Сияние

Ацуши понятия не имел, что это такое.

Висящий в воздухе кристалл светился ярко-ярко, волшебно. Отблески отражались в его глазах, и янтарь радужки разбавляло розоватое сияние, словно отпечатываясь на ней.

Впервые он увидел этот кристалл на холме, на самой границе, где заканчивались поля возле приюта. Тогда он устал, отбился от своих и отошёл немного отдохнуть. Ноги и спина заболели стоять в одной позе, и он позволил себе ненадолго отвлечься.

Кристалл сразу показался ему волшебным, нереальным, магически завораживающим, но немного пугающим, потому Ацуши рухнул в траву и лежал, смотрел на него, боясь приблизиться. Розовое пульсирующее сияние притягивало, манило к себе, поэтому он, честно сказать, понятия не имел, сколько там пролежал.

И только когда Юна, старшая в их группе приютских, окликнула его и рявкнула так, что, наверное, на все окрестности было слышно, он и думать забыл о всяких странных кристаллах. Нужно помогать старшим, а не в траве прохлаждаться. Могли и наказать.

Кристалл появлялся ещё несколько раз, но Ацуши старался его игнорировать. Впрочем, не слишком успешно. Любопытство оказалось выше его сил по итогу, и он попытался подойти к одному из них, висящему посреди коридора. Похоже кристалл видел только он один. Остальные проходили мимо, словно не видели. Огибали его.

Так странно и необычно. Сказочно. Ацуши читал в приютской библиотеке сказки, и там с героями происходило много необычных вещей. Правда только с хорошими детьми, а не с такими как он, но иногда так хотелось верить в чудо. Даже ему.

Постепенно Ацуши привык видеть розовое сияние – на крыше, в классе во время занятий, возле здания, в подвале, где лодыжку обвивает цепь, а от обиды хочется глотать горькие слёзы, в общей комнате и коридорах.

Кристалл полупрозрачный, и если коснуться, то ощутишь только лёгкое покалывание, и рука пройдет насквозь, но это первая вещь в целом мире, которая как Ацуши кажется, существует только для него одного. Думать о подобном кощунство, но он хранил свой маленький секрет месяцами, не говорил о нем никому.

Даже директору.

Ацуши слишком боялся, что если обмолвится о чуде хоть раз, оно исчезнет, а без него станет хуже. Теперь, когда кристалл появлялся хотя бы раз в несколько дней, он чувствовал себя лучше. Даже когда его запирали, или не давали есть, или они все часами помогали на полях, что валились с ног от усталости.

При мысли о том, что он может больше не увидеть розоватое сияние и отблески на гранях кристалла, Ацуши становилось страшно. Потому он старался в работе лучше и сдерживал слезы как можно дольше.

Но однажды все закончилось.

После особенно серьезного наказания он не выдержал и снова разревелся. И неосознанно потянулся к висящему совсем рядом кристаллу в поисках поддержки и утешения. Заметив Его взгляд, Ацуши окончательно пал духом. Если эти люди узнают про его сияние и отберут, то ему совсем незачем будет жить.

Но кристалл исчез сам. Больше Ацуши его не видел. Ни в поле, ни в подвале, ни в комнате, ни в зале для наказаний. Вероятно, тот понял, что Ацуши о нем рассказал и решил уйти сам. От этой мысли стало во много раз хуже.

Директор много раз утверждал, что Ацуши ни на что ни годный и бесполезный. И вот он оказался прав. Даже кристалл решил исчезнуть и оставить Ацуши одного. Потому что тот не имеет права на на что хорошее.

Даже мечтать о подобном не имеет права.

Захлёбываясь слезами, прикованный к стене, мальчик так и уснул в подвале, терзаемый неспокойными тяжёлыми мыслями. С одной только надеждой, увидеть свое драгоценное сияние.

Но оно не появилось. Ни сегодня, ни через час, ни через неделю.

Через три недели после исчезновения кристалла к приюту подошёл человек. Весь в белом – белые одежды, белые волосы. Только глаза у него были красного цвета. Ацуши его увидел только потому что работал в этот момент в поле вместе с другими не так далеко от ворот. Странное ощущение, но этот человек показался ему знакомым, хотя он не сомневался, что никогда в жизни его не видел.

Мужчина в белом переговорил с одним из воспитателей и прошел на территорию. Ацуши же велели поторапливаться и возвращаться к работе. Он подавил пришедшийся невовремя приступ любопытства и вернулся к рису.

Уже когда они шли вечером на ужин, Ацуши понял, что показалось ему таким знакомым. Этот человек, казалось, светился так же как кристалл, окружённый таким же розоватым сиянием. А, быть может, его глаза. Другого оттенка, но читалось в них что-то неуловимо похожее.

Возможно, это только совпадение, но мальчик сразу же разнервничался. Вот бы увидеть гостя хотя бы одним глазком! Тогда он поймет – придумал себе или и всё и вправду так и есть!

Он даже за ужином почти не съел ничего. От волнения весь аппетит пропал. Но парня в белом увидеть в тот вечер так и не удалось. Да и где его искать? Директор, наверное, поселил его на ночь в то крыло, где располагались спальни персонала, а туда воспитанникам ходить нельзя.

Наутро его сомнения только усилились. Потому что в их комнату пришел воспитатель и приказал идти за ним. Ацуши тщетно пытался припомнить, что в последнее время сделал не так, но не преуспел, поэтому просто пошел следом, стараясь молчать. Так лучше. Он оказался в кабинете директора. Не впервые, но все же он здесь довольно давно не был – часы все также тикали на книжной полке.

А ещё в кресле, напротив директорского стола сидел парень в белом. У Ацуши сразу отнялся язык и, похоже, все остальные части тела, потому что он замер как вкопанный, и воспитателю пришлось его толкнуть, чтобы он прошел внутрь.

– Шибусава-сан изъявил желание тебя забрать, – нарушил тишину директор. Его острый холодный взгляд словно пронзал Ацуши насквозь. – Я объяснил ему все связанные с риски, но его решение осталось неизмененным. Следовательно, с этой минуты твоя жизнь зависит исключительно от его решений. Помни, чему ты здесь научился и не совершай ошибок. Не позорь меня и всех нас, вложивших в твое воспитание столько времени и сил.

Ацуши глупо моргнул, а после перевёл взгляд на все ещё хранящего молчание парня в белом. У него на лице лежала печать скучающего безразличия. Когда на него обратили внимание, он все же пошевелился и обратился к мальчику.

