***
Перерождение не входило в его планы. То ли это дар Богини Солнца, то ли Рикудо решил так пошутить над потомком, запутав его разум иллюзией нового мира. Но факт есть факт, он переродится в причудливом мире, где не было ни чакры, ни шиноби, ни известных ему кланов.
Не было войны.
Первая осознанная мысль набатом звучала в голове, тогда еще маленького сына госпожи Мэй.
Новая жизнь с именем Сяо Дяо … казалась странным сладким сном, тем самым маловероятным шансом. Шансом, где он мог наконец насладиться жизнью в столь необычном для него мире с живой семьей. У него были его ласковая только с ним матушка и милые тетушки, но братьев и сестер у него не было. И сравнивая это рождение с прошлым, которое было наполнено болью потерей и непрекращающим кровопролитием, вторая жизнь во многом была спокойнее и… можно даже сказать счастливее.
Но рано или поздно все хорошее имеет свойство заканчиваться.
И неизвестная болезнь матушки стала хорошей пощечиной, чтобы мысли о идеальном мире испарились, и варианты того, что и как делать дальше в привычном темпе проносились в голове.
Вариантом с хорошим исходом было немного. И возможности хорошего исхода лежала в его отсевающем в этой жизни отце.
Он знал, что его второй родитель являлся Главой одного из великих Орденов. И так как в этом мире пренебрежением своего супружеского долга было частым явлением, а хранение крови от утечки через ублюдков происходило спустя рукава, его собственный статус рождения от отпущенной наложницы не сильно волновал.
Но волновала его увядающая матушка и отсутствие необходимого лекарства доступных для не-заклинателей.
И еще беспокойная о-каа-сан,будучи сильной духом женщина, не собиралась его оставлять без защиты, поэтому горела рвением добиться поддержки главы ордена и защиты, которые принадлежат ему по праву рождения.
И пока он судорожно отыскивал среди закоулков последователей ордена для дальнейшей совместной… работы. К ним дом в сопровождении конвоя прибыл его «отец».
При поверхностном взгляде на него и достаточно ужасающей схожести между ним и лидером ордена, сильные сомнения были развенчаны.. Окончательное признание он получил в тот же день, после проведения кровной проверки. Он и его матушка были возвращены в орден.
Но знание будущего исцеления для любимой ока-сан не принесло желанного покоя. Обстановка все предполагала угрозу их жизням. За весь путь у сына Мадам Мэй образовались увесистые мешки под глазами, а зрение не теряло своей остроты. Адепты бросали настороженные взгляды на новоявленного второго младшего господина
Взвинченные нервы не давали спокойно спать, каждую остановку сторожил полог скрывающий матушку. Походный врач разгонял ци внутри родителя и поил отварами, и пусть сам поход был изнуряющим, цвет лица дорогой родительницы уже перестал пугать своими красками и вернулся здоровый румянец.
Вступление на территории Нечистой Юдоли, которые пронизывали живописные горные массивы, а адепты в клановых одеяниях сновали туда сюда даже в встречном торговом городке, взбудоражило кровь.
Дыхание участилось, а ладонь матушки, поглаживавшую его макушку, стала чувствовалась будто бы через толщу воды.
Их встречали с поклоном и шепотками в его сторону: у ордена уже есть один сильный наследник, а при взгляде на него, ребенке утонченном и изящным, мелькала злословия «о слабости второго сына Главы ордена».
Но Не Дяо не обращал внимание на шепотки. Сейчас ему было плевать.Потому что это… Ощущение клана. Принадлежности к нему...Это было правильно. На душе воцарился покой, отсутствие которого ранее заполоняла удушающая пустота.
Кажется он вернулся домой.
