кейя хлопает ладошками по дивану, приглашая сесть рядом, и кли залазит к нему на коленки.
-расскажи сказку.
-расскажу, когда отпустишь. кли, я не могу держать книгу и обнимать тебя одновременно, понимаешь? альбедо ещё не придумал, как пришить мне несколько лишних рук.
-нет-нет. не отпущу. рас-ка-жи. не надо читать.
-ну, кли, альбедо ещё не придумал новых сказок-
-ты придумал! когда мы ложились спать, ты обещал, что расскажешь мне собственную сказку, если я усну. я тогда уснула! уснула ведь?
кейя хлопает ресницами.
-не уснула?
пытается.
-уснула. рассказывай!
***
мягкая перина облаков застилает все небо, и солнце, должно быть, - горошина: слишком маленькая, чтобы найти, она все равно везде разливает цветочные краски заката.
-тебе как будто бы нравится усталость, люк. я в ужасе.
-а тебе не нравится?
-конечно нет!
дилюк потягивается на кровати, как кот. что-то бормочет, но кейя готов поклясться, - мяукает.
-ну, бойся.
дилюк довольно улыбается.
-ты не человек.
-да ладно тебе!
кейя видит в чужом лице глубокую-глубокую, тяжелую задумчивость. взгляд упирается в стену, брови как будто сползают к ресницам. губы плотно поджаты.
архонты, у недовольных котов точно такая же мордочка-
-я бы дал тебе щелбан, но нет. не могу. не встану. не хочу.
наконец-то решает дилюк и окончательно падает лицом в подушку.
-и все таки, люк, не обязательно было тренироваться весь день. в смысле, до экзамена в ордене ещё неделя. и, давай так, ты в любом случае уже капитан. ты в любом случае сдашь.
-но мне нравятся тренировки.
-или тебе нравится изводить себя.
-мьех.
-ты сказал «мяу»?
-кейя.
выражение глубокого осуждения от задумчивости отличается… ну, отличается точно. чем-то.
кейя умеет эмоции дилюка считывать и различать (постоянно наблюдая за чужой мордашкой, как тут не суметь), однако недовольный кот, кажется, есть недовольный кот.
-мне правда нравится усталость, понимаешь. это… отец сказал, что дело может быть в глазе бога. не подумай что я хвалюсь, нет-нет-
-но мог бы.
-просто… сил как будто бы слишком много. они меня иногда изнутри просто рвут, кай, понимаешь? все такое бум-бум. взрывается.
-а сейчас?
-а сейчас оно ноет.
-и как?
-ну, в сравнении - даже приятно.
дилюк снова падает в подушку, но спиной… хотя нет, затылком где-то, чувствует на себе взгляд.
-а вот тебе совсем не обязательно до последнего оставаться со мной. не хочу хвалиться, но ведь-
-архонты, ну хочешь, я тебя похвалю?
-…но ведь тебе это даётся тяжелее? тебе точно незачем себя мучить. я уверен, ты тоже сдашь, просто мне, понимаешь, отец на меня рассчитывает и… усталость эта… но ты в следующий раз иди домой, кай. не надо из-за меня-
дилюк чуть поднимается на локтях и пристально смотрит в подножие кровати, где вообще-то рассчитывал увидеть кейю.
-ну, ну.
вдруг ласково звучит в самое ухо, и дилюк дергается, когда чужая ладонь осторожно ложиться на макушку, начиная медленно поглаживать.
-никому из нас не следует изводиться, люк. ни мне, ни тебе точно так же. ты и так ужасно усердный, всегда на максимум выкладываешься. и ведь не только из-за глаза бога, а? ты просто такой… умница. старательный. сильный. ко всему на свете готов. но ведь всего от тебя не требуется. уверен, отец тоже не хочет, чтобы ты добивался «всего», да ещё и ценой своего состояния.
