Убегай, девочка. Убегай настолько быстро, насколько позволяют ноги. Пускай разметавшиеся рыжие косы хлещут по лицу, а лёгкие разрываются от свистящего в них воздуха, словно бумажный пакет.
Тебя же учили правильно дышать? Вот так, вспоминай. Вдох — на один шаг, выдох — на три. Это всегда было твоей мантрой, хотя ты давно перестала считать шаги — когда научилась летать. Делала это раньше — сделаешь и сейчас, пускай вместо почти стерильных беговых дорожек под ногами хлюпает болотная жижа, а сердце под тонкой спортивной маечкой колотится с такой силой, что, того и гляди, проломит рёбра.
Чем быстрее бежишь — тем меньше в голове мыслей, меньше вероятности поддаться страху. О да, страх — это то, чем питается Зло, затаившееся, кажется, в каждом камне и в каждой травинке. Ты ведь больше не боишься?
Не уворачивайся от веток, что розгами врезаются в тело — это тебя замедлит. Пускай ссадины и ушибы созвездиями покрывают руки и ноги, ведь в искусственном чёрном небе ты не увидишь звёзд, так пусть же они горят в твоём теле, напоминая, что ты ещё жива.
Воздух начинает вибрировать — тугой, липкий, тягучий, словно патока. В груди зловеще отзываются ритуальные тамтамы: позади ты слышишь тяжёлое, хриплое дыхание, за километр, кажется, смердящее запахом гнили и смерти.
Резко сворачиваешь — налево, направо, налево, прямо, направо…
Вдох — на один, выдох — на три.
Звуки погони постепенно стихают. Прижимаясь спиной к отсыревшим деревянным доскам, ты пытаешься перевести дыхание, потому что твои лёгкие горят изнутри, умоляя о кислороде. Так и быть, буквально минуту…
Ржавое лезвие с визгом разрезает болотный смрад, и ты ощущаешь, как кровь заливает спину. Чудовище позади утробно смеётся, рассчитывая на лёгкую охоту, но сквозь туман болевого шока ты чувствуешь, как в жилах растекается адреналин, и ноги сами несут как можно дальше. Туда, в другой конец клетки, в которой вы все заперты.
Измождённая, ты падаешь в высокую траву, глотая слёзы и стараясь не скулить от невыносимого жжения между лопатками. Пот ручьями катится по лицу, щекочет губы и оставляет на них солёный привкус, стекает в ложбинку на груди, заставляя поёжиться. Ты вытираешься сгибом локтя, всё ещё испытывая фантомную брезгливость, ведь твои руки перепачканы мазутом и машинным маслом, кровью и грязью, ненавистью и бессилием…
Люди всегда восхищались твоей гордой осанкой и таким же гордым взглядом, но сейчас ты вынуждена сгибаться в три погибели, ползая по зловонному болоту, чтобы скрыться от опасности. Твоим желанием всегда было, чтобы тебя заметили, а теперь твой единственный удел — быть как можно незаметнее, потому что смерть незримо маячит за спиной, горячо дышит в спину, протягивая руки, чтобы впиться в тело острыми чёрными когтями.
Липкое кровяное месиво на спине не даёт возможности соображать трезво, поэтому ты закрываешь глаза и позволяешь себе окунуться в прохладный сумрак воспоминаний.
Твоя бедная, бедная мама. То, что казалось раньше обузой — ночи без сна и скорая, приезжающая чаще, чем почтальон, бесконечные таблетки и её усталые глаза, сейчас кажется печальным ностальгическим отголоском прошлого.
Ты всегда стремилась убежать от этой жизни — довольна ли теперь?
Наверх просачивается густая тёмная жижа. Под моховым саваном что-то отвратительно булькает, испуская колеблющиеся струи болотного газа. Зловонная трясина, словно голодный хищник, урчит, чувствуя добычу. Ещё немного — и затянет. А с другой стороны — может быть и есть в этом какой-то смысл — позволить болоту поглотить своё усталое тело, пускай ласково облизывает раны, заполняет лёгкие, пока ты не перестанешь дышать…
Нет, не смей так думать! Косички отчаянно бьют по щекам, когда ты мотаешь головой, стряхивая с себя минутную слабость. Тобой многое пережито, но слишком мало прожито, чтобы сдаваться.
Они ещё не знают, чего ты стоишь. Больше нет той напуганной рыжей девчушки из Теннесси, которая плакала и звала маму первые несколько…дней? Недель?
Время здесь не имеет значения, важны только навыки и инстинкты.
И ты поклялась выжить, несмотря ни на что.
По местности, словно выражая своё одобрение, проносится раскатистый гул ворот, на которые подано питание. Оставаться здесь дальше нельзя. Нужно двигаться.
Вцепившись соскальзывающими пальцами в корни ближайшего дерева, и сдирая с ладоней кожу, ты подтягиваешься, превозмогая боль. Чёрная жижа оставляет грудь, ползёт по животу, пытаясь схватить за ноги. Ещё немного, ещё совсем немного.
Болото всхлипывает, как обиженный ребёнок, и, наконец, отпускает тебя. Ты закрываешь глаза и представляешь себя на беговой дорожке, как в старые добрые времена.
«На старт…»
Глубокий вдох наполняет лёгкие, в то время, как ты стараешься не думать о ранах. Они затянутся. Нужно только набрать скорость.
«Внимание…»
Главное — не забывать об Убийце. Будет ли он поджидать там, у ворот, успеет ли нанести удар? Не забывай смотреть в оба и, что бы ни произошло, не останавливайся.
«Марш!»
Ты срываешься с места и бежишь, что есть мочи, будто влекомая неведомой силой. Собственное дыхание заглушает все остальные звуки вокруг, пульсирует в висках. Под ногами то и дело попадаются камни и корни, похожие на скрюченные старческие руки, которые хватают тебя за лодыжки, не давая уйти… Соберись! Смотри только перед собой!
Вдох — на один, выдох — на три.
Чужой крик за спиной хлыстом рассекает воздух и бьёт по нервам.
Сегодня ты не умрёшь. Сегодня умрёшь не ты.
Продолжай бежать, не останавливаясь, пускай твои тело и разум уже успели познать такую боль, что людям, обычным людям, не дано представить.
Тяжело оставаться обычной, когда ты уже не раз умирала, не так ли?
Зловещая тень выскальзывает из-за деревянного перекрытия, устремляясь за тобой и заносит над головой смертоносное орудие. В этот момент голова становится необычайно лёгкой, ты отталкиваешься от земли и прыгаешь вперёд, грациозно огибая уродливое Существо, словно в танце, а затем стремительно уносишься вдаль, действуя на пределе своих сил.
Сквозь пелену, застилающую глаза и похожую на помехи в телевизоре, ты видишь спасительные очертания ворот.
Возможно, однажды ты сможешь развить такую скорость, что это позволит тебе взлететь так высоко, чтобы пересечь каменные стены этой тюрьмы. Ты обязательно покинешь это место, главное — не останавливаться.
Беги, девочка. Беги.
Вдох — на один, выдох — на три.