– Давай будем вместе? Всегда ходить за руку, смотреть на звёзды, сливать все деньги на всякую херню, заведём собаку, гулять, ссорится и даже тогда заботиться друг об друге? Давай станем настолько счастливо-слащавыми, что у всех станут болеть зубы только от взгляда на тебя?
– Конечно, станем же раем.
***
Фрэнк проснулся посреди ночи, несмотря на то, что там, где он остановился на ночлег было абсолютно безопасно. В лесу возле небольшого посёлка. Заражённых здесь нет и быть не могло. Недалеко был кратер, заполненный костями. Когда началась эпидемия, всех жителей маленьких городов стали эвакуировать и если находился хотя бы один заражённый, то всех собирали в одном месте и сбрасываю на них бомбу. Или если в безопасных зонах не хватало места. Так что некому тут было болеть. Да и перед тем, как устроить лагерь, Айеро всё тщательно проверил, не было тут никого. И людей тоже. Причиной пробуждения был сон.
Чертовски странно просыпаться не от кошмара, а от вполне хорошей картины.
Джерард. Это имя было мёдом на языке. И ядом для рассудка. Джерард даже до апокалипсиса смеялся над лёгкой паранойей Фрэнка, часто подшучивая над ним, когда тот раз пять проверял срок годности продуктов перед тем как положить их в корзину и ещё раз десять, прежде чем отнести на кассу. Или, когда Лоис просто чихала. Даже если это и не было паранойей, то им было плевать.
Кстати о Лоис. Добрая собака тихо сопела, хотя именно она будила их с Джерардом, а позже только Фрэнка, в случаях опасности. И если бы не она, то в ту ночь они бы погибли. Не в ту, когда начался апокалипсис, но в ту, когда они оказались в западне. В ту, когда они разделились. И возможно второй умер, но нет! Фрэнк отказывался об этом думать. Джерард умный, он справится. Их методы отличались, но имели место быть.
Лоис проснулась, и сразу же начала лизать лицо парня. Может быть, собака так проверяла, а не умер ли он. Фрэнк улыбнулся. Девочка была единственной причиной, по которой Фрэнк не обезумел.
– Ну что, девочка, снова в путь?
***
Конец света длится уже около семи лет. Всё ещё опасно, но жар первых лет начал проходить. Во многих городах есть безопасные зоны. Их не так много, и они закрыты, чтобы не привлекать нежеланного внимания. В городах военная диктатура. Уже появились несколько революционных группировок, что начнут действовать лет через пять, и снова наступит хаос. Однако даже в обычных группах, исключая ебанутых каннибалов или сект, поклоняющихся заражённым, всё было мирно. Но все поселения объединяла нужда в патронах.
А вот таким как Фрэнк их излишки были ни к чему. Топор и нож были практичнее. Естественно, пистолет и винтовка всегда были рядом. Но патронов с излишком. А вот еды было мало. Да и Лоис голодала. В этот раз Фрэнку повезло наткнуться на группу фермеров, что с радостью обменялись с ним. Даже очень щедро. Да ему позволили помыться и бесплатно накормили ужином, позволив переночевать.
Когда Джерард был с ним, то обычно он отвечал за еду, одежду и прочее. Обычно он договаривался с другими людьми, с группами, в которых они не задерживались из-за Фрэнка. Чувство вины больно кольнуло сердце. Возможно, если бы не он, то Уэй был бы рядом.
– Спасибо, – стараясь не звучать грубо сказал Айеро, когда ему принесли чистую одежду, после того, как парень вышел из летнего душа.
Девушка только улыбнулась так, словно полностью прочитала всю судьбу Фрэнка. А сам парень, снова зашёл в кабинку, дабы спокойно одеться.
– Пожалуйста. Мы сожгли твою одежду, прости, но такое не отстирать. Собачку твою мы отмыли, – мило пропищала она, – я, кстати Келли, мы даже не успели познакомиться, когда ты только пришёл.
– Мои вещи! – пропустив последнюю часть воскликнул парень, забывая все правила приличия. Наспех натягивая обувь, забыв про футболку, вылетел наружу.
– Не волнуйся, фото в порядке. Это твой друг? Брат? – не унималась Келли. Это раздражало, но девочка была действительно милой, что злиться было невозможно.
– Муж, – ответил Фрэнк, голосом пропитанном отчаяньем. Девочка перевела взгляд на кольцо, что теперь весела на шее, держась на старой цепочке, и печально поджала губы, – Кстати, вы не видели кого-то похожего? Мы разделились примерно год назад, и я ищу его. И можно фото обратно?
