Обман

Тяжёлые парчовые шторы надёжно укрывали комнату от лучей заходящего солнца. Внутри царил уютный полумрак. По красной ковровой дорожке, ведущей из коридора тянулась цепочка мокрых следов, оставленных босыми ногами.

– Ты опоздал, – Фукучи взглянул на него из-под нахмуренных бровей. Они действительно договаривались, что Фёдор прибудет раньше. Найдет способ и освободится, а они с Гоголем устроили какой-то цирк, втянули того парня из детективного агенства и едва не развалили тюрьму в процессе.

Фёдор прошел мимо и сел напротив. Его одежда все ещё была мокрой после забега через препятствия. Он смотрел, тем не менее спокойным сдержанным взглядом, словно ничего не произошло. Фукучи даже не знал. Стоит ли ему что-то говорить или нет. В таких случаях увещевания обычно оказывались бесполезны.

– Извините уж, – Фёдор безмятежно пожал плечами и улыбнулся. – Я немного увлёкся в процессе. Мы оба, пожалуй, заигрались.

– Я заметил, – он хотел задать столько вопросов, но подозревал, что не получит ни единого ответа. Фёдор выглядел невозмутимым. Откинулся на спинку кресла, ноги утонули в ворсе ковра. – Я вижу, ты не утонул.

– Меня сложно утопить.

– А яд?

Парень приподнял брови в иллюзии удивления.

– Я вас умоляю. Крысы легко адаптируются к яду, – он крутил в руках чашку из сервиза, стоящую на столике перед диваном. – Очень тяжело найти яд, который может убить нас с Дазаем…но если хотите ответ, я нашел противодие. Коля немного облажался, и я угадал, что он захочет сделать, а потому подготовился. Не только Дазай умеет планировать наперёд. В противном случае, мы с вами бы вместе не работали.

– Да. Ты прав, – крыть было нечем. Мужчина наблюдал за ним.

– Скажите, Фукучи-сан, сколько мы уже знакомы? – вдруг спросил парень.

– Хм…– он даже озадачился такому странному вопросу. – Да больше десяти лет, пожалуй, наверное.

Фёдор кивнул, качнулся и выпрямился, неестественно ровно. Теперь его улыбка стала хищной, весёлой. Нехорошей такой.

– Помните, вас предупреждали, давно ещё, что не стоит мне верить?

Фукучи кивнул. Все это давно было. Но он не сомневался, что смог найти с мальчишкой общий язык. Насколько это возможно. Если держать его на расстоянии. Если не подпускать его слишком близко. Если знать, как именно его использовать. И если позволять ему использовать себя только до определенной степени.

Фёдор смотрел на него спокойно. Выражение лица изменилось, словно он надел другую маску, натянул другую кожу. Теперь он выглядел трогательно невинным ребенком. Фёдор умел не только вынуждать других делать то, что нужно ему. Он заставлял других думать так, как ему нужно. Именно поэтому он и был таким чудовищем. Знал ли он, что представляет из себя на самом деле? Фукучи сомневался. Да и плевать хотел.

– Как считаете, насколько правы они были?

– А как думаешь ты сам? – в тон ему отозвался мужчина.

Они смотрели в глаза друг другу. Пустой взгляд – кайма фиолетовой радужки и его собственная сталь.

Фёдор вернул на место чашку аккуратно и убрал с лица волосы, все ещё липнущие к лицу. Так и не высохли до конца. Теперь черты обрели относительную подвижность.

– Я думаю, что вы достаточно небрежны и не слишком осторожны, – произнес он нараспев. Фукучи стало почти смешно. И мальчишка говорит это после всего, что произошло за эти годы. Зная, что может умереть в любую секунду.

– А я думаю, что ты порядочно самоуверен, – холодно отозвался мужчина. Фукучи мог считать себя каким угодно человеком, но его отличала крайняя рациональность. Именно поэтому он держал Фёдора подле себя. Как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

– Но ведь мне есть у кого этому научиться, – он округлил глаза в жесте притворного изумления, явно пересмешничая. Повторяет за кем-то, но Фукучи не знал за кем. В глубине его взгляда плясали холодные искорки. – У вас. Потому я немного увлёкся. Опоздал. Но тем не менее, вот я и здесь. Разве у вас нет поводов для гордости? Все идёт в точности по вашему плану?