– Мое имя Татсухико Шибусава, – голос его также был практически лишён интонаций. – Полагаю, директора ты расслышал. Я забираю тебя, и ты будешь жить со мной, Ацуши-кун. Возможно, некоторые вещи покажутся тебе странными, как и многие мои действия, – он замолчал и перевел взгляд на настырно тикающие часы. – Мне не приходилось раньше...иметь дело с детьми.

Ацуши автоматически кивнул. В голове у него категорически не укладывалось происходящее. Оно казалось ирреально нелепым, словно сон, от которого он никак не мог проснуться. А ещё от Шибусавы действительно исходило сияние. Как от кристалла, который он видел. Они связаны? Очень хотелось спросить. Так сильно, что мальчик щёлкнул челюстью и даже прикусил себе язык, напомнив, что они сейчас не одни. Резкая боль привела его в чувство.

– Я буду стараться. Я прилежный. Умею много работать и знаю, когда молчать, – оттарабанил он. Хотя здесь он соврал. С этим всегда были проблемы, и поэтому на него постоянно злились воспитатели. Но Ацуши правда надеялся, когда-нибудь исправиться. Теперь у него есть стимул. – Ещё я умею терпеть боль, вот. И на мне быстро все заживает. Они сказали, это хорошо, – он опасливо покосился на директора, не зная, можно ли говорить такое, но тот хранил молчание. Значит да.

Шибусава поднялся, забрал со стола какую-то папку и опустил голову в знак уважения.

– Благодарю, что уделили время. Пожалуй, мы пойдем. Пока есть время, мы должны успеть добраться до станции до отправления поезда.

– До свидания.

Ацуши не сразу понял, что это и его касается. Лишь когда воспитатель подтолкнул его в спину, он поспешно бросился за парнем. Немного грустно было, что ему даже вещи взять не дали. Пусть у него ничего и не было, всё равно обидно. Когда других забирали, им хоть время давали попрощаться. У него, конечно, и друзей нет, но обидно! Даже злит немного...

Они вышли за ворота и медленно направились по просёлочной дороге прочь от приюта. Ацуши некоторое время боролся с желанием обернуться, и всё же не удержался – серые стены постепенно удалялись. Он никогда не уходил далеко. Это было строго запрещено, и за это серьезно наказывали. Пару раз во время работы приходилось разве что. И вот теперь, он действительно покидает это место. Даже не верилось.

Нет, он знал, что когда-нибудь после совершеннолетия ему придется уйти отсюда. Но ведь до него ещё уйма лет. А уж о том, что его кто-нибудь заберёт, Ацуши давно и мечтать бросил. Тем более, такой серьезный богатый господин. Судя по его одежде, мальчик сделал вывод, что тот явно необычный человек.

Шибусава шел достаточно быстро, и приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать, но Ацуши старался не жаловаться. Он знал, что если начать ныть, могут наказать.

Через четверть часа, когда он совсем запыхался, парень обратил на него внимание, повернув голову в его сторону.

– Я слишком быстро иду? Ладно, – он немного сбавил шаг, и Ацуши теперь мог хотя бы не бежать, а идти медленнее. Однако он так переживал, что не смотрел под ноги и запнулся о камень. Шибусава придержал его за шиворот, не позволив упасть.

– Простите! – Ацуши покраснел от стыда и сжался, ожидая удара. Но его не последовало. Спустя пару мгновений он осознал, что просто стоит посреди дороги, а Шибусава выжидающе на него смотрит. – Простите, – повторил он.

– Ты уже говорил. Идём.

Они добрались до крытой станции, и парень что-то купил у мужчины в окошке. А после они прошли на платформу. Ацуши старался не глазеть на прибывающий поезд на станцию. Он впервые видел его вживую, а не на картинке, в фильме или аниме, которые иногда показывали воспитатели детям. И выглядело оно настолько диковинно удивительно, что он не знал, что и сказать. Прямо дыхание перехватывало. Большие металлические вагоны, и когда они тормозили его обдувало ветром.

Шибусава нажал на кнопку, и двери разъехались в сторону. Хорошо, что он при этом взял Ацуши за руку и завел его внутри. Или он бы так и остался стоять снаружи и пялиться. В салоне оказалось прохладно, а сидения мягкие, обитые тканью. Ацуши сразу встал на колени и принялся таращиться в окно. Сперва он не видел ничего, кроме бесконечных полей, но со временем начали попадаться дома, все чаще и чаще. Их стало так много, что у него в глазах зарябило.

Ацуши восхищённо вздохнул. Он понятия не имел, что может существовать так много зданий. Это казалось просто нереальным. Сказочным, как кристаллы. Он бросил украдкой взгляд на сидящего рядом безмолвно парня.

Возможно, только возможно, сияние кристаллов все же принесло ему настоящую сказку? Иначе он никак не мог поверить в то, что это происходит именно с ним. С кем угодно, но только не с ним.

Ацуши хотелось задать тысячу вопросов, но он сомневался, можно ли. Однако молчание затягивалось, а поезд все ехал и ехал, постепенно наполняясь людьми. Взрослыми, чужими, незнакомыми. Пугающими. Поэтому мальчик решился.

– Извините, а нам далеко ещё ехать?

– До Токио. Там, пересядем на другой поезд и попадём в Йокогаму. Подождём, пока тебе сделают документы. Потом улетим в Америку, – ответил Шибусава, и Ацуши ошарашенно замер. Он не мог себе представить, как это.

– В Америку это за океан? Далеко отсюда? – даже со своими скудными знаниями географии Ацуши знал, что Япония, где они живут, находится на острове, а до Америки либо летят на самолёте, либо плывут.

– Да. Ты против?

Он помотал головой.

– Нет. Просто не ожидал. Не знаю. Странно, – он отвёл взгляд и съехал обратно на сидение, подобрал под себя ноги. Желание задавать вопросы сошло на нет. Он пытался представить, как это – жить далеко. Ладно. Он понятия не имел даже как жить не в приюте.

– Не так страшно, как кажется, – Шибусава сказал ему, и он словно пытался, чтобы его голос звучал как можно мягче. – Все будет хорошо.

Ацуши кивнул. Вроде ободряюще. Его раньше никто не пытался ободрить, потому для него даже сам жест много значит. Однако как показать это, он понятия не имел.