***
Не Хуайсан с рождения помнил свою прошлую жизнь. И жизнь воина клана Учиха, благословленного богиней Аметерасу, полная опасностей и смертей, тяжким бременем оставалась будто бы за завесой в сознании. Он был Изуной когда-то, но жизнь им казалась таким далеким сном…
Пробуждением от долгого сна наступило в момент встречи с братом. А именно в миг, когда Да-гэ нарек его своим «диди» и неловко переминаясь предложил вежливое имя «Хуайсан».
И статус младшего брата всколыхнула прежде спящее глубоким летаргическим сном чувство.
У него есть старший брат, Не Минцзюэ.
Но раньше у него был Мадара-Нии-сан.
Его любимый и последний старший брат.
Последнее, что он помнит перед падением в небытие это полные шока глаза с его Гэ-гэ.
— Хуайсан!
Как странно.
***
Кто он такой?
Изуна Учиха - один из самых сильнейших шиноби клана Учиха. Спокойный характер и тактические способности…Гений равный своему брату.
Матер катон-но-дзюцу, чье пламя сжигало до костей, а мангекё цветком расцветало в бою, оставляя за собой дорогу из трупов.
Изуна Учиха - превосходный шиноби и представитель гордого клана Учиха.
Между тем… Он был младшим сыном Таджимы, который очень любил получать в подарок от старших бережно хранимые книги с поэзией, а после прочитывать-перечитывать редкими свободными вечерами.
Он был ребенком, который содрогался от скорби и тяжкого сожаления в день, смерти матушки. По совместительству это был день его первой и последней попытки лечения. Но и с перерезанным самому себе горлом шиноби не живут, а сожженые каналы чакры никак не способствуют возможному исцелению. Больше он не мог ощутить на себе теплые поглаживания любимой, но вечно уставшей матушки, и гордый взгляд отца больше не сиял так ярко. Отец после этого… вообще сильно потух.
Маленьким малышом Изуна крепко поддерживал любимый старший брат в день, когда благословенные богиней Аметерасу глаза закрутилось первый раз в смертельный цветок. Им пришлось убить близких друзей,пресекая их мучения, ради собственного выживания и окончательного выполнения миссии. По возвращении их чествовали понимающими взглядами и уважительными поклонами.
Младший братишка Изуна любил получать в подарок от старших бережно хранимые книги с поэзией и красивыми картинками и листать редкими свободными вечерами. Но каждый день выходил на полигон, чтобы отработать технику до совершенства.
Ребенок Изуна плакал от горечи и скорби в день, когда первый и последний раз попытался вылечить свою любимую матушку. Но с перерезанным самому себе горлом шиноби не живут, а сожженые каналы чакры никак не способствуют возможному исцелению.
И бытие уже юношей Учиха Изуна изредка, рядом с братом давал себе слабину и мечтал о другой жизни, где он с братьями и родителями счастливо живет, им не надо думать о еде и возможной скорой смерти, где они вместе отправляются на охоту или рыбалку, где их деревня полна детского смеха и подтруниваний взрослых, а Сенджу нет и им не угрожает опасность. Но сладкий сон заканчивается, и к реальности время возвращаться.
Учиха Изуна - воин своего клана, поэтому мечтать о несбыточном себе не позволяет. Как и мечты дожить до старости бок-о-бок со своим последним братом.
Но Учиха Изуна любит свою семью и ради своей семьи он снова откладывает книги, ограничивается лишь взглядами на разрисованные веера на торговых базарах и затачивает катану, собирает с собой яд.
Но зрение при взоре на острие лезвии перестает быть истовым, и очертание клинка расплываются.
Учиха Изуна любит красивые веера, дешевые безделушки, кошек и свой клан. И больше всего он любит своего старшего брата. И ради его спасения, ради клана он готов был пожертвовать всем.
В глазах снова расцветает красных цветок.
Сегодня будет его последний бой.
И он заберет с собой этих проклятых Сенджу.
***
Последнее, что помнит Изуна перед смерть это сжимающая его дрожащая рука брата, и умиротворение от последнего благословения.
— С этими глазами, брат… Защити наш дом.