– Конечно, ты спишь на чердаке и всё находится там. Я поспрашиваю, кого-нибудь об твоём муже, а ты надень футболку. Тело у тебя хоть и красивое, но бабушки в группе не оценят.
Забавный был диалог. И Фрэнк несколько раз прокручивал у себя в голове. Чистая Лоис положила морду ему на грудь, сопя. Устала. А Айеро уснуть не мог. Непривычная мягкая кровать. Сытая и спокойная собака. Не хватает одного смелого, теплого и мягкого человека. До апокалипсиса, они могли прийти с работы, и просто вот так вот лежать. Джерард шутил по поводу своей пухлости, когда Фрэнк укладывал свою голову ему на грудь и обвивал руками тело. Парень на это бурчал и фыркал, говоря, что от этого одни плюсы. А ещё Уэй мог часами говорить об своих учениках, так, словно это была главная гордость его жизни. После начала этого ада, Уэй относительно быстро потерял вес, получив взамен более крепкое и твёрдое тело. Он стал меньше шутить, а иногда от холода, что исходил от него, у Фрэнка бежали мурашки по коже. Человек, который был против раздавить паука в случае необходимости мог убить человека.
А Фрэнк раньше играл в группе и работал в музыкальном магазине. Он мог устроить шуточную драму, когда его мама пыталась накормить его мясом, а сам он был «огоньком жизни», как называл его Уэй, был громок, смел, дерзок, часто именно он решал проблемы с осуждением окружающих, был, так сказать силой, не боялся драки, из-за чего ещё в школьные и студенческие времена Джерарду приходилось обрабатывать его раны.
После того, как мир рухнул, Фрэнк закрылся в себе. Он стал есть мясо, перестал рваться в бой. Теперь Уэй отвечал за решение проблем с другими людьми. Теперь Уэй защищал их и рвался в бой, а Фрэнк начал избегать драки, подлатывая своего парня после каждой стычки. Они как будто поменялись местами. Изменились. Но это всё ещё они. Вместе. Иногда получалось провести вечер как до всего произошедшего. Майки, как-то сказал, что несмотря ни на что их глаза остались прежними.
Майки. Что ж, этому парню повезло стать врачом. Не то, чтобы Фрэнк знал, что с ним стало, он просто ушёл. Нашёл себе жену, и решил остаться с ней в её группе, оставив прощальное письмо и координаты, где его искать. Оно было у Джерарда. Скорее всего, если старший Уэй выжил, то будет там. Фрэнк местоположение помнил лишь примерно, куда и пытался добраться. Но он знал, что год пути был не бессмысленным.
***
– Когда-нибудь тебя кто-то напугает, и ты навсегда останешься с таким лицом. Хватит накручивать себя, – с теплом в голосе сказал Джерард летним днём на пикнике, на который пошли за место выпускного. Фрэнк не выспался, поссорился с мамой и тонул в чувстве вины.
– Когда-нибудь тебя кто-то напугает, и ты навсегда останешься с таким лицом, – сказал Джерард, посмеиваясь с удивлённого и счастливого лица Фрэнка, вечером, когда сделал ему предложение. Семейный ужин. Вся семья в сборе. Родители счастливы за них.
– Ну, вот, я же говорил, что тебя испугают, и ты останешься навсегда с одним выражением лица, – голос пропитан горечью и скорбью. У Фрэнка на лице шок, удивление, ужас, и он захлебнулся в чувстве вины. Конец света только начался. Он видел, как его отчим разорвал его мать, а Уэй потом выстрелил заражённому в голову.
Айеро вёл себя как мудак. Но нежный Джерард оказался сильнее огненного Фрэнка. Он был рядом. Помог встать на ноги, прийти всегда. Только после этого они поговорили и Уэй поделился своими собственными переживаниями про этот день. Джерард проплакал около двух часов и даже пришлось взять таблетку успокоительного из заначки.
Вспоминать это было больно.
Да и жить не то, чтобы сейчас приятно.
Он застрял на целую неделю в очередном поселении. Это была секта, которая пыталась завербовать его. Было опасно находиться здесь, но нога вновь начала болеть. Как-то раз, когда Рэй ещё был жив, а в их группе было шесть человек, они попали в окружение заражённых. Тогда они потеряли двух. И жену Рэя. Рэй покончил с собой спустя сутки. Фрэнк сломал ногу, а Джерард оглох на одно ухо, когда пытался отстреляться от монстров.
Ему нужно быстрее уходить. Есть вероятность, что здесь процветает каннибализм. Интуиция. Хреново.
