(не) романтики

сынмину и чонину по 16. молодость бушует внутри, хочется бунтовать и вытворять какую-то дичь. может поэтому сейчас, в час ночи, два парня сидят на песке у моря. возможно потом им попадет от родаков за то, что они сбежали, но это потом. пока их не засекли, так что можно расслабиться. и они расслабляются: слушают шум воды и крики чаек, попивают из своих бутылок вишневый гараж и наслаждаются атмосферой. но чонину хочется поболтать, поэтому они начинают болтать о всякой чепухе и рассказывать друг другу рандомные факты из жизни. и когда уже ресурсы иссякают, то чонин выпаливает:

— бля луна красивая.

— что аж сдохнуть хочется.

чонин не сразу понимает смысл сказанного. он пытается вспомнить что это значит и позже все же доходит.

— сынмин, т-ты серьезно?

он реально поверить не может. поэтому шокировано смотрит на старшего и разглядывает на его лице эмоции, пытаясь понять шутит ли он. он ждет услышать «да я ж угараю» или «я не понимаю о чем ты». на второе он, конечно, больше надеется, чем на первый, ибо не хотелось, чтобы сынмин узнал правду. но как же он мечтает услышать «да».

— я с таким не шучу. – ким поворачивает свою голову и смотрит в ответ на чонина серьезным взглядом. а тому вдруг смешно становится, поэтому громкий смех раздается по всему пляжу, пока сынмин не понимает, что происходит.

— прости, хен, просто наш диалог - это нечто. – между смехом объясняется ин, резко хватает воротник клетчатой рубашки мина и притягивает к себе, припадая к губам. мин вздыхает от неожиданности, но быстро расслабляется и отвечает, кладет руки на спину младшего, притягивая ближе. а ян напористо действует, приподнимается и одну ногу перекидывает через сынмина, усаживаясь на чужие бедра и углубляя поцелуй. ким отстраняется, чтобы набрать воздуха, и падает на спину, утягивая за собой чонина, и снова припадает к губам. бутылка пива, что стояла рядом, падает, разливая все содержимое по песку и пачкает сынминову рубашку. но ни тот, ни тем более другой этого не замечают, они заняты другим - друг другом. и чонин, забывая об окружающей обстановке, слишком увлекается: рукой проводит вдоль пресса, поднимается к верхним пуговицам и пытается их расстегнуть. сынмин пугается, ведь не время сейчас для такого, отстраняется и руки чужие убирает.

— чонин, сладкий мой, ну не сейчас же.

чонин резко отстраняется, смотрит на старшего нечитаемым взглядом.

— чей я? – совсем тихо, почти шепотом произносит ян.

— мой, – боясь нарушить атмосферу, так же тихо произносит мин. будто кто-то ещё, помимо них, может может услышать.

— повтори.

— мой.

— ещё.

— мой.

— блять да, я твой, – посмеиваясь, отвечает младший, – боже, как слащаво.

— мне тоже не нравится.

— люблю тебя. – чонин улыбается слишком ярко.

— и я тебя, – отвечает сынмин, и ян падает на хена обратно, утыкаясь лицом в грудь и обнимает.

однако, вляпавшись одной рукой в пивную жижу, младший верещит от испуга как ненормальный и вскакивает.

— блять боже что это такое мокрое? – он с ужасом в глазах оглядывает то место и делает страдальческое лицо, когда видит, что бутылка опрокинулась. а затем слышит протяжное и характерное «бляять» от сынмина, что заметил, как его рубашка пропиталась спиртным напитком. они оба заливаются смехом, продолжая обниматься и валятся на песке.

возможно, им попадет от родаков, когда они утром придут домой растрепанные, уставшие и пахнущие пивом. но сейчас они наслаждаются моментом, ведь это лучшее, что могло с ними произойти. ведь теперь они вместе.