Так вот, Ли Минхо ничего не боялся. До этого дня…

Даже когда его окружили пятеро в душевой тренировочного лагеря. Вряд ли они хотели его изнасиловать, скорее просто попугать столичную юную цацу. Но Минхо ведь был из Гимпо, несмотря на крашеные волосы, нежную кожу и томный вид. Так что он покрепче перехватил ручку швабры, хладнокровно прикинув, что хватит на пару ударов, а потом дрянной пластик просто сломается. Он даже успел вмазать кому-то, а потом прибежал Бан Чан (с которым, они каким-то чудом попали в один тренировочный лагерь) и швырнул ему от двери нормальную такую биту. Фиг знает, где он ее откопал. Пятерка охренела, конечно. Откуда им было знать, что для хоряги к еще неснятому клипу, они кидали эти биты друг другу пару недель, и приучились их ловить из любого положения.

После всего их вызвали к начальнику лагеря.

Тот долго смотрел на них, тяжело вздыхая:

— Я прочитал ваши объяснительные, — наконец сказал он. — От дисциплинарного взыскания вас спасает только рапорт медслужбы и запись с камеры наблюдения.

— В душевой? — задрал бровь Бан Чан.

— Как раз для таких случаев, — начальник хлопнул ладонью по столу. — Никто на ваши задницы не дрочит. Но мне бы не хотелось объясняться по этому поводу с военным прокурором. Поэтому… — он сделал многозначительную паузу.

Ли Минхо и Бан Чан терпеливо ждали.

Если их хотели пронять столь нехитрым трюком, то просчитались. После шоу-бизнеса подобные психологические манипуляции вообще не трогали.

— Но без наказания я вас оставить не могу, — сказал начальник, не дождавшись от них никакой реакции. — Вместе служить не будете. Поскольку, не вы были зачинщиками, места службы будут не самыми плохими. Один поедет на Чеджу, другой на Уллындо.

— Разве Чеджу это наказание? — нахмурился Бан Чан.

— Это Чеджу — наказание, — хмыкнул начальник. — Короткая — Уллындо, длинная — курорт. Тяните! — и протянул им две спички, зажатые в пальцах.

— А где это — Уллындо? — немного растерянно спросил Ли Минхо, держа в руках короткую спичку.

И вот теперь, стоя под шквалистым ветром на палубе сухогруза, неподалеку от какого-то безымянного островка, Ли Минхо впервые испытал страх. Где-то на горизонте, сквозь стихающий шторм, двигались две горы. Даже на таком расстоянии они казались огромными, а что будет если эти твари подойдут поближе?!

Под сердцем остро кольнуло, он сглотнул враз пересохшим горлом.

— Кайдзю, — сказал кто-то рядом. Голос, несмотря на завывания ветра, звучал мелодично и спокойно, как-будто они сидели в кают-компании, а не болтались на продуваемой палубе, держась за леера. — Вторая категория, скорее всего.

Он обернулся.

Рядом с ним стоял человек по уши закутанный в огромный непромокаемый плащ.

— Это много? — выдавил Минхо.

— С этим можно справится.

— А вы откуда знаете? — ему сейчас так не хватало лидера. Бан Чан бы точно его смог успокоить.

— У нас в трюмах два егеря, которые справятся даже с кайдзю четвертой категории, — продолжил незнакомец, и откинул капюшон, показывая милые щеки, пухлые губы и ярко-розовые волосы. — Я — Пак Чимин, главный механик шаттердома Уллындо.

Надо сказать, что Пак Чимин на инженера похож не был. Он тянул скорее на какого-нибудь айдола второго поколения или даже первого. Ну из тех, что хорошо сохранились, и теперь в силу возраста и общей безбашенности позволяли себе куда больше других артистов.

Так вот, Пак Чимин носил три серьги в левом ухе и челси на высоких каблуках, подводил глаза, а еще души не чаял в своих “детках”. Так он называл егерей. И похоже, что он любил эти механизмы куда больше, чем людей.

Хотя к Ли Минхо отнесся, в общем-то, хорошо. Ну по своим ПакЧиминовым меркам.

Тот про себя решил, что инженеру Паку он понравился тем, что никуда не лез без спросу на экскурсии по трюмам. А может и не поэтому.

Пак Чимина было сложно понять: в один момент, он милашничал, строил глазки, а в следующий, уже орал на кого-то из техников, неправильно (по его мнению) закрепившим тросы.