– Спасибо…

Народу в вагон заходило все больше, и Ацуши совсем потерял желание спрашивать о чем бы то ни было. Немного страшно. И не хотелось получить наказание. Он потерял счёт времени, пока Шибусава не встал и не потянул его за собой сквозь людское море, прямо к выходу. Часть схлынула, вынужденная выйти, и вскоре они оказались на свободе.

Ацуши показалось, будто он ослеп и оглох одновременно. Вокруг было слишком много людей. Он в своей жизни столько не видел. Они в окружении каменных стен, покрытых разнообразными плакатами говорили и спешили куда-то и постоянно шумели. Неосознанно он вцепился в руку парня, боясь, что если отстанет, потеряется здесь навсегда.

– Токио очень многолюдный. Но в Лос-Анджелесе людей тоже немало, – пояснил Шибусава и повел его за собой. Он, похоже, прекрасно знал как здесь ориентироваться. Ацуши завидовал. Едва они потеряли платформу из виду, он не сомневался, что не найдёт ее снова. Даже снова ощутил себя бесполезным. И зачем выбрали именно его?

Они сели на другой поезд, где тоже было очень много людей, но теперь ехали совсем недолго. Шибусава показал куда вставить билет, и сказал, что когда появится зелёная стрелка, нужно пройти быстро через турникет, так он назвал странное ограждение из металлических механизмов, связанных между собой.

Они вместе вышли наружу, и вскоре оказались на улице. Людей там тоже было очень много. Больше, чем на станции, и Ацуши испытывал почти настоящий ужас. Он, кажется, объел себе все губы, пока они шли по улице от метро куда-то, куда знал только его спутник. Ацуши цеплялся за белый рукав и надеялся, что не привлекает своим поведением слишком много внимания.

Но на них никто не смотрел. Все куда-то спешили. Никто ни на минуту не оставался на месте. Ацуши, который всю свою жизнь провел среди одних и тех же людей, в замкнутом пространстве, такой огромный город напоминал муравейник.

Однако постепенно они уходили с многолюдных улиц, и становилось проще. Ацуши ощущал, что сердце бьётся не так часто, и ему не так страшно. Через какое-то время они оказались перед небольшим двухэтажным домом, ничуть не отличимым от других точно таких же вокруг. Шибусава поднялся по лестнице на второй этаж и открыл дверь, пригласив мальчика пройти внутрь. Ацуши крутил головой. Он оказался в узком коридоре, закончившемся двумя дверями и поворотом.

Парень тем временем снял обувь.

– Можешь пройти пока в ванную комнату, принять душ. Я разогрею что-нибудь поесть.

Ацуши автоматически кивнул, просто чтобы как-нибудь отреагировать. Потому что не знал, что ещё говорят в таких случаях.

В ванной комнате все выглядело новым и совсем не таким, как в приюте. Принцип тот же, но даже страшно подумать о том, чтобы повернуть кран – вдруг сломает что-нибудь, а потом ещё накажут?

Однако ему же сказали, что надо сделать. Он нерешительно открыл кран и сунул руку под воду. Теплая. Здорово. В приюте вода обычно была прохладная, в лучшем случае приходилось ждать, пока она стечет.

Ацуши влез под горячую по-настоящему воду, все ещё не в силах поверить, что это на самом деле происходит. Он в городе. А совсем скоро уедет в другую страну.

В голове не укладывалось.

Мальчик вылез из душевой наружу меньше, чем через пять минут, повинуясь вбитой в подкорку привычке и поискал глазами полотенце. Одно висело на крючке, второе лежало сложенным на стиральной машинке с опущенной крышкой. Ацуши немного помешкал и взял то, которое лежало и закутался в него. Ощущение нереальности происходящего не оставляло его даже пока он переодевался и выходил по коридору, шлепая босыми ногами по деревянному покрытию пола.

На столе стояли две тарелки. Ацуши устроился поудобнее и взялся за палочки. Он всё ещё не знал, как себя стоит вести с этим человеком.

– Эм…– от звука чужого голоса Ацуши чуть от стула не свалился и чудом удержался в вертикальном положении. – Полагаю, раз мы будем жить вместе, нам будет иногда нелегко. Мне немного сложно, поэтому если что, ты можешь меня о чём-то спрашивать, – его голос звучал спокойно, но в нем сквозили нотки неуверенности.

– Кристалл, – выдохнул Ацуши и поднял голову, наконец находя в себе силы встретиться с ним взглядом. – В приюте я видел кристалл. А вы...сияние... я чувствую...как кристалл… – мысли окончательно перепутались, и он замолчал.

– Так я нашел тебя, – негромко отозвался мужчина, и Ацуши вскинул голову снова, не в силах сдержать рвущееся наружу любопытство. Он начал ерзать на стуле от нетерпения, чуть не уронил палочки, и парень явно заметил его реакцию.

– Я эспер. Такой же, как и ты.

Ацуши округлил глаза непонимающе и посмотрел на свои руки, выронив все же палочки.

– Я? Вы что-то путаете. Я не могу быть эспером… – он слышал о таких людях только рассказы от воспитателей да байки, передающиеся из уст в уста от других приютских. Многие эсперы жили в крупных городах и вроде бы объединялись в группы. Некоторые правда предпочитали оставаться по одиночке. Ацуши не интересовался. Для него это все оставалось на уровне сказок.

Таких же, как его кристалл.

Шибусава встал и выдохнул, а после запустил руку себе в грудь. Мальчик даже пикнуть от страха не успел, когда он достал оттуда кристалл. Точно такой же, какой он видел в приюте. Окружённый ярким сиянием.

– Этот не мой, – глухо пояснил парень и убрал его обратно. – Но ты мог видеть нечто похожее. Я отправлял подобный в поисках...сложно объяснить. Я не могу себе объяснить, не то, что тебе. Но когда я вижу тебя, я могу сказать, что твой кристалл особенный.

– Кристалл? – Ацуши моргнул непонимающе.

– Способности. Не знаю. Кристалл не мог собирать визуальную информацию, – заметив, что его не понимают, парень перефразировал. – Показывать, что происходит с тобой. Но твои эмоции, желания, ощущения. Ещё два я отправил, чтобы они попытались определить, где ты находишься. После очередной вспышки эмоций, ориентируясь на сияние, мне удалось тебя найти.

Ацуши только кивнул и автоматически отправил в рот порцию лапши из тарелки. Чуть не обжёгся, но почти не почувствовал. Он не знал, стоит ли чувствовать себя обиженным, потому что искали его кристалл, а не его самого? Но пока ему нравилось больше, чем в приюте.

