Parks and Recreation

　　— Я вот знаешь... этого прикола пожалуй никогда не пойму, – одна из неподвижных фигур отрывается от сверления взглядом прутьев забора и поворачивается на говорящего, – а зачем посреди могил ставить лавочки? Чтобы все могли "посидеть на дорожку"? – непонимание в чужих глазах напротив настолько искреннее, что кажется говорящий не шутит. И он продолжает на полном серьёзе, – место же дорогое, зачем они, тут разве будут собираться и сидеть поминать? Молчаливый сосед усмехается этому глупому вопросу и возвращается к созерцанию непроглядной тьмы в стороне леса, перебирая пальцами звенья браслета. Зачем он туда смотрит? Всё равно ведь если что-то заметит – испугается досмерти. Как иронично. Можно было бы избежать лишнего стресса, но раз уж он на кладбище ночью, о каком уж стрессе идёт речь?.. Да и его такие вопросы – зачем посреди старого кладбища поставили лавки, хотя это место даже на сквер не походит – как-то мало волнуют. Мало ли что у градостроительства в голове. Но он отвечает: — Разве это не дань культуре? Мне кажется, это осталось со сторины, когда кладбища считались чуть ли не скверами для прогулки, а сейчас же их просто реставрируют для красоты. Задающий вопрос удивлённо смотрит в ответ, а потом искренне улыбается. Кажется его устроил такой ответ.

В воздухе витает ночная сырость. Дыхание из-за неё тяжелее. Но в этом месте есть кое-что другое, сильнее сдавливающее, чем эта сырость, поважнее для него, чем рассуждение о "парках и зонах отдыха", но спросить напрямую парень до сих пор стесняется. Сам вопрос что ли звучит странно...  "Ты что живёшь здесь?" – не будет же Минхо так говорить, звучит абсурдно, согласитесь? Но а иначе откуда этот забавный щекастый пацан всегда знает во сколько и когда Минхо окажется в мрачном полисаднике.

— Я вот подумал, Джисон, что это они затеяли как раз для того, чтобы такие психи как мы с тобой могли вот так вот посидеть ночью и лясы поточить, – после выдержанной паузы он улыбается в ответ, переставая мучить цепочку на руке. — Фонарь бы ещё тогда сделали нам нормальный, а не вот это недоразумение, – Хан пинает камушек возле скамейки, который отскакивает ровно в сторону маленького столба. "Недоразумение" освещало пространство максимум на пять метров вокруг себя, куда почти попадают говорящие. — Всё для людей, Джисон, всё для людей. — И правда. Ни живым, ни мёртвым... А ты стал чаще приходить, – резко Хан поворачивает тему в новое русло, как и любит делать всегда, поэтому с ним и интересно говорить. Такое чувство, что он пытается заглянуть не только в глаза, но и как бы сквозь них. – Это подозрительно, знаешь ли... У тебя что-то случилось, раз ты начал чаще убегать из дома, разменивая вечера в кафе и барах посидушками в полной темноте в каком-то сомнительном месте? — Рядом с каким-то недоразумением, – смеётся Минхо, на что второй парень лишь обиженно поджимает губу и делает удивительно грустные глаза. – Да я про фонарь, не обижайся, – он хотел было потрепать знакомого по макушке, но некоторое напряжение в диалоге и большое расстояние между ними остановили.

Они уже почти месяц знакомы, Хан рассказывает ему много историй, но в то же время рождается ощущение, что не говорит ничего. Не рассказывает как у него дела сейчас, но всегда спрашивает про чужие и в тему рассказывает многое из прошлого, это так... спонтанно? О том, что он ничего толком и не рассказал задумываешься только когда диалог уже окончен, тогда ты думаешь: "вот в следующий раз, я обязательно спрошу его!" И все повторяется. Хороший психологических ход. Не понятно только, почему он ничего толком не хочет говорить? Не доверяет? Слишком много вопросов без ответа.

— Да и ты сам вообще что ли отсюда не вылезаешь? Ты живёшь где-то здесь или что? – Ли наконец-то получет возможность задать свой томящий разум вопрос. Если только аппонент не отшутится снова, как и много раз до этого, когда речь заходила про него самого. Хороший слушатель, несомненно, но это не отменяет факта, что Минхо тоже хотел как-то выслушать нового друга и поддержать. Или увидеться не в полуночном сумраке под светом светлячков - даже они ярче выполняют свои обязанности, нежели кладбищенский фонарь.

— А?.. Я? Да, оформил вот в ипотеку себе вон тот кусок под низкий процент, – самый скрытный в мире тип указывает пальцем за оградку в сторону каменных плит в северной части. – Теперь вот существую здесь, и знаешь, такие соседи тихие, совсем не мешают. Гости их правда иногда частят, но к этому быстро привыкаешь, – он очень весело улыбается и говорит всё это с такой верой. — Ах, нет, нет, только не завидуй мне! — он машет руками в импровизаторском порыве, актёрская игра на уровне. — Получается, что я у тебя в саду в гостях, – подхватывает Ли, делая вид, что искренне верит в россказни знакомого. — Надеюсь я не топчу кусты клубники. — Получается так. И не переживай, клубнику нет. Только вишню. — Это потому что ты плохо следишь за садом. Тут жутко, не находишь? Как гости не разбегаются отсюда по первому шороху старых веток? — Эй! Не правда, я отлично справляюсь! Жутко потому что сейчас глубокая ночь. Видишь вон там вишня растёт. Тут их много. Когда мы встретились в первый раз она уже отцветала и позже на ней были ягоды. Сейчас их съели птицы, но факт останется фактом, у меня нормальный сад, – парнишка сначала выглядел очень хмурым, но когда заговорил о вишневых деревьях, сразу просветлел.

