Хиро шесть.
— Тошиюки — ласково зовет сына Агури, мажа антисептиком его ссадины и царапины, целует в светлую макушку. Хиро морщится и уворачивается, ерзая у нее на коленях.
Царапин и ссадин у Хиро много. С тех пор, как он научился ходить, он всюду бегает, спотыкается и падает, расшибая колени. Хиро не плачет. Поднимается и хромает к дому. Он знает, что мама не будет ругаться, улыбнется:
— Сейчас поцелую и пройдет.
Мама невесомо целует места ушибов и боль, в самом деле, уходит. Хиро благодарно и виновато сопит носом.
Хиро десять.
Он по-прежнему бегает и разбивает коленки. Бравируя, не обращает внимания на боль и клеет на свежие ссадины еще одну полоску лейкопластыря. Хиро уже большой мальчик и думает, что умеет терпеть боль.
Хиро пятнадцать
Он впервые сталкивается со смертью. На стажировке. Полицейский - друг отца, силой отворачивает его от... того, что было только, что его напарником, прижимает лицо мальчика к своему плечу :
— Не смотри.
Хиро судорожно всхлипывает, но слез нет.
Полицейский шепотом проклинает какую-то войну и говорит, что детям там на место.
Хиро семнадцать
И он ощутимо повзрослел за эти два года. Он больше не боится боли. Боль - неотъемлемая часть жизни про-героев. Хиро встречает свои страхи лицом к лицу и криво усмехается, вспоминая, данное матерью прозвище: Тошиюки. Это детское имя будто хранит его. Коллеги в глаза и за глаза зовут юношу счастливчиком. Он, отчаянно, рискует, ходя по краю. Все они рискуют. Каждый день. Хиро бы может давно уже умер, но держит полузабытое, ласковое мамино: Тошиюки. Хиро очень не любит огорчать маму. А значит обязан вернуться.
Хиро возвращается. Мама встречает его на пороге дома, улыбается, шагая навстречу. Ему приходится согнуться почти вдвое, чтобы обнять ее. Теплые мамины руки невесомо обнимают в ответ.
—Тошиюки, — шепчет она и целует его в висок — какой ты стал большой, мой маленький мальчик...
И все проходит.