сладко, как вино

Сяо не знает, где находится, но точно далеко от дома. Болота Тростниковых островов давно уступили место возвышающимся утесам, а затем и редким лесным зарослям. По крайней мере, эта местность намного зеленее.

Бродить без каких-либо ориентиров по глуши — не такое у Сяо представление о веселье. Он всегда был самым быстрым в своей семье — Сяо может обогнать стаю кабанов и в мгновение ока прирезать их или подкрасться к паре журавлей и, прежде чем они успеют взлететь в небо, пронзить их копьем. Вот почему, когда его семья угодила в пучину невзгод, именно Сяо отправился на Тростниковые острова, чтобы зарабатывать на жизнь охотой. Каждую неделю он продает добычу на постоялом дворе «Ваншу», а затем по почте отправляет деньги своей семье в гавань Ли Юэ. Денег немного, но их хватает для сведения концов с концами. Хоть его сестра Гань Юй никогда об этом не пишет, дабы не беспокоить его, Сяо знает, что они не выживут без посылаемых им денег. Однако последние недели охота вокруг Тростниковых островов совсем не идет, повезет, если Сяо выследит хоть одну лисицу. Он вынужден уходить все глубже и глубже на север, чтобы найти достаточно добычи для пропитания, не говоря уже о продаже.

Сяо остается только и дальше разгуливать по опушке леса вдоль побережья прямо за деревьями и молиться Мораксу, чтобы в конце концов найти кабана, журавля, кого угодно, кого сможет продать, чтобы на пару дней прокормить свою семью. Солнце высоко над головой отбрасывает на воду мерцающие блики. Донося легкий аромат ягод и винограда, ветерок освежает лицо, а земля под ногами пружинистая и сырая, совсем не похожая на привычные скалы, окружающие земли Тростниковых островов и гавани Ли Юэ.

В животе урчит. И Сяо проверяет свою сумку, но проблемы с охотой истощили его запасы, так что он не находит ничего съестного. Вздохнув, он достает копье. У него нет выбора, кроме как сделать короткую остановку и раздобыть что-нибудь на обед. После этого сможет продолжить путь.

В лесу жутко тихо. Не слышно ни щебета блуждающих птиц, ни шорохов мелких животных в кустах. Ничего, кроме шепота ветра. Это настораживает, и, пробираясь между деревьями, Сяо держит копье ближе к себе. Он не дурак, и если в этих лесах обитает кто-то, кто спугнул всю живность, он не позволит ему застать себя врасплох.

Только благодаря бдительности Сяо улавливает слабую трель птицы. Он молча следует за птичьей мелодией, пока не достигает поляны в лесу. Инстинкты мгновенно предупреждают его. Он начинает сомневаться, но в животе опять урчит, и Сяо понимает, что не может продолжать путь на голодный желудок. Как только словит эту птицу, покинет этот зловещий лес.

На ветке дерева на другой стороне поляны сидит голубь. Он мертвенно неподвижен, только его грудка поднимается и опускается, когда он тоскливо воркует. Сяо сжимает рукоять копья и тщательно прицеливается. Нельзя промахнуться. Метнув на выдохе копье, он наблюдает, как оружие летит точно в грудь птицы… а затем отклоняется от курса и пролетает прямо над ее головой.

По коже пробегают мурашки. Копье не может менять направление в полете.

Голубь перестает ворковать и поворачивает в его сторону голову, его глаза-бусинки впиваются в глаза Сяо.

Что-то в Сяо тянет его вперед, и он ступает на поляну. Птица не отрывает от охотника взгляда, пока он приближается. По коже опять пробегают мурашки, но Сяо не останавливается, пока не оказывается прямо перед птицей. На таком близком расстоянии он замечает красную каплю на ее груди, выделяющуюся на фоне белого оперения. Чувство тревоги в нутре возрастает. Голубь наклоняет голову и воркует. Разок. Второй. Брызг красного похож на кровь.

Птица раскрывает клюв и вскрикивает.

Сяо двигается чисто на инстинктах. Хватает голубя и быстро сворачивает ему шею. Вздрагивая, пытается перевести дыхание — он даже не осознавал, что задержал его. Тело голубя безвольно повисает в его руках. Это… было как-то ненормально. Ни одна птица не подпускает так близко к себе. Никто не смотрит в глаза убийце и не бросает ему смертельный вызов, и ни одна добыча не позволяет хищнику подойди к себе. Ни одно живое существо так не кричит, не пытаясь о чем-то предупредить. Это только подтверждает опасения Сяо о том, что в этом лесу обитает кто-то опасный. Кто-то, кто может обратить охотника в добычу, кто-то, кто теперь знает, где он находится, и придет за ним.