Однако, ему обрывают эту возможность. Быстро. Тогда он прикидывается почитателем их религии. Ест еду, которую накладывают в общей столовой, пытаясь себя убедить, что это не человечина. Его начинают принимать за своего, дают обезболивающие. Он просится в охоту и сбегает.
Убив троих человек.
У одного из них, возможно, была дочь.
Он ненавидел себя.
Мерзко.
Мерзко.
Мерзко.
Покончить с собой не кажется такой уж ужасной идеей.
---
Фрэнк не ел уже около пяти дней. Вода заканчивается. Наступила зима. «Холодно, голодно, грустно» – как раньше говорил Уэй, смеясь над парнем. Это заставляет улыбнуться изнеможённого Айеро, что лежал на земле, откинувшись на дерево. Нога болела. Сил пошевелиться не было, а вот на улыбку от воспоминай хватило.
Он вспомнил, как они с Джерардом, Майки и Рэем играли в приставку. Как сбегали ночью на концерт, в бары, просто погулять ночью в парке или на кладбище. Как Рэй своровал дорогой отцовский виски, и их компания впервые попробовала алкоголь. Как потом все получили от отца Рэя.
Он вспомни мать, отца, развод. Грустную мать и счастливую с новым мужем. Как Фрэнк психовал на него и как мужчина терпеливо всё терпел, как попал в притон и как отчим спас его оттуда, как потом сказал: «Я могу тебе не нравится, но это не страшно. Моя задача воспитать тебя и защитить, остальное не важно». Как позже понял, что его родной отец не такой уж и хороший человек. Мир с отчимом, а потом и тёплые отношения. Как всё это выслушивал Уэй. Как они поцеловались, пошли на первое, второе, пятое, десятое свидание. Их первый секс, каминг-аут. Вспоминает руки Джерарда, его губы, объятья, завтраки в постель. Вспоминает пять лет их отношений. Предложение на обычной кухне их квартиры с небольшим романтическим ужином. Как они тихо расписались, как все радовались за него. Неделю, всего лишь чёртову неделю, самой лучшей семейной жизни, покупка Лоис, и конец света. И дальше вспоминать не хотелось.
Больно.
Так ощущается смерть?
Кстати о Лоис? Где эта девочка?
Блять. Только этого не хватает.
Глаза закрываются. Слышится лай и скулёж.
– Джерард, – зовёт в пустоту Фрэнк.
– Эй, а вот и пёс! – молодой голос. Айеро не слышит, – А это кто?
– Джерард, – снова без памяти уже громче говорит парень.
– А это не тот тип из каннибалов? – второй голос, – Может стоит убить его?
Лоис рычит.
– Джерард Артур Уэй!
---
Голова болела так, словно по ней били кувалдой, при этом держа под прессом. Хотелось пить. Футболки на нём не было. Штанина на больной ноге была разорвана. Ноги не было. Если бы не шум в голове, то он бы обязательно запаниковал, но пока сил хватило только нахмуриться. Ему поставили капельницу. Руки прикованы наручниками.
– Воды, – хриплым голосом начал Фрэнк, – Воды, прошу!
Дверь медленно открылась зашла темнокожая женщина. Её объёмные волосы были собраны в низкий хвост. Выглядела она серьёзной и хмурой. Фрэнк заметил бутылку воды в её руках. Она молча подошла к парню и аккуратно подняв его голову позволила сделать пару глотков. Айеро промычал от удовольствия.
– Спасибо, – искренне прохрипел Фрэнк. Женщина молчала, но как оказалось, это ненадолго. Она пододвинула к кровати стул и села поудобнее.
– И так, просто отвечай на вопросы. Без лжи, – девушка говорила с металлом в голосе, – Как тебя зовут? Полное имя.
– Фрэнк Энтони Айеро-Младший, – врать у него сил не было. Да и смысла наверняка делать это нет, эти люди спасли ему жизнь.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать восемь. Нет, сейчас же зима, значит двадцать девять.
– Откуда ты? Я имею ввиду до апокалипсиса.
– Нью-Джерси, Бельвиль.
– Что ты делал с сектой каннибалов?
– Что? – непонимающе спросил Фрэнк, пытаясь вспомнить всё, что с ним произошло недавно.
– Наши люди видели тебя среди каннибалов, ты ходил с ними на охоту и, кажется, неплохо ладил, – терпеливо спросила девушка. Взгляд Фрэнка упал на его ногу.
