к себе женщина, возможно, никогда и не видела. Чонгук оглядел спасенную, заметил на ее пальце обручальное кольцо и тихо спросил:
- Нуна, ты замужем? Надо позвонить твоему мужу?
- Они разбили мой смартфон, он где-то в траве, - проговорила женщина. Утерла руками немного лицо. - Но я помню номер...
Санхек забрал свой смартфон у Чонгука и передал женщине. Она всхлипывала, но явно старалась взять себя в руки, не терять совсем лица, сидеть ровно и тяготилась, что спасители заботятся и волнуются о ней, извинялась шепотом, пока Чонгук не попросил ее сурово не беспокоиться о таких вещах.
- Любимый, это я, Суен, - стараясь не срываться голосом, чтобы не волновать мужа, заговорила она. - Это номер чудесного парня, он и его друг... Милый, я шла домой мимо сквера... Да, где ты велел не ходить... Да... Крысы, дорогой... Знаю, ты ругал... Я цела, меня хотели... Любимый, если бы ни эти двое, я не знаю... Да... Я сижу с ними на лавочке... Да. Ты сам? Но завтра у тебя важное совещание, я думала, ты пришлешь... Хорошо, да, я жду. Хорошо.
Она сбросила вызов.
- Он найдет этот номер по устройству слежения, если можно, дождитесь его со мной, мой муж скоро придет, - попросила она. - Мне так неловко, что я вынуждена просить вас...
- Не говорите о таких вещах, - возразил Чонгук. - Хек, сходи проверь байки, а... Вы, может быть, кушать хотите?
Она улыбнулась удивлённо и снова всхлипнула, а потом понурила голову, видимо, сдерживать истерику ей было все сложнее. Сжав кулаки у груди, она вздыхала, дышала глубоко. Санхек и Чонгук переглянулись.
Санхек вернулся с пачкой влажных салфеток и контейнером с остатками еды. Женщина привела себя немного в порядок, потом, наконец, зажгли тусклый фонарь над их головами, и окрестности стали выглядеть поуютнее. Она съела кимбап и попила ещё газировки, слушая молча, как мальчишки обсуждают драку, как вдруг послышались быстрые шаги.
- Это муж! - встрепенулась женщина. - Я оборотень, - объяснила она удивлённым ребятам. - И запах мужа знаю.
Они покивали и поднялись, чтобы не нервировать альфу.
Вскоре на дорожку выбежал высокий альфа, чем-то похожий на тигра, встревоженный и озирающийся. На нем был хороший костюм, в руке он сжимал телефон. Женщина взволнованно помахала ему, и на лице его отразилось неимоверное облегчение. Подбежав, он заворчал:
- Черти, да ты вся изби....ТЕБЯ ТРОГАЛИ?! ТЕБЯ ПОСМЕЛИ ТРОНУТЬ?! Я БЛЯТЬ ЭТОТ СКВЕР С ЗЕМЛЕЙ СРАВНЯЮ! - сел он подле нее на колени, стал щупать бережно, гладить по волосам.
- Чихо, не кричи, - попыталась успокоить его жена, беря за руки. - Все обошлось! Это Чонгук и Санхек, они отбили меня.
Чихо замер, выдохнул и помотал головой. Жена права, в самом деле, теперь все обошлось, а убить крыс он успеет позже. Одного взгляда на жену ему хватило, чтобы все существо его начинало бесноваться от гнева.
Вздохнув, альфа поднялся, потёр лицо ладонями. Поклонившись ребятам, он сказал:
- Все, что угодно, просите. Вы спасли мою жену, за нее - что угодно.
- Не давай жене ходить одной, - сказал Чонгук, вставая. - Вот все, что нам нужно. Твоя омега слишком красива, чтобы ходить без присмотра.
- Это точно, - усмехнувшись, кивнул Чихо и потянул руку. - Ву Чихо. Мой номер теперь есть у вас. Любая помощь - ваш звонок, и я все решу. Это не пустые слова...
Санхек кивнул, с интересом глядя на него. Женщина улыбалась, глядя на них, глаза ее сияли благодарностью.
- Пак Суен, пойдем, - улыбнувшись, Чихо погладил жену по щеке. - Сынри даст мне пиздюлей, когда мы ему все расскажем...
- Сначала оппа отругает меня, - смутилась Суен. - Спасибо, мальчики...
Санхек и Чонгук заулыбались, кланяясь, и высокий справный альфа, похожий на тигра, подхватил на руки и понес свою жену по дорожке. Казалось, она ничего не весит, так легко он шел, так бодро пружинили его ноги.
- Как ее звали?! Как звали альфу?!
Чимин вцепился в воротник Чонгука, выдрав его из рук Тэхена - омега лечил ссадины на лице своего парня, иногда отвлекаясь, чтобы выругать его и отшлепать по плечам. Шипя от боли и незаслуженных укоров, Чонгук проворчал:
- Пак Суен, а он - Ву Чихо... Да хватит меня бить, я вообще-то герой!!! А что?... Ты их знаешь? - полюбопытствовал он. - А почему ты... Лисий мамка, ты чего?! Кошачий хён, иди быстрее, твой муж ревёт тут! Тэхен, а ты чего?! ДА ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ, А?!