Сяо запихивает голубя в сумку и бежит. Подняв с земли копье, он пробирается сквозь деревья, не заботясь о том, куда направляется, лишь бы подальше от этого леса.

Хворост царапает лодыжки, ветки хлещут по лицу, но, убегая, Сяо даже не замечает боли. Он ненавидит неестественное спокойствие этого тихого леса. Он устал, голоден, напуган сильнее, чем когда-либо в жизни, он-

Неожиданно воздух прорезает женский крик. От испуга Сяо теряет равновесие и спотыкается о корень. Он падает на землю, и в тот же момент в поле зрения возникает кабан и с визгом бежит к нему. Сяо прячется за дерево, рука взметается к копью. Раздается еще один леденящий душу крик, за которым следуют шаги, становящиеся все громче и громче, и Сяо замирает. Медленно, прижимаясь к стволу дерева, он крадется в тень. Листья закрывают ему обзор, угол неудобный, но этого хватает, чтобы увидеть, как кабан приближается к его дереву и-

Внезапно тело бросается на кабана и валит его на землю. Оно — нет, это она, тело принадлежит одетой в оленьи шкуры женщине — чтобы не свалиться, хватается за шерсть животного. Женщина откидывает голову, на ее растрепанных винно-красных волосах ютится венец из плюща.

Когда появляются еще четыре женщины, глаза Сяо расширяются. Они тоже одеты в оленьи шкуры и венки из плюща, но его взгляд падает на красные, красные, красные пятна на их лицах и руках. Трое из них — одна с темными хвостиками, другая с голубыми волосами, а третья с волнистыми каштановыми локонами — окружают кабана и женщину с волосами цвета вина и хватают животное за брыкающиеся ноги. Последняя женщина шагает вперед, ее длинные светлые волосы собраны в конский хвост. По ее властному виду Сяо сразу же понимает, что она — лидер. Блондинка поднимает руки и начинает петь. По мере того, как другие женщины присоединяются к ней, исполняемая ими истерическая какофония становится все громче и громче, пока они не достигают кульминации песни — и не отрывают конечности кабана от его тела.

Заглушая вскрик удивления, Сяо захлопывает ладонью рот. Кабан на лестной подстилке дергается и замирает, кровь струится из массы разорванных мышц, костей и сухожилий. Сяо делает дрожащий шаг назад. Чтобы удержать дикое животное, а тем более голыми руками разорвать его на части, требуется невероятная сила.

Ни один человек не должен быть способен на такое.

Танцуя вокруг трупа и отрывая от него куски плоти, женщины от восторга завывают. Их предводительница бог-знает-откуда достает бутылку вина и выливает на изувеченного кабана.

Сяо… Сяо нужно убираться отсюда. Готовый бежать, он медленно отступает назад-

Хруст.

И замирает. Он переносит вес со сломанной пяткой ветки, но уже слишком поздно. Женщины смотрят в его сторону, их голодные взгляды рыщут по лесу, пока не натыкаются на него.

Черт.

Второй раз менее чем за час Сяо спасается бегством. В отчаянии, виляя зигзагами, чтобы сбросить преследовательниц, он оббегает деревья. Женщины не только сильны, но и быстры, а голод и усталость отягощают Сяо. Они прямо за ним, издавая неистовые крики, несутся через лес. Он заставляет себя бежать быстрее, чтобы хоть немного увеличить расстояние между собой и вытянутыми женскими клещами. Сяо едва ощущает жжение в легких и боль в ногах — он чувствует лишь бурлящий в венах адреналин и бешенный ритм сердцебиения в ушах. Он молится Мораксу, любому Архонту, который может слушать — дорогие боги, если слышите, пожалуйста, помогите, я что угодно сделаю, пожалуйста-

Взъерошивая челку, теплый ветерок ласкает лицо. Затем из-за дерева появляется рука и хватает Сяо за запястье. Охотник рычит, когда его затаскивают за широкий ствол кедра. Готовый проткнуть напавшего на него копьем, он разворачивается. Однако вместо кровожадной сумасшедшей женщины, которую ожидал увидеть, обнаруживает юношу примерно своего возраста. Парень прижимает его к дереву и, чтобы заглушить тяжелое дыхание, накрывает ладонью его губы. Сяо смутно замечает, что от него пахнет яблоками и вином.

— Тссс, — шепчет юноша. И тут же Сяо слышит, как прямо за их деревом, пытаясь учуять потерянную добычу, женщины замедляются. По звуку их шагов Сяо понимает, что они, медленно приближаясь к цели, рассредоточились. Он закрывает глаза и готовится к смерти.