Фукучи только сейчас ощутил, что что-то идёт не так. Это что-то витало в воздухе, оттенки плясали, казались почти невесомыми, но он знал это. Пресловутое чутье, шестое чувство. Все отличалось от тех случаев, когда мальчишка обычно пытался его дразнить.

Фёдор потянулся, выгибаясь в спине, словно довольный кот, и снова сел ровно, демонстрируя ему ладони. Он однозначно заметил, как ладонь Фукучи легла на рукоять меча. Выражение лица, поза, все в парне выражало отчетливую насмешку и вопрос: вы меня боитесь, Фукучи-сан?

Фукучи поджал губы и окинул его ледяным взглядом. Тот не отреагировал.

– Да. Нареканий нет. Все идёт примерно так, как ты и говорил. У меня есть повод волноваться?

– Вы вернёте мне мой кинжал и мои вещи? Не только те, которые я носил для дела здесь. Жарковато ходить в теплом плаще и шапке при температуре выше тридцати, – он весело улыбнулся и ответил вопросом на вопрос. Фукучи устало на него посмотрел. Не только Гоголь при общении вызывал у него изжогу в некоторых случаях.

– Посмотри в чемодане у шкафа. Ну так что?

Парень встал, отошёл к чемодан, достал оттуда вещи и принялся их перебирать с невозмутимо, а после стал переодеваться спокойно, словно находился в комнате в полном одиночестве.

– Вам не о чем волноваться, – наконец, отозвался он, поворачиваясь к нему и застёгивая пуговицы тонкой светло-сиреневой рубашки. – Все будет так, как вы хотите.

Именно тогда Фукучи осознал неправильность происходящего. Фразы, которые употреблял Фёдор. Он раскачивался на пятках, после наклонился и заглянул в чемодан.

– Здесь нет моих сапог. Где они вообще?

– В коридоре, с другой обувью. Где им ещё быть? – Фукучи потёр виски, чувствуя себя второстепенным актером в плохо написанной пьесе, потому что сцена отдавала дешевизной, и он понятия не имел, что делать с собственными эмоциями по этому поводу. Но решить он не успел, потому что парень снова устроился напротив, теперь одевшись нормально, а не в то, что исключительно из уважения именовали формой для заключённых.

– Готов поговорить о плане?

– Ну так что вас интересует? – его лицо приобрело откровенно скучающее выражение, сменившееся полным безразличием. Сказать по правде, Фукучи больше нравилось иметь с ним дело, когда он такой, чем когда он паясничал или пересмешничал. По части шуточек ему и Гоголя хватало выше крыши.

– Мне нужно найти Брэма. Они все же смогли его перехватить, – он посмотрел на свою руку, на которой выделялась черным метка. – Расстояние слишком велико, и я могу пока только отследить примерное направление, но не найти его с определенностью.

Фёдор насмешливо улыбнулся, хотя глаза оставались пустыми и безжизненными.

– Фукучи-сан, надо вешать на гроб замок, тогда дети не будут красть стратегически важных вампиров у вас прямо из-под носа, – голос, в пику выражения, звучал также насмешливо, как недавняя улыбка.

Мужчина сжал губы, борясь с тем, чтобы не врезать нахалу по зубам кулаком или рукоятью меча. Однако ответить ему было нечего. Он действительно совершил серьезный промах.

– Ты знаешь, как это исправить?

Фёдор чуть наклонился и кивнул плавно, всем своим видом демонстрируя, что у него точно все под контролем. Желание ударить его или применить способность только возросло. Фукучи постарался взять себя в руки, потому что помнил, что из попыток схлестнуться с ним в битве никогда не выходило ничего хорошего.

– Мой человек перехватит их у точки входа. Если вы укажете направление, это облегчит мне задачу, – он провёл пальцами по подлокотнику, словно наслаждался его мягкостью после обманчиво долгого заключения.