Последняя попытка вдоха и облаченное в белое тело ощутимо расслабилось. Грудь больше не вздымалась.
Страшный вой скорби и отчаяния, младший брат Учихи Мадары, Изуна Учиха уже не слышал.
На границе поселения Учих широко улыбалась последняя воля Кагуи.
***
Не Хуайсан был странным. Так многие считали. Так считал Не Минцзюэ Его нежелание тренироваться с саблей вызывало презрение у адептов и вспышки гнева у брата. Как он может себя защитить, если не сможет управлять саблей? Как он может уберечь себя, если.. когда Не Мидзюэ не будет в живых?
Не Хуайсан же такой хороший, милый, изящный, дорогой сердцу младший брат. А если какой-то падонок нападет? При этом верных людей или его самого рядом не будет? Он не переживет смерть своего диди.
Беспокойство за брата, тревога за него, давление обязанностей и постоянные заботы из-за статуса Главы. Охоты и страх отклонения Ци, при всем этом он не столько боится умереть, сколько беспокоиться после оставить брата одного. Всё в совокупности выливается во вспышки гнева и яростные речей, проявление любви в неуклюжих формулировках. Хотя удивительно, что, несмотря на всё это…
Не Хуайсан продолжает заботился. Гнев сталкивается с непроницаемой стеной спокойствия и принятия. Во время тренировок он помогает адептам советом или поддержкой. Часто практикуется с врачом, а потом помогает вернувшимся после охоты раненным адептам, снимая часть беспокойства с плеч Главы.
И всякий лед противоречий, возможных споров или ссор разбивается о проведенных вместе вечерах: где братья наслаждаются горячим чаем и расслабляются через тихие незатейливые разговоры.
И второго господина встречали радостью и теплотой жители Юдоли, с умиротворением и любовью оберегал Не Минцзюэ, отринув сомнения и страх отвержения из-за собственных резких речей.
В Цинхэ Не впервые за много поколений солнце ярко благословляло своими лучами, даруя желанное тепло.
***
Орден Не напоминает клан Учиха. Только если вторые скрывали свои эмоции за масками спокойствия и безразличия, то адепты Цинхэ Не славились своим крутым нравом и резкими вспышками эмоциями. Оба клана похожи своими… проклятиями.
Искажение Ци у Не за пользование саблями, безумие и слепота как плата за Мангекё Шаринган у Учиха.
И как привет из прошлого, Орден Лань вызывает раздражение и воспоминания о Хьюга, отморожение гордецы. Встречаясь с адептами клана Вэнь, появляется знакомое желание сбежать от них подальше... Примерно также ощущался клан Узумаки с их бешеными печатями и совершенно поехавшими инстинктами... к чему его его благоразумие не готово. А Орден Цзинь выбешивал и до боли напоминал мартышек Сарутоби: дельцы и ловкачи, те еще лицемеры,недотягивающие лишь до проклятых Сенджу.
Так что вариант учебы в Облачных глубинах оказался наиболее приятной альтернативой, так что… не ему жаловаться. Веселье во время обучения в Гу Су необычно, но оставляет радость в душе. Пускай тысячи правил вызывают и недоумение, а обучение — странное нетерпение, как и экзамен — причудливое волнение. Проблемы не связанные со смертью, такие простые, такие удивительные?
Такие чарующе приятные. Это точно не иллюзия?
Это ведь не сон?
И каждый день несет что-то новое. Улыбка раскрывается на лице вместе с веером, скрывающий её. Брат, орден и мирные приключения.
И буря, которая не переставала царить в глубине души перерожденного заклинателя затихает.
За долгое время Он вздыхает полной грудью свежий воздух.
Изуна довольно не чувствует осточертевшего и удушающего запаха крови и смерти. Хуайсан наслаждается покоем и красотой.
Они оба достигали на миг внутреннего покоя.