Вновь поднимается ветер и громко шуршит листьями, что жутко напоминает бегство животного. Одна из женщин выкрикивает приказ, и Сяо слышит, как, преследуя шум ветра, они уносятся прочь.

Только через несколько минут он понимает, что женщины действительно ушли. Колени подгибаются, и, дрожа, Сяо приваливается к дереву. Его спаситель отходит, чтобы дать ему пространство и выглянуть из-за ствола дерева.

— Вакханки [1] ушли, — возвращаясь к дрожащему Сяо, сообщает он.

Юноша одет в простую белую тунику. Две темные косички с темно-сине-зелеными кончиками обрамляют его невинное лицо и изумрудные глаза. Боги, он прекрасен. Божественно прекрасен. На его голове, как корона, восседает кривой венок из плюща, такой же, как у женщин, и Сяо насторожено смотрит на него. Парень прослеживает его взгляд и застенчиво касается венца.

— Не волнуйся, я по-другому чту вакханалию [2]. Кстати, можешь звать меня Венти.

— Я Сяо, — удается прохрипеть ему. Боги, горло пересохло.

Юноша с любопытством глядит на него, а затем достает из складок туники кубок. С яркой улыбкой на лице он протягивает его Сяо.

— Что ж, Сяо, похоже, тебе нужно выпить, а без вина нельзя праздновать вакханалию.

Сяо с благодарностью принимает кубок и пьет. Он настолько измотан, что не замечает, что Венти только что извлек из воздуха полную вина чашу. Напиток наполняет желудок, и ноющая боль от голода утихает.

— Пожалуй, встреча с вакханками — определенно один из способов празднования, — вздыхает Венти.

Сяо находит достаточно сил, чтобы подняться на ноги. В голове крутятся вопросы.

— Вакха… нки?

— Культ последовательниц, поклоняющихся Барбатосу. Во время праздника вакханалии мы все восславляем бога, но большинство жителей Мондштадта предпочитают пить и танцевать, — Венти задумчиво хмыкает. — Вакханки обычно выпивают очень много и впадают в сумасшествие, ибо верят, что это позволит им духовно сблизиться с Барбатосом. Они настолько безумны, что приносят в жертву своему богу все живое, что находят. Никто в здравом уме не войдет в лес во время вакханалии.

— Я не знал, — Сяо опускает взгляд на кубок с вином в руке. Красная жидкость внезапно становится похожа на кровь. Он поднимает чашу и делает еще один неуверенный глоток.

Опустив руки на бедра, Венти осматривает его.

— Ты ведь не из Мондштадта?

— Нет, я охотник из Ли Юэ. Наверное, я не рассчитал, как далеко на север забрел.

— Ты последователь этого болвана Архонта? — насмехается Венти. Он на секундочку задумывается, а потом на его лице расплывается слащавая улыбка. Сяо кажется, или глаза Венти темнеют? — Почему бы вместо этого не стать последователем Барбатоса? Бог ветра, вина и свободы может предложить тебе больше, чем бог земли и контрактов. Как-никак ты сейчас в Мондштадте.

Сяо напрягается. Он преданный последователь Моракса, и слышать, как Венти говорит такое про его бога, кажется дико грязным и богохульным. Тем не менее он держит язык за зубами — нехорошо дурно отзываться о человеке, спасшем ему жизнь.

Внезапно мир начинает расплываться, а голова кружиться. Он шатается, и вино чуть не выплескивается из кубка. Сяо с трудом соображает. Неужели адреналиновая гонка в конце концов настигла его? Как бы то ни было, нужно покинуть этот лес, пока он снова не столкнулся с вакханками или с кем похуже.

— П-Пожалуй, мне пора идти.

Венти щелкает языком. Он шагает вперед и, опустив руку на грудь Сяо, прижимает его к дереву. Для этого не требуется много сил — Сяо настолько слаб, что если бы Венти не удерживал его, он бы упал. Юноша наклоняется к нему, его взгляд становится чем-то темным, голодным, диким.

— Это вряд ли. — теплое дыхание скользит по уху Сяо, и охотник невольно вздрагивает.

— Венти, ч-что происходит, я-

— Возможно, вакханки были правы насчет вина, — зубы Венти касаются мочки уха Сяо. Он осторожно забирает кубок с вином из его дрожащих пальцев. — Порождаемое им сумасшествие просто восхитительно.

— Я не-

— Неужели ты думал, что можешь прийти в мой лес в день моего праздника, — шепчет Венти. — И без каких-либо последствий помешать моим последовательницам принести мне жертву?

