Внезапный шум в прихожей заставил Васко оторваться от книги и обратить внимание на открытую дверь гостиной. Мимо молча пробежала служанка с тяжёлым плащом в руках, а после в проёме показался сам Его Светлость князь де Сарде, палец за пальцем стягивающий с себя узкие белоснежные перчатки. Антуан только что вернулся с бального приёма во дворце и выглядел особенно нарядно: парадный светло-голубой костюм был щедро украшен ручной вышивкой высочайшей сложности, что покрывала грудь, воротник и полы одежд, фарфоровые пуговицы сияли нанесённым на них рисунком с мелкими драгоценными камнями, новые лакированные туфли были начищены до слепящего блеска. Неестественно белое, напудренное лицо, по обеим сторонам обрамлённое янтарными буклями, вытянулось от лёгкого удивления:
— Васко! Вы давно прибыли?
Навт захлопнул книгу и выпрямился на софе.
— Не очень.
Васко слукавил: по меньшей мере, он прождал Антуана пару часов. За это время он успел насладиться ужином — к счастью, в этот раз навт успел сказать слугам не накрывать в обеденной зале, а подать горячее в гостиную — неторопливо осмотреть все картины на стенах первого и второго этажей и прочесть половину сборника избранных стихотворений о любви.
Взгляд де Сарде остановился на бокале красного вина и полупустом блюде с фруктами на столике перед софой, и губы князя тронула лёгкая улыбка.
— Вы уже освоились здесь?
Навт неопределённо пожал плечами, но на самом деле был рад тому, что их свидания обыкновенно проходили в городской резиденции, а не во дворце Серены, что душил без петли своей бессмысленной помпезностью.
— Я уже распорядился подать кофий в спальню. Пойдёте со мной наверх?
Васко согласно кивнул. Пока служанки подносили в спальню свежий кофе, молоко и сладкое печенье, Антуан отправился в гардеробную по соседству, где передал камердинеру жюстокор, камзол и кюлоты, после чего рассеянно кивнул на дверь, разрешая тому откланяться. Всё это время Васко сидел за столиком у окна с нарочито невозмутимым видом, попивая кофе из небольшой фарфоровой чашечки.
Вскоре Антуан присоединился к нему. Васко облегчённо вздохнул: к счастью, де Сарде успел смыть с себя косметику, и его лицо приобрело привычный молочно-белый оттенок. Поверх рубашки он облачился в домашний халат, чьи широкие полы накинул на колени, когда присаживался рядом.
— Как прошёл бал? — из вежливости поинтересовался навт.
— Просто замечательно. Музыканты сегодня блистали своим мастерством, я обязательно подниму им жалованье. Может, хотите в следующий раз составить мне компанию?
— В чём я провинился, что вы мне это предлагаете? — съехидничал в ответ капитан. Он указал на сборник стихотворений, который до сих пор не выпустил из рук. — Хотите, почитаю вам понравившееся?
Антуан с наслаждением припал губами к горячему кофе и даже прикрыл глаза от удовольствия.
— Будьте так любезны.
Васко пролистал книгу в поисках загнутых уголков — привычка, которую он перенял от Антуана в самом начале их знакомства — и принялся зачитывать первое стихотворение. В нём поэт сравнивал любовь то с горными вершинами, то с глубинами морей, и навт подумал, что такое сочинение наверняка придётся любовнику по вкусу.
Сначала де Сарде слушал любимый голос со всей внимательностью, но затем начал то тут, то там потирать ноги, как будто испытывал крайнее неудобство. Васко оторвался от чтения и удивлённо спросил:
— Что с вами?
— Не обращайте внимания. — Антуан надавил на очередную точку на задней поверхности голени и слегка поморщился. — Напряжение скоро пройдёт, просто я непозволительно давно столько не танцевал. Но меня никак не хотели отпускать с паркета.
К изумлению де Сарде, Васко захлопнул книгу, поднялся с кресла и принялся решительно разбирать постель, не дожидаясь помощи прислуги.
— Как можно скорее раздевайтесь и садитесь на кровать. Я знаю, что буду делать с вами.
Хоть их нежным отношениям пошёл уже четвёртый год, от столь откровенных слов, заставших его чуть ли не на пороге, даже Антуан немного опешил — пусть и ненадолго. Он лукаво глянул на Васко поверх фарфоровой чашки и выдал со смешком:
— А вы, я гляжу, сегодня особенно прямолинейны. Впрочем, кто я такой, чтобы спорить?
— Его Светлость князь серенский, глава совета Торгового Содружества? — саркастически предположил Васко, пока складывал на сундук тяжёлое атласное покрывало, и де Сарде бросил на него укоряющий взгляд.
— Умеете же вы испортить момент, друг мой.