***
Однако полностью расслабленный Учиха — это слабый и мертвый Учиха поэтому...
Сладкие речи в беседах, тонкие намеки в стихах, хлесткие тычки во время тренировки адептам, и плавная чайная церемония по вечерам.Точность, осторожность, мягкость. Таким является Не Хуайсан.
Кунаи со свистом попадают четко в цель, сенбоны скрупулезно подвергаются обработке ядом, а после вплетаются в причудливый головной убор. Боевые веера, раскрашиваются и скрываются в складках атласной одежды. Опасный. Смертельный. Ядовитый. Так можно охарактеризовать Изуну.
Но теперь, стоя напротив зеркала, взирая на черты, что теперь будто в погоне за душой имело все больше и больше четкие и жесткие очертания.. но есть кое-что не давало забыться и вместе с тем помогало держать себя на плаву. Его глаза.
Они не были черными. Это не были глубокие характерные потомкам Хагоромо темные омуты, которые могли окраситься в ярко красный цвет и томое стали индивидуальным определенным рисунком. Нет теперь это был теплый карий оттенок, где зрачок не сливался с радужкой. Совсем не-Учиха. Но точно Не Дяо. Но и прошлое и текущие едино в одной душе. Две личины — одно целое. Они едины. Человек, который отныне не отвергает свое прошлое и принимает свое новое настоящее.
Изуна Учиха в прошлой жизни, младший брат Великого Мадары Учиха, обладатель мангекё шарингана - в этой второй господин, наследник ордена Не - Не Хуайсан.
Изуна принимает этот мир.
Хуайсан принимает Изуну...
Наконец они полностью едины
…или нет?
***
В грезах весенней ночи
Воздушный мост возник
И вдруг распался,-
Вершиной разделенные плывут
Пряди облаков в небе…(«Синкокинсю» Фудзивара Тэйка.
Скорбь тем не менее сопровождала такие тихие вечера юного господина Не. Вечера, когда господин уходил в одиночество и закрывался, скрывался среди всех своих стеллажей и как бы… уходил в уединение — такая официальная причина.
Тем не менее, мрислуга и другие адепты на патруле часто могли застать маленькую фигурку второго из господ, чей взгляд в такие дни всегда был устремлен вдаль.
Случайно могли становились свидетелями маленькие адепты, которым полюбилось играть в саду второго господина, они потом рассказывали о юном господине, который в одиночестве декларировал стихотворения. странным стихотворений,декларируемых самим господином. Поэзия была полна горечи и боли утраты.
Однако по кому?
Его матушка здравствовала, старший брат, глава ордена души в нем ни чаял, несмотря на некоторый вспышки ярости из-за нежелания младшего брать саблю в руки. А с почившим отцом… нельзя сказать, что связь между ними была сильна, как и чувства поддерживающие эту связь, да и уход был достаточно давним.
Поэтому явных причин для подобной скорби… Не было.
«По крайне мере — скрывающие адепты переглянулись меду собой опасным взглядом — о таковых им ничего не известно»
На тайном созыве младших учеников было принято решение найти необходимую информацию и повысить бдительность всех адептов в окружении наследника.
И самое главное…
Выяснить причину слёз молодого господина. И устранить ее.
В это же время, Не Хуайсан, наполнив чарку мицзю* , установил ее рядом с самодельным маленьким алтарем. Зажженные благовоние мягко искрились. Деревянный орнамент,вырезанный у подножий алтаря напоминал веер. Очень округлый веер. Рядом было нечто — раса? Или казнить? **
Он принял традиционную в его прошлой жизни позу, закрыл глаза,сделал глубокий вдох.
Запах благовоний наполнил его легкие.
Выдох.
Сегодня день весеннего равноденствия.
Его братья и сестры. Его клан..
Сегодня вечер скорби и воспоминаний всех тех, кто ушел в царство Идзанаги.
В такие дни, Изуна Учиха оплакивал свою семью.