В общем и целом, все неумолимо двигалось к этому. Где-то с того момента, как он вообще ступил на порог постоялого двора. Где-то с того момента, как чужое расплавленное золото на дне радужки потеплело на пару оттенков при виде на бывшего предвестника. Где-то на середине между "карма тебя убьет" и "ты идиот, и это утверждение. Карма работает только на людей".
Сяо с откровенно ограниченным эмоциональным диапазоном долго наматывал круги, примерялся, неслышно возникал на пороге покоев по ночам, оберегая и проверяя. А потом как-то чересчур плавно вошел в жизнь Скарамуччи окончательно.
В покои тоже, но это дело вторичное.
Адепт много слушал, мало говорил и носил в себе какую-то огромную смутную печаль, что отражалась в уголках опущенных губ и совсем чуть-чуть на дне темного нечеловеческого зрачка. Невысказанное горе и тяжелая история.
Не надо быть провидцем, гением или кем-то еще, чтобы этот удушливый флер чужой вины ощутить кожей (пускай и не настоящей).
Сяо не говорит, что-то высокопарно человеческое, как это делал рыжий хрен из Снежной (справедливости ради, с Чайльдом действительно было неплохо, даже учитывая его специфический характер фантастического идиота), но Защитник Якса делает хуже, говоря о своих желаниях в лоб, даже немного сбивая этой прямотой с ног. Так что Скарамучча теряется в первые секунды, генерируя, что-то не совсем резкое и ядовитое, что имело привычку зарождаться на корне его языка.
- Хорошо, - и это звучит приглушенным вопросом в наступившей тишине покоев. - Смотри, не сбеги во время процесса.
Вся нервозность выплёскивается в одном этом предложении, но у Сяо то ли атрофия к пониманию подобных уколов и выпадов в свою сторону, то ли иммунитет.
- Не вижу смысла в том, чтобы бежать от того, что желанно, - длинные пальцы заправляют темную прядь Скарамуччи за ухо.
Целуется адепт несмело, изучая, пробуя на вкус, будто диковинный фрукт. Он весь в этом касании губ о губы, имеющий опыт, но недостаточный, чутко прислушивающийся к партнеру. Он запускает ладонь в короткие мягкие пряди, перебирает их на затылке, притягивает к себе за талию.
Кукольное тело напрягается, ожидает подвоха. Страх быть отвергнутым, желание убежать быстрее, чем убегут от него. Тревога, скользящая шёлковой лентой под кожей внизу живота, смешивающаяся с зарождающимся возбуждением.
(Страх того, что что-то пойдёт не так. Страх быть использованным)
Под веками всего на секунду вспыхивает образ Доктора и совсем неясные воспоминания о его экспериментах с телом божественной куклы.
А он наивно думал, что перерос это... Какая досада.
Сяо ненормально горячий, льнет грудью к груди, неспешно изучает, гладит тело скрытое одеждой и с каждой секундой все ближе и ближе подталкивает к краю кровати.
Скарамучча готов поспорить на то, что внутренняя сторона бёдер у него вся изгваздана в естественной смазки, только от этого такого желанного тактильного контакта. Тело, не знавшее ласки слишком долго, остро реагирует на чужие прикосновения. Беспомощный стон слетает с губ, стоит ему осознать себя лежащим под Адептом на широкой двуспальной кровати.
*
- Я сам, - дрожащие руки тянуться к ткани шорт и резинке белья.
Хорошо. Отлично. Как угодно. Если Защитник Якса сбежит, это его сраные проблемы.
Обнажение перед кем-то проблема не мирового масштаба, но в голове все позорно сбоит, только от одной мысли: что если его не примут таким?
Сяо под ним садится поудобнее и не сводит внимательного взгляда с одежды, чуть склонив голову на бок. Острые уши, пылающий румянец, расширенный зрачок и тело война. Зависть разъедает что-то в груди и оставляет отпечаток горьким послевкусием на языке.
Одежда отправляется на пол. Скарамучча бросает злой испепеляющий взгляд на притихшего адепта.