– В общем, я сперва хотел сделать иначе, но решил, что...– каждое слово давалось Шибусаве с видимым усилием. – Заберу тебя. И мы попробуем так. Когда ты сможешь показать мне свою способность сам. И контролировать её.

– Но я даже не знаю, о чем вы говорите, – растерянно пробормотал мальчик. Голова просто кругом шла, и он схватился за край стола, чтобы не свалиться.

– Ладно. Это не так важно сейчас. Все потом, – парень потёр виски пальцами с длинными ногтями. – Когда я тебя забрал, я уже и сам не знал, как у нас с тобой получится. Все сильно отличается от того, как я это представлял…

Ацуши молча похлопал глазами. Он вообще не знал, что стоит на это ответить. Он до сегодняшнего утра даже подумать не мог, что покинет приют.

– Вы вытащите мой кристалл? – спросил он с любопытством.

– Сперва я хотел так поступить, – подтвердил Шибусава. – После передумал. Мне интересен ты с кристаллом. То ощущение, которое я испытываю...оно странное, и я хочу осознать, почему кристалл нашёл именно тебя. Может, позже получится.

Ацуши кивнул. Он не возражал. В любом случае, это всё ещё было гораздо лучше приюта.

Но ему все ещё не верилось, что внутри него такой же кристалл, и он тоже эспер. Такое бывает только в сказках. Хотя, может, с ним и происходит нечто сказочное. Пусть его и забрали ради его кристалла, он чувствовал себя счастливым. Так называется это глупое чувство с пузырьками внутри?

Шибусава показал ему, где лежит футон. Просто на будущее. А сам ушел в соседнюю комнату. Ацуши остался в комнате и подошёл к окну. Снаружи можно было увидеть часть ограды, развесистую крону дерева и улицу, сейчас пустующую.

В голове творился кавардак, и мальчик просто вернулся комнату, расстелил футон и сел на него. Просто чтобы что-нибудь сделать. Он не знал, чем ему себя занять. В такое время они обычно ещё работали, а после вечером занимались и ложились спать. Интересно, он тоже будет заниматься? Или важен только его кристалл?

Ацуши некоторое время посидел, а после вышел в коридор. Раздвижная дверь, ведущая в соседнюю комнату, была отодвинута.

Шибусава сидел на своем футоне и заплетал волосы в косу. Перед ним лежала какая-то книга. Он прижимал ее коленом, но без особого успеха. Та все время норовила перелистнуться на другую страницу или закрыться.

– Давайте я помогу? – с готовностью предложил Ацуши. Ему хотелось быть полезным, раз уж его забрали. Он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке и не знал, что ему делать. Слишком много незнакомого в этом городе. Слишком много мыслей. И совершенно никуда не деться.

– Хорошо. Тогда подержи ее. Чтобы не закрывалась, – парень кивнул на книгу, и Ацуши с готовностью придержал страницы. Он не понимал, о чем там. Сплошные кандзи, которых он не знал.

– Ты умеешь читать? – спросил вдруг Шибусава, и мальчик буквально почувствовал, как щеки предательски краснеют.

– Со...совсем немного. Нас учили, а потом мы работали. На полях. Иероглифы в вашей книге я не понимаю. Простите, – виновато сказал он. Ацуши привык, что он нелепый и неловкий. А ещё хуже всех. Воспитатели вечно указывали ему на ошибки и высмеивали перед другими ребятами.

– Это не проблема. Когда приедем в Америку, найму учителей. Тебе все равно придётся выучить английский. И много предметов. Сомневаюсь в том, что тебя учили полезным вещам, – он заколол косу и забрал у него книгу. Ацуши показалось, что он стыда сейчас провалится сквозь землю.

– Простите, – повторил он ещё раз.

– За что? В этом нет твоей вины. Воспитатели должны были предоставлять все необходимое, – Шибусава пожал плечами, а после похлопал по футону рядом с собой. – Можешь остаться здесь, если хочешь.

Ацуши немного помедлил, но все же устроился рядом. Находиться рядом с другим человеком, тем более с тем, который не хочет причинить вред, это очень странное чувство. Он никогда раньше его не испытывал. Нечто необъяснимо комфортное.

– А чем вы занимаетесь? – он слабо припомнил те знания, которые все же получил на уроках. Не все время же они просто сидели.

– Коммерсант. Торгую можно сказать. Многими вещами. Особенно теми, которые имеют большой спрос, – Шибусава убрал прядь за ухо. – Официально. Не официально моя деятельность не так легальна. А ещё я занимаюсь сбором способностей. Для себя и тех, кто заинтересован. Приходится быть осторожным, поскольку в процессе извлечения носитель погибает. Моя собственная весьма приметна.

Ацуши распахнул глаза в изумлении. Он помнил многочисленные уроки директора и знал, что должен помогать людям, и сейчас это осознание боролось в его душе с принятием единственного человека, который отнёсся к нему с теплом. Даже если это отношение предназначалось не ему, а его способности.

– Полагаю, если я тебя забрал, постепенно ты сможешь мне помогать, – задумчиво произнес он. Ацуши снова кивнул. Сейчас он был готов пообещать все, что угодно. Лишь бы не возвращаться в приют. Очарованный тем же сиянием, которое увидел впервые, мальчик не желал, чтобы оно потускнело и снова оставило его в пугающем одиночестве. Долго он бы не протянул.

– А что я должен делать?

– Пока учиться хотя бы вполсилы и слушаться меня. Больше ничего, – легко отозвался Шибусава, переворачивая страницу. – Ты не скучаешь по дому?

Ацуши мотнул головой, а после, неуверенный, что на него вообще смотрят, добавил.

– Нет. Я не понял…все ещё ещё боюсь, что вы передумаете, и мне придется туда вернуться. Я не слишком любил приют. Директору и воспитателям я не нравился. Другим ребятам тоже. Не знаю почему…

Шибусава поднял голову от книги.

– Ты эспер. Они боялись тебя. Того, что ты можешь совершить.

Ацуши мотнул головой. Снова это слово.

– Но какой из меня…

Шибусава вздохнул.

– Я хотел приберечь демонстрацию до прибытия в Америку. Впрочем, ладно. Тебе, возможно, будет больно. Расслабься, – он вытянул руку и коснулся пальцами его лба. Ацуши ощутил жжение в области груди, и оно показалось ему странно знакомым. Он не успел даже осознать, что именно происходит, прежде чем мир изменился и утонул в черно-белой вспышке. Шибусава что-то говорил, но Ацуши охватили инстинкты, говорящие ему напасть – рвать на части, убивать. Жажда крови нарастала, прежде чем он ощутил, как его кристалл резко вбили обратно в грудь.