Двойственность в поведении парня всегда раздражала Фукучи. Попытки отгадать, где тот играет, а где говорит всерьёз, вызывала у него головную боль. По крайней мере, в фигуральном смысле.

– Все уже изменилось? – уточнил он лаконично, пытаясь сосредоточиться на разговоре. На сей раз головная боль оказалась весьма реальной. – Его способность. Наш план, я имею в виду.

– Если вы об этом аспекте, то да, – Фёдор продолжал придерживаться делового тона к его облегчению. Теперь смотрел серьёзно и сосредоточенно, правда куда-то сквозь него, прежде чем снова взглянуть в лицо. – Правда Брэм ещё не успел осознать и вспомнить. Для него это будет страшным шоком. Он не любит узнавать правду. Это его сильно ранит.

– Кого это волнует? – Фукучи потёр виски. Боль нарастала и усиливалась. Возможно, события последних дней сказались на нем слишком сильно. Он пытался уследить за всем и сразу, и вот результат. Теперь, когда Фёдор на свободе, можно перекинуть на него часть обязанностей и немного расслабиться. – Если бы мы все делали только то, что нам нравится, мир стал бы райским местом.

– Здесь вы правы, Фукучи-сан, – неожиданно покладисто согласился Фёдор. Фукучи неожиданно ощутил, что не может двигаться, словно его парализовало. Он не мог двинуться с места. – Не пытайтесь. Курарин, один из мышечных релаксантов. Название вам ничего не скажет. Его используют в операционных, чтобы пациент расслабился. За пределами же определить его можно только зная что искать, если заказать токсикологию.

Он поднялся и не спеша ушел в коридор. Открылась и закрылась дверь. Фукучи старался шевельнуться, но не мог. Тело попросту его не слушалось. Он мог только наблюдать. Фёдор вернулся в сопровождении двоих – парня и девушки. Парень чуть выше него, темноволосый и темноглазый, девушка светловолосая и голубоглазая.

– Простите уж, Фукучи-сан. Нам пришлось очень долго ждать, – ублюдок крутил между пальцами тонкую, почти незаметную иглу. Фукучи не успел даже удивиться, каким образом не почувствовал укола. Впрочем, зная этого мальчишку, он скорее поражался, что тот не провернул что-то подобное раньше. Но спросить не мог. Губы не подчинялись ему точно так же, как и все остальное тело.

Однако теперь, когда его сознание металось в панике, он не мог не гадать, что они собираются делать. Убить его? И все же…он мог поклясться, что Фёдор – один из последних из его группы. Остальные погибли. Неужели он обвел его вокруг пальца. Обвел всех вокруг пальца.

Фукучи почувствовал, как его разум обволакивает вязкий туман и зло попытался бороться. Он понимал, что это все парень-менталист, и борьба не поможет, не в том положении, в каком он оказался. Но сдаться было выше его сил.

Фёдор сел напротив него. Он не улыбался. Глаза его были мертвыми и пустыми.

– Я бы мог убрать вас прямо сейчас, но мы ещё можем оказаться полезны друг другу, – он сделал паузу. Фукучи знал, что связавшись с этим мальчишкой может оказаться в таком положении. Только вот надеялся убрать его раньше. Вероятно, Фёдор прочитал его, просчитал его действия. Жаль, Фукучи сам не осознал, каким сам Федор про видит. – Да и агентство уже считает главным вас. Невыгодно мне выходить вперёд сейчас. Как насчёт того, чтобы нам все же сотрудничать? Только теперь на равных? – парень поигрывал ножом. Он часто так делал, когда находился в задумчивости или, возможно, испытывал неясные ему самому эмоции. Лезвие с лёгкостью рассекало кожу, но едва затрагивало глубинные слои. Кровь выступила всего пару раз. Фёдор смотрел на него из-под ресниц внимательным холодным взглядом.

Фукучи хотелось на это спросить: «Будто мы и так этого не делали?»