Тот даже в лице не меняется, лишь запоздало сводит брови на переносице и ловит взгляд бывшего предвестника.
- И что здесь должно быть не так? - большой палец правой руки поглаживает гладкий лобок и чуть скользит вниз, надавливая на влажный возбуждённый клитор.
В его голосе нет насмешки, удивления и всего того, что может ударить по ушибленному самолюбию. Он с интересом изучает реакцию на свои действия и притягивает Странника ближе к себе, вынуждая его буквально сесть на живот.
Дрожь прокатывается волной по позвоночнику, а с губ срывается жалобный просящий стон. Тело, ждавшее ласки так остро, реагирует на обыкновенную дрочку, что даже неловко и Скарамучча уверен, что ещё пара нехитрых движений и он кончит только от того, как длинные узловатые пальцы Сяо изучают, гладят и играют с влажным и возбужденными складочками.
- Хороший ответ, - собирая достоинство по осколкам и жадно сжимая чужой плечи, довольно урчит Странник.
- А это не глупая лесть, - кружа подушечкой пальца у самого входа и чуть надавливая на него, информирует Сяо. - Ты мне нравишься.
Золото плавится, зрачок окончательно затапливает всю чертову радужку, а палец несмело скользит во внутрь дразня узкий влажные стеночки. Поглаживая и надавливая на них.
Но этого так чертовски мало!
- Хочу, чтобы ты потом сел мне на лицо, - сбивчиво, но уверенно просит охотник на демонов. - Ты против?
Нервный смешок-стон, слетающий с губ служит неплохим ответом. Но не для Сяо, у которого видимо все отношения с партнером должны строиться словами через рот. Что даже приятно...
- Языком молоть устанешь, - оттягивая за жесткие волосы голову любовника, язвительно, но не зло кидает Скарамучча. - Но я точно не против.
*
Ощущение наполненности распирают и сладко давят на все что нужно. Скарамучча то двигается по инерции, в погоне за сладким удовольствием, теплом, что неумолимо копится внизу живота золотым ядром и грозится взорваться в любую секунду. Он закрывает глаза, царапает короткими ногтями чужую грудь, пока Сяо хрипло стонет под ним, шепча проклятья на давно умершем языке.
Влажные шлепки кожи о кожу, запах мускуса, гибельно прекрасных лилий, что зацвели вместе с другими цветами по весне. Скарамучча сбивчиво стонет, когда хватка на бедрах усиливается, а потом Сяо с какой-то нечеловеческой легкостью меняет их местами.
Нависает сверху, гладит чувствительное место под коленкой, прямо на месте стыка шарниров. Странное, возбуждающее ощущение. Горячие губы на секунду прижимаются к колену, а потом охотник устраивает правую ногу на своем плече.
Угол проникновения меняется, а пальцы на ногах поджимаются. Сяо замирает всего на мгновение, рассматривает слишком внимательно, перед тем, как чуть отстраниться, оставив буквально одну головку внутри.
Слезы удовольствия стекают из уголков глаз, когда одним плавным толчком охотник на демонов погружается в него вновь. И вновь… и вновь, наращивая темп.
- Бездна тебя подери! - несдержанным воем срывается с губ при очередном толчке.
Скарамучча прижимается губами к тонкой бледной коже шеи, оставляя там синяки засосы, диковинным узором помечая свое и только свое. Горящий в полумраке взгляд охотника на демонов, окончательно разрушает Странника, как личность.
Он проваливается в оргазм целиком и полностью, сжимает натренированные плечи Сяо, кажется кусает его в порыве и громко всхлипывает, когда умелые пальцы касаются клитора, продлевая сладкие судороги внизу живота.
*
- Сейчас? - насмешливо хмыкает Странник, лениво потягиваясь на свежих простынях.
Сяо кивает с серьезным видом и подкладывает под голову еще одну подушку.
- Пожалуйста.
Голодный взгляд на влажные половые губы вызывает только дурацкую улыбку.