Он, задыхаясь, выгнулся на кровати и закашлялся. Боль оказалась настолько сильной, что он потерял способность дышать и несколько мгновений беспомощно хватал ртом воздух, не в силах сделать вдох.

Прошла целая вечность, прежде чем он смог немного разогнуться, а потом опять согнуться и посмотреть на сидящего возле него Шибусаву.

– Теперь ты больше склонен мне верить? – негромко спросил тот. Белые одеяния украшало несколько длинных рваных полос, словно по ним прошлись когтями.

– Это все сделал я? – Ацуши неверяще коснулся торчащих во все стороны ворсин, даже забыв спросить разрешение.

– Да. Остановить твоего тигра тяжело. Пусть он ещё маленький. Будь ты старше, а я менее осмотрителен, – Шибусава замолчал, не закончив предложение. Ацуши и не требовалось знать. Он может и был ребенком, но не настолько тупым и знал, что такое, когда люди умирают.

Или, по крайней мере, думал, что знает.

– Спасибо, – тихо сказал Ацуши. Он не думал, за что именно его благодарит. Возможно, за то, что тот спас его. Или за то, что ещё сделает в будущем. Шибусава только пожал плечами безмятежно и углубился обратно в чтение. Инцидент его совершенно не впечатлил.

Ацуши же овладел страх. Он хотел пользоваться своим кристаллом, а не бояться его. Если для этого человека кристалл был важен, наверное, и сам Ацуши должен чему-то научиться?

– Я могу управлять тигром? – тихо спросил он после долгого перерыва.

– Если очень захочешь научиться, то да, – Шибусава не отвлекался от своего занятия. – Тебе придется приложить много усилий, но я помогу. Пока он ещё молод и своенравен, но и ты должен стать сильнее, заставить его себя слушаться.

– Я...я справлюсь! – Ацуши сжал руки в кулаки. Когда его ожог взгляд алых глаз, он почувствовал, что хочет показать, что он чего-то значит. Впервые за свою недолгую никчёмную жизнью, Ацуши хотел доказать кому-то кроме директора, что он сильный. И пусть при мысли об этом человеке он вздрогнул и словно ощутил его присутствие, ему удалось сосредоточиться.

– Тогда будешь стараться. Когда приедем в Америку. Здесь опасно. И места мало. Я не хочу проблем с японским отделом по контролю. Им вообще не стоит знать, что я забираю эспера, – Шибусава слабо улыбнулся. Ацуши даже невольно удивился. Он думал, что этот человек вообще почти лишен эмоций.

– Хорошо, – легко согласился мальчик. Теперь отбытия в другую страну он ждал едва ли не с нетерпением. Оно, это желание, медленно, но верно разгоралось где-то в грудной клетке маленьким огоньком, который Ацуши пока сам едва ли осознавал.

Они больше ни о чем не заговаривали в этот день. Ацуши не знал, какой вопрос из всего многообразия не закончится ещё одни «закончим разговор в Америке», а Шибусава, похоже, и сам не был многословным человеком. Мальчик привык находиться в тишине большую часть своей жизни, потому и не возражал. Времяпрепровождение в подвале на цепи или среди тех, кто тебя ненавидит, также не отличалось разнообразием, потому пока он решил просто ждать.

После они поужинали, и его отправили в свою комнату. Ацуши не стал испытывать терпение парня и, увидев закрытую дверь, отправился к себе.

Но сказать проще чем сделать.

Сон не шел. Все в практически пустой комнате было чужим и незнакомым. Он просто лежал и таращился в потолок, а после, пожелав, чтобы все это не оказалось чудесным сном, все же уснул. Усталость взяла верх, а событий сегодня хватило с лихвой.

На его счастье, реальность осталась реальностью, и он проснулся там же, где и засыпал. Рядом с ним лежала новая одежда взамен его непонятного приютского подобия формы. Вероятно, за него даже уже сходили в магазин, пока он тут прохлаждался в кровати.

Ацуши снова почувствовал угрызения совести, но долго разлеживаться не стал – поднялся и переоделся. Красная рубашка с короткими рукавами, черные штаны. Он натянул перчатки без пальцев и с непониманием уставился на галстук.

И как вообще завязывать эту штуку?

Мальчик пока оставил его в покое и прошел в том, в чем есть, на кухню. Шибусава там и обнаружился. Он поприветствовал его кивком.

– Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спал.

– Угу. Спасибо вам. За одежду…. – он рефлекторно дёрнул себя за воротник.

– Не за что.

– Только я не знаю как...ну...– Ацуши неловко показал на галстук.

Парень подозвал его к себе поближе, и мальчик переживал несколько неловких мгновений, пока тот завязывал галстук на его шее.

– Повязать легко. Нужно просто знать секрет. Я научу тебя. Сперва вдеваешь вот так, – пальцы скользили нарочито легко, пусть Ацуши и не видел движений. – Потом так, а после затягиваешь. И готово.

– Спа... спасибо. Но я не запомнил, – пробормотал он, стыдливо опустив голову и отступив на пару шагов.

Шибусава пожал плечами и поболтал ложечкой в чашке.

– Научишься постепенно. Не проблема.

Ацуши почувствовал себя немного обиженным даже. Ему показалось, что Шибусава верит в него больше, чем он сам в себя. Просто никто никогда не поддерживал его столько, как этот человек за эти пару дней, пока они вместе. Причем его тон не оставлял никаких сомнений в том, что Ацуши справится, причем сам мальчик ни на йоту не был уверен в своих силах. Директор и воспитатели столько раз говорили ему множество вещей, которые, как он считал, нормальны, а теперь ему говорят прямо противоположное, и он просто не знал, как с этим справиться.

– Вы...уверены, что не ошиблись? – тихо спросил он. – Когда выбрали меня? Я имею в виду, я ведь ужасный. У меня никогда ничего не выходит. Вы говорите, что у меня все получится, но я понятия не имею, и мне очень страшно. Я боюсь, что ничего не выйдет, я вас подведу, вы разозлитесь. Тогда я... простите…

Ацуши очень хотелось высказать всё, что накопилось на душе. Он не знал, как с этим справиться иначе. Но, наверное, лучше сказать сразу, чем потом он сделает что-то не так, и его накажут. Потому он осмелился открыть рот в присутствии парня, а не в тишине своей комнаты, где его могли услышать разве что стены. Хотя сразу же об этом пожалел.