Зрение расплывается, и Сяо изо всех сил старается прогнать туман из головы. И все же одна вещь ужасающе ясна. Мороз пробегает по коже. Похоже, он все-таки нашел главного хищника этого леса.

— Ты — лорд Барбатос.

Сяо скорее чувствует, чем видит, улыбку бога. Тот отстраняется, и без его поддержки Сяо падает на колени. Бог ухмыляется.

— Значит, ты еще в себе. Хорошо.

— Пожалуйста, я должен вернуться к своей семье-

Венти вскидывает бровь.

— Последним человеком, столкнувшимся с вакханками, был король [3], и ему все равно оторвали голову. И вот ты, обычный охотник из Ли Юэ. Теперь понимаешь? Ты жив лишь благодаря мне. Ты обязан мне жизнью.

В отчаянии Сяо ищет рукой упавшее копье. Он даже в полную силу не сможет сразить бога. И все же Сяо не может здесь умереть. Он смыкает пальцы вокруг рукояти оружия и глубоко вздыхает. У него всего один шанс. Он не может промахнуться.

Даже когда, спотыкаясь и неуклюже размахивая копьем, Сяо встает, он понимает, что его усилия тщетны. Выдернув оружие из его пальцев, Венти всего одной рукой легко обезоруживает Сяо и толкает его обратно на колени. Последняя попытка бегства отняла у Сяо все силы, и он безвольно оседает. Потешаясь, бог смотрит на него.

— Что ж, признаю, это была неплохая попытка, — Венти крепко сжимает копье Сяо. По его команде из кончиков его пальцев прорастают лозы плюща, которые вьются вверх по копью, пока не достигают наконечника, где вырастает гигантская сосновая шишка и окутывает самую верхушку. Любуясь своей работой, Венти вертит только что созданный посох [4]. Затем подносит кончик сосновой шишки к подбородку Сяо и заставляет охотника посмотреть ему в глаза. Сяо глядит на него. Его воспитывали в почитании и поклонении богам, однако он не находит в себе ни капли уважения к собирающемуся его убить богу. — В тебе еще столько боевого духа, даже после всего этого вина, — Венти с помощью посоха из стороны в сторону поворачивает лицо Сяо и холодным взглядом осматривает его. — Ох, Сяо, мы чудесно проведем время.

От этого Сяо дергает головой. Он в замешательстве пялится на Венти.

— Ты не убьешь меня?

Венти на мгновение задумывается.

— Я спас тебе жизнь. А значит, ты мой, — наконец решает он. — Так что нет, я не убью тебя. Но, — как бы между прочим, добавляет, — наверное, ты пожалеешь, что не убил.

— Что бы ты ни сделал, я не сдамся, — тяжело выдыхает Сяо, в то время как на его щеках расцветает румянец. Тело словно горит. Каждый сантиметр кожи покалывает от чувствительности. Он изо всех сил старается не обращать внимания на скапливающий в животе жар и косо глядит на Венти. — Делай, что хочешь.

Венти ухмыляется и наклоняется ближе к Сяо. Он роняет посох и, запустив руку в волосы Сяо, приподнимает его голову. В его глазах вспыхивает голодный блеск. Похоже, физическая реакция Сяо не осталась незамеченной.

— Ох, голубчик, я так и планирую.

Сяо едва успевает взять себя в руки, прежде чем Венти втягивает его в неистовый поцелуй. Губы Венти мягкие, рот теплый, а то, как он облизывает уста Сяо, не оставляет сомнений в том, что Венти привык брать все, что пожелает. Перекатывая зубами, Венти жадно сосет нижнюю губу Сяо. На вкус он как вино, и Сяо задается вопросом: можно ли опьянеть от губ бога?

Как будто он и так недостаточно пьян. Последние минуты действие вина медленно усиливалось, но теперь по венам течет жидкий огонь, кожа везде, где бы ни касался Венти, покалывает. С обостренными чувствами Сяо остро ощущает боль на голове, когда Венти усиливает хватку на его волосах.

Бог толкает Сяо на лесную подстилку и седлает его бедра. Пробегает языком по зубам Сяо, а затем, исследуя рот, касается его языка. Сяо всхлипывает, а его член в штанах дергается.

Венти прикусывает его губу, настолько сильно, что идет кровь. От резкой боли Сяо глубоко стонет, но она не помогает даже на мгновенье прояснить мысли. Его охватывает стыд, и он слабо толкает сидящего у него на коленях бога. Он чувствует, как губы Венти изгибаются в улыбке, после чего тот отстраняется. Сяо пытается перевести дыхание. Тонкая ниточка слюны натягивается между их губами, и он наблюдает, как в итоге она стекает по подбородку Венти.

