- Шицзунь, этот ученик взял на себя смелость приготовить ваш чай. Попробуйте, хорошо ли получилось? 

Ло Бинхэ низко поклонился, держа тяжелый поднос с закусками и чаем на вытянутых руках.

- Кажется, я строго-настрого приказал этому ученику не показываться мне на глаза.

Шэнь Цинцю лениво обмахивался веером и рассматривал осмелевшего или в конец охамевшего Ло Бинхэ. Он видел, как тяжело ученику стоять с вытянутыми руками, но пока не собирался подпускать ближе. Если тот уронит поднос, то это будет только его вина, и учитель его накажет. Если честно, поводов для наказания у Ло Бинхэ собралось немало, но он прозорливо являлся перед грозные очи своего Шицзуня в другом, нечеловеческом виде. Да и шкодил тоже, обернувшись милым, пушистым черным щенком, которого даже черствый сердцем Шэнь Цинцю не решался побить. Но нынче его ученик проявил свою наглую натуру и явился на двух ногах: причесанный, умытый и аккуратно одетый. Откровенно говоря, пол было жалко... и конфеты, поэтому Шэнь Цинцю нехотя махнул веером, подзывая к себе, поставить поднос на стол.

- Этот недостойный решил жизнью рискнуть?

Вместо ответа Ло Бинхэ по возможности грациозно встал на колени и стукнулся лбом об пол.

- Этот ученик желает лишь угодить Шицзуню.

Как бы не злился Шэнь Цинцю в прошлом за обман на Ло Бинхэ, тот привычно звал его "учителем", а он невольно откликался. С другой стороны, как еще мальчик должен к нему обращаться?

- Ты решил меня подкупить? - прямо спросил его повелитель Цинцзин пика. Открытых подхалимов он не любил, и в свое время даже наказывал Мин Фаня за это.

- Никак нет, Шицзунь! Просто этот негодный ученик хотел знать, насколько приемлемым является приготовленный им чай.

- Хм.

Он всегда мог вылить заварку ему на голову, не так ли?

Щэнь Цинцю с подозрением приоткрыл чашку. Согнав первый пар, он принюхался. Пахло странно. Приятно, но странно.

- Что это за зелье, признавайся сразу! - с плохо скрываемой яростью выдавил из себя Шэнь Цинцю. Неужели звереныш решил отравить его?! На этот раз его не смутит симпатичный образ щенка.

- Э-это не отрава, клянусь! - слегка испугался Ло Бинхэ. - Новый сорт черного чая и...

- У чая довольно терпкий травяной запах. Похоже на мелиссу, но это не она.

Изящное ухо лорда Цинцзин по-кошачьи шевельнулось в довольстве, но данный маневр был скрыт за волосами.

- Должно быть, это то, что торговцы из Сиюя называли "тигриной мятой". Ее добавляют в ассам, чтобы подчеркнуть легкую сладость заварки.

Звучало правдоподобно. Только, где бедный ученик взял деньги на чаи, привозимые с Запада?

- Ты украл это? Учти, воровства в ордене не потерпят.

- Это не так учитель! Я всего лишь охранял торговый склад по ночам и попросил оплату услуг товаром.

Шэнь Цинцю сделал маленький глоточек свежего черного чая, потом еще... Очень приятный вкус. Терпкий, свежий аромат мяты с лимонной ноткой и, кажется, с каким-то цветочным неуловимым привкусом.

По телу пробежала дрожь, а потом мышцы начали расслабляться. Напряжение ушло, кровь побежала чуть быстрее, куда-то утекло раздражение. Хотелось просто продолжать чаепитие и не обращать ни на что внимание. В мыслях образовалась медитативная легкость. Розовые мягкие облачка эйфории поглощали все волнения и тревоги. И даже Ло Бинхэ перестал возмущать разум. Подозрения, что здесь что-то не так, лениво толпились на краю сознания.

Ученик остался сидеть на коленях, изредка поглядывая на молчаливого, задумчивого Шицзуня. Складывалось ощущение, что о нем забыли. Неужели тигриная мята действовала? Это растение, как ему объяснили торговцы, помогает от сердечных хворей, успокаивает разум и тело, оно не магическое и в малой концентрации совершенно не опасно даже для детей. Только кошкам не следовало давать листья во избежание возбуждения или апатии. Молчание затягивалось, и Ло Бинхэ осмелился подать голос:

- Учитель?..