…
дилюк дышит тяжело. хочет посмотреть в лицо кейи, рука которого так приятно, нежно и тепло скользит по волосам. так тепло, нежно и приятно, что… ах, двигаться все таки не хочется совсем. не хочется тревожить - хочется удержать прикосновения.
дилюк взглядом обводит контур нависшей над собой тени.
может, на всякий случай ещё не дышать?
-ты у нас умница, люк.
кейя убирает ладонь с макушки. аккуратно накручивает на палец одну из волнистых прядей у затылка.
-огонёк. не торопись сгореть.
и, пальцами по волосам проведя, будто гребнем, окончательно отводит руку. ложиться рядом.
-кейя…
-а я ждал, что ты замурлычешь.
-кейя.
они молчат, но дилюку это молчание отчего-то кажется разговором.
он думает, думает так старательно, и, должно быть, выразительно (брови - к переносице, губы - поджаты), громко, что кейя его мысли вот-вот услышит. если ещё не.
дилюк наконец смотрит кейе в лицо. абсолютно расслабленный, и, как прикосновения, нежный, тёплый.
дилюк наклоняется к чужому лицу. к чужим губам. осторожно, медленно.
***
-только, кли, слушай внимательно. дважды повторять не стану.
-ой! а если я все таки отвлекусь?
-ну, ладно, попросишь - повторю. но постарайся не отвлекаться.
кли улыбается. кивает, ударяясь о кейин подбородок.
-ну, это должно быть легко… ты обычно рассказываешь интересные сказки.
кейя улыбается.
-тогда слушай: давным-давно, может, лет сто назад-
-ой, когда мама и папа познакомились!
-ну, значит лет двести, нет-нет, я хотел сказать, что триста лет назад… жил был принц.
-ой! а как его звали? может, мама про него рассказывала?
-ну, знаешь кли, эта сказка все таки выдуманная… ну, не хмурься, выдуманная только наполовину. а имя я его забыл и как-то не придумал. будем звать просто принцем, хорошо? так вот: жил когда-то этот принц далеко-далеко, в королевстве, до которого даже солнечные лучи не дотягиваются, сколько бы ни пытались.
-бедный принц! получается, там всегда была ночь? и ему что, приходилось все время спать?
-нет, он вообще редко спал. видишь ли, в том королевстве было темно, холодно и, наверное, из-за этого грустно. люди там редко хорошо спали и редко улыбались.
кли трагически охает.
-бедный принц. надеюсь, он оттуда уехал.
-да, умница, кли. отец принца, король, отправил его… то есть, я перепутал, знаешь. отец подарил ему большого дракона, и на этом драконе принц улетел из того далекого-далекого королевства.
-нет.
-что «нет», кли?
-ты сейчас скажешь, что это конец сказки. не надо.
-ох, не переживай, кли, это ещё совсем не конец. видишь ли, принц этого не знал раньше, но перед самым… отлетом… король сказал принцу одну интересную деталь.
-интересную?
-да-да. видишь ли, оказывается, королевство то было проклято. прям совсем проклято, представляешь? настолько, что, как узнал принц, солнце никогда даже не пыталось тянуть к нему свои лучи.
-ой!
-да. и вот, оказалось, что принц был сыном проклятого короля, правящего очень проклятым королевством. и оказалось что, как и подобает, принц тоже был проклят. очень проклят, кли, очень страшным проклятием. видишь ли, принцу нельзя было любить… и тем более влюбляться. каждый, чьих губ коснулись бы губы принца, должен был рассыпаться дождём цветов, что тут же бы обратились в камни.
кли хлопает белыми ресничками.
-никогда не слышала похожих сказок. братец альбедо не обрадуется, когда узнает, что ты рассказываешь мне такую жуть. ну, нет, нет, продолжай, мне же интересно!
***
дилюк наклоняется к чужому лицу. к чужим губам. осторожно, медленно.
почти, почти, он только закроет глаза и… дилюк застывает в миллиметре от.