Шибусава, похоже, выглядел немного растерянным. По крайней мере, обычная его невозмутимость дала трещину. Он обвёл немного встревоженным взглядом комнату и снова посмотрел на мальчика. Его алые глаза несли некоторое странное выражение.

– Послушай. Я...не знаю, как выйдет. Мне непонятно. У меня тоже может не получиться, – признался он со вздохом, и Ацуши округлил глаза в удивлении, не понимая, что тот имеет в виду. – Я имею в виду, ужиться с тобой. При встрече я уже говорил: я понятия не имею как ладить с детьми. Я и в принципе не слишком понимаю как общаться с людьми. Если ты думаешь, что тебе одному некомфортно и многое непонятно, то ошибаешься…Я без понятия, что нам обоим делать, если ты спросишь меня, – он запустил пальцы с длинными ногтями себе в волосы, а после взглянул на мальчика. – Но мы можем только попытаться вместе. Каждый со своей стороны.

Ацуши задумался. И медленно кивнул. На его лице появилась слабая улыбка. Тот факт, что Шибусава не уверен в себе, его немного подбодрил. Хотя, наверное, это немного нечестно. Самую чуточку.

– Давайте попробуем, – легко согласился он. Звучало не слишком сложно даже для него. Хотя все же неприятно, что он пользуется ситуацией.

– Документы будут готовы завтра днём. Вылет в тот же день вечером.

Ацуши улыбнулся. Он хотел выйти на улицу и погулять. Его интересовал мир за пределами здания, но раз они скоро уезжают, наверное, глупо спрашивать его, могут ли они пойти погулять.

– Хорошо. А в Америке можно будет гулять? – любопытство все же рвалось наружу, и вопрос задался сам по себе.

– Сколько угодно. Но ты научишься контролировать свою способность. Или у тебя могут возникнуть проблемы, – предупредил парень. Ацуши задумался и вспомнил, что вчера сам его об этом попросил. Видимо, иначе нельзя.

– Тогда я тем более буду стараться, – пообещал он. Они снова посидели в тишине. Тихо звякнул телефон, и парень потянулся к нему, прочитал что-то на экране и встал.

– Мне нужно сходить по делам. Вернусь вечером. Еда в холодильнике, – он потрепал по волосам, прошел к двери, поспешно обулся и покинул квартиру. Похоже, что-то важное. Ацуши немного посидел, в после снова подошёл к окну.

Там что-то происходило. Трое мальчишек бежало за котёнком, у которого к хвосту была привязана крышка от консервной банки. Она волочилась следом с грохотом, который он слышал даже через стекло. Ацуши сжал руки в кулаки. Он знал, что ему не стоило выходить. Он знал. Но ещё он знал, что так нельзя делать.

И не мог остаться в стороне.

Эмоции и ассоциации сплошным валом обрушились на него – он словно испытывал то, что чувствует несчастное животное. Ведь он сам слишком часто испытывал нечто подобное. Оконная рама захрустела под стремительно меняющимися пальцами, и стекло осыпалось десятками осколков и искорёженные остатки окна распахнулись. Мальчик вскочил на подоконник и оттолкнулся от него в мощном прыжке.

Он перемахнул через ограду со второго этажа и с лёгкостью приземлился на асфальт, даже не заметив, какое огромное расстояние преодолел. И сразу бросился за мальчишками.

– Эй! Оставьте его в покое! – его голос скорее напоминал рык. Он оттолкнул двоих в стороны с такой силой, что они едва не упали. Не обращая внимания на странные выражения их лиц, переходящие сперва в недоумение, а после в ужас. Ацуши перегнал их, схватил котенка и отвязал крышку от его хвоста, не обращая внимания на то, что тот его царапает, а руки скорее отчасти напоминали звериные лапы и застыли на тонкой грани между человеческими и звериными.

Котенок слабо пискнул и затих, то ли смирившись с судьбой, то ли по какой-то другой причине. Ацуши бережно, как мог, прижал его у себе и обернулся на мальчишек. Те уже улепетывали прочь со слабо различимыми воплями «чудовище».

Ацуши неуверенно посадил котенка на асфальт и погладил его по головке.

– Прости, если напугал...я их хотел прогнать, а не тебя обидеть, – тихо сказал он, не сомневаясь, что его не понимают. На самом деле он не знал, что и думать.

Впервые в жизни не он плакал в страхе возле чьих-то ног. Совсем нет. Это от него убегали прочь. Очень странное ощущение. Покрытые жёсткой полосатой шерстью руки, длинные пальцы, почти превратившиеся в когти и почерневшие ногти. Ацуши пошевелил руками.

Его нередко звали чудовищем в приюте, говорили множество обидных отвратительных слов, однако только сейчас он всерьёз видел и ощущал, что того заслуживает. Однако, вместе с тем, он испытывал некую гордость. Потому что не сомневался, что поступил правильно.

Он опустил голову. Котенок тёрся о его ноги. Ацуши взял его на руки и медленно побрел обратно, пытаясь вспомнить из какого дома выскочил. Наверное, очень глупое решение, но он решил попросить оставить его. Не хотелось, чтобы те трое вернулись и выместили свою злость на нем.

Такие как они всегда так поступают. Ацуши знал слишком хорошо по себе. Он не мог не попытаться. Даже если его накажут. Он вытер глаза, на которых вот-вот были готовы выступить слёзы. Кажется, он ещё и потерялся. Наверное, он заслуживает того, чтобы получить наказание.

Постепенно ему удалось сделать руки нормальными, а ещё некоторое время спустя он заметил выбитое окно со сломанной рамой. И все же слезы потекли по щекам. Похоже, от него снова одни проблемы. Он теперь понятия не имел, как попасть обратно в квартиру.

Поднялся на лестницу, ведущую на второй этаж и там сел под дверь, обняв колени руками. Рыжевато-серый спасённый котенок потёрся о его ногу и устроился рядом с ним.

Ацуши же приготовился к терпеливому ожиданию. Неизвестно сколько прошло времени, как громыхнуло, и полил дождь. Котенок спрятался под его ногами, а мальчик обнял себя руками, чтобы сохранить немного тепла.

На его счастье только несколько человек прошло мимо, и его не было видно из-за бортика, пока он тут сидел незаметно. Щёлкнул замок, открылась дверь и кто-то ушел из одной из квартир на первом этаже, а после снова все стихло.