— Теперь ты принадлежишь мне, — мягко говорит Венти. Чуть касаясь, он проводит большим пальцем по следам укусов на губах Сяо.

— Лорд Барбатос, — хрипит Сяо. — Венти… ч-что ты со мной сделал?

Венти взмахивает рукой, и опять появляется кубок. В воздухе витает аромат винограда и очень сладкого вина.

— Говорят, вино — напиток богов. У смертных, как ты, оно срывает запреты и раскрывает желания. А это, — посылая еще одну волну жара по телу Сяо, Венти обхватывает ладонью его лицо, — твое желание, — он жеманно улыбается. — Разве ты не хочешь меня, Сяо?

— Нет, — скрипит зубами Сяо. — Я хочу домой.

— Здесь твой дом, — мурчит Венти. — Теперь ты поклоняешься мне.

Не разрывая зрительного контакта с Сяо, Венти поднимает кубок к своим губам и отпивает вино. Затем хватает подбородок Сяо и подносит чашу к его припухшему рту. Охотник пытается вырваться, но хватка Венти слишком сильна. Когда сладкое вино проникает в рот, Сяо закрывает глаза. Теплое пьянящее головокружение возвращается, и внезапно он не может думать ни о чем, кроме того, как сильно жаждет прикосновений Венти.

Венти впивается пальцами в его лицо, пока он вновь не открывает глаза. Бог вытирает капельку вина с уголка его губ и слизывает ее с пальца. Отставив кубок в сторону, он вновь толкает Сяо, и тот с Венти на своих коленях оказывается лежащим на спине под деревом. Пытаясь сбросить Венти, Сяо брыкает бедрами.

— Расслабься, голубчик, — воркует Венти. — Давай я покажу тебе, что значит поклоняться.

Он вытягивает запястья Сяо над его головой. И вновь по его команде вырастают лозы, обвивают запястья и руки Сяо, пока надежно не привязывают их к стволу дерева. Наклонившись и захватив губы Сяо в небрежный влажный поцелуй, Венти поглощает каждый вырывающийся у него звук удовольствия. Он отстраняется и, спустившись ниже, целует челюсть Сяо и проводит губами по его гладкой шее. Длинным мазком лижет горло, а затем впивается зубами в кожу.

Сяо стонет, пока Венти чередует жадные посасывания следа укуса с успокаивающими скольжениями языка по ноющей коже. Тщательно заявляя свои права и клеймя его как своего, Венти проводит губами по каждому сантиметру шеи и ключиц Сяо. Его пальцы скользят к груди Сяо, а затем ловко разрывают кофту.

Сяо дрожит, когда Венти пробегает ладонями по его покрытой шрамами рельефной груди, плотным и крепким от многолетней охоты мышцам. Прослеживая легкими поцелуями каждый шрам, Венти удовлетворенно мурчит. Затем берет один из розовых сосков Сяо в рот. Сяо дергается, когда Венти, обводя языком затвердевший бутон и нежно покусывая его, всасывает его сосок. Каждое движение Венти посылает по всему телу Сяо разряды удовольствия. Отчаянно желая прикоснуться к себе, он пытается разорвать удерживающие его лозы. Однако ничего не выходит, и ему остается только искать, о что бы потереться своим твердеющим членом.

— Венти, э-это уже слишком, — хватает ртом воздух Сяо. Венти с влажным чмоком отстраняется и широко ухмыляется.

— Вот уж не думал, что тут ты такой чувствительный, голубчик, — Венти резко щипает другой сосок, и Сяо от удовольствия хнычет. Ухмыляясь, Венти берет кубок с вином и выливает ему на грудь. Мурашки пробегают по коже Сяо. Вино холодит словно горящую от возбуждения кожу.

И тут же, опять приникая губами к груди Сяо, Венти слизывает с его тела вино. Вновь взяв сосок в рот, он ласкает его языком и перекатывает между зубами. Затем тянется рукой к другому соску, щипает и оттягивает его. Выгибаясь спиной ко рту Венти, Cяо громко стонет.

— Веди себя тише. Не дай вакханкам услышать тебя, — пальцы свободной руки Венти окунает в кубок и смачивает в вине, прежде чем приникнуть ими к губам Сяо. Послушно вобрав пальцы в рот, Сяо обсасывает их и слизывает капли вина. Массирующими движениями втирая напиток в язык Сяо, Венти полуприкрытыми глазами наблюдает за ним. Приглушенный его рукой, Сяо опять стонет. Венти позволяет Сяо и дальше играть с пальцами, а сам возвращает внимание к его соскам.