лицо кейи мгновенно заливается румянцем, и это так невозможно красиво, драгоценно почти - густой цвет перебродившего вина резко выступает на скулах и ключицах вместе с испариной.
кейя осторожно упирается в грудь дилюка ладошками, отодвигая его.
дилюк тоже весь красный. почти искрится и немного трясётся, мелко так, как колокольчик, вот-вот зазвенит. красивый такой, жутко красивый, дышит почти лихорадочно и облизывает собственные губы.
кейя неровно улыбается. «перед смертью не надышишься» - почему-то вспыхивает в голове, и только потом загорается осознание. румянец тут же сменяется какой-то пепельной бледностью, и кейя снова выставляет перед собой руки. более уверенно, менее нежно.
-лю… дилюк. что ты собрался сделать?
дилюк сначала улыбается, но, внимательней всмотревшись в чужое лицо, гасит улыбку и отводит взгляд. открывает рот. закрывает. неуверенно смотрит на кейю и осторожно трогает собственные губы, пытаясь этим что-то объяснить.
-архонты… дилюк, не играй немого. что это было? ты меня поцеловать только что хотел?
дилюк кивает.
-нет-нет, ты мне скажи, что это было. словами скажи. ты пытался меня поцеловать?
«скажи нет, люк, умоляю, скажи, что нет».
дилюк улыбается.
кейя до скрипа сердца обожает каждую его улыбку, но, архонты, нет, люк, не говори, что-
-да. пытался. извини… нельзя?
***
-кли. ты любишь глушить рыбу?
-да! нет.
-нет?
-ты пытаешься сделать так, чтобы я забыла, что мы говорили про сказку. я не поддамся.
кейя тихо смеётся. дрова в камине весело и ласково хрустят, ветер за окном жутко воет, а кли смотрит на него неимоверно серьезно.
-ну нет, что ты, что ты. это вопрос… нужен для сказки, понимаешь?
-принц что, полюбил рыбу?
-архонты, кли! нет. не совсем. и все таки, ты ведь любишь глушить рыбу? а бомбочки делать любишь?
-люблю!
кли радостно вспыхивает, и огонь в камине опасно вытягивается.
-чудесно. а если джинн тебе запрещает, ты перестаёшь любить?
-нет! совсем. почти даже наоборот.
-наоборот, правильно.
кейя вытягивает ладони к камину и незаметно насылает на них крио. пламя шипит, но в конечном итоге слабо сопротивляется, и вот снова уже едва полыхает.
-знаешь, я вот, например, очень люблю пить… виноградный сок. а наш дядя дилюк, представь себе, мне запрещает. нет, в тюрьму пока не садит, конечно, но постоянно бурчит. «не пей, кейя, зубы испортишь». а когда нам, ну, или детям в особенности, что-то запрещают, мы начинаем этого только сильнее хотеть.
-ты говоришь, что ты ребёнок?
кейя гладит малышку (хотя «малышку» его старше, так что как посмотреть) и беззвучно смеётся.
-я - нет. а вот дядя дилюк - вполне возможно. знаешь, кли, иногда мне кажется, что он любит все на свете мне запрещать в особенности потому, что я прошу прекратить так делать… ну, нет. я хочу сказать, что юный принц, узнав, что любить ему ну никак нельзя, стал грезить о любви.
-грезить?
-мечтать, кли. и мечтать не как о чуде, а как о чём-то близком… вроде, знаешь, как о пироге на завтрак. джинн ведь запрещает сладким завтракать?
кли снова возмущается, и кейя протягивает ладони к огню.
-да-да, даже мне запрещает, представь. подсылает ноэлль с завтраком с утра. а я вот считаю, что не убудет от нас, позавтракай мы, ну, пирогом или, знаешь, виноградным соком.
-тогда завтра с утра испечем пирог! и попросим у дяди дилюка бутылочку виноградного сока!