Когда Шэнь Цинцю медленно повернулся к нему, то ученик заметил, что черты его лица разгладились, и уголки влажных от чая губ больше не были опущены хмуро вниз. Его учитель выглядел расслабленным и спокойным.

- Ло Бинхэ, - от такого вымораживающего тона волоски на затылке ученика встали дыбом. - Ты, наверняка, хотел что-то выпросить у меня, так что, говори, пока я не передумал слушать тебя.

Шэнь Цинцю аккуратно поставил чашечку на подставку.

- Этот недостойный желает и впредь прислуживать своему Шицзуню.

- Конкретней, - с сухим тихим треском раскрылся расписной веер. - Разве паршивый щенок не раздражает этого учителя каждый день?

- Шицзунь, позволь этому ученику вновь вернуться на пик Цинцзин!

- Хм.

Веер зашуршал, покачиваясь и создавая прохладный ветерок, прикрывая задумчивое лицо лорда.

Ло Бинхэ почувствовал надежду.

Уже несколько месяцев он пропадал либо в образе щенка, что устраивало Шэнь Цинцю, но не устраивало юношу, либо у подножия вершины, потому что учитель впадал в ярость при виде нерадивого младшего ученика в человечьем обличье. Зато он заработал в городе немного карманных денег и иногда мог позволить себе переночевать в захудалой гостинице. Но так не могло продолжаться вечно, и Ло Бинхэ стал разрабатывать план, чтобы получить прощение. Для начала нужно было вернуться, а для этого учитель должен быть в благодушном настроении и хотя бы на миг забыть о "предательстве" ученика. Что заведомо было невозможно. Злопамятность Шэнь Цинцю была притчей во языцех. Юэ Цинъюань мог бы подтвердить, если бы кто-нибудь узнал предысторию лидера ордена Цанцюн.

Ло Бинхэ голову сломал, придумывая оправдание тому, что не рассказал о некоторых... способностях. Шицзунь не был дураком и мог давно заподозрить его в демоническом происхождении, ибо среди заклинателей таких талантов не водилось. Ну, технически это не было оборотничеством, а побочным действием трансформирующего заклинания, но для совершенствующихся людей оно не подходило. Как бы то ни было, учитель никому о нем не рассказал. Спрашивать причину Ло Бинхэ вряд ли решится.

И вот, как ответ на его молитвы, в город к подножию гор Цанцюн пришел караван с Запада, привезший разные диковинные товары и новые сорта чая. Конечно, это событие привлекло и заклинателей. Удивительно, как Ло Бинхэ удалось разминуться с лордами и со знакомыми соучениками. В награду за ночную охрану склада торговцы расплатились товаром и рассказали о свойствах некоторых трав. В доказательство ученичества у Ло Бинхэ осталась подвеска с его вершины.

Пряный с ноткой цитруса аромат чая все еще витал в воздухе, когда Шэнь Цинцю изволил ответить:

- Хорошо, этот учитель примет раскаявшегося ученика и послушного, - выразительный взгляд над веером в сторону Ло Бинхэ, - послушного щенка, когда этот Мастер пожелает, - он еле сдержался от тонкой улыбки. - Можешь ночевать в общежитии...

"Ну уж, нет. Лучше со зверями в лесу".

- ... и оставаться на вершине, пока я не решу иначе. Остальным ученикам будет сказано, что ты несешь повинности за свои проступки и самовольное отлучение с пика. Дополнительное наказание... - Шэнь Цинцю глубоко вдохнул приятный, манящий травяной запах, - ...этот учитель придумает позже, - он сердито посмотрел на Ло Бинхэ. Мол, почему это неблагодарное животное еще перед ним и нарушает его покой?!

- Да, Шицзунь! Спасибо! Спасибо, Шицзунь! Этот недостойный ученик благодарит за милость учителя! - на глазах Ло Бинхэ навернулись слезы, и он искренне поклонился.

"Да! Я смог!"

"Ты жалок", - сбил его настрой, возникший на краю сознания, Демон Снов.

"Заткнись! Чтобы ты понимал в Шицзуне! Вот увидишь, он вскоре будет моим!"

"Неплохие амбиции для шестнадцати лет", - саркастично подметил Мэнмо.

Ло Бинхэ энергично отбил поклоны и поспешил удалиться, и заодно навестить Нин Инъин. Она ведь единственная за него волновалась.