Ацуши чихнул так громко, что дремлющий котенок аж открыл глазки и сонно заозирался.

– Ты спи. Я это просто так, – он вытер нос и попытался подавить зевок. Почему-то он чувствовал сильную усталость. Будто весь день в поле проработал, хотя он и встал сегодня поздно и не сделал ничего такого.

Когда раздались шаги на лестнице, он напрягся. Здесь ведь были ещё квартиры, и возможно пришел кто-то чужой. Однако когда на площадке возникла знакомая фигура в снежно-белых штанах и пончо поверх кофты, Ацуши почувствовал как душу затапливает облегчение, тут же сменившееся тревогой.

– Ну...я это...– он сразу же вскочил на ноги, взял котёнка и поднял голову. – Извините. Я заслужил наказание. Я увидел, как над ним издеваются, и я не смог себя контролировать...вы сказали мне быть осторожным, но я...не справился, – он перевел взгляд на нервно дергающего хвостом котёнка.

– Ты навредил кому-нибудь? – Шибусава открыл дверь ключом. Его интонации не изменились совершенно, и это сбило Ацуши с толку. Все взрослые, с которыми он имел дело раньше, всегда демонстрировали свою злость.

– Навредил? Ну...Нет. Они увидели мои руки и лицо, наверное. И разбежались. Я как смог вернулся сюда, – Ацуши все ещё чувствовал себя очень сильно виноватым. – Я знаю, что вы меня теперь накажете.

Шибусава кивком указал на раскрытую дверь, и Ацуши поспешно прошел внутрь, все ещё удерживая котенка.

– Но, пожалуйста, позвольте мне оставить его.

– Будут проблемы на таможне и в самолёте, – задумчиво произнес парень.

– Я вас прошу. Я...– Ацуши закусил губу. – Я знаю. Они вернутся за ним. И отыграются. Я не хочу этого. Я сделаю все, что угодно! Пожалуйста, позвольте оставить его…

Шибусава оставил зонт в прихожей, переобулся и прошел на кухню, достал тарелку из шкафа, а из холодильника молоко.

– Не делай так больше. Тебе повезло, что ты не потерял контроль на эмоциях, не обратился полностью и не порвал их, – он поставил тарелку на пол, и Ацуши поставил котенка рядом с угощением. У него мурашки по коже прошлись от подобной перспективы. Он ведь и правда себя не контролировал в тот момент.

– Простите, – прошептал он и начал вытирать слезы. Вот всегда он так. Все портит. Ведь если бы он ошибся, то тогда...

Парень положил руку ему на плечо, и Ацуши вздрогнул.

– Ты смог не навредить им. Но больше так не рискуй.

– Вы...не злитесь? – тихо спросил он.

– Злюсь немного. Но толку? Ты бы все равно поступил также, – он пожал плечами, наклонился и погладил котенка. Увлечённый молоком, тот даже шарахнуться не успел. Шибусава выпрямился и вздохнул. – Просто постарайся вести себя осмотрительнее. Нам повезло, что их байкам вряд ли поверят родители. А если кто и задумается, то завтра нас здесь уже не будет. В Америке всегда помни, что тебе есть что терять.

Ацуши кивнул серьезно. Он попытался осмыслить его слова.

– А ещё я окно... сломал, – виновато признался он.

– Прискорбно. Но ожидаемо. Я позвоню арендодательнице и договорюсь. Надеюсь, теперь мне не надо тебе говорить, чтобы ты сидел смирно на месте?

Мальчик замотал головой. Параллельно с разговором по телефону, Шибусава доставал из холодильника и разгоревал еду.

Ацуши терпеливо ждал, прикусив язык. Чисто на всякий случай.

– Я с ней встречусь и передам деньги лично. Она хочет нормальных объяснений. И мне её ещё отговаривать, чтобы она не появлялась здесь до завтрашнего дня. Ложись спать. Вернусь совсем поздно, а утром разбужу и поедем за документами, – он поставил перед ним тарелку и снова ушёл.

Ацуши обиженно хлюпнул носом. Но винить в происходящем мог только самого себя и больше никого.

Ужин растянулся больше чем на полтора часа, потому что ему кусок в горло не лез. Но расстраивать парня ещё сильнее не хотелось, так что впихнув в себя хотя бы половину, он ушел к себе в комнату.

Ещё мальчик обнаружил, что в одиночестве спать не хотелось. В прошлый раз он чувствовал чужое присутствие, и, вероятно, поэтому мог спокойно отдыхать. Теперь же он помнил все неприятности, которые доставил. И это только за один день.

Однако непривычная усталость давала о себе знать, и он вскоре уснул. Последним, что он ощутил, мягкая шерсть котенка возле своей щеки, и мысль, что надо уже придумать ему какое-нибудь имя.

Сон уходил медленно, от того, что его трясли за плечо. Он увидел лицо Шибусавы. Подскочил, чуть ли не откатился в сторону. Сейчас парень носил белые джинсы, футболку и бежевую джинсовую куртку, делающие его практически неотличимым от других молодых людей. Волосы заплетены в аккуратную косу.

– Доброе утро. Собирайся. Мы выезжаем завтракать и за документами.

Ацуши сонно потер глаза и поднялся, побежал в ванную комнату, где со вчерашнего дня ему обеспечили ещё и зубной щеткой и прочими важными вещами. Быстро приведя себя в порядок, он вернулся в комнату только чтобы увидеть переноску, в которой уже мяукал котёнок.

– Я могу его понести?

– Ты и будешь его нести, – Шибусава повесил переноску ему через голову, а после застегнул чемодан. – Пошли. Купим в аэропорту в Макдональдсе что-нибудь по пути. Туда с животными нельзя, так что с завтраком разберемся на ходу. Вернее будет обед.

– Угу...– Ацуши не возражал. Его все ещё не оставляла тревога по поводу вчерашних событий, но Шибусава, похоже, не собирался его наказывать, и он понемногу расслаблялся. Вместо этого он пытался подобрать имя коту, но никак не мог решить. Вообще как называют котов? Он даже не знал, кот это или кошка. Вчера не выяснил, а сейчас как-то и времени нет. – А давайте назовем его как-нибудь...на американский или японский манер?

– Мы оба японцы, так что резонно назвать так, – ответил парень, распахивая багажник арендованной машины и устраивая там чемодан на колесиках.

– Но я не знаю как называют котов.