Наполняя разум необъяснимыми желаниями, головокружение затуманивает чувства Сяо. Он хочет, чтобы губы Венти находились на каждом сантиметре его тела, хочет зарыться пальцами в косички Архонта и умолять утолить его жажду, хочет, чтобы Венти-

— Прикоснись ко мне. Пожалуйста, Венти, прикоснись ко мне, — пытаясь вымолвить слова, пока пальцы Венти трахают его рот, невнятно бормочет Сяо. Когда Венти вынимает покрытые слюной пальцы и слегка задевает его член, Сяо стонет. Он твердый, боги, он такой твердый. Сяо совершено ошеломлен ощущением растущего напряжения в штанах и теплого влажного рта Венти на его чувствительных сосках. Он подкидывает бедра к Венти, ища трения, внимания, чего угодно. Из глаз катятся слезы, но Сяо это не заботит. Единственное, что имеет значение — это то, как Венти мило улыбается ему и тянет назад к его члену.

— Уже умоляешь? — Венти соскальзывает с колен Сяо. Он не спеша расстегивает его штаны и стягивает их. Когда брюки наконец-то снимают, Сяо от облегчения чуть ли не плачет. Венти через белье нежно целует головку его члена. Сяо почти вскидывает бедра, но Венти опускает руку ему на пояс и удерживает его на месте. — Разве не приятно сдаться, Сяо?

— Да, да, да, — лепечет Сяо, в то время как Венти просовывает пальцы под белье и стягивает его. Член Сяо выскакивает на свободу, и глаза бога расширяются. Сяо знает, что у него довольно большой, но никто и никогда не смотрел на его тело таким голодным взглядом, как Венти. Бог выглядит так, словно хочет поглотить Сяо — а учитывая, как он ласкал его тело ртом, Сяо тоже этого хочет.

В отличие от мучительно медленного раздевания Сяо, Венти оперативно срывает с себя одежду. Тело Архонта под туникой бледное, безупречное — худое, нежное и манящее. Сяо снова пытается освободить руки от пут, но, когда ничего не выходит, рычит. Он хочет погладить тело Венти, почувствовать шелковистую кожу своими мозолистыми ладонями. Взгляд скользит вниз, пока не останавливается на эрегированном члене Венти. Заметив его пристальный взгляд, Венти улыбается и щипает внутреннюю сторону бедра Сяо.

— У нас еще будет на это время, голубчик, — Венти снимает с головы венец из плюща, и тот уменьшается, пока не помещается в его ладони. Сяо в замешательстве наблюдает, как Венти надевает кольцо на его твердый член и обхватывает им основание. От давления Сяо всхлипывает, а когда понимает, что без разрешения Венти не сможет кончить, еще несколько слез стекают из глаз. Глядя полным похоти взглядом на его член, Венти игнорирует Сяо.

— Ты сейчас такой красивый, — Венти осыпает поцелуями член Сяо. — Связанный только для меня, с членом, обернутым как подарок. Только для меня.

Сяо вскрикивает, когда Венти берет его член в рот. Внутри тепло и влажно. Обхватив ладонью основание члена, бог неторопливо поглаживает не помещающуюся в рот длину. Венти обвивает языком головку, после чего пробегает им по стволу. Когда он отстраняется, чтобы перевести дыхание, Сяо стонет. Венти слизывает каждую каплю предэякулята, а затем проводит языком по щели на верхушке. Тяжело дыша, Сяо откидывает голову назад.

— Я хочу- нгх-, — когда Венти начинает решительно и медленно дрочить его член, Сяо прерывается на стон. Потирая большим пальцем вены на стволе, Венти смотрит на него.

— Что ты говоришь? — Венти нежно целует колено Сяо, бедро, все, кроме его болезненно твердого члена.

— Я-Я тоже хочу к тебе п-прикоснуться, — пытается связать мысли в слова Сяо, разум затуманен возбуждением. — Пожалуйста, позволь мне- аах, Венти-!

Обдумывая его просьбу, Венти задумчиво хмыкает. Затем разворачивается и сдвигается так, чтобы лечь поверх Сяо, задом к его лицу. Бог ерзает бедрами, и Сяо зачарованно смотрит, как подпрыгивают половинки ягодиц.

— Не хочешь помочь подготовить меня, голубчик?

Сяо дергает удерживающие руки над головой лозы. По-прежнему без результата.

— К-Как?