Да, с Ло Бинхэ определенно было что-то не так. Шэнь Цинцю мог привести его к Вэй Цинвэю на гору Тысячи Мечей или к Му Цинфану. Или сразу к Юэ Цинъюаню, чтобы доказать его нечеловеческую природу. Но тогда, он потеряет развлечение. Мальчик пока не был опасен, кроме, как для себя. Еще месяц-два он может потакать себе, к тому же, зверь оказался действительно зверем. Как ни погляди, этот глупый кудрявый щенок Бин-Бин был очень милым. Выражение лица Шэнь Цинцю за веером напоминало довольного добычей кота. Он поудобнее устроился за столиком и опомнился.

Боги, нет, этот надоедливый ученик никогда не был милым! Этот зверь предал его доверие, утаивая от него свою суть и свои способности. Он не будет потворствовать ему! Сначала он прикажет выпороть его, а потом выдаст его заклинательскому суду. Да, так и будет. Еще одна чашечка чая и вон те помадки укрепят его волю.

Шэнь Цинцю сам не заметил, как допил чайничек и потянулся за последней конфетой. Ему стало окончательно комфортно и легко, настроение улучшилось, он ощущал прилив сил и духовной энергии. Давно он не чувствовал такого удовлетворения и умиротворения на душе. Даже после медитации в пещерах. Может, все-таки иногда позволять этому безмозглому, раздражающему одним своим существованием Ло Бинхэ, готовить для него чай и десерты? Надо будет обдумать эту мысль. Теплое летнее солнышко грело бок, проникая сквозь открытые окна.

***

- Стежок иголкой вперед, стежок иголкой назад, - почти мурлыкал вслух повелитель Цин Цзин пика.

Нин Инъин рада была неформальной атмосфере урока рукоделия. Она искренне старалась сосредоточиться на вышивке, но все время отвлекалась, озадачено поглядывая на Шицзуня. Учитель вел себя непривычно доброжелательно и ласково. Конечно, он всегда мягко относился к ученицам. Но он стал проявлять заботу и по отношению к мальчикам. Сначала Шэнь Цинцю вернул А-Ло на пик, а спустя неделю после одной из тренировок вручил ему новую инструкцию, сказав, что после долгого отсутствия ему следует изучить пропущенный материал и погладил его по голове. Не дал подзатыльник, а пригладил разметавшиеся волосы. После чего похвалил Мин Фаня и погладил его по голове тоже. То, что все присутствующие были поражены - значит, ничего не сказать. Мин Фань так вообще рухнул в обморок, а когда очнулся, разыскал Бинхэ и попросил у него прощения за то, что когда-то обманул и дал не ту учебную брошюру, за что и получил в глаз. Нин Инъин этого не видела и сомневалась в точности слухов, но то, что мальчики после этого подрались, было видно: Мин Фань с темной скулой походил на злую панду. В целом, эти двое действительно стали вести себя тише, что весьма радовало девушку. Но что произошло с учителем? Даже на других вершинах стали шептаться, не одержим ли Шэнь Цинцю? В нем, как будто погасили язвительность и раздражение, и появились странные привычки. Иногда владыка вершины Цинцзин останавливался и просто смотрел в одну точку, или, как сейчас, был занят понравившимся предметом. Удивительно, но Шэнь Цинцю, отложив свои пяльцы, игрался с мотками ниток, перекатывая их машинально по столу, словно котенок. Нин Инъин мысленно дорисовала Шицзуню ушки и хвостик и чуть не хихикнула вслух. Шэнь Цинцю дернул кончиком носа и отвлекся от занятия.

- Нин Инъин уже закончила вышивку?

- А? Да, учитель, - девушка протянула ткань.

- Хорошо, продолжим в следующий раз. Можешь идти.

Ученица поклонилась и встала. Но она успела сделать лишь шаг, как что-то дернуло за рукав.

Нин Инъин удивлено-испуганно уставилась на сшитые вместе ее рукав, несчастную вышивку и халат учителя. Боги!

Шэнь Цинцю тоже осмотрел получившееся рукоделие.

- Ах, не надо было отвлекаться! Нин Инъин сожалеет, простите, Шицзунь! - девушка дернула рукав, отчего ткань только затрещала.

- Подожди, не дергай так сильно, Нин Инъин. Я попробую распороть нитки.

Девушка зарделась смущенным румянцем. Что о ней подумает учитель?!

Шэнь Цинцю взял ножницы и попробовал аккуратно разрезать стежки, но делать это левой рукой было неудобно. Хорошо бы, кто-нибудь из них снял халат. Но он не мог отпустить ученицу без одежды. Тогда...