– У меня разболелась нога и нужны были лекарства. Я не мог ходить, а они предложили помощь. Сначала я не знал, что это секта поедает людей, а потом сбежал при первом попавшемся случае. Охотился на оленей. О том, что там поедают людей знает только глава секты и его приближённые. И я. Остальные члены, в основном дети и матери, очень запуганы. А лидер, кажется педофил. Мясо я ел, но сразу же выблёвывал. Я не горжусь этим. Собака питалась остатками моих припасов. Где моя нога? – внезапно переключился Айеро.
– Ты можешь указать слабые места их охраны? – она нахмурилась и это была первая её эмоция, однако спустя мгновение холод снова вернулся.
– Думаю… Да? Если только у них ничего не изменилось, – неуверенно сказал Айеро, – Где, блять, моя нога? А собака?
– Вопросы тут задаю я. Откуда ты знаешь Джерарда Артура Уэя? – Фрэнка словно водой облили.
– Где мои вещи?
– Вопросы тут…– но её перебили.
– Да-да, задаёшь ты! Фото и кольцо! Где они?!
Но женщина его игнорировала.
– Откуда ты знаешь Джерарда Артура Уэя? – снова повторила вопрос она.
– Мой муж! – сорвался на крик парень, – Мы поженились двадцать второго марта две тысячи тринадцатого года! Где мои вещи!? Где моя собака!? – кричал во всё горло Фрэнк.
Девушка вздохнула, поднимаясь с места.
– Меня зовут Хлоя Приз. Будешь вести себя хорошо, и с тебя снимут наручники. Скоро принесут еду. Вегетарианскую. Все вопросы вечером, а пока отдыхай.
И не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты.
---
С ним больше никто не разговаривал. Приносили воду и еду. Пару раз приходили какие-то люди и что-то заливали в капельницу. Обезболивающие, судя по тому, какой эффект на сознание это оказывало. Откуда они у них? Неважно. Когда он засыпал перед глазами появлялось ещё молодое улыбающееся лицо Джерарда.
Уэй всегда боялся иголок. А Фрэнк пауков.
Удивительно, как эти страхи уходят на задний план, когда ты оказываешься в условиях опасных для жизни.
Он не переставал просить принести ему кольцо и фотографию. Его игнорировали и Фрэнк начал умолять их, едва ли не начав рыдать. Возможно поэтому ему помимо всего вкололи успокоительное. Откуда у них столько лекарств.
На следующий день снова пришла Хлоя. Задавала те же вопросы, так же расспрашивая подробности жизни его Джерарда. Зачем ей это? Фрэнк не знал. Обезболивающие и успокоительные мутили сознание.
– Когда мне исполнялось двадцать лет он разбудил меня в роли вампира. В доме были задёрнуты шторы. Он претворялся вампиром. Называл меня глупым оборотнем, что всё забыл из-за вчерашнего полнолуния, и мы должны натворить чего-то страшно интересного в день всех святых. Я вжился в роль. Рэй был колдуном, а Майки тоже вампиром. Мы сели играть в подземелья, и драконы весь день и объедались всякой гадостью. Приехали мои родители, тоже в образе оборотней. Мама испекла торт в виде оторванной человеческой ноги, – Айеро истерически хихикнул, – А ночью мы гуляли, веселились и шумели. А потом у нас был самый лучший секс, – Фрэнк снова засмеялся. Обезболивающие действовали на него странно. Видимо, они были на основе наркотиков. Это могло объяснить такой эффект и то, что у них эти «лекарства» вообще были.
Видимо после этого дозировку ему уменьшили. Это вызвало неприятный эффект, как будто отходняк. И притуплённая боль к культяпке. Но Айеро только поблагодарил всё таких же молчаливых людей и попросил их постепенно убрать наркотик вообще. Боль, в том числе фантомную он стерпит. Один раз Молчун улыбнулся. Его отец был наркоманом, Фрэнк боялся получить зависимость.
Позже снова пришла Хлоя и попросила указать на слабые места в лагере каннибалов. Айеро послушно всё рассказал.
В качестве подарка ему принесли его любимую вегетарианскую лазанью. Он удивился. Очень. Как они так угадали? Неважно. Очень вкусно. Почти растрогало его.
Помогает справиться с приступами фантомной боли.
Он находился там в течении двух недель. Заходит Молчун и приветливо улыбается. Похож на Рэя. Мило. Больно. Грустно.