Венти пятится, пока его дырочка не оказывается прямо перед лицом Сяо — красивая и розовая.

— Используй язык. Разве я не аппетитно выгляжу?

Вот и все полученные Сяо указания, прежде чем Венти снова заглатывает его член. Нерешительно пробежав языком по колечку ануса, Сяо чувствует, как от его услужения оно трепещет. Откинув голову назад, он сплевывает на дырочку Венти, а затем подается вперед и лижет ее, повторяя свои действия, пока Венти не становится мокрым и текущим.

Втягивая щеки и с удвоенной силой отсасывая Сяо, Венти сверху него низко постанывает. Когда, простонав горлом, он посылает вибрацию по члену, Сяо дрожит. Не желая уступать, он проталкивает язык в отверстие Венти. Бог вздрагивает, его мышцы сжимаются вокруг языка. Сяо скользит по внутренним стенкам Венти в поисках комка нервов, который, как он знает, заставит того кричать. Когда понимает, что не может до него добраться, он хнычет и вынимает язык.

Венти сразу же прижимается ягодицами к его лицу. Только тогда Сяо осознает, что Венти, тяжело дыша, дрожит и, заглушая вскрики, прижимает ладонь к своим губам. Еще он смутно чувствует, как твердый член Венти упирается ему в грудь.

— Н-Не останавливайся, — выдыхает Венти. Он продолжает трясущейся рукой надрачивать пульсирующий член Сяо, почти фиолетовый от того, насколько же твердый.

Кто такой Сяо, чтобы ослушиваться бога? Нырнув обратно, он трахает Венти языком, в то время как Венти сосет его член. Их движения судорожные, неистовые, отчаянные. Сяо чувствует стекающую по лицу слюну, пока проникает языком в Венти и вылизывает его изнутри. Он отодвигается, чтобы сильно укусить мягкую плоть, и Венти всхлипывает. От мысли о том, как красиво будет выглядеть стонущий его имя и скачущий на его члене Венти с текущими по щекам слезами, член Сяо пульсирует, и боги, он хочет кончить, хочет сейчас же кончить.

— Венти, — Сяо хватает ртом воздух. — П-Пожалуйста, мне больно, я хочу кончить, сними его, сними кольцо-

— Тссс, голубчик, — успокаивающе проводя руками по его талии, Венти отстраняется, разворачивается к нему лицом и садится на его колени. Он тянется назад и ощупывает свою дырочку, после чего одаривает Сяо довольной улыбкой. — Ты проделал потрясающую работу, так хорошо смочил меня.

Венти аккуратно приставляет член Сяо к своему отверстию и опускается на него. Охотник завороженно наблюдает, как его член исчезает в заднице бога. Опустившись примерно на половину, шипя от растяжения, Венти останавливается. С нетерпением подкинув бедра вверх, Сяо входит в него до конца.

Падая вперед на грудь Сяо, Венти стонет от боли. Сяо вздыхает, голова кружится от ощущения того, как Венти сжимает его, так плотно и тепло. Венти поглаживает его грудь, затем резко тянется к соскам и выкручивает их.

— Я не говорил, что ты можешь так делать, — ворчит Венти, но в его голосе ни следа злости. Он прекрасен со своими расширенными зрачками, припухшими губами и красным румянцем на лице и шее. Сяо даже видит небольшую выпуклость от своего члена на его животе. Бог выглядит напрочь затраханным. Сяо уверен, что и сам выглядит не лучше, ведь тоже покрыт засохшими следами слез и слюны.

Глубоко дыша и играя с сосками Сяо, пока привыкает к растяжению внутри себя, Венти мгновение не двигается. Затем без предупреждения перемещает руки на бедра Сяо, приподнимается и опускается на его члене. Запрокидывая голову, Венти стонет. Сяо только и может, что наблюдать, как, повторяя движения, он дрожащими руками поднимает себя, а затем снова опускается и насаживается. Трахая себя на его члене, Венти постепенно ускоряет темп.

— Блять, какой же ты твердый, — стонет Венти. Сяо крутит бедрами, насколько это возможно, пока Венти удерживает его. Венти смещается на коленях Сяо, а затем, когда его член попадает по простате, резко вскрикивает. Сжимаясь вокруг Сяо, он вздрагивает, колечко мышц еще сильнее обхватывает член. — Как же приятно чувствовать тебя внутри, Сяо, ты так хорошо заполняешь меня.

Сяо рычит и яростно дергает руками. Предыдущие попытки освободиться, должно быть, ослабили узы, поскольку теперь с каждым движением лозы растягиваются. Сяо сосредотачивается. Собрав всю силу, он разрывает путы и освобождает руки.