-так вот, кли, сказка. кхм. на своём драконе принц прилетел в волшебный город. в том городе всегда дул тёплый ветер, всегда смеялись люди, очень вкусно пахло цветами и… виноградным соком.
-и там светило солнце?
-конечно. а как бы иначе там вырос виноград?
-и правда. какой милый город!
-просто очаровательный, кли. принц влюбился-
-о нет!
-...в этот волшебный город. каждый день, когда солнце всходило на небо, принц считал праздником.
-но ведь солнце всходит каждый-каждый день?
-именно. каждый день казался принцу самым роскошным и грандиозным праздником, подобно которому никогда бы не смогли устроить в его собственном замке. в замке принца вообще редко устраивали праздники, разве что балы, иногда. и иногда светские приемы. но они были короткими и, не смотря на всю свою претенциозность, жутко унылыми. а в этом городе, кли, танцы танцевались с утра до самой ночи, и песни пелись днями напролёт. рассвет жители встречали мелодичной птичьей трелью, когда солнце было в зените, люди подпевали бардам, а по вечерам, когда небо на пару часов гасло, чтобы потом зацвести россыпью звезд, все вдруг ненадолго замолкали, прежде чем затянуть тихую, спокойную колыбельную.
-поэтому я люблю, когда ты рассказываешь сказки!
-чего?
-ну, знаешь, у сказок альбедо очень интересный сюжет, но иногда он рассказывает их слишком... приперевозно.
-претенциозно, кли. это немного другое. а альбедо просто не забывает, что сказку тебе рассказывает перед сном. мы с тобой заболтались.
-ну, пожалуйста, давай еще. ты так красиво рассказываешь... как будто сам принц из сказки говорит. ты как будто он, влюбленный в волшебный город и все такое.
кейя смотрит на окно, в котором, вообще-то, видно только его отражение, и кли смотрит на туда же.
-ну, раз тебе так нравится... в общем, принц начал жить в волшебном городе.
-а куда он дел дракона?
-конечно, уменьшил до размеров кота и взял с собой. взял с собой в новый замок. да-да, представляешь, добрый король его приютил! это было замечательно, и принцу казалось, словно тут сбывались все его мечты. и новый замок был светлым и теплым, и при замке был красивый сад и кухарка, которая очень вкусно готовила.
-а она делала пироги на завтрак?
-иногда. конечно, нужно было хорошо и вежливо ее попросить.
-и принц просил?
-конечно. чаще всего, для принцессы.
-там была принцесса?!
кли вспыхивает радостно и, к счастью, не буквально.
-да, самая настоящая. она, знаешь, носила корону и дорогие красивые платья, а еще-
-а можно, чтобы у нее была игрушка, вроде додоко? и тогда, наверное, ей понадобился бы какой-нибудь рюкзачок.
-конечно. у нее был красивый красный рюкзачок и милый плюшевый совенок.
-а что еще, что еще?
-как и подобает принцессам, выученное занудство. она была очень веселой, как ты, но воспитывалась в замке и когда-то должна была стать королевой, так что ей еще приходилось быть ответственной и серьезной. например, знаешь, кли, пироги? принцесса была большой сладкоежкой, но всегда ела только самую полезную еду, потому что так просил король.
-а принц просил приготовить ей пироги?
-иногда. и, хоть она была этому очень рада, принцесса все равно каждый раз ворчала, мол "не ешь слишком много, зубы испортишь". знаешь, как джинн.
-или как дядя дилюк.
-ну да, возможно, как дядя дилюк.
***
-нет-нет, ты мне скажи, что это было. словами скажи. ты пытался меня поцеловать?
«скажи нет, люк, умоляю, скажи, что нет».
дилюк улыбается. кейя до скрипа сердца обожает каждую его улыбку, но, архонты, нет, люк, не говори, что-
-да. пытался. извини… нельзя?
«даже не знаю, люк. даже не знаю. а с крыши прыгать можно? а в озере топиться?»