– Это Макс. И Эда, – Фёдор указал на своих спутников. – Впрочем, вроде бы я вас когда-то знакомил. На случай, если вы подзабыли за давностью лет… у нас есть два пути. Самый простой: мы договариваемся. Более сложный – я отрезаю руку с меткой и ищу способ перекинуть ее на кого-нибудь ещё. Будет сложно, но я справлюсь.

Фёдор говорил монотонно и равнодушно. Фукучи ни на мгновение не усомнился, что он так и поступит. Понадобилось бы, и себе руку отрезал. Такой он человек. Пожертвует собой или другими, лишь бы достичь цели.

– Моргните один раз, если да. Дважды, если нет.

Фукучи моргнул.

– Макс, будешь мне говорить, если он захочет меня обмануть, – не оглядываясь сказал Фёдор.

– Хорошо. Но он один из сильных. Сладить с ним непросто, – отозвался парень. Фукучи почувствовал при его словах тень удовлетворения. Не то чтобы он и без него об этом не знал. Но сейчас запертый в своем теле пленник желал получить хоть малое подтверждение своей силы, которая казалась бесконечно далёкой. Рукоять меча, находящаяся в считанных сантиметрах, могла быть с тем же спехом на расстоянии пары километров.

– Итак, что вы выберете, Фукучи-сан? Мы будем с вами партнёрами? Мне, признаться, надоело танцевать под вашу дудку, – Фёдор сидел спокойно, сцепив пальцы в замок перед собой. – У меня есть свои собственные желания, и выслушивать ваш параноидальный бред порой очень утомительно. Вы его хоть лучше формулируйте, что ли. Раньше вы думали гораздо рациональнее.

В душе мужчины поднялась волна глухого протеста. Он вкладывает душу в то, во что он верит. Мальчишка не имеет ни малейшего права говорить нечто подобное.

Фукучи искал хоть малейшую насмешку в его темных глазах, но видел лишь вязкое, словно почерневший мёд, безразличие.

Он неохотно моргнул, стараясь вложить в это все свои эмоции. Хотя он совершенно не сомневался, что эспер и без того расскажет Фёдору всё, что сочтёт нужным.

– Хорошо, – Фёдор замолчал. – Признаться, когда-то я думал, что у вас что-нибудь получится, но все совершают ошибки. Не скажу, что и я в юности отличался особой дальновидностью… впрочем, ладно. Попробуем продолжить как есть. Но, думаю. Нам нужны взаимные гарантии. Эда!

Девушка сделала шаг вперёд. С её кожи сошли два рисунка, изображения черных лилий, которые перешли на запястья Фукучи и Фёдора.

– Обычно рисунки Эды способны только убивать, – пояснил Фёдор. – Это основная ее специализация. Они переходят на всё окружающее и отравляют их. Но не так давно она с трудом освоила другой фокус. Они могут этого не делать, пока носители придерживаются определенных обещаний касательно друг друга. Так вот. Фукучи-сан. В нашей работе, отныне и впредь, вы клянётесь, что не попытаетесь убить меня. Я, естественно, делаю то же самое. Мы клянёмся честно обмениваться информацией касательно наших планов. Звучит достаточно честно.

Фукучи как не силился, не мог найти подвох. Но не сомневался, что тот был. Иначе Достоевский не был бы собой. Играть честно не по его правилам.

Неожиданно он ощутил, как губы снова начинают его слушаться.

– Где гарантии? Она – твоя подчинённая.

Фёдор выглядел все таким же равнодушным. Мгновение, другое, и его губы растянулись в улыбке.

– Их нет. Ни у кого из нас. И не думайте, что я не знаю, что вы не планировали убрать меня, выгадав удобный момент. Я не настолько глуп.

Фукучи не ответил. Он не сомневался, что мальчишка оставил себе пути отступления и не имел ни малейшего желания играть в его игры. Но он уже попался. Угодил в расставленную им ловушку и теперь мог только подчиниться.

Если так подумать, тот эспер из агентства. Можно тоже затеять очередную игру. Достаточно только оказаться в непосредственной близости от аннулирующего поля, чтобы слетела способность. Дальше дело техники.