Повинуясь указаниям, князь действительно стащил с себя халат, полукальсоны и чулки и остался в одной нательной рубашке с пышными манжетами. В таком виде он лёг рядом с Васко и уже было со всей готовностью потянулся к нему за поцелуем, как тот вдруг соскочил прочь с постели — а князь так и замер на месте с поднятой рукой и приоткрытыми губами, изумлённо моргая. Тем временем навт обогнул кровать, взялся за ноги Антуана и деловито стащил их на пол, поставив прямо перед собой. Де Сарде послушно сел на край, в его глазах застыл немой вопрос.
Однако он тут же испарился, стоило Васко накрыть мозолистыми ладонями правую ногу князя. Де Сарде тихо ойкнул, когда глубокими массирующими движениями капитан начал прогонять из неё усталость. Его ладони двигались вверх-вниз от основания бедра до пятки и обратно, приятным полукругом сжимались на мышцах и вскоре разжимались, даруя блаженное расслабление. Без внимания не осталось ни единого места на ноге: сжав в руке стопу, навт растёр и её, а затем принялся перебирать и деликатно массировать затёкшие в бальных туфлях пальцы. Удовлетворившись проделанной работой, Васко взялся за вторую ногу.
При виде склонённого к его ногам любовника у Антуана закружилась голова. Подгоняемые пробудившимся воображением, что подкидывало картины одну слаще другой, мысли убежали куда-то далеко, где, вероятно, им быть и вовсе не пристало. Де Сарде сглотнул и признал внезапно осипшим голосом:
— Вы поистине искусны, любовь моя.
Васко улыбнулся столь искренней похвале и поднял на Антуана по-кошачьи хитрый взгляд.
— Вам уже лучше?
— Намного, — сразу же отозвался князь. Чтобы продемонстрировать правдивость своих слов, он живо поднял размятые ноги и водрузил их на крепкие плечи любовника. Острые колени взметнулись вверх, разогретые ступни скользнули к загорелой шее, чтобы пальцами пощекотать по затылку. Взору Васко открылась картина, достойная кисти тысяч художников — и он бездумно подался вперёд и оказался под рубашкой Антуана, закинув его ноги себе на плечи. В следующее мгновение князь резко выдохнул и упал спиной на постель. Левой рукой на ощупь отыскал подушку и притянул к себе — её и сминали бледные пальцы в азартном остервенении, пока тело выгибалось навстречу опытным движениям любовника.
Разумеется, Васко бы не позволил Антуану наслаждаться таким удобным и приятным положением излишне долго. Навт стянул с себя рубаху, развязал штаны и в следующее мгновение оказался сверху, после чего дразняще провёл губами по подбородку князя и двинулся к уху. Де Сарде обхватил любовника руками и кончиками пальцев протанцевал кругами по гладкой коже. Провёл вниз по спине, наконец нащупал выступающий конец позвоночника и двинулся пальцами в ложбинку. От искусных поглаживаний рук, наизусть знавших все самые чувствительные места на его спине, навт издал глухой стон. Де Сарде вдруг подумалось, что, сколько бы лет ни прошло, он каждый раз сходит с ума от ощущения, как Васко напрягается и твердеет рядом с ним.
Оба отпрыска княжеской семьи Серены — воспитанные, непристойно богатые и весьма привлекательные лицом и телом — никогда не были обделены вниманием в обществе, потому у Антуана и до знакомства с Васко было достаточно мужчин и женщин. Однако ни с кем из них он не испытывал и сотой доли ощущений, что накрывали его с головой, подобно бурной вспененной волне, стоило навту оказаться в его постели и пройтись солоноватыми губами по фарфоровой коже. Те далёкие интрижки длились от силы пару недель и едва ли оставляли после себя какое-нибудь послевкусие — теперь князь не вспомнил бы даже имён, если бы время от времени не видел бывших любовников при дворе — а нынешняя связь лишь крепчала с каждым годом, затягиваясь, словно самый надёжный корабельный узел. Сейчас де Сарде осознавал со всей ясностью, что те отношения были пусты и бессмысленны, они ничем не наполняли и ничего не дарили взамен — а Васко хотелось отдать всего себя и просить в ответ столько, сколько он позволит.
Васко словно заметил, что любовник отвлёкся и пустился в размышления о чём-то постороннем — и вырвал его из них одним точным и нежным укусом в мочку уха. Антуан вздрогнул от неожиданности, его ресницы затрепетали от любви. Он жадно вцепился в Васко и заставил того поменять положение: теперь де Сарде сидел сверху, а ладони капитана сжимали его бёдра. Некоторое время Антуан просто неприкрыто любовался видом сверху, лёгкими касаниями поглаживая навта по напряжённому прессу. Васко даже немного занервничал и озадаченно прошептал:
— Всё хорошо, моя буря?
— Более чем.
Антуан склонился к лицу Васко — и замер в паре дюймов от него, слегка приоткрыв губы, чтобы любовник почувствовал кожей его тёплое дыхание. Васко не вытерпел весьма скоро: сам подался вперёд и украл первый за вечер полноценный поцелуй. Де Сарде счастливо улыбнулся и в свою очередь накрыл губы капитана своими, медленно, приторно-сладко лаская их языком изнутри. В ответ Васко сильнее сжал его бёдра.
