С того самого момента, как Сережа попал в детдом, он абсолютно не чувствовал себя в безопасности. Что в обычный погожий денёк, что в разгар бушующей грозы. Ему было страшно, непривычно, а из-за слегка выделяющейся внешности и ума, развитого не по годам, влиться в новую жизнь было ещё сложнее. Он стал белой вороной практически с первого дня. 

Поэтому появился Птица. То ли вторая, более решительная, способная дать отпор, личность, воспринимаемая воображаемым другом, то ли какая-то иная хтонь, вроде, демона-хранителя. Честно говоря, даже сам Птиц не был уверен в том, кто он на самом деле. Но это не мешало ему петь колыбельные беспокойному рыжику, у которого никак не получалось заснуть, прикрывать его крыльями, чтобы тот мог хоть немного согреться, ведь тонкое одеяло почти не помогало, и даже успокаивать после того, как очередной хулиган постарше отобрал только-только дорисованную картинку и безжалостно от нее избавился, порвав на кусочки и заставив Разумовского давиться слезами обиды и несправедливости. Правда, слез задире мальчишка упрямо не показывал, позволяя им выйти наружу лишь в том месте, где никто точно не увидит. Никто кроме Птицы, потому что тот рядом всегда.

И даже с появлением в жизни Серёжи Олега Птица никуда не уходил. Позволял разделить с собой опеку, да заботился ещё и о Волкове, но не уходил. Проявлял порой свои немного садистские замашки, но с ними справлялся темноволосый. Так и жили душа в душу вплоть до самого выпуска из детского дома.

После Олег на время исчез из жизни рыжеволосых, добровольно отправившись в армию, а затем и на службу по контракту. Их это коснулось весьма сильно. В какой-то мере, свело с ума, потому что один Сережа Птицу в каких-либо рамках держал с огромным трудом. Изменилось всё с появлением Игоря Грома. Он был... Был как Волков. Даже близко не являлся его заменой, но тоже мог успокоить пернатого и тоже защищал Серого и помогал ему. Конечно, о появлении оного знал и Олег. Серёжа не мог не рассказать о том, что полюбил кого-то кроме него. И Олег это принял, даже сам смог полюбить знакомого лишь по рассказам Игоря.

Гром, однако, того же о Волке сказать не мог. Не потому, что не принимал, а потому, что желал познакомиться лично. И он познакомился, но уже после завершения контракта военного. Поначалу они ладили с трудом, но уже через пару месяцев ощущение создавалось такое, будто знакомы они целую вечность. И в эту вечность вписывались и Птица с Сережей.

Со стороны их отношения были странными и не совсем понятными, но каждый из них принимал остальных и был счастлив. Поэтому то те, кто видел их взгляды, обращённые друг на друга понимал: иначе и не могло быть, они созданы для того, чтобы быть вместе.

Рядом со своими партнёрами Сережа, наконец, чувствовал себя в безопасности. Находясь с ними рядом, Разумовский был дома. И не важно, действительно ли дома они находились. Птица на это лишь хитро улыбался и щурился довольно.

Удивительно, что способны сделать правильные люди.