- Эта ученица должна отвернуться.

Раньше Шэнь Цинцю раздражила бы проявленная глупость девушки, но после утреннего чаепития он лишь глубоко вздохнул.

Нин Инъин не успела среагировать и заметила, как мужчина начал развязывать пояс.

- Ой! Шицзунь, не стоит... - начала Нин Инъин.

Он всего лишь хотел снять испорченный халат и одеть новый. Неизвестно, что там подумала его любимая ученица, но она рванулась прочь и сама едва не сдернула с учителя одежду, ее халат тоже слез с плеча. И в этот неудачный момент в бамбуковый домик зашел Ло Бинхэ.

Его глаза сначала округлились, потом юноша нахмурился.

- Шицзунь! Нин Инъин! Что здесь произошло?...

Перед его глазами разворачивалась непонятное действо. Его номинальная девушка в сползшем с плеча халате и его собственный Шицзунь в распахнутых одеждах... держащий собственную ученицу за рукав?! Внутри в глубине души Ло Бинхэ заворочалось что-то темное и нехорошее. Его прекрасный, изысканный Шицзунь в таком чудесном неопрятном виде, но не с ним...

- Ло Бинхэ, прекрати стоять столбом и принеси из моего шкафа халат! Нин Инъин, оставайся на месте, - взял себя в руки Шэнь Цинцю. Что о нем теперь подумают в Цанцюн? Какие сплетни теперь пойдут?

Немного подумав, добавил:

- Если эта ученица промолчит о сегодняшнем инциденте, то мы оба сможем избежать неприятностей. Свой халат я отдам, чтобы ученица его зашила. Теперь пусть Нин Инъин побережет свою скромность и, наконец, отвернется.

- Да, Учитель, - сделав так, девушка спросила. - Неужели, А-Ло теперь лично прислуживает учителю? Я так рада.

Ло Бинхэ подозрительно долго нес одежду. Шэнь Цинцю хотелось прикрыть лицо веером. Когда ученик появился, его внешность не была опрятной. У него были мокрые от слез щеки и алые разводы под носом. Повелитель пика Цин Цзин сильно надеялся, что тот не вытирал свою поганую кровь и сопли о его драгоценный ханьфу.

Глаза Ло Бинхэ лихорадочно блестели. Он будто раздевал учителя догола. Шэнь Цинцю это не нравилось. Он поспешно скинул свою внешнюю одежду и накинул новый халат. Стыдливо краснеющая Нин Инъин поправила свой рукав и, поклонившись, убежала из хижины.

- Этот ученик хотел бы объяснений случившегося, - произнес уверенным голосом Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю рассердился на эти наглые требования, но потом вспомнил, что Ло Бинхэ нравилась Нин Инъин, и тот мог по глупости своей просто заревновать. Все-таки ситуация выглядела со стороны сомнительно, и пока его не объявили извращенцем, надо было предупредить события.

- Этот ученик должен молчать об увиденном. Ничего не было, кроме неудавшейся вышивки гладью, - лучше не оправдываться, так будет еще подозрительней.

На этом моменте у Ло Бинхэ чуть не случился прорыв демонической энергии. Что-то с кем-то было?! С учителем?! Что все-таки случилось? Кого ревновать сначала? Нин Инъин или Шэнь Цинцю? Вышивка гладью - это какая-то новая метафора ухаживания?

- Учитель! - почти прорычал Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю выгнул в изумлении бровь: да как это отродье смеет так вести себя с ним?!

- Пошел вон, мусорный щенок, - холодно прошипел он, беря веер и ударяя им по макушке надоевшего ученика.

Это привело Бинхэ в чувство, и он решил выяснить подробности у Нин Инъин. Но та упорно молчала и лишь бормотала смущенно, сминая в руках обрезанный рукав халата учителя:

- Ничего не было, А-Ло. Ничего не было...

Это был единственный ответ девушки на все его словесные уловки.

Так будущий Король Демонов жестоко разочаровался в женщинах и его единственной гетеросексуальной первой любви.

***

Надеясь, что благодаря чаю из Сиюя его Учитель подобрел, Ло Бинхэ не преминул это проверить на своем опыте. Вдруг тигриная мята - это его пропуск в постель Шицзуня. Ведь с тех пор, как Шэнь Цинцю стало известно о его способности превращения в милого щенка, в кровать его больше не пускали, а сразу выпинывали ночевать, считай, на улицу до самого утра. В сарае спать не хотелось, а в городе у подножия гор не всегда находился кров. Редко, правда, иногда щеночка пускали спать на коврике или в корзинку в бамбуковой хижине, но не в постели Шицзуня.

