«То, что ты ищешь… Не струсишь, когда найдёшь?»
Келлиан просыпается; тревога зудит в пальцах, покалывает локти и сковывает грудь, не давая сделать и вдоха. В его палатке — никого, а снаружи слышна лишь умиротворяющая тишина ночи, однако волнение отступает не сразу: он уверен, что чужой шёпот прозвучал совсем близко, а от кончика уха отпрянула чья-то рука.
Это точно нечто большее, чем сон, однако не пророческое: в пророческих снах привычно ощущать себя сторонним наблюдателем — возможно, вовлечённым, однако всё же словно бы отделённым от увиденного стеклом; в таких снах всегда есть какой-то знак, ключ к пониманию — и остаётся подобрать правильную трактовку, но это… Это ощущается как что-то более материальное и осязаемое.
Как чужое вторжение. Или — лишь одна из игр, в которые Украденные Земли решили с ним сыграть?
Колдун вслушивается сквозь стук собственного сердца — успокаивающегося, но всё ещё встревоженного — и окружение отвечает ему трелью ночных птиц и шелестом листьев.
В котором он не замечает тихий женский смех.
До торгового поста Олега остаётся несколько часов пути.