Нет, ну это уже был проеб опиздохуительных масштабов. Это прямо-таки все стихийные бедствия и армагеддон в одном конкретном смазливом лице.

Он никак не мог понять, происходило ли это в реальности. Вокруг все будто плавало в вязкой жидкости, взгляд нельзя было зацепить ни на чем кроме чужой хитрой рожи с настолько хищной улыбкой, что Риду на мгновение показалось, что его сейчас живьем сожрут.

По сути так дела и обстояли, ведь жестянка уткнулась ему в ладонь и прихватила синтетическими губами подушечки его пальцев.

Андроид удерживал его кисть с такой нежностью, будто давал ему выбор – остаться или уйти. Но Рид настолько опешил, что лишь застыл на месте неподвижным изваянием, тем самым обеспечив напарнику полный карт-бланш, чем тот и поспешил воспользоваться.

RK900 умудрялся по-собственнически расцеловывать и покусывать внутреннюю сторону его ладони, проходя шершавым языком между пальцами с такой пошлостью, что у Гэвина уже практически развились слуховые галлюцинации, как пластиковая кукла для пущего эффекта еще и начинает развратно стонать.

Гэвин забыл, как дышать. Да он вообще все на свете позабыл.

На подкорке сознания все еще било в гонг чувство такта и осведомленности, что происходило сие на месте, блять, преступления, где все еще сновали криминалисты, да и труп ничком разлегся на полу.

Беспардонной жестянке до этого и дела не было: тот лишь игриво прикусил средний палец и подмигнул, из-за чего у Рида предательски дрогнуло в штанах. Пластиковая кукла даже и не думала прекращать свои извращения, а только нахально ухмыльнулась, считав участившееся сердцебиение напарника.

Детектив был почти на сто процентов уверен, что это было излишним: его лицо сейчас пылало настолько, что не хватало лишь вывески “возбужден и недотрахан” для полноты картины.

RK900 смотрел ему в самую душу, когда прикоснулся синтетическими губами к его ладони в каком-то уж слишком целомудренном поцелуе, а после отстранился с пошлым причмокивающим звуком, выбивая из Гэвина последние остатки неотравленного похотью разума.

– Я завершил анализ улик, детектив, – невозмутимо промурлыкала консервная банка, слизывая языком каплю крови с верхней губы и наконец-то отпуская чужую руку в защитной перчатке. В глазах у андроида при этом плясал опасный огонек.

Рид не знал, чего ему хотелось больше: пристрелить того на месте за грязные игры и откровенно наплевательское отношение к вещдокам, простому люду и к нему самому, или притащить за шкирку в укромное место и заставить разбираться с последствиями подобной выходки.

Обуздать внезапный порыв удалось лишь тогда, когда в поле зрения появился один из знакомых ему офицеров. Все краски этого мира постепенно возвращались на сетчатку глаза, а самодовольный оскал напарника вызывал теперь лишь желание проехаться кулаком по чужому подбородку.

– Выкинешь подобное еще раз и Киберлайф тебя по кусочкам собирать будет, – прорычал Рид и разом стянул перчатки, выбрасывая их в мусорку для отходов.

RK900 на это ничего не сказал, а лишь подсветил диод желтым, регистрируя что-то в своей базе данных. Андроид невозмутимо свел руки за спиной, наблюдая в какой геометрической прогрессии скакнули чужие показатели, когда Гэвин сердито толкнул его плечом и буквально вылетел из помещения, стараясь не встречаться с жестянкой взглядом.

Тут уж хоть стой, хоть падай, а ситуация полный пиздец.

Мало того, что этот пластиковый говнюк решил выкинуть нечто подобное в людном, мать его, месте, так он еще и наслаждался каждым рваным выдохом, доносившимся до его слуховых процессоров. Но гораздо большей проблемой для Гэвина оказался собственный каменный стояк, который даже за этой гневной маской не скроешь.

RK900 его как открытую книгу читал и наверняка заметил как у детектива на щеках проступил алый постыдный румянец. Андроид с таким наслаждением следил за движением кадыка каждый раз как Рид нервно сглатывал, что просто не мог не понять в какой конкретный момент его напарник дошел до точки кипения.

В сознание то и дело выплывали образы RK900, который с тем же нахальным выражением лица стоит перед ним на коленях и расстегивает ширинку его джинс.

Пиздец. Дожили. Гэвин поехал кукухой окончательно.

А худшее во всей этой ситуации – либидо самого детектива, которое спустя несколько неактивных месяцев решило внезапно очнуться и теперь удерживалось от полного помешательства лишь натренированной силой воли, которая стремительно сдавала позиции под натиском чужих всезнающих глаз цвета ясного неба.

Это было фиаско эпических масштабов. И Гэвин уже морально готовился принять поражение без боя.