“Хен, — мысленно обратился Минхо к Бан Чану, — хочу обратно в общагу. К тебе и ребятам”.

Но до возвращения еще надо было дожить, а увидев чертовых кайдзю (пусть и издали), Ли Минхо вообще не был уверен, что это возможно.

Он подолгу стоял на носу, вглядываясь в туманный горизонт, ожидая, что вот сейчас, прямо в этот момент из белесой хмари вышагнут те самые чудовища, но на этот раз они не пройдут мимо.

Караван стоял в дрейфе уже третий день, ожидая хорошей погоды, и от этого ничегонеделания посередине нигде, было еще тоскливее.

На экскурсии Минхо больше не звали, отделению новобранцев не поручали ничего, так что после разминки и завтрака, он был абсолютно свободен до обеда.

Телефонами пользоваться не давали, новостей он не знал, и даже не мог связаться с Бан Чаном, чтобы рассказать ему о происходящем. Не пожаловаться, нет, просто рассказать.

— Хватит изображать из себя Роуз, — из клочков тумана, стелющихся по палубе вдруг неожиданно проявился Пак Чимин.

— Не Роуз…

— Ну тогда, Джека. Напоминаю тебе, что он плохо кончил.

— Это… Это из “Титаника”?

— Естественно, — почти оскорбленно воскликнул инженер Пак, — как можно не знать классику.

— Хен! — воскликнул Ли Минхо. — Этот фильм вышел, когда я еще не родился!

— И что?!

— Просто он слишком старый, — пробормотал смутившийся Минхо. — Они уже все старые.

— В принципе, — Пак Чимин побарабанил пальцами по металлическому ограждению, — я это древнее говно мамонта тоже терпеть не могу. Моя бывшая девушка просто с ума сходила. Даже заставила на Хэллоуин одеться Джеком.

— А вы не хотели?

— Конечно, нет. Я собирался нарядиться Дудочником.

— Вау! вот просто вау, хен! — Минхо даже забыл о кайдзю, бродящих в тумане. — Это очень круто!!!

— Вот потому я с ней и расстался, — вздохнул Чимин, — ну еще и потому, что меня никогда не было дома. Вечно на верфях пропадал. Зачем мне там девушка.

— Действительно, — ехидно хмыкнул Минхо, — девушке на верфи делать нечего. Ни магазинов, ни спа, ни кофеен.

— Чтоб ты понимал, мальчишка, — инженер Пак отвесил ему подзатыльник. — Ладно. Паять умеешь?

— Нет, — чистосердечно повинился несостоявшийся айдол, — никогда в руках не держал.

— Научу. И хватит пялиться в туман. Тех кайдзю перехватили егеря с баз на Амами и Шикотане. Выдыхай, мелочь.

Встречать их вышли два патрульных егеря.

— Малыши, — хмыкнул Пак Чимин.

Ли Минхо задрал голову, разглядывая две громадины, идущие навстречу караванам, под громкий бит, разносящийся над волнами.

“Вдoль гopoдcкиx дopoг, пpиминaя cнeг,

Я буду мчать на своем коне…”

— Я сейчас слышу, то, что слышу? — пробормотал он.

— Ну я тоже это слышу, — захихикал Чимин. — Я помню, как Lil Nas X и RM порвали все с этим ремиксом на прошлогодней Грэмми.

— Не может быть… — Минхо даже головой затряс.

Слишком уж сюрреалистичной была картина: караван кораблей, два громадных егеря и рычащий голос Рэп Монстра, слышный на многие мили вокруг:

“Moи лoшaдки пoзaди, цeпи нa гpуди

Черный бaлaxoн, нa нoгax ботинки в тон

Мой скакун xopoш, зaвoди cвoй Porsche

Я оставлю в зepкaлax уxмылку твоей рожи…”

На этих словах Ли Минхо понял, что служить будет нескучно. И местами, наверное, даже весело. Но не факт, что ему.

Он скосил глаза на главного инженера Пака, который самозабвенно приплясывал, подпевая:

“Вдoль гopoдcкиx дopoг, пpиминaя cнeг,

Я буду мчать на своем коне.

Вдoль гopoдcкиx дopoг, пpиминaя cнeг,

Я буду мчать на своем коне…””

— Дурдом, — прошептал Минхо.

К такому его жизнь не готовила.