-ты… извини, наверное, это немного внезапно, но ты был таким красивым. то есть, ты всегда такой красивый, кай, и…
«огонь тоже ужасно красивый, люк, но мы почему-то не кидаемся в каждый костёр. архонты, это было так близко, он мог бы…»
-и?
-ты ужасно красивый, кай, и хороший, и я захотел…
какая у дилюка улыбка? смущенная? радостная? кейя старается не смотреть. красивая, это точно. но нельзя, люк, милый, никак нельзя, в костёр же никто не прыгает…
дилюк не заканчивает мысль. кейя молчит. смотрит в стену. мозг бьет тревогу и почти играет похоронный марш. это было так близко.
а губы горят от не свершившегося поцелуя.
так близко…
-кай? мне все-таки нельзя?
кейя не знает, какое у него выражение лица, но уверен, что не спокойное. и почему дилюк ещё ничего не понял? или понял? нет, надо сказать. а что сказать? «извини, люк, я каэнрийский шпион, в буквальном смысле проклятый, и нам нельзя целоваться, потому что от одного моего поцелуя ты умрешь». миленько, но нельзя. во первых, дилюк не поверит. во вторых, страшно представить, что в противном случае произойдет.
«проклятый каэнрийский шпион»… миленько.
нельзя.
быстрее.
-все-таки нельзя, люк.
нет, никаких милый обращений. лучше «дилюк».
-нельзя, дилюк, никак нельзя, понял?
-почему? я тебе не нравлюсь, кай?
«архноты, а я тебя нравлюсь? неужели нравлюсь?… не нравлюсь, нет. я красивый. влияние момента».
-а я тебе нравлюсь, что ли?
-ну, ты краси… да, кай, нравишься.
блять.
плохо. нельзя. никак нельзя.
быстрее.
-а ты мне нет, дилюк. ты парень. ты мой брат.
грубее. чтобы точно больше не решился.
-это мерзко, дилюк. я правда тебе нравлюсь? мерзость. не смей больше.
«люк…»
голова горит кучей панических мыслей. губы горят от почти что случившегося поцелуя. глаза горят от слез. кейя смотрит в стену. поворачивается к дилюку спиной. встаёт. и уходит.
он нравится дилюку. блять. очень плохо. а дилюк? а дилюк ему нравится?
кейя искал любовь, потому что никогда не хотел ее обнаружить. кейя ждал человека, который своей притягательностью и недоступностью уничтожил бы его изнутри.
дилюк всегда с нетерпением ждал экзамены в ордене. «я боюсь, кай, но быстрее придет - быстрее уйдёт, понимаешь?»
кейя понимает. дилюк перед экзаменами становился нервным и рассеянным. кейя из-за своего ожидания стал слепым.
так долго искал кого-то, о ком можно убиваться, что забыл, какая на самом деле у обычных людей случается любовь. примерно как у них с дилюком. тёплая. нежная.
ну а теперь, ликуй, кейя альберих, тебе разрушающая.
дилюк влюблён в кейю. а кейя влюблён в дилюка. господи, ну как он мог полюбить самого дорого себе человека!? придурок. хуже не придумаешь.
***
-так все таки влюбился?
-извини?
-ну, принц?
-ах, точно. да, влюбился, кли.
-а в кого? можно, в принцессу? она ведь похожа на джинн? джинн лучшая, знаешь? когда не ругается. тетя лиза в неё влюблена, - последнюю фразу кли, с видом самой заядлой сплетницы, произносит полушёпотом, - или, ой, я запуталась. принцесса похожа на дядю дилюка? не знаю, любит ли кто-нибудь дядю дилюка. наверное, любит. у него ведь красивые волосы!
кейя смеется, хотя ему становится немного не смешно.
-да, кли, волосы у него замечательные. но
за одну лишь прическу человека не полюбят.
