вы с трудом читаете письмо, написанное сбивающимся почерком. местами чернила расплываются в бурых пятнах. бумага хранит запах металла и вина
Дорогой Люк
Знаю, в Бездне ты видел мои письма. Плевать.
Я люблю тебя, Люк. Люблю. Всегда любил и вряд ли когда-нибудь перестану.
Я смертельно болен, Люк. Я правда думал, что смогу спастись. Но ничего не помогает, понимаешь? Ни-че-го.
Ты должен был добить меня той ночью. Но я все понимаю. Такие, как я, не заслуживают сострадания. Будь на моем месте кто-либо другой, ты, я уверен, без сомнений вонзил бы клинок в сердце того несчастного, которому повезло так сильно заболеть тобой. Но это был я, и ты оставил во мне обожженную пустоту, забрав малейший шанс на исцеление.
Я люблю тебя, Люк, и именно это мое проклятие. Ни отравленное наследие Каэнрии, ни последняя воля моего отца, а именно любовь к тебе висит на моей шее запутавшейся удавкой. Ни вдохнуть, ни сдохнуть.
Я пытался, Люк. Архонты свидетели, что я только не перепробовал. Я бросался в заведомо проигранные сражения, я забирался на самые высокие скалы, я упивался вином и спускался в Бездну. Но ни что из этого не было и вполовину так смертоносно, как любовь к тебе.
Знаешь, то прошлое письмо должно было стать последним, но что-то во мне каждый раз заставляет цепляться за эту жизнь. Видимо, я все же человек, раз инстинкт самосохранения каждый чертов раз берет свое.
Хотя, какой к бездне инстинкт самосохранения? Ведь оказываясь на грани, я вижу только тебя.
Я вижу, как золотые лучи заката греются в твоих волосах. Я вижу твои руки, стремящиеся то ли обнять, то ли ударить сильнее. Я вижу твои глаза, выжигающие во мне страх. Я вижу дом, игривые отблески камина и терпкий сок по бокалам. Я помню каждый упущенный момент, который мог бы у нас быть.
Если однажды наши пути снова пересекутся, то Люк, прошу тебя…
Закончи начатое. Рагнвиндры никогда не бросают дела незавершенными.
Избавь меня от этого проклятия, Люк. Я слишком устал, чтобы бороться.
дальнейшее вы не можете прочитать из-за окончательно сбившегося почерка и расплывшихся чернил