– Добро пожаловать к нам, – говорит он, – Я Йен. Хлоя занята, так что тебе об этом говорю я. Но экскурсию проведёт тебе другой, – Нам сказали, что тебе тяжело с чувством дома и привязке к месту, но не пожалеешь. Тем более мы спасли тебе жизнь, а ты помог детям и матерям из секты. Тебе же нравятся дети? О, тебе понравится твоя будущая работа, – что ж, Молчун тараторил и говорил крайне возбуждённо.
– Кто вам это сказал? – хмурясь и начиная закипать спросил Айеро.
Йен загадочно улыбнулся, и положил на тумбочку кольцо и фотографию.
– Тот, кто рассказал, что ты вегетарианец и твоё любимое блюдо лазанья.
У Фрэнка воздух выбило из лёгких.
В комнату зашёл Джерард. Сгорбленный, как будто не спал несколько месяцев, с огромными мешками под глазами, с отросшими каштановыми волосами, спадающими на лицо.
– Привет, Фрэнки.
---
Джерард курил самокрутку, лёжа на крыше дома-тире-приюта, где он теперь жил и занимался воспитанием детей. Сирот было много, так что учителя тут же направили сюда. Ему помогала бывшая воспитательница детского садика, но на себя она брала совсем маленьких детей. Так же Уэй вёл уроки и у тех, у кого были семьи. Было тяжело. В поселении было около шестидесяти взрослых, двадцати подростков, пятнадцать детей, и четырёх малюток до 3-ех лет.
Сюда он попал через Майки. Тот связался с главами этого поселения, чтобы его приняли и помогли искать Фрэнка. Или его труп.
Самокрутка была крепче обычных сигарет, горло щипало. Звуки того, как кто-то поднимается лучше не делал. Это была Хлоя.
– Привет, – как можно нежнее сказала она, – Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно. Мне нравилось работать учителем, но сейчас я должен полностью воспитать целую ораву детей. Бесит, – Джерард выкинул самокрутку, и начиная нервно теребить кольцо на безымянном пальце, – Мой муж бы справился легче. Он обожал детей. Все говорил, как хотел усыновить или удочерить двух, или трёх. Собаку завести. Я согласился только на собаку, сказав, что детей только лет через пять. Он во многом был лучше меня. Если бы не закрылся в себе после пережитого, то своим огнём согрел всех.
– Ты пьян? – поморщилась девушка.
– Немного, – признался он, – А что?
– Трезвей быстрее. Нам нужно допросить тебя. Мы, кажется нашли твоего мужа. И собаку, но она пока на осмотре.
---
Джерард в шоке закрыл рот руками, пытаясь не закричать. Фрэнки, его маленький милый Фрэнки был похож на скелет. Кожа жёлтая, волосы поредели, треснутые сухие бледные губы. Его чудо лишилось ноги. Господи боже.
Фрэнк не видел его благодаря отражающей плёнки. Хлоя его допрашивала. Джерард хотел ворваться, оттолкнуть эту женщину, и крепко-крепко обнять своего мальчика. Смотреть было страшно. Чувство вины душило.
Сердце пропустило удар, когда Айеро начал требовать кольцо и фото. Он как будто не обратил внимание на потерю ноги и самое важное для него были кольцо и фото. Да и слушать его было больно.
Уэй уговаривал Хлою перестать издеваться над Фрэнком, но та лишь отвечает, что его нужно проверить. Они спасают детей и работы у мужчины прибавляется. Теперь он не может приходить каждый день, и к нему приставили «помощников», которые на самом деле следили за тем, чтобы он не натворил глупостей. Йен информировал его.
Фрэнка пичкают лекарствами. Повезло, что здесь была небольшая лаборатория и можно создавать что-то самое базовое.
Когда Фрэнк рассказал про день рождение, Уэй не выдержал и убежал, закрывшись в приюте в своей комнате и прорыдав пару часов.
– Он свободен, – сказала Хлоя, и спустя мгновение, Джерард оказался в больнице.
Айеро выглядел лучше. Здоровее. Менее подавлено. Больше похож на себя. На подрагивающих ногах, Уэй зашёл в палату.
– Привет Фрэнки.
Айеро был в шоке, не верящими глазами смотря своего мужа, а потом потянул к нему руки, еле сдерживая слёзы, чем-то напоминая маленького ребёнка.
Скоро Джерард будет учить его ходить с костылями, а Фрэнк возьмёт на себя воспитание детей в приюте, и Уэю станет легче. Айеро наконец-то станет готовым к тому, чтобы привязаться к одному месту и называть его домом, Джерард просит прощения за всё, что пережил муж, общаться по радио с Майки, учиться заново жить.
Но это потом. Сейчас они в больничной палате, спустя столько ужасов, пережитых по одиночке.
Они вместе.