-разве? тетя лиза говорит, что ты всегда такой красивый, потому что стараешься привлечь внимание дяди дилюка.
-так и говорит?
-ну, не совсем. говорит: «ходит, весь такой вызывающий, гремит, как цыганка на рынке, вот-вот по ладошке предложит погадать, чужой хлеб отнимать начнет. мона не обрадуется. может, ему просто колокольчик на шею прицепить? или лучше табличку, «дилюк, посмотри на меня наконец и»-
-ну все-все. я понял. не надо. а у тебя хорошая память. сможешь кое-что тете лизе передать?
кли, чувствуя на себе важность миссии и серьезность взрослого общения, радостно кивает.
-«ничье внимание я привлечь не пытаюсь, мне это не нужно. наоборот. ты же знаешь, что»-. о. ладно. без последнего предложения. так на чем мы остановились?
-на том, что принц влюбился в принцессу. принцесса похожа на дилюка, но с «красивым красным рюкзачком и милым плюшевым совенком».
-ах, точно. на дилюка, значит… ну, принцесса была красивой. она была милой. живой. светлой настолько, что глаза резало. она была… кли, какая по твоему любовь?
-мягкая! пушистая! сладко пахнет! э… э!
-хорошо, не ломай голову. мягкая и пушистая, настоящая любовь она, кажется, да, похожа на одуванчик. на самую милую мягкую игрушку. на котят. принцесса была для принца… самой любовью. кли, он видел в ней только любовь.
-с самого-самого начала?
восхитилась кли.
-да. не совсем. любовь принца, то, какой он ее представлял, была уничтожительной. пепельной на вид и на запах. горькой по вкусу. неизбежной. но в принцессе он видел другую любовь. совершенно для себя незнакомую. но стоило ему присмотреться получше, стоило бедной принцессе объяснить, что на самом деле есть это светлое чувство…
-было счастье?
-принц проклят, кли. была…
***
боль. невыносимая и неизбежная.
как смерть. как война. как пепел.
«любовь страшнее, чем война, - думал кейя, смотря в отражение, - войны развязывают глупые люди. а любовь превращает людей в последних глупцов»
кейя смотрел на дилюка, только если дилюк не смотрел на него. дилюк приучился завтракать раньше и выпроваживать кейю с тренировок. при крепусе они улыбались. при аделинде кейя однажды расплакался. джинн дилюк как-то раз рассказал свой самый страшный секрет. джинн пыталась поговорить с кейей. кейя к тому моменту, благо, уже выучил пару «искренних» улыбок.
однажды кейя перестал прятать взгляд. «сколько времени уже прошло с того момента, как вы поругались? не знаю, что между вами произошло, но… хватит. вы ведете себя как последние дураки» - сказала ему лиза. лиза не пыталась поговорить. лиза говорила. иногда, кейя был ей благодарен. а иногда вежливо улыбался.
но потом дилюк перестал прятаться с утра, и начал предлагать потренироваться вместе. потом дилюк начал улыбаться, и кейя, почти забывший его улыбку, стал верить и радоваться каждой.
кейя много думал. всегда. много думал и старался мало чувствовать. смотря на дилюка, он думал о том, что, как бы то ни было, бережет его.
«я не дал ему превратить нашу… дружбу в… войну. того, что было раньше, достаточно». смотря на его волосы, он, господи, хотел зарыться в них и начать рыдать. чувствовал, как сжимается сердце.
смотря на его губы, чувствовал, как собственные губы горят. смотря на его лицо, видя улыбку, кейя чувствовал любовь. невыносимо светлую. но думать продолжал о той, другой любви, для себя самой привычной.
***
кейя любил пить. славно бы, сок, но каждый раз, когда при розарии он упоминал, что стоит бы на более… свежий… виноград перейти, девушка возмущалась.
-нет, ты не подумай, мне не стыдно одной здесь пить, просто скучно. ты ведь, будь ты трезвенником, всю жизнь молчал бы, как истукан. на дилюка своего посмотри, ни капли в рот, и вон какой интересный собеседник! я от него ничего кроме счета за последний год не слышала.