Губы де Сарде спустились ниже, чтобы проследовать за узорами татуировок на теле. Как и всегда, особое внимание он уделил нескольким завиткам в паху, где три года назад, ещё на Тир-Фради, появился треугольный рисунок в виде пяти монет Торгового Содружества.
Преисполнившись любовью, Антуан в который раз за эти годы поцеловал татуировку и спустился ниже. Слух усладил хриплый вздох, что издал Васко, стоило ему ощутить на себе жаркие губы де Сарде. В этом деликатном мастерстве Антуан был поистине виртуозен: до их первой ночи Васко даже не подозревал, какой клад неизведанных ощущений был сокрыт у него ниже пояса. Будто бы здесь, в Серене, молодых людей иначе учили предаваться искусству любви.
Едва почувствовав подступающую дрожь любовника, де Сарде приподнялся и выразительно посмотрел ему в лицо, хоть князю и не сразу удалось поймать на себя блуждающий, помутившийся от блаженства взгляд:
— Любовь моя, я хочу вас. Сейчас.
Васко вытер со лба капельки пота, с трудом возвращаясь в реальность. Он сел, провёл дрожащей ладонью по горящему лицу, после чего она отправилась за одним из неприметных пузырьков на прикроватном столике.
Наблюдая, как Васко обильно размазывает по пальцам масляную жидкость, де Сарде привычно скрестил ноги на спине любовника и уже потянулся за соседней подушкой, чтобы с её помощью предоставить спине больше удобства. Однако у капитана, по всей видимости, были другие планы: он перевернул князя на левый бок, задрал измятую рубашку как можно выше и пристроился сзади, приложившись разгорячёнными губами к источающий цветочный аромат шее. Де Сарде тихо ахнул и выбросил свободную руку назад, надавливая на кожу Васко с намёком, чтобы он придвинулся ближе. В голове уже не было иных мыслей, кроме желания как можно скорее ощутить любовника внутри себя.
Промедление было сродни настоящей пытке. Антуан приподнял ногу выше и наконец почувствовал внутри скользящие пальцы капитана. Де Сарде выгнулся, принимая удобное положение, в котором ласки стали ощутимо глубже и приятнее, и развернулся верхней частью корпуса, чтобы Васко мог видеть его изнывающее, налитое густым румянцем лицо.
— Не заставляйте меня умолять, — тяжело дыша, в один бесконечно долгий выдох проговорил он.
И Васко повиновался. Де Сарде ощутил, как капитан медленно и нежно заполняет его, но ни на секунду не отводил взгляда медовых глаз от любимого лица. Он согнул руку в локте, чтобы ухватиться за крепкую шею навта, и с наслаждением прикрыл глаза. Князь был до безумия близко, и Васко видел, как с каждым толчком подрагивают светлые ресницы, слышал, как из бледной груди вырывается новый сладкий вздох. Эта блаженная картина будоражила кровь сильнее смертельной дуэли на рапирах, сильнее самого страшного шторма среди океана.
Оба были уже на той грани, что не позволила бы им наслаждаться друг другом слишком долго. К долгожданной развязке они пришли быстро и почти одновременно. Сладостное наслаждение разлилось по телу и ударило в голову, где громко выбивал бешеный ритм пульс, заменив собой все остальные мысли и чувства на ощущение блаженной, упоительной неги.
Князь громко ахнул, перевернулся и обессилено упал любовнику на грудь. Некоторое время они молча лежали рядом, обменивались дрожью в объятиях друг друга, пытаясь вернуть дыхание в привычный ритм. После Васко заметил, что Антуан поднял на него выразительный взгляд потемневших от страсти глаз и приоткрыл губы, словно намереваясь что-то сказать. В тот момент капитан ждал от де Сарде каких-нибудь слов нежности и тепла, но вместо этого князь произнёс просто:
— Вы так и не допили кофий.
Васко не смог удержаться от смешка. В этом был весь Антуан: стоило ему забыть об ощущениях тела и вернуться в царство разума, как его деятельный ум мгновенно оказывался занят решением насущных вопросов и обдумыванием результатов уже предпринятых действий.
— Как-нибудь в другой раз. Уверен, это был не последний кофе из ваших запасов.
Де Сарде будто принял его ответ за чистую монету и поспешил доложить:
— Что вы, конечно, нет. У меня хранится ещё множество отменнейших сортов, отрекомендованных мне лично послом Мостового Альянса.
— Не сомневаюсь в этом. А теперь отдыхайте.
И Антуан, утомлённый долгими изматывающими танцами и страстным рандеву после них, действительно заснул на груди Васко, деловито закинув ногу ему на бедро. Обыкновенно сон не шёл к де Сарде часами — однако в объятиях любимого мужчины он, напротив, спал очень крепко. Капитан нежно пригладил завитые на боках рыжие волосы, которые совершенно растрепались и уже нисколько не походили на модную серенскую причёску, заботливо поправил пуховое одеяло и позволил себе тихо отойти ко сну рядом с дорогим князем.