Бог успевает лишь в шоке моргнуть, прежде чем, схватив его за бедра, Сяо поднимает и насаживает его на свой член. Венти давится воздухом, пока, трахая его на своем члене, Сяо снова и снова поднимает и опускает его.

Затем Сяо переворачивает их, разводит ноги Венти и наваливается на него. Он с диким рвением грубо входит в прелестную маленькую дырочку Венти. Когда Сяо попадает по простате, бог почти кричит. Сяо трахает Венти, ударяя по его простате все быстрее и быстрее, и лес наполняется непристойными звуками шлепков кожи о кожу, стонами Сяо и вскриками удовольствия Архонта.

— С-Сяо, я с-сейчас кончу, — задыхаясь, стонет Венти.

— Мы можем кончить вместе? — умоляет Сяо. Венти кивает и взмахивает рукой. Кольцо из плюща на члене испаряется в воздухе. Потянувшись к члену Венти, Сяо грубо и решительно надрачивает его. Член Венти пульсирует в его руке, так же как и его собственный внутри Венти, а затем под веками Сяо словно вспыхивает огненный жар. Густые струи горячей спермы выплескиваются из члена, наполняют Венти и вытекают из его припухшей красной дырочки. Все тело Сяо словно горит, а зрение расплывается, как только его пронзает самый мощный за жизнь оргазм.

Под ним в оргазме сотрясается Венти. Когда Сяо открывает глаза, он видит лежащего на лесной опушке бога, покрытого своей и его спермой. Сяо падает на Венти, не обращая внимания ни на размазанную между их грудями сперму, ни на ощущение своего выпирающего в животе Венти члена. Он так и лежит, словно без костей, обессиленный и едва в сознании, пока Венти проводит рукой по его потным волосам. Бог берет ладонь Сяо, целует костяшки и слизывает с нее собственное семя.

Сяо не знает, сколько проходит времени. Слушая биение сердца Венти, он просто лежит на его груди, а тот гладит его по волосам и шепчет ему на ухо похвалу.

— Мне было так хорошо с тобой, голубчик, — шепчет Венти. На Сяо обрушивается воспоминание о том, как жаждущий бог шептал ему на ухо угрозы. Когда это произошло? Сегодня? Сяо не помнит ничего до встречи с Венти, не помнит, кто он без бога. Зато знает, что с Венти чувствует себя тепло и комфортно, и предпочтет уютно устроиться в его объятиях, чем оказаться где-либо еще.

И тут, словно удар молнии, его осеняет. А как же его семья в Ли… Ли Юэ…

О чем он думает? Нет ничего, кроме объятий Венти, никто не важен, кроме Анемо Архонта.

Позади раздается шелест листвы, а затем приближающиеся шаги. Сяо напрягается, но Венти гладит его по голове и воркует: 

— Не волнуйся, все хорошо.

Сяо закрывает глаза. Где-то сзади раздаются женские голоса, а после жесткий ответ Венти. Растворяясь в успокаивающем присутствии Венти, Сяо позволяет мыслям улетучиться. Затем ласковая рука гладит его по щеке, и он приоткрывает уставшие глаза. Венти тепло улыбается ему, после чего поворачивает его лицо так, чтобы он видел ряд стоящих перед ними на коленях вакханок. Сяо смутно узнает их, смутно слышит тревожный звоночек в голове. Он… не помнит почему.

— Прошу прощения, лорд Барбатос, — говорит блондинка. Похоже, ее не смущает, что ее бог обнажен, покрыт спермой и лежит под другим мужчиной. — Мы не хотели вас беспокоить.

— Вы прощены, — отвечает Венти. В его голосе слышится сила и власть, и Сяо не может удержаться и утыкается носом в прижатую к своей щеке ладонь. Он не остается незамеченным.

— Мой лорд, кто это? — вакханка с подозрением смотрит на него. — Жертва?

Венти хихикает. Он сжимает челюсть Сяо.

— Скажи им, кто ты, голубчик.

Сяо улыбается вакханкам. У него кружится голова, ему тепло, и такое чувство, что он понемногу сходит с ума.

— Я принадлежу лорду Барбатосу.

Говорят, вино — напиток богов. У смертных оно срывает запреты и раскрывает желания. Бог вина, ветра и свободы — тот, кто научил Сяо поклоняться, тот, кто поглощает Сяо так, словно не может насытиться его вкусом, тот, кто крепко обнимает Сяо так, словно он единственное имеющее значение существо — это его желание. Он и есть желание Сяо.

И Сяо знает, что это действительно так.