— Да, ты прав. Извини если обидел, – Ли не будет лезть с распросами. Раз Джисон не хочет ничего рассказывать сейчас – значит время все еще не пришло. Но вот вопрос, почему же он не доверяет старшему, будет мучить Минхо ещё не одну ночь.

Может ему нравится этот чудила. Да они не виделись ни разу днём и на более нейтральной территории, а их первая встреча больше похожа на сцену из фильма ужасов, ну и что? У них всегда были темы для разговоров, а если и не было, они просто сидели молча и пялились кто на небо, кто лес. Потому что им было вполне комфортно друг с другом, поэтому Хан и нравился ему. Ну и ещё из-за умения слушать и рассказывать истории, смешного говора, схожего видения мира и очаровательных щёк.

— Совсем нет! – яркая улыбка и пара довольных глаз. – Мне уже пора идти, ты тоже не засиживайся, пожалуйста. Холодно уже на улице, – Джисон резво поднимается на нагретого места и машет Ли на прощание рукой, разворачиваясь и шагая в сторону ограды по тропинке через кладбище даже не поворачиваясь на прощание. – Спасибо за вечер, прощай, Минхо. — Эй, звучало очень грустно, не находишь? – Минхо поворачивается ему в след, но в тумане уже не видно силуэта. — Джисон? — на его зов никто не откликается. – Какой же ты поразительно жестокий друг, – произносит Ли уже в полной тишине и пустоте, щемящей на душе и вокруг, цеплявшейся за туман, окутывающий местность.

Такой странный парень. Вроде бы такой трусиха, испугался в прошлый раз белку на соседней ветке, а тут спокойно идёт шастает между могил в полной темноте и одиночестве.

Старшего пердёргивает толи от навождения, толи от ночного ветра, и он уходит домой, стараясь не предавать особого значения такому странному прощанию.

...

И как оказалось напрасно. Через неделю, и через две Джисон на привычном месте не появлялся. Сколько бы Ли не приходил на их привычную точку, там никого не было. Он даже пару раз обходил территорию покругу, изучил немного лесистую местность, отметил, что сад действительно был неплох, даже кормил местных котов парой вечеров. Но мальчишку так и не нашёл.

А контактов то нет. И деревень рядом тоже нет.

Тогда он предположил, что знакомый работает в этом месте и после вечерней оставался отдохнуть или просто отбывал конец смены на окраине территории. Раз он так хорошо ориентируется на местности, легко ходит в темноте и знает про вишни, которые цвели уже давно. Значит действительно бывает тут слишком часто.

Однако, придя рано вечером на главный вход и побродя возле него по некоторым захоронениям, он своего товарища так и не встретил. Зато наткнулся на сторожа, к которому и решил обратиться.  — Здравствуйте, – Минхо ещё на подходе решил поздороваться, чтобы не напугать человека, подкрадываясь со спины. – Можно задать вопрос?

Мужчина в возрасте всё же подозрительно оглянулся и посмотрел на подходящего парня. Выглядел он опрятно, но далеко не дружелюбно. — Что такое? — У вас случайно не работает такой паренёк: моего возраста, чуть пониже, одет во все тёмное... — Нет, извините, у нас сейчас молодые вообще не работают, – прерывает его сторож, продолжая идти куда-то в сторону по своим делам. – Да и не видел я никого. И тут по вечерам вообще шастать не желательно, тут и собаки бывают ходят, и звери их лесу. Что ты тут забыл в сумерках, идите уже домой. — Извините за беспокойство, – стушевавшись отходит вбок Минхо. Мыслей очень много, была бы ещё среди них хоть одна дельная. Как же ему найти человека по скудному описанию и имени? – М-да, я знатно влип... – Минхо разговаривает с самим собой и тем самым холодным ветром, надеясь, что так будет лучше думаться.

Ли неспешно идёт по той самой тропинке, по которой пару недель назад ушёл от аллеи могил Хан, и не планирует мириться с таким положением дел ровно до того момента, пока не цепляется взглядом за одну из серых плит. Останавливается. Возвращается на два шага и задумчиво присаживается напротив той. — Ну и как прикажете вот это понимать?.. Совпадение ли? – недоверчиво вглядыается он в надписи напротив. Сопоставляет даты и все события. Все их шутки и разговоры. Первую встречу и фразу "Как ты меня увидел?! Убери от меня эту белку, она съест меня!" Но отказывается озвучивать даже в мыслях то, что буквально бешеной юлой вертится на границе сознания. Следом за непониманием следует отрицание и категорическое непонимание, а потом подползает немой ужас. Потому что как бы он не старался убегать от этого факта, но ясно одно: парня, с которым он так удачно познакомился, спасая того от кладбищенского монстра, за пару месяцев до их встречи уже не было в живых.

Дата смерти стояла как раз на сезон цветения вишен.