– Можно как природу. ТакиВодопад, СораНебо или НамиВолна. Или можно что-нибудь более необычное, – Шибусава сел за руль, а Ацуши на заднее сидение, с переноской.

– Необычное, – определился он.

– ИчикаПодарок или ШиориРуководство, – парень пожал плечами, и они поехали по городским улицам. Ацуши всерьёз задумался. Даже в окно не смотрел. Оба варианта понравились. – Пусть будет Шиори. Я считаю, что ему подойдёт.

– Как скажешь. Посиди. Заберу документы и пойдем.

Ацуши кивнул, потрогал сетку пальцем и его зацепили когтем. Это вызвало невольную улыбку. Все же он не ошибся.

– Шиори, мы скоро полетим далеко-далеко. У нас будет новая жизнь. И у тебя и у меня. Понимаешь?

Котенок продолжал охотиться за его пальцем за сеткой, не обращая внимания на его слова. Но Ацуши только улыбнулся шире. Когда Шибусава вернулся и вручил ему документы, он смотрел на бумаги озадаченно. Во время жизни в приюте он понятия не имел о многих вещах. И это одна из них.

– Видишь ли, это очень важно. Теперь ты сможешь покинуть страну. Другое дело, что могут возникнуть проблемы, когда мы решим вернуться, но вряд ли тебя это волнует.

– Угу, – он сжимал неожиданно вспотевшими пальцами свои новые документы и чувствовал себя по-настоящему свободным. Ведь теперь приют остался позади. То есть по-настоящему. Никто его не удерживал. – Давайте скорее...улетим отсюда?

Ацуши испытывал страх, но, в то же время и предвкушение. Он хотел убежать. Возможно, это малодушно. Как он делал раньше. Однако, в этом побеге мальчик видел попытку начать все сначала. Стать другим человеком. Не жалким никчёмным слабаком, а тем Ацуши, которым он сам сможет гордиться. Пусть это казалось глупым даже ему самому. Правда пока делиться этими мыслями с Шибусавой не хотелось. Может быть, он скажет ему позже.

Они уже сдали багаж и раздумывали, пройти ли таможню, когда их нагнал темноволосый подросток в очках. Короткие волосы были чуть растрёпанные, словно он даже не успел причесаться, прежде чем бросился сюда. Он приблизился и попросил их отойти. До начала посадки ещё оставалось достаточно времени, потому что они приехали рано, потому Шибусава легко согласился. Едва они отошли от толпы и нашли место, чтобы попасть в слепую зону камер, подросток, стараясь оставаться спокойным, спросил.

– Какого черта, Татсухико? Ты не сказал мне, когда просил достать эти бумаги, что именно в них содержится. Ты не сказал, насколько это важно.

– А ты не уточнял, что не работаешь с такого рода информацией сейчас. Почему ты обвиняешь меня?

Ацуши закрутил головой, прижимая к себе переноску. Как они выбили право везти Шиори в салоне – отдельная головная боль. Сейчас же его больше интересовало происходящее между Шибусавой и появившимся подростком.

– Потому что я могу вылететь из школы! И плакала моя стипендия и возможность поступить на экономическое отделение в лучший вуз страны. Не строй из себя идиота. Ты прекрасно понимаешь, как здесь все работает.

– Мое предложение остаётся в силе. Ты можешь приехать учиться в Штаты. Я даже любезно оплачу тебе бакалавриат. Твои услуги информатора стоят достаточно дорого, чтобы я мог себе это позволить.

– Я потеряю свою сеть в Японии, и мне придется выстраивать там все с нуля! Не будь дураком!

– Но зачем ты меня тогда нагнал сейчас, Анго? Чтобы пожаловаться? – негромко спросил Шибусава, и подросток осекся, словно его ударили, нахмурился, сразу приобретя серьёзный и деловой вид.

– Я не хочу, чтобы ты впредь играл со мной, Татсухико. Не стоит темнить. Возможно, я не твоего полета птица, но ты пожалеешь, если не будешь воспринимать меня всерьёз.

Шибусава кивнул. Выражение его лица ничуть не изменилось. Непохоже, чтобы он воспринял это угрозой.

– Я и не собирался. Однако подумай над моим предложением, если не хочешь оказаться между молотом и наковальней в один прекрасный день. Тебя не оставят в покое, и ты сам это знаешь. Пошли, Ацуши, – последнее он кинул мальчику. Тот торопливо кивнул и едва ли не побежал за парнем в сторону очереди, уже собирающейся возле таможни.

Анго посмотрел им вслед хмуро, но ничего говорить не стал. Похоже, они оба знали, что каждый из них имеет в виду. А вот Ацуши – нет, и, если честно, он запутался.

Когда они прошли по воздушному рукаву и оказались в салоне, Ацуши обнаружил себя сидящим возле окна, а переноску пришлось поставить под ноги. Такие правила. Котёнок ещё некоторое время возился, а после вроде бы притих.

Ацуши смотрел в иллюминатор, за которым расстилалась взлетная полоса, а после все же решил спросить, оглянулся на Шибусаву.

– А кто этот человек?

– Мой друг, – задумчиво отозвался парень. – Помогает мне здесь кое с какими делами. Номинально он ещё в школе, а фактически влез уже много куда. Когда-нибудь пожалеет об этом, но будет поздно. Я просто его предостерёг. Слушать меня или нет – его личное дело.

Ацуши кивнул.

Он бы на месте парня внял предупреждению. Шибусава делал много хороших вещей и говорил умные слова. Стоило его слушать. Но вслух говорить ничего не хотелось. Он окончательно запутался во всех сложных разговорах, подтекстах и событиях. Можно и позже со всем этим разобраться. Как-нибудь в другой раз.

Мальчик снова прилип к иллюминатору, тем более самолёт начал брать разгон и вскоре медленно начал подниматься над городом.

Его душой постепенно овладевали странные и очень хрупкие чувства. Он сожалел, что они улетают из Японии и через несколько часов уже окажутся в другой стране, на материке. С другой стороны, он ощущал жгучий восторг, который разгорался с каждой минутой все сильнее и сильнее. Ацуши до сих пор не мог поверить в то, что события последних дней действительно происходили именно с ним.

Его забрали из приюта, он эспер, Шибусава о нем заботится, он позволил оставить котёнка и увозит их в другую страну, где начнется новая жизнь.

Ацуши понятия не имел, какая она будет, но намеревался использовать этот шанс. Во что бы то ни стало. Ради себя. Ради Шиори. Ради Шибусавы. Он не сдастся.

До самого конца.