-ох, то ли дело ты, прям не заткнуть. хоть огненной воды налей - максимум пару анекдотов расскажешь.
-а у меня просто жизнь смешная. ничего, кроме анекдотов, в ней нет. ну чего так смотришь? ладно, хочешь, расскажу, что сегодня от фатуи в церкве слышала? бармен, две бутылки одуванчикового вина нам!
кейя и сам знал, что выпив, становится куда более разговорчив. рядом с розарией - опасно разговорчив. не произнося лишних слов, она экономила энергию, и становилась слишком хорошей слушательницей.
-а я сегодня сказку кли рассказывал.
-какую? про ведьм и вампиров? как никак, хеллоуин скоро.
-почти. про войны там всякие, про проклятья.
-а, эту. и как оно?
-кли, знаешь, на свою мать ужасно похожа. сколько метафор не лей, до сути все равно докопается.
-и как?
-ну знаешь, я ей говорю, так мол и так, принц для принцессы опасен-
-принц и принцесса. а вам идет.
-ну, дело не в титулах. так мол и так, принц, свою любовь найдя наконец, душит ее на корню, чтобы не проросла во что-то ужасное.
-а она?
-а она про одуванчики. любовь это, мол, одуванчики. нежные и легкие. если сжать, если оставить на ветру, разлетятся. и прорастут снова.
-алиса очень мудрая женщина. кли и впрямь в нее.
у розарии не было возможности лично познакомиться с алисой, и кейя искренне надеялся, что такая возможность предстанет не скоро. будучи единственным, кто знает самые позорные веселые истории о каждом из жителей монда, кейя чувствовал свою власть. но алиса... ох, у нее был ужасно длинный язык и горы компромата. а розария была отличной слушательницей.
-ну, разница конечно есть. ощутимая. мудрость она ведь, во многом, из опыта. а опыт нужно наживать. алиса не боится плохих концовок. а кли… мала еще.
розария улыбается. улыбается странно, не своей обычной "вы, кейя альберих, идиот" улыбкой. нет-нет, кейя явно видит в этом нежном изгибе губ и прикрытых глазах что-то вроде "дурак ты, кейя, дурак". архонты, нежном изгибе губ. нежном.
по спине пробегают мурашки. алкоголь, видимо, не только на кейю действует.
-ну так, - начинает девушка, и кейя готовится к худшему, - не закончилось ведь еще ничего.
***
-и это конец?
удивляются дети. кли удивляется тоже. ну, да, в рассказывании сказок она еще, возможно, не так хороша, как ее мама или венти, и концовка, может, получилась немного смазанной, но хорошей ведь. главное, что хорошей.
-а что, вам не понравилось?
-понравилось! но когда альбедо рассказывал эту сказку, он сказал, что принц настолько боялся навредить принцессе, что решил поругаться с ней. и они никогда не помирились.
-да-да! а в концовке сказки тети алисы принцесса умерла!
-а в балладе венти умер принц!
дети, в целом, радуются. кли тяжело вздыхает.
-и в какую же концовку вы верите? - осторожно спрашивает она, боясь ответа.
кли тяжело было решиться рассказать детям эту дорогую сердцу историю. тяжело было не начать плакать, слыша ее собственным голосом. и, кажется, тяжело будет принять, что за сотню лет история эта, уже другими важными людьми, превращена в легенду. слезливую байку с несчастным концом.
-в твою!
почти хором отвечают дети.
-да-да! ты рассказываешь ее… как надо.
кли выдыхает. улыбается ужасно облегченной улыбкой. ощущая гордость, стыдливо прячет от малышей сверкающие глаза.
-я рассказываю не своими словами. просто говорю то, что когда-то поведал мне мой друг. он, знаете, ко всему этому… имел непосредственное отношение.