Он поднял на него взгляд. Если Фёдор хочет с ним сыграть, то он даст ему игру. И в самом финале уберет его с доски.

– Я не стану развеивать твои домыслы, – холодно ответил он. Челюсти все ещё плохо его слушались, так что речь выходила немного невнятной. – Доказательств у тебя нет. А вот у меня…назови хоть одну причину продолжать с тобой работать и хоть в какой-то степени на тебя полагаться?

Фёдор смотрел на него с очевидной насмешкой во взгляде.

– Как и раньше, Фукучи-сан, – ответил он. – Как и раньше. Я очень полезный, могу многое для вас делать. И я ведь мог заставить вас подчиняться мне, но не стал. Почему бы вам это не оценить?

Фукучи посмотрел на него с ненавистью, но парень никак на это не отреагировал. Ненависть была вызвана скорее тем, что тот ухитрился его так легко переиграть и поставил в такую ситуацию. Фукучи не сомневался, что Фёдор не вкладывал в свои слова определенный подтекст. Даже если он и пытался, обычно у него ничего не выходило. Для того, чтобы считать себя выше других, надо находить в своем существовании много смысла. Больше, чем в чьем бы то ни было ещё.

Фёдор же напоминал пустой сосуд. Сколько не лей, чем не заполняй, каждый раз будет что-то новое, потому что предыдущее уже исчезло и впиталось в землю или заняло часть фрагментом в его маске.

– Я ценю, – наконец он смог двигаться и поморщился. – Скажи этому своему Максиму перестать лазить у меня в голове. Я этого терпеть не могу.

Фёдор повернул голову слегка и кивнул. Давление ослабло, и, наконец, он смог нормально вдохнуть. Фукучи только сейчас смог рассмотреть этих двоих – девушка носила лёгкое летнее платье. Парень жилет и брюки. Вдвоем они наверняка походили на туристов.

– После такой выходки я очень хочу тебя убить, – честно сказал он. Фукучи не покривил душой. Внутри клекотала ярость, требующая выхода Фёдор смотрел на него безмятежно, словно ничего не сделал. Только продолжал крутить между пальцами свой кинжал. Несколько капель крови уже испачкали ему штаны, но он не обращал внимания.

– Я знаю. Вы вольны попытаться. Но, боюсь, вы не первый в очереди, – безмятежно ответил мальчишка, вызывая у него желание всё-таки подвинуть остальных и оказаться в этой самой очереди первым.

– Я пойду. А вы убирайтесь из моей квартиры.

– Меня ищут. Хочу пожить пока у вас, – Фёдор пожал плечами. – Сюда они точно придут в последнюю очередь.

– Дос-кун!

В кои-то веки Гоголь оказал ему услугу и появился если и не через дверь, то хотя бы через коридор. Уже немалое достижение. Но слушать ещё и его болтовню у него не оставалось никаких моральных сил. Даже иллюзорных.

Фукучи буквально почувствовал, что у него скрежещут зубы, и понял, что если сейчас же не уберётся, то точно попытается убить всю эту компанию, включая присоединившегося к ним клоуна.

– Делай что хочешь. Дальняя комната свободна, но не попадайтесь мне на глаза больше необходимого, – он поспешил в коридор и столкнулся с Гоголем. Тот озадаченно взглянул на него, но ничего не сказал, только поторопился присоединиться к своим товарищам или кто они ему. Фукучи, сказать по правде, было глубоко наплевать.

Уже выходя в подъезд и направляясь к лифту, Фукучи принял судьбоносное решение: необходимо выпить сакэ. Однозначно. Или он не удержится.

Все казалось нереалистичным. Совершенно фантастическим. На одной руке знак управления Брэмом, на запястье другой – чёртового липового соглашения, в которое Фукучи совершенно не верил.

Как такое вообще могло с ним случиться? Похоже на дурной сон. Как же ему хотелось проснуться. Он накрыл лилию ладонью, не обратив внимания, что на мгновение её затянуло шипами.