Итак, на свой страх и риск превратившись в домашнего любимца, он с разбегу и с восторженным лаем нырнул под одеяло учителя. Мужчина, читавший свиток, вздрогнул, выронил его и потянулся за веером, чтобы ударить по наглой морде, но остановился. Черный щенок, высунув язычок внимательно наблюдал влажными глазами-бусинками за ним. Бинхэ на пробу ткнулся прохладным носом в щеку Шэнь Цинцю, мотая хвостиком. План был простой, если его не выгонят сразу, он подлижется к учителю, а потом, обернувшись человеком, атакует лаской. Идеально.

Учитель подхватил пушистый комок под лапы и повертел с необычно ласковой улыбкой перед собой. Шэнь Цинцю действительно был не против поиграться перед сном с кудрявым щеночком. Он тискал его, мял и зарывался пальцами в густую шерсть. Обычно любимые игры Шэнь Цинцю были такими: "запусти чем-нибудь в нерадивого ученика и заставь принести". Или угрожать ему посадить на цепь в сарае, или заставить этот клубок шерсти поджимать от страха хвостик, в ожидании наказания за погрызенный сапог и следы на чистом полу. Но щенок ему нравился, в отличие от ученика, поэтому сейчас Шэнь Цинцю с удовольствием расслаблялся, почесывая зверя за ухом. Чай и сладкий десерт на ужин сделали грозного владыку пика Цинцзин слишком ленивым для изобретения наказаний. Разве его обращение с Ло Бинхэ, как с жалким щенком, уже не было само по себе унижением его достоинства? Впрочем, глупая дворняжка похоже это плохо понимала. Только что-то сегодня пес был слишком возбужденный.

Горный лорд встал и в одном внутреннем халате подошел к распахнутому окну. Щенка он прижимал к груди, и ничего не предвещало беды. Легкий, свежий ветер подул из бамбуковой рощи. Цикады стрекотали в высокой траве. Ночь была безмятежно прекрасной. Вдруг теплые, нежные объятия Шицзуня раскрылись, и сумерки прорезал запоздалый скулеж из массы кустов под окном. Ставни закрылись, и свет в бамбуковом домике погас.

- Ночуй в общежитии. Утром подашь завтрак и чай, - раздался голос учителя из хижины.

Кусты отозвались скорбным воем.

Перед сном повелитель Цинцзина любил расчесывать свои волосы, и в последнее время это методичное действие вызывало у него странное, невыразимое удовольствие. Ему вдруг пришла мысль, что вместо расчески могла быть чья-то ласковая, заботливая рука, вместо зубьев массирующих кожу головы - чуткие пальцы. Он и сам не заметил как заурчал. Во сне ему снился кто-то сильный, могущественный, но не стремящийся причинить ему боль. У незнакомца были черные, волнистые, находящиеся в беспорядке, волосы и черные одежды, лица Шэнь Цинцю так и не увидел. Незнакомец чудесно массировал ему затылок и виски, перебирал струящиеся волосы. Шэнь Цинцю хотелось урчать от удовольствия, и во сне он так и сделал, отпуская себя и расслабляясь в чужих руках.

Хороший сон. Обычно такие ему не снились, подумал горный лорд и окончательно проснулся. Он изящно, по-кошачьи потянулся и прогнулся в спине, и вместо сдерживаемого элегантного зевка из груди вырвался громкий вздох: "Мяа-ао..." Повелитель вершины Цинцзин тут же деликатно прикрыл рот рукой, оглядываясь по сторонам: не было ли свидетелей конфуза? Конечно, не было, он один в своей постели. Нужно было подготовиться к новому дню.

А приятный сон был, правда.

*** *** ***

Примечания:

Ассам - сорт черного индийского чая.

Сиюй - западный край, часто так называли любую страну к западу от Древнего Китая, но географически чаще употребляли по отношению к прилагающим к границам Китая землям Северной Индии, Гималаям и Монголии, к великим пустыням Гоби и Такламакан.

Тигриная мята в рассказе - это то же, что и привычная нам кошачья мята. Ее кошачий эффект смотрите в шапке фанфика. Подробнее в следующей части. Взять валерьяну было бы слишком очевидно, ее ни с чем не спутаешь.